Моя хитрая лилла каттен

      Наступило очередное хмурое лондонское утро. Я чуть приоткрыла свои глаза и хитро прищурилась, замечая спящего рядом со мной голубоглазого Нильсена. Провожу ладонью по его волосам и запускаю тонкие пальчики внутрь, перебирая в руке каждую прядку, замечая появившуюся на его лице довольную улыбку. Уже неделю мне приходится каждый день спать с этим шведом, чтобы сегодня он-таки согласился заключить со мной эту безумно выгодную сделку, которая принесла бы мне невероятную прибыль.       Переняв огромное состояние покинувшей этот жестокий и столь несправедливый мир тётушки, я сразу подключила к работе своё неоспоримое обаяние и притягательную сексуальность стройного тела. Да, приёмы эти не самые чистые и не всегда приятные, однако работают на этих похотливых мужчинах безотказно. Как же забавно каждый раз наблюдать то, как они тихо сглатывают начинающую активно выделяться слюну и портфелями прикрывают внезапную эрекцию при виде моего декольте.       И вот, новой моей жертвой в этом сложном бизнесе стал Александр Нильсен, молодой и горячий бизнесмен, сумевший уже к двадцати пяти годам заработать огромное состояние и стать, как говорят СМИ, одним из самых богатых и желанных холостяков. Ходили даже слухи, что он гей, потому что его никогда не видели раньше с девушкой, но для себя я их опровергла, стоило мне только расстегнуть лишнюю пуговицу на рубашке.       Не могу не признать, что секс с ним был и правда прекрасен — страстный, жёсткий, грубый, громкий. В общем, как под меня подобран. Я бы согласилась и дальше иногда спать с ним, чисто для собственной разрядки, однако моя гордость и высокая репутация не позволят этого сделать, поэтому после пары подписей придётся расторгнуть эту с ним связь. А жаль, ведь это был мой единственный деловой-половой партнёр, с которым я получала искреннее удовольствие от каждого поведённого вместе утра/дня/вечера/ночи — мы всегда находили время для этого занятия.       И вот снова я лежу сейчас в его объятиях, прижимаясь практически полностью обнажённым телом, прикрываемым лишь чёрным кружевным бельём, которое, по сути-то, основную свою функцию и не выполняло. Такое ощущение, что подобную одежду придумали чисто для галочки, что она есть, но на деле ничего и не отличается: что этот бюстгальтер надет, что нет.       Слегка касаюсь своими губами его шеи, оставляя на коже несколько едва ощутимых поцелуев, однако почувствовала, что в колено мне упирается явно не его рука или ремень, которого и быть не может на тёмно-синего цвета дорогих боксерах. На лице моём появляется победная ухмылка, и я решаю не останавливаться, лениво пробираясь чуть выше, оставляя после себя немного влажноватые небольшие следы.       — И тебе доброе утро, каттен, — своим хриплым после сна голосом протянул швед, отчего, признаю, даже я умудрилась возбудиться, но вида не подаю, негоже такой уверенной в себе леди, вроде меня, течь от любой его фразы, — я был бы не прочь с тобой немного поиграть, но предлагаю сделать это вечером, уже после нашей успешной сделки, м? Сейчас тебе придётся собираться, не стоит нам вместе приходить, а то мало ли что подумают коллеги, — надо же, как всё продумал, а ты не промах, Нильсен, моё тебе уважение.       — Что, у нас совсем нет времени? — я игриво провела кончиком указательного пальца по его торсу, обводя им каждый рельеф привлекательного тела, — даже нескольких минуток? — обожаю этот образ наивной дурочки, которой просто хочется запрыгнуть на мужской член, все так на него ведутся, что я еле сдерживаю смех.       — Боюсь, солнце, — как же меня воротит от всех этих его милых прозвищ, только из-за этого я так сильно хочу от него уже избавиться, — нескольких минуток мне не хватит, чтобы сполна насладиться тобой, но вечером я весь в твоём распоряжении, — хах, да вечером ты мне и даром не нужен будешь, доверчивый ты придурок. Говорю же, схема на все сто рабочая, ещё ни один парень, которому хоть немного нравятся девушки, не устоял, — не обидишься? — хотелось звонко издевательски над ним рассмеяться, но пришлось растянуть губы в грустной улыбке и театрально пробормотать:       — Нет, что ты, — он сместил ладони на мою талию, переворачиваясь на спину и помогая устроиться у себя на груди. Что бы то ни было, но лежать так с ним комфортно, тут я не спорю, — ладно, буду потихоньку одеваться, — я напоследок быстро поцеловала его в губы, не чувствуя при этом абсолютно ничего, и встала на ноги, стараясь как можно более плавно и сексуально пройтись перед кроватью, ощущая его пристальный взгляд на моих ягодицах.       Ну что, Нильсен, на сколько тебя хватит, признавайся.       — А знаешь, — бросил мужчина, стремительно приподнявшись и обхватывая своими пальцами моё запястье, потянув на себя, заставляя всем телом навалиться прямо сверху, упираясь ладонями о его грудь, — к чёрту всё, иди ко мне, — и минуты не продержался, как я и планировала.       Я хищно улыбнулась, ликуя из-за этой небольшой победы, и тут же прильнула к его приоткрытым губам, пропуская свой язык внутрь. Александра, что и следовало ожидать, не устроила такая моя позиция, и он так же легко перевернул меня на спину, с силой вжимая запястья в смятую ещё после прошлого вечера простынь, нависая сверху.       — Двадцать минут, Харрис, — сладко шепчет он мне в губы, с особым остервенением прикусывая истерзанную кожу, довольно следя за тем, как на ней начала скапливаться небольшая капелька крови; мужчина медленно слизывает её кончиком своего языка, а я в непонимании изгибаю брови, — двадцать минут ты побудешь послушной девочкой. Договорились?       — А что мне будет, если я откажусь? — ехидно ухмыляюсь и надуваю губки, чувствуя лёгкий привкус крови на своём языке.       — Ты не откажешься, я же знаю, — ну да, мне нужна эта подпись, поэтому я, конечно же, не откажусь, но это совсем не из-за великой любви и благосклонности к тебе, Нильсен, это из-за моей любви к акциям и дополнительной прибыли, особенно в таком размере, — перевернись на живот, каттен, — пришлось нехотя выполнить эту его просьбу. Всё ради бизнеса, что поделать.       Я медленно выдыхаю в подушку, стараясь с этим горячим воздухом и выпустить из себя всю ту гордость, которая так и пыталась заставить меня подняться на ноги, одеться, влепить пощёчину этому доминанту и красиво уйти из его грешной жизни. Но остаётся лишь чувствовать его прикосновения к внутренней части моего бедра и наигранно тихо постанывать, делая вид, что все эти прелюдии мне реально приятны.       Нет, милый, приятно мне будет только тогда, когда ты закончишь весь этот цирк и по-человечески возьмёшь меня, а не вот это всё.       — Каттен, — чуть поворачиваю голову, упираясь щекой в подушку, и стараясь скинуть с лица мешающие светлые пряди, чтобы хоть краем глаза взглянуть на него; шатен улыбается, помогая мне справиться с этой задачей, — подогни ножки, будь добра, — и чем я только занимаюсь? Но выбора у меня всё равно особо нет, раз я уже начала эту игру, поэтому делаю всё то, что он просит.       Его ладонь накрывает мою ягодицу, начиная её слабо поглаживать. Не люблю я все эти предварительные ласки, а он, похоже, просто обожает. Боже, Нильсен, перестань делать вид, что ты хочешь казаться более нежным, я ведь знаю, что это не так. Звонкий шлепок, и я вздрагиваю всем телом, тихо вскрикнув и чувствуя приятный зуд на покрасневшей коже, которую продолжает ласкать его ладонь.       