polnalyubvi — Девочка и Море
Шторм никогда не предвещал ничего хорошего. Шторм, особенно в море, предвещает лишь утраты, крики и панику. Море чернеет, поднимаются высокие волны, корабль кидает из стороны в сторону, а матросы бегают по палубе, пытаясь сохранить корабль и свои жизни вместе с ним. И тот, кто хоть раз был в море, даже в самую простую грозу, понимает, что это такое, бояться быть захороненным под толщей воды. В этот раз команде Иллюзии повезло оказаться на суше во время шторма. Пираты прибыли в пиратскую гавань, чтобы избавиться от лишнего груза, который был получен в ходе нападений на торговые корабли. Вся команда ликовала от того, что им не придется пережидать это страшное время на корабле в открытом море. Вот только радость команды была не долгой. Она продлилась ровно до того момента, пока Юнхо, боцман, не вспомнил про капитана. Ведь шторм уносит не только спокойствие всей команды, но и разум капитана. Хонджун становится слишком одержим желанием попасть в воду, и его совсем не волнует какими способами. Один из таких штормов почти отобрал жизнь у капитана Иллюзии. И после того, как парень чудесным образом спасся, его одержимость стала лишь сильней. Никто из команды не понимал, что происходит с их лидером, даже Сан, росший с Кимом на одном корабле, а потом последовавший за ним на его личное судно, не мог выведать у Джуна, что же его так тянет в воду именно тогда, когда оно может лишь убивать. Ким не всегда был таким, и команда прекрасно помнит те времена, когда капитан был вместе с ними на палубе вовремя шторма, помогая и прекрасно ориентируя команду в том, что нужно делать в первую очередь, что может подождать. Ким всегда распределял команду так, что шторм никогда не мог слишком сильно навредить команде или судну. Но в один день все изменилось…***
Был сильный шторм, он застал Иллюзию тогда, когда никто не ждал. Пираты позволили себе расслабиться и засесть в трюме, чтобы отметить удачный абордаж торгового судна, который принес им много провизии и товаров, которые можно продать в гавани. Поэтому ни один член команды никак не ожидал, что поздней ночью в трюм залетит перепуганный юнга с криками о том, что начинается шторм. Капитан среагировал первым, горной ланью взлетая вверх по ступеням и благодаря всех известных ему морских покровителей за то, что они не успели напиться. Тогда это было бы последнее плавание Иллюзии. Это был самый сильный шторм на памяти Хонджуна, но он, как всегда, старался держаться собранно, чтобы команда могла видеть, что капитан спокоен, что позволяло им самим сохранять спокойствие. И все было бы прекрасно, если бы не молодой юнга, который был принят в команду совсем недавно. Парнишка зазевался, стоя у самого края корабля, и совсем не заметил приближающейся за спиной волны. Зато Хонджун заметил. Капитан метнулся к борту, хватая парнишку за руку и отталкивая его от борта, сам же цепко хватаясь за канаты, коими были обвязаны борта палубы. Команда в шоке уставилась на то место, где был капитан, но которое закрыла волна. И всего спустя пару минут по кораблю прокатились облегченные вздохи, капитан был все еще на палубе, крепко держась за канаты. Команда ликовала с того, какой их капитан герой, раз спас юнгу и сам остался на корабле. И Хонджун, довольно улыбаясь, встал, поправляя свой мокрый капитанский камзол. Но в следующую секунду парень уже не улыбался так довольно, он летел спиной в море. Шторм напомнил о себе, напомнил в самый неподходящий момент, как бы показывая, кто сейчас главный в море и на корабле. Корабль подскочил из-за ударившей в борт волны и капитан, поскользнувшись на мокром дереве палубы, перевалился через край корабля, стремительно падая в воду. Команда даже глазом моргнуть не успела, как Хонджун пропал из их поля зрения. Кто-то собирался нырнуть за ним, но Сан запретил. Нельзя было терять никого из команды, когда они только что потеряли капитана. На следующее утро, когда шторм утих, канонир, Чонхо, вышел на палубу, так как совсем не мог уснуть, но стоило ему подойти к бору и, оперившись о него руками, посмотреть на море, из его горла вырвался истошный крик. «Капитан! Я вижу капитана!» — на его крик сбежались почти вся команда. Уен и Ёсан, не раздумывая нырнули в воду. Ведь их капитан лежал на каком-то куске дерева, что плавало совсем около их корабля. Вопросом о том, как же их капитан смог выжить, найти какую-то деревяшку, чтобы не утонуть, и отделаться всего лишь легкими царапинами, команда решила не задаваться. Легче, жить в сладкой неге неведения.***
