Господин сегодня не в духе?

      Темноволосый мужчина шел быстрым шагом к авто, полный ярости и гнева. В этой чертовой компании ничего не делалось без него. Он без отдыха, практически ночевал в офисе, приходя домой поздно ночью. Его глаза горели огнем. Терпение лопнуло, нужно расслабиться и снять это напряжение, иначе кто-нибудь из сотрудников точно получит по морде. Мужчина сел в авто, попутно ослабляя хватку галстука и набирая сообщения на телефоне: «Готовься, скоро буду»       Дверь хлопнула громко. Без промедления мужчина направился в свою любимую комнату, где уже на коленях сидел Намджун в ремнях, которые обвивали его грудь, шею, бедра, а во рту держал веревку и плетку для своего господина. Его голова была опущена — он ждал указаний. Ухмыльнувшись тому, что Ким его знает прекрасно, Чон откинул галстук вместе с пиджаком, расстегивая и заворачивая рукава рубашки.       — Малыш готов? — пробасил Хосок, рукой проводя от основания шеи до подбородка, поднимая голову, заглядывая в блестящие азартом глаза и забирая игрушки. Парень моргнул и легонько качнул головой в согласие.       Намджун любил такого Хосока. Он обожал выполнять его просьбы, когда он в хорошем настроении, приказы, когда в плохом, наказания, когда Ким оступался или специально злил Чона, который прекрасно это видел. От одного касания большим пальцем по мягким губам у Намджуна образовался каменный стояк. Он пытался поймать его ртом, но Чон резко убрал, помотав указательным пальцем, цокая. Хосок взял поводок, идущий от ошейника на шее, жестом показывая «за мной», усаживаясь на кровати с шелковым бельем, кладя рядом предметы. Намджун сел в ногах, изредка поднимая взгляд, боясь добавить масла в огонь за непослушание. Знал бы он, что злобный пыл Хосока в большие разы уменьшается, лишь только когда он видит в своем подчинении это тело и горящие удовольствием глаза, но также мгновенно загорается безумное желание, когда можно не сдерживать себя, ведь Ким все вытерпит. Даже не так — он все примет и не издаст лишнего звука, без разрешения и ведома мужчины.       — Господин сегодня не в духе? — произнес Намджун, смотря как Хосок нетерпеливо расстегивает рубашку, предварительно разрешая Киму говорить. — Ему нужно выпустить пар?       — Ты чертовски прав, малыш. — откинул рубашку мужчина, облокачиваясь на локти, призывая к себе парня.       Намджун, виляя тазом, залез на Чона, приближаясь к его лицу, дожидаясь команды. Брюнет потянул его за поводок, несдержанно поглощая его сочные губы, оттягивая и покусывая, изучая языком привычный рот, умеющий делать невероятные вещи, чтобы господин оставался довольным своим мальчиком. Своей большой ладонью Хосок обхватил уже истекавший предэякулятом член, проводя по нему быстро и резко, поймав невольный стон.       — Ты уже готов кончить? — пошло улыбнулся Чон, видя, как Намджун закусил губу от продолжения его действий, тихо скуля, жмуря глаза. — Так нельзя. — он схватил его за лицо, вновь развязно целуя, чувствуя его частое дыхание и сердцебиение, пульсирующее во всем теле. — Будь послушным, господин сегодня очень зол. — басил мужчина, переворачивая парня.       Как же его заводит эта мимика парня, когда тот пытается делать вид, что напуган, что ему не нравится, что он хочет нежнее, но чертята, пляшущие в этих карих омутах, выдают настоящие чувства: Намджун ненасытен, Намджун хочет подчиняться, Намджун хочет выгибаться под ним, на нем, крича, когда позволят, и так громко, как позволят. Чон это знает, усмехается, издевается, играется, дразнится, возбуждаясь каждому телодвижению парня. Хосок сам не понимает, как этот человек вмещает в себе два состояния: когда ломает практически всё, к чему прикоснется, но так плавно и грациозно двигаясь на нем и под ним. Когда Намджун скромно улыбается ямочками дамам в своем магазине, разговаривая о философии Аристотеля, советуя книги о космосе, а приходя домой мурлычет Хосоку, возбуждая того наказать его за свою вставшую проблему.       