Новый, уже более сильный и настойчивый удар, отголоски которого проносятся в моих ушах, вызывая очередную волну мурашек по телу. Мне нравится эта его грубость, любовь к доминированию. Никаких лишних слов, никаких лишних нежностей — всё это не для нас. Вероятно, не будь он лишь моей очередной жертвой и способом получить немалые деньги, мы бы могли и спеться. А что, горячий швед и сексуальная англичанка — я бы посмотрела на такое порно. Точно, я же сама стала его участницей.       Одним ловким движением пальцев он справляется с застёжкой моего полупрозрачного бюстгальтера и довольно откидывает его в сторону. Даже видеть его лицо не надо, чтобы знать, как Алекс сейчас ухмыляется. Проводит ладонью сначала по моему плоскому животу, отчего я лишь сильнее его втягиваю, прикрывая глаза, потом поднимается ещё выше, пробегаясь кончиками пальцев по выпирающим рёбрам и быстро смещает руку на мою спину, чуть грубо надавливая на неё, вынуждая прогнуться ещё сильнее.       — Расставь ножки чуть шире, — доносится властный низкий шёпот до моего уха, пока его ладонь продолжает вырисовывать всеразличные узоры на моей спине, то плавно проводя линию указательным пальцем, то чуть щипая кожу.       Делаю глубокий вдох и пытаюсь аккуратно отставить правое колено чуть подальше и при этом не упасть всем телом на мягкую кровать. Нильсен вторую свою руку с моей зудящей ягодицы перемещает на влажное бельё, проводя по нему средним пальцем, чуть надавливая на клиторе. Ладно, это было приятно, не могу спорить, но всё же не настолько, чтобы у меня снесло крышу, и я забыла о том, для чего я всё это делаю.       — Я ещё ничего не сделал, а ты уже такая мокрая, — усмехнулся Александр, и я незаметно закатываю глаза, лишь сильнее утыкаясь лбом в подушку и прикусывая ту зубами, дабы не сказануть лишнего, — чего молчишь, красавица? — пальцы его нагло отодвигают кружева в сторону, проходясь по мокрым складочкам.       — Ты же сам просил быть послушной, — еле сдерживаю уже вполне реальный стон, но всё же тихое мычание и неразборчивое бормотание вырываются из меня, утопая в наволочке.       — Одобряю, — мужчина неторопливо проводит большим пальцем по всей промежности, словно бы устраивая для меня небольшую пытку, и останавливается на клиторе, хищно ухмыляясь и размазывая влагу своими круговыми движениями, — но мне нравится твой голос, — я зажмуриваю глаза, когда его палец чуть ускорился, и с силой сжимаю свои губы, стараясь не издавать ни единого лишнего звука, — не сдерживайся, ну, — уста размыкаются, а с них срывается весьма звонкий похотливых стон, который, если судить по его действиям, лишь ещё сильнее разжёг огонёк страсти в шведе, — умница.       Если честно, чувствую себя какой-то шлюхой. Но если хорошенько подумать, то, наверное, так и есть, только они раздвинут свои ноги или пошире откроют рот и получат за это сущие копейки, в сравнении с тем, какая прибыль стоит на кону у меня. Да эти девочки по вызову за месяц упорного движения своим задом не заработают столько, сколько я всего за одну удачную сделку, ради которой приходится от силы один-два раза переспать с очередным бизнесменом.       Нильсен — исключение из правил, его мне обхаживать приходилось целую неделю, я ведь знаю о его упёртости, просто так свою подпись нигде не поставит, говнюк. Сколько же раз он уже отказывался от какого-то контракта, разрывал сделки с предыдущими партнёрами, слал всех к чертям, если ему не понравится хотя бы один малейший и незначительный пункт. Я же стараюсь учиться на ошибках моих предшественников, поэтому сегодня будет знаменательный день, когда этот вредный шведский хмырь всё же подпишет мой документ.       — Алекс, — громко вскрикиваю я, когда он резким движением вводит в меня сначала один, а затем и другой палец.       — Что? — ещё несколько грубых движений, которые заставляют меня тихо стонать и чуть шевелить своими бёдрами, стараясь тем самым увеличить доставляемое им удовольствие.       Швед наклоняется и оставляет пару лёгких поцелуев на моей спине, спускаясь вниз по позвонкам, продолжая двигать своей рукой, отчего мне оставалось только звонко стонать и слабо извиваться от каждого нового его движения.       Внизу всё так напряглось, что я была уверена — ещё пара таких мучительных секунд, и я взорвусь, рассыпаясь на тысячи мелких осколков. Однако свои пальцы он вытащил так же внезапно, как и вставил, а я издала какой-то безумно жалобный стон, больше похожий на скулящую собачку, которой не хватает внимания хозяина. Сдаю позиции.       — Не так быстро, котёнок, я только начал, — медленно облизывает сначала один палец, потом второй, пока я томно дышу, всё ещё уткнувшись в уже влажную от моих слюней подушку, пытаясь унять слабую дрожь в коленях, — такая сладкая, — переворачивает меня обратно на спину и ехидно улыбается, замечая неподдельный румянец на моих щеках.       — Хватит так на меня смотреть, — мужчина прищурил глаза и наклонился ко мне, сначала бескомпромиссно впиваясь в мои губы жёстким поцелуем, и я почувствовала на языке лёгкий привкус собственных соков.       Возбуждает.       В каждом его действии читалась невероятная страсть, желание, но при этом и толика вредности, из-за которой он и продолжал мучить нас обоих, однако лишний раз попытать меня — его основная задача.       Нильсен медленно спустился от губ к моей шее, оставляя на своём коротком пути тысячи мелких поцелуев. Я почувствовала, как зубы его чуть прикусывают нежную кожу, и запустила пальцы в его волосы, прикрывая глаза. Теперь придётся замазывать это покраснение, вот же...       — Я бы ещё с тобой поигрался, да времени у нас нет на это, — Александр чуть спускается к моей груди, больно прикусывая сосок, и я снова тихо бормочу что-то от удовольствия. Мне нравится эта его жёсткость, грубость, властность, — каттен, расслабь ноги, — его тёмно-синие симпатичные боксеры легко отлетают в сторону, приближая нас обоих к самому долгожданному моменту этого утра, — расслабь ноги, — более строго произнёс он, и я прилагаю неимоверные усилия, чтобы унять эту дрожь и напряжение от так и не наступившего оргазма, и мужчина легко разводит их в стороны, прижимая к кровати.       Внутри меня всё трепещет, а губы слабо дрожат, предвкушая то, как он всё же войдёт в меня. Вероятно, это единственный парень, из всех тех, с кем я спала, который реально заставляет меня хоть иногда (например, в подобные моменты) чувствовать что-то, помимо отвращения и собственного превосходства. Однако это не любовь, упаси господь, и даже не какая-то симпатия. Это лишь моё желание, чтобы он скорее перестал ломать всю эту комедию и вставил в меня свой член, бесишь, Алекс!       Неспешно проводит головкой по губам, чуть раздвигая их в стороны, надавливая на клитор, но не давая мне то, что нужно. Я начинаю уже тихо стонать, надеясь этим ещё сильнее его возбудить, чтобы он сдался, но не всё так просто, как хотелось бы. Я была бы не против с ним ещё разок переспать, чтоб наверняка, и помучить точно так же, как и он меня сейчас.       — Скажи это, Агата, — хищно смотрит на меня, а я лишь недовольно поджимаю губы чуть ли не до их побеления, отрицательно мотнув головой в сторону, — ты же пообещала мне быть послушной девочкой, а двадцать минут ещё не прошли. Не разочаровывай меня, — какой же самовлюблённый мудак! Нет, ничего я говорить не намерена, — Агата, — тихо протянул швед и сделал ещё одно медленное движение вниз-вверх, собирая этим всю влагу.       — Возьми меня, — быстро и крайне незаметно говорю я, раздражённая собственной слабостью. Никогда Харрис ещё не позволяла себе такого говорить никому, что же с этим-то шведским отродьем не так? — пожалуйста, — на его лице сразу промелькнула крайне довольная собой ухмылка, и он чуть спустил свой член вниз, надавливая им и проникая внутрь.       Мои губы размыкаются, выпуская наружу застоявшийся воздух, — странно, что ещё не пар — но стон я сдержала, даже учитывая то, что это было крайне сложно сделать. Однако Нильсена это явно не устроило, и он резко протолкнулся глубже, заставляя меня чуть ли не кричать от избытка удовольствия. С каждой новой фрикцией темп лишь увеличивался, а мужчина и не думал считаться с моими пожеланиями. Да я и не возражала, если быть честной.       Пальцы до белеющей кожи сжимают мои ягодицы, а я издаю крайне громкие и нечленораздельные звуки, теряя контроль над собственным телом. Жаль его соседей, которые, возможно, планировали поспать ещё пару часиков. Хотя кого я обманываю, чхать я на них хотела, пока этот шатен так сильно вдалбливается в меня, с каждым разом делая это всё резче.       — Не останавливайся, — мои веки чуть прикрываются, скрывая закатывающиеся от неимоверной эйфории глаза, а ноги чуть дрожат; швед подхватывает щиколотки и закидывает их себе на плечи, оставляя там пару нежных поцелуев, столь контрастирующих с движениями его таза.       Я обхватываю орган тугим кольцом и в последний раз громко вскрикиваю, чувствуя, как это напряжение медленно улетучивается из моего организма, из каждой клеточки ослабшего тела, заменяясь непередаваемым наслаждением. Александр что-то тихо рыкнул и достал член из меня, испуская тёплую струю прямо на медленно вздымающийся вверх и опускающийся обратно вниз живот, пока я безуспешно стараюсь отдышаться.       Потребовалось целых долгих пять минут, чтобы мы оба смогли прийти в себя после такого и начать собираться на эти дурацкие переговоры, ради которых я и торчала в его квартире неделю, успев перепробовать с Нильсеном чуть ли не все возможные позы для секса. После нашей утренней зарядки он уж точно не сможет не подписать договор. Никто ещё не смог, а ты не особенный, уж поверь мне, дорогой.       Контрастный душ, примерно час у зеркала, красная плотно облегающая стройные бёдра короткая юбка и полупрозрачная белая рубашка, и я готова садиться на переднее сиденье его автомобиля, поправляя строгие чёрные очки на переносице. О, помню, как прямо на этом месте он придерживал меня за ягодицы, насаживая на свой член. Весело было, что ещё могу сказать.       — Я смотрю, сейчас тебя уже не очень-то и волнует, что остальные подумают, когда мы приедем вместе, — усмехнулась я, взглянув в зеркало заднего вида и поправив передние прядки светлых волос, делая свой образ ещё более идеальным.       — Подумают, что мы с тобой нормально так переспали, ты засос замазать забыла, — он бросил беглый взгляд на мою шею, а уголки его рта чуть дрогнули в ухмылке, но мужчина смог вовремя сдержать себя, поднося кулак ко рту и делая вид, что кашляет.       — Ну и хрен с ним, мы уже приехали, — машина останавливается на парковке рядом с высоким офисным центром, и я спокойно выхожу на улицу, гордо направляясь прямо к главному входу.       — Чертовка, даже меня не подождала, — бросил мужчина и постарался чуть ускорить свой шаг, последовав прямо за мной, на что я вновь довольно улыбнулась, подпитывая чувство собственного достоинства.       Стоит нам только пройти внутрь, как все удивлённые взгляды тут же устремляются в нашу сторону. Ну да, главы двух крупных фирм пришли на совещание вместе, да ещё и собираются подписать договор о сотрудничестве и финансировании моего бизнеса со стороны шведской компании. Грациозно прохожу вглубь офиса и сажусь на своё кресло, опираясь локтями о длинный стол. Такой уверенности в успехе сделки я ещё никогда не чувствовала.       