Воскресный день

Прекрасный воскресный день, выходной. Для многих людей этот день - отрада, день когда можно просто поваляться в кровати, посмотреть сериал, отдохнуть. День перед очередной трудной рабочей неделей, поэтому так хочется провести его спокойно и набраться сил для новых свершений. Но... Софа стояла облокотившись на подоконник и смотря куда-то вдаль на панельки спального района. В руках у нее был чай, только вот остыл он уже как минут двадцать назад, но хозяйка игнорировала этот факт, если и вовсе о нем не позабыла. Слишком много происходило у нее в голове в данный момент, слишком много мыслей. Ее профиль не освещало яркое солнце, а подсвечивало тусклое серое небо, накрывшее Питер. Романтично, не так ли? Да, если бы не засохшие слезы на ее щеках, красные глаза и искусанные в кровь губы. Часы тикали, в доме было тихо, звеняще тихо. Она не хотела смотреть на него, точнее не могла. Каждый раз когда взгляд касался его лица, каждый раз ей становилось настолько больно что она задыхалась от горя. Каждый раз. Но с раздумьями и слезами пришло ужасное, сейчас девушка не испытывала ничего кроме ноющей пустоты внутри нее. Ни-че-го. Абсолютно. Поэтому она уже полчаса просто смотрела в окно и молчала. Точнее они оба молчали. – Я все знаю. – В смысле? - повернул голову в сторону девушки парень, смотря недопонимающим взглядом. – Про тебя и Вику, - голос дрогнул, ком подступил к горлу. Молчание. Он отложил вилку и посмотрел на нее, она на него. Они читали в глазах друг друга столько всего непонятного, они не понимали друг друга, от этого становилось еще больнее. Но пожалуй одно они видели точно - сожаление. Сожаление обо всем, о всех вещах, о всей боли, которую они причинили друг другу, сожаление о том что было и чего уже не будет. Никогда. Снова. Снова сердце пропустило удар. Олег сидел за столом сложив руки на нем, голова была опущена. Он смотрел на свои руки и мысли его были заняты тем что он осознал, что сломал все что было между ними. Точнее нет, не так, он добил, а сломали оба. Ему было больно, больно от осознания что она ему уже не близкий человек. Когда он это понял? Месяц назад? Два? Одно ясно, этот разговор должен был случиться, а измена стала лишь катализатором. Никто не осмеливался прервать ту тишину. – Ты где? – У Вики. – Ты мне очень нужна, прошу, приезжай. –Не могу, приеду завтра утром. – Она умерла Сообщение не доставлено. Все что помнила в тот день Софа - марафон, смех, посиделки на балконе за сигаретой, приятный поцелуй Макса и его игру на гитаре. Все что помнил Олег - слезы, истерика, отрицание и просьбы занять в долг - организовать похороны матери будет дорого. Мать умерла, а она так и не поддержала. Он не видел ее тогда два дня, скинул адрес кладбища, но она так и не пришла. Тик-так, тик-так, тик-так. Она изменяла ему, но оправдывала это тем что была под кайфом. На самом деле она не считала поцелуи за измену, ей они были нужны, чтобы забыться. Они были нужны. Он смотрел на нее с неприязнью, с отвращением, с жалостью. Это правда, никогда не заводите отношений с наркоманами, это вас утянет на самое что есть социальное дно. Она продала кольцо. Продала сраное кольцо за дозу. Это было кольцо его матери - ныне покойной - последнее что осталось, не считая жалкой квартирки, все остальное сгорело. Он кричал, сильно, ему было обидно, он был зол на нее, на себя, на всех. Ему было больно. – Ты никогда не сможешь выбраться из этого дерьма, сколько было разговор, сколько раз мы с тобой решали пройти через это вместе, сколько? - глаза парня кипели гневом, животной яростью. – Ты просто наркоша которая ищет путь из этого сраного мира потому что самооценка у тебя ниже плинтуса, ты подводишь своих родственников, друзей, меня, да даже себя мать твою! Ты сраная наркоманка, которая никогда не сможет бросить, и ты сгниешь где-нибудь в подворотне и никто не будет тебя искать потому что ты сама все уничтожила! - девушка смотрела на парня и плакала, похоже он попал в самое сердце, отплатил той же монетой. Через день он вернулся с букетом и новым кольцом, сделал предложение заново. Она долго смотрела на него заплаканными глазами, пока не прошептала неуверенное "да". Девушка плакала на диване в маленькой гостиной с советским ремонтом, она легла калачиком и плакала. Он подошел и присел на диван, лег и обнял ее. Было больно, он не мог заполнить пустоту ее разочарования и загонов, самобичевания и комплексов объятием, и казалось что в тот момент никто не мог и уже не сможет. Она ненавидела свою жизнь, каждый гребаный день, с каждым днем она скатывалась все ниже. Раньше это казалось развлечением, но теперь она не могла без наркотиков, просто не могла. И все ее чувства, все ее слезы и боль сливались в одно большое ничего. Она не слезет. Вот что она думала, она думала это ее приговор. Они любили друг друга, тогда, когда они стояли на балконе и болтали о жизни, когда она в слезах прибежала к нему потому что сорвалась, когда она думала что больше не сможет бросить, когда они вместе готовили доширак по особому рецепту, когда смотрели Рика и Морти, когда танцевали под Нирвану, когда играли в гляделки. И тогда, семнадцатого июля в загсе они тоже любили друг друга. Любили. Два кольца так и лежали на столе, часики тикали и никто так и не сумел прервать ту тишину.