Не так

      Быть может, дело было в войне.       Дело было в смертях, в убийствах, в потере человечности.       Труп сына лежал где-то в полуразрушенном Хогвартсе, глаза горели от слёз, грудь сжималась от потери, а горло сдавливала печаль.       Так не должно было быть. Дети — не те, кто должен был погибать во время кровавых битв.       Но отчего же тогда они погибали?       Громогласный призыв прошёлся вибрацией по земле, встряхивая мелкие камни и посылая по ватным ногам дрожь. Артур проглотил сдавленный, булькающий звук, зарождающийся в горле, и медленно побрёл за остальными защитниками Хогвартса.       Визгливый смех Беллатрикс резанул по ушам, Артур оглядел густую толпу своих противников, стоящих неорганизованно и хаотично, также как стояли и они сами. Теперь ни у кого из них не было стратегии. Не было ровных рядов воинов, не было тактики, которой можно было бы следовать. Они были разбиты и сломаны.       Артур обвёл скопление людей в чёрных одеждах усталым взглядом, и едва подавил порыв упасть на колени от отчаяния, когда на глаза попалась хрупкая на фоне Хагрида фигура.       Гарри Поттер. Надежда Магической Британии, Избранный герой и сын. Ещё один сын, который умер за мир на этой проклятой войне.       — Нет! — Артур едва успел схватить выбежавшую вперёд дочь, которая отчаянно вырывалась вперёд и роняла слёзы.       Нет, дочка, так нельзя. Он не хотел бы, чтобы ты так глупо умерла. Он умер, чтобы мы жили, Джинни. Давай жить.       — Защитники Хогвартса. — Волдеморт сделал несколько шагов вперёд, крутя в руках палочку — палочку Дамблдора, с горечью подметил Артур, — и, что странно, совершенно не выглядя торжествующе или счастливо. Артур, если бы не знал, что это за монстр, сказал бы, что он казался опустошённым и даже печальным. Но Волдеморт был монстром. — Гарри Поттер мёртв. — Тихий голос прорезал тишину, нарушаемую лишь всхлипами и завываниями ветра.       Тёмный Лорд стоял неподвижно, его гротескное лицо словно было вылеплено из воска, а красные глаза с узким зрачком бегали по тем немногим, кто всё ещё осмеливался противостоять ему. Артуру заметил, что он подчёркнуто избегает смотреть на тело своего поверженного врага.       «Мёртв, — подумал Артур, мимоходом отмечая, что смерть Гарри значила для этого монстра что-то большее. — Быть может, теперь он станет счастливым».       Потому что в этом мире он счастлив не был.       — Ваша последняя надежда умерла. И я предлагаю вам сдаться. Без лишнего кровопролития, без смертей. Без жертв. — Артур медленно выдохнул через нос, ненавидя себя за то, что захотел. Захотел сдаться, избежать гибели своей семьи — той части, что от неё осталась. В конце концов, он никогда не хотел ничего из этого. Кому вообще нужна была война? — Гарри Поттер был… достойным противником. Таким, каким вам никогда не стать.       Артур недоверчиво склонил голову набок, крепче сжимая плачущую дочь в объятиях. Что-то было не так. Что-то было неправильно.       — И каким никогда не стать тебе. — Артур рассеянно посмотрел на выступившего вперёд Невилла. Что-то было не так. — Это не важно, что Гарри умер        Артур с недоверием заметил промелькнувшую на лице Волдеморта вспышку боли и гнева.       — Заткнись, Невилл!       — Люди умирают каждый день! Друзья, родные. Да, сегодня погиб Гарри, но он все ещё с нами! Вот здесь… — Он приложил руку к своему сердцу, и Артур почувствовал слезу на своей щеке. — Как и Фред, Римус, Тонкс. Они погибли не напрасно! В отличие от тебя, — Невилл твёрдо и смело стоял перед мрачной, почти печальной на фоне разрушений и смертей фигурой Тёмного Лорда, — потому что ты ошибаешься! Сердце Гарри билось ради нас, ради всех нас! — В его руках словно из ниоткуда появился меч с тонким длинным лезвием. — Ничего еще не кончено!       Артур опустил голову и прикрыл глаза, когда случилось это.       Послышался глухой звук. Артур немедленно посмотрел на его источник и заметил Гарри, живого Гарри, который, едва поднявшись на ноги, судорожно достал палочку, направляя её на застывшего в недоверии Волдеморта. Артур мог поклясться, что заметил облегчение в красных змеиных глазах.       — Я… Я думал, ты передумаешь. — Губы Гарри дрожали, в глазах блестели слёзы, но палочку он держал твёрдо. Артур немного ослабил хватку вокруг талии дочери. Вздохи облегчения, радости и непонимания заполняли уши. — Правда… Я так надеялся.       — Нет, Поттер, — казалось, спустя вечность напряжённого молчания ответил Тёмный Лорд, и Артур увидел, как Гарри умер. Как его глаза потухли, теряя надежду, как он медленно, словно не веря, покачал головой. Ссутуленные плечи и взгляд выражали только отчаяние.       Что-то было не так.       И разразился новый ад. Вспышки заклятий, смерть, смрадный запах. Кровь. То, что Артур возненавидел со страстью и искренностью, на которые не думал, что способен.       Мужчина застонал, вставая с груды камней, на которую приземлился после того, как в него попало незнакомое заклинание. Перед глазами мелькали лишь стены и груды мусора, Артур не видел людей, ни своих, ни чужих, но звуки боя были недалеко. Он должен был вернуться.       За спиной послышался шипящий смешок, и Артур напрягся, узнав его. Медленно, стараясь издавать как можно меньше шума, он выглянул из-за полуразрушенной стены. Перед глазами появились Гарри — живой, но мёртвый — и Волдеморт. Оба держали перед собой палочки.       — Ты не понимаешь, Поттер. — Шипящий смех прекратился, и Тёмный Лорд заговорил. — Я не умею…       — Я научу, — голос юноши звучал умоляюще. Он выглядел больным и отчаявшимся. — Пожалуйста. Пожалуйста, Том…       Артур медленно в неверии покачал головой. Нет, всё не могло быть так. Это было бы слишком жестоко. Гарри такого не заслужил. Он ничего из этого не заслужил.       — Любовь — величайшая глупость, Поттер. — Кривой и безумный оскал исказил уродливое лицо Волдеморта ещё больше.       — И величайшая сила, Том. — Гарри, казалось, понял, что проиграл, и его лицо охватила судорога рыдания.       Артур сжал кулаки. Его лютая ненависть к Волдеморту расцвела новыми красками, казалось, стала глубже.       Что-то было не так.       — Авада Кедавра! — зелёный луч встретился с лучом Экспеллиармуса.       Мужчина неуверенно и со страхом начал вглядываться в лицо мальчика, который стал ему сыном.       И Артур Уизли увидел это в его глазах… Боль, настоящую и всепоглощающую. Ненависть, чистую и великую. Любовь, изуродованную, но живую. Но должен ли был Гарри Поттер, герой и спаситель, так смотреть на величайшего тёмного мага современности? Было ли это чем-то, что могли разделить лишь они одни? Что-то, что он сам не мог понять? Артур не знал, но поклялся себе, что никогда не будет спрашивать. Потому что агония, написанная на лице Гарри после смерти тирана и убийцы отвергла все сомнения.       Не так было всё. А дело было в войне.