Простите, подчини

Тело. Тело. Опять. Сэм вздохнул, прерывая себя. Сколько бы он не отгонял мысли о нём, всё снова возвращалось к этому. Каждый раз думая о своих чувствах к Фродо, он добирался до него. Его тела. Его формы. Фродо был для него прекраснее всех, кого он когда-либо встречал. Он не знал, видят ли его так другие, но сам он хотел любоваться им часами. Он хотел запечатлеть его, зарисовать в своей памяти, возвращаться к нему снова и снова. Все его черты, эмоции, жесты, позы, как на нём сидит одежда разного фасона, как он привык выполнять те или иные действия, как он выглядит с разным освещением, расположение каждой родинки и шрама, каждую его особенность (как он чуть задирает голову, когда возмущается, или как сдвигает брови, обдумывая что-то). Ход мыслей ушёл в это русло и Сэм начал вспоминать его образы. Он закрыл глаза. Его несло тихое и спокойное течение, мягко обволакивая, заставляя забыть на время про окружение и полностью погрузиться в мысли. Он вспоминал Фродо, укутавшегося в плед в гостиной у камина, уснувшим на траве в лучах заходящего солнца, растрёпанного и сонного на кухне утром и чуть смущенного, но явно очень довольного случайным комплиментом Сэма... память его была будто толстой иллюстрированной книгой, которую можно было долго листать, разглядывая картинки. Из этого хода мыслей появилась казалось бы совсем непримечательная фраза. Если бы он только позволил касаться себя. Сэма вдруг будто резко потянуло изнутри, заставив содрогнуться, прогнав покой. Просто касаться... Фразы звучали в его голове голосом, полным вожделения, стелящимся, просящим. Неожиданно возбуждение окатило его с ног до головы и заставило покраснеть. Сколько бы времени не проходило, сколько бы он не надеялся, что его пыл хоть немного остынет, этого не происходило. Он словно помешался на своём хозяине. Его чувства и похоть решили слиться воедино и стали неразличимы. Каждый раз, возбуждаясь, он стыдился того, насколько просто это происходит, но ничего не мог с этим сделать. Любая одинокая ничтожная мысль была искрой, поджигавшей его целиком, заставляя сгорать дотла. Ведь необязательно что-то ещё, даже удовлетворять себя, это подождёт... просто касаться, ничего больше... его бархатной кожи, выступающих костей... целовать их, внутреннюю сторону бедра... пусть он заставит терпеть... Чем извращённее были фразы, тем сильнее они подстёгивали, тем более восхищённо звучали. Мысли неслись сами по себе и Сэм, краснея только сильнее, потянулся вниз. Ему представился Фродо, дергающий его, со связанными руками, на себя за волосы, смотрящий на него требовательным взглядом сверху вниз, и строгий приказной тон: - Скажи это. - Подчините меня. - Хороший мальчик. Он довольно улыбается, выглядя при этом абсолютно бесовски. В его глазах горят дикие огоньки. Он только начал. Полуприкрытые веки, медленные, но настойчивые движения. Фродо собственнически целует его, будто пытаясь выпить до дна, грубо прижимает его к стене, и сам прижимается всем телом, начиная возбуждённо тереться о него бёдрами. Пусть делает что хочет, Эру, пусть использует его, пусть Сэм приносит ему удовольствие так как ему вздумается. Поставь меня на колени... - Фродо... Его щёки и уши горят, его голос тихий, а интонация просящая, его руки ублажают его. Выеби меня в рот... Полустон с придыханием: - Фродо... Он не знает имени важнее. Он сделает ради него всё что угодно, всё что тот захочет. Используй меня, прошу, я так хочу чтоб тебе было хорошо, так хочу... я обожаю тебя... Сэма накрыло волной стыда и это отразилось на его лице, но не остановило его. Его любовь к Фродо неразрывна с его желаниями. Всё связано, спутано, переплетено между собой, срослось в единую жизнь, он ненавидит себя за это, он знает что Фродо не сможет его принять, но в его голове он согласен пользоваться им, согласен позволять ему купать его в восхищении, почитании и обожании, согласен на грязного извращенца Сэма, так желающего его тела, так желающего ему удовольствия. Сэм начинает постанывать, продолжая ласкать и гладить себя. - Фродо... Его имя звучит так сладко, так желанно, так горячо, будто Фродо наяву давит своим весом. Тяжёлое дыхание Сэма, он запрокидывает голову. Пошлое, громкое, молящее, жалобное: - Фродо! Сэму нравится произносить это, будто они сейчас вместе, будто тот может контролировать его, будто он просит разрешения, и без него не имеет права ни на что. Ударь меня, потяни к себе, кусай, царапай, души, развлекайся, смейся, дай ублажить тебя... позволь мне... - Позволь мне... Сэм сильно напрягается, чувствуя что развязка близко, его стоны становятся пошлее, голос выше, его тело не слушается и извивается от прикосновений, сознание заволакивает тёмным тяжёлым туманом, в который он без всякого сопротивления проваливается. Фродо, изводящий его пыткой терпения, запрещающий касаться себя, грубо трахающий его в рот... - Дай мне кончить! Дай мне кончить!! Фродо! Фродо!.. Движения становятся судорожными, каждое приносит море наслаждения, Сэм захлёбывается в оборванных вздохах, перебивающихся короткими всхлипами и вскриками. Ресницы дрожат и глаза заволакивает пеленой... Страстный, грубый поцелуй возбуждённого, жадного, довольного им Фродо. Сэм высоко всхлипывает, когда его резко выгибает, содрогаясь он издаёт жалобные стоны, пока удовольствие неравномерно выплёскивается из неподчиняющегося тела. Всегда... Шёпотом, дрожащим голосом: - Хорошо... хорошо.... Обессиленно рухнув на кровать, Сэм ждёт когда сердце перестанет колотиться и дыхание перестанет быть таким громким, содрогаясь не в состоянии двинуться. Он не хочет чтоб сознание возвращалось в норму. Он хочет чувствовать себя таким. Принадлежащим ему. Навсегда в его распоряжении. Навсегда его собственностью. Разгорячённым, использованным, любимым им.