Заметив на себе косой взгляд помощницы Нильсена, я словно невзначай вскидываю идеально уложенные пряди, делая заметным красноватый след на своей шее. Как там тебя зовут? Рэйчел? Да меня вообще это не колышет, просто забавно наблюдать за тем, как челюсти этой малышки чуть сжимаются, и она отворачивает голову в сторону. Не нужно быть очень внимательным, чтобы понять, что эта девочка неровно дышит к своему боссу, а он, чёрт такой, пользуется её наивностью и безотказностью. Ну ничего, крошка, моё дело уже сделано, дальше ублажать этого шведа будешь ты, место снова свободно.       Всё проходит даже лучше, чем я себе представляла. Наши юристы в сотый раз перепрочли оба договора и протянули их каждому. Дело осталось за малым — просто чиркнуть ручкой по бумаге, оставляя там свою элегантную подпись. Собственно, что я и делаю. Последний раз бросаю взгляд на наши подписанные бумаги и встаю, чтобы пожать руку Александру, хитро прищуривая глаза.       — Приятно было иметь с вами дело, — говорит он и наклоняется к моему ушку, тихо добавляя, — и тебя, каттен. Я там тебе записку оставил, прочти обязательно, — я немного напрягаюсь от того, каким спокойным он выглядит, но мало ли что, вдруг снова надеется на жаркую ночь со мной.       Все покидают это здание, в кабинете остаюсь лишь я, пара договоров и его какая-то записка, которую нетерпеливо беру в руки и прохожу к панорамному окну. С высоты двадцать первого этажа весь город кажется таким маленьким, а люди становятся похожими на каких-то букашек, которых можно легко раздавить, стоит лишь сильнее надавить каблуком. Хотя, если подумать, то так и есть. От подобных мыслей я тихо хихикаю и разворачиваю бумагу, пробегаясь глазами по строчкам.       «Моя хитрая лилла каттен,       Ты так мило думала, что сможешь переиграть меня и обвести вокруг пальца, что я сначала думал подписать эти бумаги чисто из жалости, но был бы я Александром Нильсеном тогда? Спасибо тебе за эту прекрасную неделю, я никогда не забуду ни одну ночь (да и утро, и день, и вечер), проведённые с тобой. В постели ты куда лучше врёшь, чем в реальности, стоны твои звучали уж очень правдоподобно. Или ты их не симулировала? В общем, чтобы тебе не было так обидно, скоро курьер должен принести букет твоих любимых белых роз.       С наилучшими пожеланиями, Твой шведский хмырь (или как ты там ещё меня называла в разговорах с Евой)»       Я сначала в непонимании пару раз хлопнула ресницами, а потом подбежала к его документу, быстро пролистывая ненужную информацию, пытаясь найти место для подписи. Вместо аккуратной желанной подписи Нильсена там красовалась неброская фразочка «иди на хрен», и я яростно откинула бумаги в сторону. Сначала меня переполняла лишь неимоверная ненависть к этому мужчине, желание нанять на него какого-нибудь киллера, а лучше своими же руками взять и придушить его, однако потом я спокойно выдохнула и тихо рассмеялась.       — Решил отомстить мне за всех других обманутых мужчин? — усмехнулась я, запрыгивая обтянутыми красной тканью ягодицами на стол, закидывая одну ногу на другую, — а ты оказался умнее, Нильсен, чем я думала, признаю своё поражение.       Послышался тихий стук в дверь, и я недовольно прошлась до неё, громко стуча каблуками. Передо мной стоял улыбчивый мужчина с огромным букетом белых роз в руках. Спасибо, что хоть не одну подарил, не пожалел денег на последний в наших с ним странных взаимоотношениях подарок. Оставляю свою подпись о том, что цветы мною получены, и возвращаюсь обратно, осматривая их со всех сторон. К букету была прикреплена небольшая записочка: «Моей маленькой мисс Обманщице».