***
Задолбавшись этим около часа, парень что-то да немного понял, мысленно сравнивая это с играми на пк: ручник вниз, скорость на нейтралку, правильное расположение рук на руле, регулировка зеркала заднего вида и прочее и прочее. Благо на парковке машин было от сил четыре-пять. Кое-как, на самой низкой скорости, Генри еле вывел машину на основную единственную дорогу, благо его узнали и открыли ему автоматизированную решетчутую дверь, а когда он указал на спящего Прайса, то они просто сочуственно пожали плечами, и молился, чтобы его не поймали полицмэны или хуже — ненароком попал в аварию. И в таком нервном, полный страха, настроении тронулся в путь.***
И на удивление, как будто судьба решилась сжалится над ним(может не над ним, учитывая все, что происходило с Генри, а над Рупертом), до дома Прайса он доехал без приколов, даже немного насладился свежим утренним воздухом и пустотой улиц, но особенно с новым опытом. Двухэтажный загородный дом встретил его своей всегда унылой атмосферой. Фасад из темного дерева и кирпичный фундамент, каменная дорожка до крыльца и маленький пруд — место, где всегда спокойно, уныло и скучно. Генри не очень сильно предпочитает это место(он готов забрать отсюда Прайса куда угодно и не возвращаться сюда), но остальным нравилось тут временами слоняться с и без разрешения хозяина. Как и при выезде с военной базы, кое-как припарковал машину у калитки. Выпрыгнув наружу, открыл дверь пассажирского сиденья с до сих пор спящим Рупертом внутри и попытался разбудить его. Тот же с трудом разлепив глаза, просто навалился на парня и заснул обратно. Не удержавшись, Генри вытащил свой телефон и сфотографировал его, яростно краснея. Потом замотал головой, отгоняя неприличные мысли. Он попытался взять Руперта на руки, как в фильмах, и, уже просунув руки под спину и колени, готовясь поднять, почувствовал, как парень зашевелился, поворачивая голову сторону застывшего Генри. — Какого ху... Генри?.. — парень явно не до конца осознавал, что происходит, — Что?.. — и оглядевшись, слегка двигая телом, почувствовал на себе чужие руки. — БЛЯТЬ! Сам же вышеупомянутый получил кулаком в лицо.***
В доме приглушенно тикали часы, из окна слышался шелест листьев, и свет падал на круглый стол с белой скатертью, в котором по середине была изображена огромная голова кота(подарок Чарльза на день птиц, непонятно зачем и непонятно почему, но тогда брюнет выпал из реальности и понял, что его друг не человек). И за этим столом, полной непонятной непонятности, сидели два молодых человека: один, держащий лед на больной щеке, а другой, теребящий ручку кружки с кофе. — Эй, Руперт. — Внезапно тишину нарушил голос Генри. И тот лукаво улыбнувшись долго извинявшемуся Прайсу, подвинулся поближе. — Знаешь, мне всегда говорили, что ничто не лечит раны лучше, чем поцелуи. — и указал на свою слегка побаливающую щеку, внутренне ликуя и крича от смущения, и подмигнул ему. — Генри... — Да-а-а? — Это малое, что я могу сделать за все... Стикмин испуганно застыл на месте, широко раскрывая глаза, а Руперт взял того за плечи и наклонил вниз, розовея. И в тот момент, когда мягкой кожи щеки коснулись губы, со стороны проема, ведущая в гостиную, раздался голос невесть откуда появившегося Чарльза. — О-о-охуеть! Элли в это не поверит! Парни отпрыгнули от друг друга. Руперт, злой, сердитый и полностью покрасневший, поднялся со стула и погнался за засмеявшимся Чарльзом, а Генри отстраненно чувствовал дежавю(хотя он понимал, что такого точно не происходило) , потом слегка улыбнулся, вспоминая как мило выглядел неуверенный и покрасневший Прайс.