Чон приказывает поднять руки, завязывая их и прижимая над его головой, вновь целуя, спускаясь вниз, языком по шее, кусая смачно, до образования фиолетово-бордовых пятен. Намджун терпит, закатывает глаза, поджимает пальцы на ногах, когда своим голым торсом Чон задевает нежную плоть. Резким движением Чон подминает под себя парня, переворачивая на живот, шлепая звонко по ягодицам, тут же их сжимая. Мужчина за волосы поднимает голову парня, сверху вновь с силой целует, проводит языком по губам и резко отдаляется, не дав Намджуну прильнуть к нему снова. Чон спустился к попке Кима, кусая ее, а после проходясь по ней плеточкой, второй рукой расстёгивая ремень на своих штанах. Он озабоченно рассматривал порозовевшие половинки, проводя еще и между ними изделием с кисточкой на конце.       — Малыш себя разрабатывал? — не отрываясь от любимого зрелища, томно произнес Чон.       — Оставил это господину. — проговорил с придыханием Ким, немного поправляясь на постели.       Хосок издал смешок и снова хлыстнул по ягодицам, слыша тихий всхлип. Кисточкой на конце плетки он провел по голым стопам, наблюдая, как Намджун пытается справится с щекоткой, легонько дергая ногами, еще больше вжимаясь в матрас. Еще несколько ударов и ягодицы стали алыми, а всхлипы невозможно было сдерживать. Чон провел по ним ладонью, чувствуя этот огонь в них, а после целуя, языком проводя по промежности, вновь ощущая, как Намджун поднял голову, часто дыша.       — Поворот и на колени. — скомандовал мужчина.       Намджун тут же, немного неуклюже из-за связанных рук, хоть это было и не раз, но также сексуально, сел на колени на краю кровати, дожидаясь, когда Чон займет его место, а после потянулся к паху Хосока, расстегивая пуговицу и молнию на брюках. Умело и быстро он освободил его член от плена этого белья, снимая боксеры зубами, начиная умело играть языком с розовой головкой, пуская в ход свой пухлый ротик и щеки, втягивая их, обволакивая плоть, от чего уже Хосок хотел выгибаться и кричать от этих приплывающих ощущений. Он положил руку на его голову, задавая свой темп, а после вдалбливаясь ему в горло с помощью движения таза. По подбородку Кима текла слюна, горло начинало ныть, но он покорно все терпел, уже привыкнув к этому. Намджун был готов вечность делать ему минет даже в самом бешенном темпе, лишь только слышать бы эти хриплые возгласы и «малыш, боже», «малыш, не останавливайся», «глубже, малыш». Еще пару движений и Намджун был вновь повален на спину. Хосок раздвинул его ноги, откидывая до конца свою одежду с ног, устраиваясь между ними, проводя взад-вперед своим членом по его промежности и органу, вслушиваясь в блаженные вздохи этого возбужденного басистого голоса. Мужчина наклонился над ухом шепча:       — Сегодня малышу можно стонать как сучке.       — Хорошо, господин. — сглотнул от большого этого сексуального напряжения Ким, видя, как господин потянулся за смазкой, стоявшей на тумбочке.       Первый палец грубо и быстро вошел в анал, заставив парня сильно выгнуться. Хосок кусал ключицы, водя внутри Намджуна уже двумя пальцами. Каждый раз его организм принимал Чона как в первый, радуя и сводя с ума Хосока. Движения стали резче, мужчина знал наизусть, где у его сабмиссива находится приятная точка, поэтому специально избегал ее, лишь пару раз задев, вызывая громкие стоны. Ким готов был сам насадиться на его длинные пальцы и широкий член, раздражаясь этой игре господина.       — Малыш на пределе? — похотливо полушепотом произнес Чон.       — Господин, пожалуйста. — прохрипел Намджун, начиная хныкать и облизывать губы, ведь поцелуи уже не спасали от стягивания кожи на них от частого дыхания.       Хосока долго упрашивать не надо. Он входит резко, без предупреждения, так, что у Кима звездочки перед глазами появились. Намджун готов был прямо сейчас излиться, но нужно сдерживаться, ведь господину это не понравится. Чон сразу нарастил скорость и мощность толчков, спровоцировав оглушительные возгласы из гортани парня, который двигался вместе с кроватью, без возможности зацепиться за что-то. В одно мгновение Намджун оказался на боку, с поднятой Хосоком ногой, который продолжал втрахиваться в парня, кусая за ухо, за плечи, тихо постанывая, из-за чего Ким еще больше взвыл.       — Господин, руки… — еле слышно смог проговорить Ким, чувствуя сильное головокружение от этой близости.       — Малыш хочет поцарапаться? — практически прорычал Хосок, вновь растягивая на лице ехидную улыбку.       — Малыш хочет трогать вас. — также томно и прерывисто проговорил парень, жмуря глаза и закусывая губы, чувствуя в себе двигающуюся плоть, которая так метко и точно попадает по простате.       