Минки, как самый шустрый, первый залетает в комнату капитана. Они остановились в таверне, чтобы отдохнуть, постирать вещи и принять нормальный душ. И сейчас, самая приближенная к капитану часть команды, надеялась, что их капитан в комнате, отдыхает или принимает душ. Но по возбужденному лицу Минки, можно было понять, что Хонджуна в комнате нет. — Нам нужно прочесать берег, значит нужно раз… — Сан уже было начал раздавать комнаты, как его перебил Юнхо, стоящий у окна в комнате капитана. — Я, кажется знаю где Хон, — парень пальцем указал на обрыв, что был прекрасно виден из окна, ведь таверна стояла на самом краю города. — Он там. — Хонджун! — взвизгнул Уен и сорвался с места, сразу же убегая в сторону выхода. Его примеру последовала вся команда. Милая старушка, что редкость для пиратских гаваней, хозяйка таверны, пыталась остановить «Ветряных сорванцов», но глаза у всех шестерых горели слишком решительно, что заставило старушку отступить и выпустить парней под страшный ливень и грозу, которая всегда сопровождает шторм, как бы помогая унести еще больше жизней. Парни просто боготворили глазастого Юнхо, который смог разглядеть в ливень фигуру их капитана на обрыве. Сейчас же все боготворят Уена, который с легкостью запоминает город, долгий опыт в составлении карт делает свое дело. Это позволило парням буквально за мгновение оказаться на том же обрыве, что и их капитан. — Хонджун! Стой! — Уен опять оказался незаменим, ведь кто будет кричать сквозь адский шум ливня и шторма, как не самый громкий и крикливый Чон. — Все хорошо, — с легкой улыбкой произнес юноша, отворачиваясь от моря, и поворачиваясь лицом к команде, вставая почти на самый край. Море волнуется раз. — Хонджун, просто отойди от края! Ты же упадешь! Волны просто размажут тебя о скалы! — настала очередь Ёсана кричать и молить капитана о том, чтобы тот одумался и отошел от края. Море волнуется два. — Хон, ты не успеешь открыть глаза после падения, как волны убьют тебя! Просто послушай нас! Проснись! — Минки просто не мог смотреть на то, как человек, когда-то спасший его, сейчас так просто погибнет. Море волнуется три. — Дайте хоть раз в любви захлебнуться, — Хонджун вздохнул и ринулся вниз. Парень просто раскинул руки и начал падать назад спиной, последнее, что успели заметить парни, пытавшиеся отговорить своего капитана от смерти — счастливую улыбку и движения губами. Ким явно что-то говорил, но что, навсегда останется загадкой. Парни смогли очнуться от оцепенения лишь тогда, когда за звуком удара воды о скалу послышался вскрик, полный боли. — Это ведь не голос Хонджуна был, верно? — осторожно спросил Чонхо, после чего все парни бросились к краю. Все шестеро прекрасно знали голос своего капитана и могли найти его среди миллиона голосов, в каком бы состоянии не находился Ким, чтобы он не говорил. Но этот вскрик был явно не его. Разглядеть что-то сквозь морскую пену и высокие волны было сложно, поэтому все уставились на Юнхо, который вглядывался в эту страшную картину, пытаясь разглядеть кто же это кричал. И где, собственно, Хонджун. — Там! — вскрикнул боцман, указывая пальцем за какие-то скалы, что стояли совсем около обрыва и создавали некий щит от волн. — Там секунду назад никого не было, а сейчас там лежит Хон и… — Чон на секунду замолчал, чтобы получше разглядеть. — И какой-то парень… Его спина… Она вся в крови! — Юнхо, посмотри, можно ли туда осторожно спуститься! Мы с Ёсаном пойдем туда! — Уен все никак не мог уняться, как сказал бы Хонджун: «Просто смердит в жопе, ничего нового для Уена.» — Никуда вы не пойдете! Это слишком опасно! Пойду я! — Чхве Сан совсем не выглядит устрашающе, но это совсем не значит, что, когда он злится, это совсем не страшно. — Нет, Сан. Пойдем именно мы. Ты — правая рука капитана! Ты просто не можешь подвергать себя опасности! Да и ты на эмоциях, ты не сможешь спокойно себя вести, когда мы будем там, — Уен тяжело вздохнул и посмотрел на Кана, прося у него помощи. — Уен прав, сейчас им нужна не твоя истерика, а медицинская помощь, поэтому иду я, как ваш медик. А Уен идет со мной, потому