Мой милый гармонический минор...

Огни соседнего города, будто звёзды на небосводе, нежно светятся в речной глади. Едва заметный ветерок неторопливо обдувает мои многочисленные кудри. Кругом — долгожданная тишина и покой. Тёплые майские вечера, наконец они наступили! Я неспешно снимаю с плеч футляр, расстегиваю замок и — достаю свою давнюю шестиструнную подругу. ⁃ Малышка, ты скучала по этому пейзажу? Да, я тоже… Помнишь как в прошлом году мы проводили здесь всё наше свободное время? — На секунду вспомнив те сладкие мгновения, я улыбнулся. — Вот по чему ты так соскучилась… в том году у нас с тобой практически не было свободы, мы не успели вдоволь насладится шумом прибоя, пением сверчков. Дуэт наших голосов стих… Но не грусти, теперь мы обязательно наверстаем упущенное. С чего начнём наше свидание? Может быть с «колыбелей?» Отлично, решено… Сев на небольшой камень, я провожу по всем шести струнам. Убедившись, что моя ненаглядная по пути сюда не расстроилась, я начинаю заниматься тем, что лучше всего умею, тем, что больше всего люблю. О, какое же наслаждение, после долгосрочного удушья в ненавистных рапсодиях и увертюрах, я наконец могу вдоволь наполнить легкие воздухом, вожделенных мелодий. Гитара — часть меня. Каждая нота, каждый аккорд — незаменимый элемент в моём организме. Играя, я будто покидаю свою и попадаю в созданную автором песни, совсем иную, непривычную, но такую чарующую вселенную.