Чон сбавляет темп, поднимается немного, целует чувственно, попутно в два движения снимая веревку. Намджун развернулся на спину, но бедра и ноги находились еще в том же положении, в клетке ремней. Он обхватил шею Хосока, вцепляясь в разгоряченные губы. Мужчина вновь начал двигаться. Сознания обоих парней затуманились, позволяя чувствовать только друг друга, только это удовольствие, каждый раз происходящее, как в первый. Ким зарылся в темных волосах, чувствуя легкую боль в пояснице от такого положения.       — Господин, аse… — сквозь стон, прошептал Намджун, что на их языке означало «смена позы».       — Выгибайся.       И Намджун уже находится попкой к Хосоку, прогибая спину, вытягивая руки. Чон еще раз шлепнул по одной половинке, начиная ласкать дырочку языком, обильно смачивая слюной, довольствуясь тем, что она горит, горит от него, а Намджуну это нравится. Если бы не элементарная боль и нытье в мышцах от продолжительного нахождения в одном положении, что ужасно раздражало парня, он бы стоял так вечность, лишь бы ощущать хосоков член в своем кишечнике. Чон провел рукой по его спине к шее, захватывая ее спереди, водя головкой вокруг анала, дразня и ухмыляясь, когда Намджун начал показательно дуть губки и хмуриться, ведь ему не дают того, чего он хочет. Чон провел языком по ушной раковине, спускаясь по скуле к подбородку, грубо входя, от чего Ким упал на живот, вскрикивая. Хосок не дал ему и вздохнуть, выбивая остатки воздуха из легких до скопления слез в уголках глаз. Мужчина свел его ноги вместе, садясь сверху, уже плавно и размеренно входя и выходя из Намджуна, который сладко вздыхал. Эта спина, боже, этот изгиб лопаток и талии, окаймленная портупеей, эти подкаченные бедра, стянутые кожаными изделиями, сексуальные икры. Хосок гадал, за какие заслуги ему досталась такая прелесть. Эта карамельная кожа, имевшая такой же аромат и вкус, за привычкой у парня пользоваться специальными лосьонами и гелями для душа, ведь господин любит порой вылизывать каждый миллиметр.       — Господин… — начал извиваться Намджун, уже не в силах подчиняться, сдерживая в себе наступление эйфорического состояния. Ему было все равно, если его накажут, лишь бы прекратить это сладостное мучение.       — Нельзя, малыш. — еще один шлепок по упругой заднице, сопровождающийся ее массажем. Стон стал громче, дыхание еще чаще, а звездочки перед глазами превращались одна за другой в фейерверк. — Господин еще не наигрался. — он мял ягодицы, оттягивая их в стороны, наслаждаясь тем, как его член скрывается в этом выгибающемся от него теле, таком мягком, таком желанном, таком его и только его. Он единственный хозяин этой плоти. Чон любит доминировать везде — в работе, в общении, в сексе, что доставляет ему неимоверное удовлетворение его персоны, но лишь главенство над этим человеком, который казался таким скромным, но оказался таким извращенным: «господин, быстрее», «хозяин, глубже», «господин, жестче, пожалуйста»       Кровать скрипела и, кажется, сломается раз в…семнадцатый? Чон вновь, не совладав с собой, порвал один из ремней. Секс-игрушки у этих двоих никогда долго не живут. Вот сейчас, когда разум и тело на последней ноте, Хосок полностью одичал, вырывая из горла Намджуна хриплые крики, из-за которых у него сел голос, но Чона это только еще больше заводит, а Ким рад стараться, ведь ему сегодня разрешили не сдерживаться. Щеки пунцовые, на ягодицах и боках синяки, на ключицах и шее засосы, укусы — все выглядело так эстетично и для двоих мужчин естественно, однако, все равно добавляло приятного чувства в душу вместе с воспоминаниями, которые отдавали в сознание волной, заставляющей центру возбуждения оживиться.       Хосок перевернул Намджуна снова на спину, закидывая его ноги себе на плечи, приподнимая за поясницу. Ким сжимал шелковую простынь в кулак, притягивая к себе непроизвольно, мыча, уже без сил и голоса стонать. Он чувствовал — разрядка господина близко, ведь член стал тверже, а Чон начал стонать громче. Бешенный темп и Хосок быстро раздвигает чужие ноги, смачивая сухие губы под собой жарким поцелуем, выдыхая «ant» и кончая через пару мгновений в Намджуна, вместе с ним же, с громким выдохом, утыкаясь тому в шею. Ким обвил его за плечи, пытаясь восстановить дыхание.       — Люблю, когда ты злой. — выдохнул хрипло Намджун.       — А я люблю тебя. — пробасил Чон, целуя парня.