что он ловкий и, если что, поможет мне поднять их до того уровня, пока их не перехватите вы, — Ёсан посмотрел на самых высоких в их компании, одним взглядом показывая, что им нужно готовиться к тому, что скоро придется таскать два тела. — А ты, Чонхо, присмотри за Саном. Чонхо мог бы начать возмущаться, что он тоже может помочь поднять парней наверх, но юноша прекрасно понимал, что куда удобней это будет сделать Минки и Юнхо, в силу их роста. — Хорошо, но будьте осторожны, — парень грустно улыбнулся Ёсану, но получив уверенную улыбку в ответ, успокоился. — Ёсан, идем, — Уен указал на тропинку, что спускалась вниз, — Юнхо нашел, как туда можно спуститься. Спуск, как и ожидалось, оказался сложным. Камень под ногами был мокрый, из-за чего ноги скользили, приходилось очень крепко держаться за скалу, вплоть до мелких ран из-за острых камней. Но сейчас это совсем не волновало парней, им куда важней было спуститься к их капитану и тому непонятному парню, что оказался в воде и, видимо, спас их неугомонное чудо (вище). — Уен, они там, — Кан указал в какую-то неопределенною сторону и сразу же ринулся туда, Чону оставалось лишь поспешить следом, чтобы не потерять друга из виду. Оказавшись около Хона, Ёсан сразу же стал осматривать капитана, попросив Уена полностью достать на сушу второго парня, что отключился, видимо от боли, даже полностью не забравшись на землю, а лишь лежа на ней корпусом. — Конечно, — ничего другого ответить на просьбу друга Уен и не мог. Все же им нужно помочь тому, кто помог им. Пираты не настолько отвратительные люди, чтобы не иметь совести помочь тому, кто спас капитана их судна. Вот только… Стоило Чону подойти к краю, чтобы было удобней вытаскивать героя на сушу, как парень отшатнулся от без сознанного. — Ёсааан…. Ёсааан… ЁСАН! — с каждым разом Уен звал товарища все громче и громче, начиная с шепота и заканчивая криком. — Да что?! Почему ты еще не вытащил бедолагу? — судовой врач зло шикнул на друга и отошел от капитана, ведь с ним ничего страшного не произошло, всего лишь без сознания да пара царапин. — Что сложного? Зацепил его за ногу, да затянул на сушу! — То, что у него этих ног нет… — не сказать, что Уен испугался, осознав, что перед ним настоящий русал. Нет. Он много раз видел их в пиратских гаванях, где их продавали, как ценный и редкий товар. Просто парень совсем не ожидал, что русалы и русалки еще есть в море, что их всех не выловили. Ведь несколько лет назад этим промышлял капитан судна «Викториус». Ян Джонхун выловил тогда много русалок, слишком много. — Он русал? — Ёсан не верил своим глазам, но все же был куда сдержанней в проявлении эмоций, чем его друг. — Боже! Уен, вставай и срочно помоги мне его достать, у него хвост сломан, и он все это время просто истекал кровью! — стоило юноше увидеть то, что называется хвостом, его пробила мелкая дрожь. Хвост, что раньше, вероятно был красивого фиолетово-синего цвета, сейчас был сломан, да так, что какие-то кости торчали наружу, просто прорвав кожу. Аккуратно достав русала на землю, Ёсан стал нервно придумывать, что же делать с этим бедолагой. С одной стороны, бросать его просто так нельзя, все же он спас Хонджуна. Но, с другой стороны, Кан понятия не имел, как же лечить поломанные хвосты. Ноги, руки да. Возможно даже с открытыми переломами, Кан видел где-то на корабле медицинскую книгу на эту тему, но никто никогда не лечил русалов. — Ёсан, — осторожно подал голос Уен, присаживаясь на корточки около русала. — У него же вся спина… — Да, — кивнул названный, — скорей всего он просто закрыл Хонджуна собой и вместо него врезался в скалу. — Тогда и вскрик был его… — Чон с грустью осмотрел сильно пострадавшего морского жителя, после чего поднял взгляд на друга. — Есан, а может мы… — Если ты сейчас скажешь что то в роде: «Бросим его так» или «Продадим его», то я тебя скину с этого утеса в воду, — зло процедил Кан, перебивая друга. — Ты совсем дебил? Я хотел предложить высушить его, вдруг у него хвост в ноги превратится, а там мы уже как-нибудь и разберемся, что с ним делать, — Уен скорчил обиженную мордочку, ведь как этот истукан мог вообще подумать о таком. У Уена есть совесть, чтобы не продавать и не бросать спасителя их капитана. Все же у Хонджуна не обычная команда, все в ней с сердцем и душой, кто-то даже считает