***

Посреди комнаты, объятой всепоглощающим пламенем, сидит молодой парень. Кудрявый, черноволосый брюнет, слегка азиатской внешности. Он одет в белую смирительную рубашку… Смотря на одну точку в стене, на которой догорали последние остатки некогда красивых обоев, он поет. — Я сам себе создал вообразимый мир, с пелёнок всех учили всякой грязной лжи… — Сидя на рядом стоящем диване, который вот-вот загорится, я подыгрываю этому странному пареньку. Меня не тревожит то, где я нахожусь, не тревожит что рядом со мной возможно настоящий псих. Я просто наслаждаюсь этой непередаваемой атмосферой; нашим с ним исполнением, в котором завораживающая мелодия, состоящая из особых, «своенравных» переборов, вместе со словами про лжецов и мир что они создали, сливаясь в одно целое, заставляют даже самые отдалённые уголки души, трепетно резонировать, пробуждая самые яркие чувства; наконец, просто отдыхаю, от всех тех скандалов, криков и невзгод, которые всё никак не оставят меня… — Красиво… ⁃ Твою ж… — От неожиданности я подскакиваю, чуть ли не урывшись носом в песок. ⁃ Играешь… — Быстро обернувшись по направлению откуда донёсся голос, сильно удивившись, я увидел её… ⁃ Ты чего подкрадываешься?! — Прости, я не хотела тебя напугать. — Мило улыбнувшись, сказала невысокая длинноволосая девушка. ⁃ Что ты здесь делаешь? Следила за мной? ⁃ Ну… разве что немножко… Не обижайся, просто… Я столько раз пыталась поговорить с тобой, а ты всё время куда-то убегаешь. Мне стало интересно куда… ⁃ Лиза, я тебе уже всё сказал. О чём ты ещё хочешь поговорить? ⁃ О том… ⁃ Это был риторический вопрос. В последний раз говорю — хотя нет — прошу! Отстань от меня. ⁃ Разве за всё это время ты не понял, что пока мы нормально не поговорим, я не отстану? ⁃ В её голосе слышались настойчивость и еле уловимая обида. Мои губы скривились в усмешке. Эта девчонка никогда не понимает, где пора остановиться! Надев на плечи футляр с уже сложенной гитарой, я начал уходить, но девчонка схватила меня за руку. ⁃ Остановись! Я тебя не отпущу, как бы ты не вырывался, и тебе придётся объясниться. — хоть у меня и были силы вырваться из её хватки, я не стал этого делать, грустно вздохнув и повернувшись к девушке лицом, всем своим видом показывая пришедшее смирение. А в следующую секунду уже я тянул её за собой, подтягивая к импровизированным стульям — большим камням, возвышающимся над земляным покровом. Усевшись, я снова достал гитару, уложив на своих коленях, и не переставал перебирать струны, пока девушка вела свой монолог. ⁃ Да ты совсем меня не слушаешь! Даже не пытаешься… ⁃ Или ты говоришь, что хотела, или мы расходимся, дорогая. Я взял напряжённое, диссонирующее созвучие. Другой сказал бы — фальшь! Но я знал — это истинная гармония моей души. Вся моя душа — катастрофический диссонанс, неразрешаемый никакими обходными через вводные, и не приводящий к заключительному кадансу мелодии, снимая все напряжение предпоследнего аккорда. Нет: этот аккорд, хоть и быстро стих от сопротивления воздухом струн, остался звучать в моей голове и в моем сердце, как верный ключ к творящемуся в нем. Девушка, ничуть не понимая красоты моего аккорда, трясясь от волнения, начала говорить: ⁃ Ты уже не раз убегаешь куда-то с уроков, договоренных прогулок, да просто будто бы избегаешь людей… я решила понаблюдать за тобой, смотрела на твои руки… — взгляд девушки зацепился за шрамы на запястьях юноши. ⁃ В общем, я поняла, что что-то не так, но вот что?.. Лиза гневно посмотрела на гитару, будто бы узнав соперницу в лицо: парень же не прекращал сжимать свою милую в объятиях и орудовать пальцами на её ладах. ⁃ Ты же пол года и слышать о ней не хотел. Что случилось? О, как мало понимают те, кто и дудки в руках не держал! Я перестал играть. Нежно и трепетно подбиваю гитару к себе поближе. ⁃ Забавно, как быстро все меняется. Ещё недавно ты буквально умоляла сыграть меня хоть аккорд, а сейчас… — юноша провёл пальцем по корпусу гитары, но через секунду крепко сжал его, боясь выпустить, разбить, лишиться! ⁃ Это просто кусок деревяшки! Как много для юноши значил этот кусок деревяшки! Сколько эмоций и мыслей увидел гитарный гриф — первые, боязные касания неопытного музыканта; нежные переборы лирической песни и грубые чёсы уличных песен, что играют в периоды отчаяния. Нет, ни с кем он не мог быть более искренним, чем со своим инструментом: дерево, вскрытое лаком, впитывало в себя эмоции и краски состояний играющего — все его проявления слабости и силы духа, минуты нежности и ярости срывались в тесный узел, проникая вглубь, под глянцевое покрытие, наполняя инструмент собственной душою. ⁃ Просто деревяшка?! Вот послушай. Представь себе… Сущность. Сущность, которая примет тебя с твоими недостатками и проблемами, скромными успехами и масштабными провалами. Представь то, что выдержит напор твоих неистовых эмоций, ты можешь это представить?! Кто-то из друзей никогда не говорил тебе заткнуться и молчать, потому что у того и своих проблем полно? Их собственная емкость так переполнена грузом собственных бед, что они не могут принять твои. Как ты можешь жить, зная, что тебя не поймут?.. Юноша отвёл взгляд в сторону. Ему было, что сказать, о чем закричать и о чем прошептать, и этот нескончаемый монолог мог бы длиться вечно… Но он снова взялся за струны. Дрожа от внутреннего напряжения, он начал срывать дребезжащие звуки, не давая им гулко откликнуться внутри груди, и лишь через несколько секунд, угомонившись, расслабляет пальцы. Все ещё трепетно-жестко скользят они по струнам, пытаясь сделать больно самим себе. Но чем дальше продолжалась мелодия, тем спокойнее становились движения, и слыша гул шестой струны, юноша успокаивал сбитое дыхание… Мелодия становится тягучей и горькой, а изредка — минорно-сладкой. Гармонический — сказал бы теоретик. Струна моего сердца — отозвался бы я. Глаза музыканта закрылись; он не смотрел, какие ноты берет. Рука скользила по памяти, инерции, а может, только внутреннему чувству, но музыка была непрерывна и гладка. Мелодия становилась все светлее и светлее, наконец растворившись в белом мажоре. Над рекою зависла тишина. Парень поднял взгляд на испуганную девушку; никто не знал, поняла она парня через музыку или через его слова. А поняла ли вообще? ⁃ Лиза, тебе правда пора идти, твоя мама будет волноваться. Иди и не переживай за меня. После непродолжительного переглядывания, девушка молча ушла, с неотступающим от лица шоком… Окинув взором пейзаж, гитарист только улыбнулся. Фиолетовое небо навевало новые воспоминания, а с пальцев соскочил новый мажорный аккорд, предвещающий начало нового потока.