их слишком мягкими для пиратов, но это лишь пока не приходится спасаться от команды Иллюзии бегством. — Это тупо, Уен, — тяжко вздохнул Кан, — но другого выхода у нас нет, давай пробовать. Парни принялись снимать с себя уже влажные рубашки, чтобы было чем вытирать хвост русала. Ёсан предостерег, чтобы Чон был максимально осторожен и не давил сильно. Именно поэтому парень максимально нежно промакивал хвост неизвестного им, но как оказалось, невероятно красивого русала. — Если Сан узнает, что ты так сказал, то тебе жопа, — усмехнулся Ёсан, сразу же после реплики друга о красоте русала. — А если Чонхо узнает, что ты с этим согласился, то жопа и тебе, — парировал парень, не отрываясь от своего дела, но резко вздрагивая и отдергивая руку от хвоста. — Смотри… Хвост русала начал потихоньку иссыхать, чешуя стала пропадать, а плавники и вовсе врастать в кожу. Вот только дальнейшая картина не могла не вызвать у Чона рвотных позывов. Ноги юноши были сломаны. Слава богу все оказалось не очень сложно, ведь была, видимо, сломана лишь одна малая берцовая кость, которая прорвала кожу. Вторая нога лежала в не очень естественном положении, что давало понять, что кости тоже сломаны, и парню придется очень не просто, пока Ёсан будет его лечить. — Ну ничего, с этим мы разберемся, — Ёс оторвал от своей рубашки рукав и перевязал то место, где торчала кость, чтобы ткань впитывала кровь и хоть как-то отгораживала рану от грязи. — А как мы будем объяснять всем это? — из-за того, что русал был не до конца сухим, на его ногах и торсе остались редкие чешуйки, что переливались довольно красиво. — Парням расскажем по факту, а остальным знать не обязательно, — пожал плечами Кан, — просто придется уплыть сразу, как шторм закончится. — Это понятно, — хмыкнул Уен. В это время Есан уже смог докричаться до тех, кто остался сверху, чтобы те могли помочь поднять два тела. — И еще…. — внезапно подал голос Уен. — А как нам объяснить парням, что русал голый… Повисла тишина, и парни уставились на русала, который и правда был совершенно голый, если не считать того, что на его ноге был рукав кофты Есана. — Нууу… — Кан стянул с себя жалкие остатки рубашки. — Давай попробуем прикрыть его этим, а там посмотрим. Когда двое без сознанных были подняты, Минки, которому выпала участь держать русала, стал его разглядывать. И если бы у Юнхо не были руки заняты Хонджуном, он бы точно отвесил Сону смачный подзатыльник, ибо нефиг разглядывать каких-то там левых полу-трупов, при живом парне. — Парни, а вы ничего не хотите нам сказать? — подал голос Минки, когда он наконец рассмотрел чешуйки на чужих ногах. — Расскажем, только давайте сначала вернемся в таверну, — голос Ёсана, почти что повисшего на Чонхо, был такой уставший, что Минки просто не смог ему перечить.***
Уже в таверне Уен и Ёсан рассказали парням о том, что этот непонятный незнакомец — русал. Что это именно он кричал, и он спас их глупого капитана. Дальше последовал рассказ о том, как они обнаружили, что спаситель в таком отвратительном состоянии и не смогли оставить его на произвол судьбы. — Я считаю, что вы молодцы, кто бы он не был, он спас Хонджуна. И как минимум заслуживает того, чтобы мы помогли ему залечить раны, — Чонхо улыбнулся, глядя на Кана и кивая ему. Такие простые жесты были для них в порядке вещей, что всегда умиляло команду. — Как кстати этот герой? — Я обработал его спину и забинтовал, чтобы все заживало, а Ёсан в это время разбирался с книгами, где написано что делать со сломаными ногами, — Уен довольно улыбнулся, ведь помазать спину какой-то там мазью, которую они купили у знахарки, было не сложно, ровно, как и забинтовать потом. Зато за это время Ёсан смог вычитать в книгах теорию о том, как лечить открытые переломы. — Я рад, что Уен вызвался выучить хоть какие-то азы медицинского дела, это очень упрощает жизнь, — улыбнулся Кан, мастерски пропуская самодовольную фразу Уена: «Не только же мне карты рисовать», мимо ушей. — С ногой я разобрался. И если верно понял книгу, то через пару месяцев он сможет снова ходить, перелом оказался не сильным. — Но странно, что он не проснулся, когда ты ему кость запихивал обратно, — Чон поморщился, вспоминая это неприятное зрелище и сразу же прячась под боком Сана. — Он потерял много крови, ты если будешь по нему прыгать, он не проснется, да и черт его знает, когда он очнется, — тяжелый вздох сорвался с губ врача. — Мы должны отплывать сразу же, как прекратится шторм, надеюсь, что к этому времени Хонджун придет в себя, — Сан обвел всех взглядом. Парни уже привыкли, что в отсутствие Хона старший Сан, ведь они росли на одном корабле. — Никто не должен знать, что это парень — русал. Даже оставшаяся часть команды. — Хорошо, — ответом Сану послужил стройных хор голосов, после чего все разошлись по своим комнатам.***
С того самого дня прошел год. После той ситуации Хонджун пришел в себя на следующее утро, когда Ёсан пришел проверить русала и случайно опрокинул стакан с водой с тумбы. Хонджун в тот день расплакался и упал на кровати около русала. На шум сбежались и остальные приближенные члены команды. Тогда-то они и узнали, почему же Ким так рвался в море именно в шторм. Хонджун рассказал, что когда его в первый раз смыло в море во время шторма, после того, как он спас юнгу, его спас этот русал. И Хон хотел его отблагодарить за свое спасение, но сколько бы Хонджун не вглядывался в воду и не плавал в ней, русал появлялся лишь тогда, когда Кима нужно было спасать из шторма. И с каждым разом, когда Хонджун видел русала, он все больше и больше понимал, что влюбился. Именно поэтому Хон был так одержим идеей попасть в море именно в шторм, чтобы еще раз увидеть возлюбленного. Когда Хон это рассказал, Уен, Юнхо и Ёсан разревелись от чувств, говоря, что это невероятно красивая история любви. Но вот прошел уже год, а Сонхва, оказалось, что именно так зовут русала, все еще у них на корабле. Все опасения Ёсана по поводу ноги русала не оправдались, нога прекрасно зажила за месяц, хотя Кан прогнозировал месяца три. Но как оказалось у русалов очень быстрая регенерация. Сонхва остался с ними на корабле, изредка спускаясь в воду и неотрывно следуя за кораблем, на котором находился его человек и его новая семья. Конечно, про то, что Сонхва русал, пришлось рассказать всей команде, не все приняли это спокойно, но у них просто не оставалось выбора, кроме как смириться с тем, что Сонхва часть команды, что он совершенно не опасен. В один из вечеров Сонхва рассказал парням ту же историю, что и Хонджун когда то, но со своей стороны. Хва рассказал, что русалы и русалки — однолюбы. И что тогда, когда Сонхва случайно проплывал мимо Иллюзии, он влюбился в этого юнца, что оказался в море. Русал тогда и не думал, что тот, капитан судна. После того случая он стал следовать за кораблем и следить за тем, чтобы с командой и, как русал выяснил благодаря крику Чонхо, капитаном судна ничего не случилось. На вопросы о том, почему же Хва не попытался как-то связаться с Хоном, когда тот был в море, но не в опасности, Сонхва лишь вжимал голову в плечи и стыдливо отвечал, что просто боялся, что его хотят поймать, ведь когда-то такое было. Пират прикинулся другом, и обманом заманил на корабль, где его держали и пытались продать попутно издеваясь, как над диковиной зверюшкой. В этот раз напряглись уже Сан, Минки и Чонхо, обещая найти тех пиратов и натянуть им глаз на одно место. Ну, а пока эта троица придумывала план убийства этих тварей, что посмели издеваться над так полюбившимся их русалом, Уен, Юнхо, Ёсан и, в этот раз, Хонджун ревели от того, как жизнь несправедлива. Вот только Хон еще и лез обниматься к Хва, роняя свои слезы ему на плечо.***
Хва давно не чувствовал себя так спокойно среди людей, но эти пираты заменили ему семью. Поэтому русал сейчас спокойно сидел на капитанском мостике и, свесив вниз с палубы хвост, грелся в лучах заходящего солнца. — Девочка влюбилась в море, оно звало ее за собой. Солнце освещало тропою путь, овеянный мглой, — тихо напевал русал, довольно улыбаясь, подставляя лицо последним лучам солнца. — Сонхва, — тихий голос послышался сзади, и голос явно был сонный. — Ты опять плавал? — Ага, — русал мягко улыбается и поправляет волосы Хонджуна, что сонным воробьем ютится под теплым боком любимого. — Сонхва, я тебя люблю, — тихо произносит капитан и устремляет свой взгляд туда, где только что отражались последние лучи солнца, и это было далеко не море, а глаза Сонхва. — И я тебя люблю, мой капитан. Больше моря люблю, — Хва переводил взгляд своих глаз на Хонджуна и, с легкой улыбкой, запечатывает это признание на чужих губах.