фальшивые фантики ни о чём

я кидаю рюкзак на диван в студии, глазами бегло осматривая всех. засунула руки в карманы, сжав жвачки, подаренные им, а они приятно, но оглушающе для меня захрустели. открою их при выходе. я ненавидела вкус этих жвачек. они мне казались пустыми, и я любила их только потому, что их дарил Женя, а ещё я всегда любила вкладыши в них. любовь - это не ужинать в одиночестве. любовь - каждый день благодарить судьбу за то, что вы встретились. love is... -какая счастливая!... - Соня медленно подходит ко мне, умилительно улыбаясь, чтобы обнять меня при встрече. щеки красные от ноябрьских морозов. вот-вот должен пойти первый снег. нос шелушится и руки тоже, но Соню это совсем не волновало, и за это я ее любила. -привет, родная. -нам нужно кое-что перезаписать, а то не получилось. мы тебя поэтому и позвали... - она не отрывает от меня глаз, когда говорит, и это, вроде бы, нормально при диалоге с человеком, но я смотрела так, как при простом диалоге не смотрят. и от этого устаю. -только недолго, а то меня Женя в машине ждёт. - я поспешно сняла куртку, швырнув ее на диван рядом с рюкзаком и проходя прямо к родным барабанам. -Женя? - Соня подлетела к окошку, выслеживая его на улице. со второго этажа было отчётливо видно Женю под фонарем прямо на пустой улице, курящего одну за другой и смотря куда-то в небо. Сомусева ему машет, и он ее вроде бы замечает, и вот какая ирония - девушка, с которой я чувствую хоть что-то - боль, радость, дико смеясь, - и парень, с которым я встречаюсь. парень, о котором мечтают все. та самая заезженная классика: гитарист, курящий не в себя и известный по миру, с модной прической и прокуренным (что почему-то сейчас романтизировано) голосом. я стараюсь не смотреть на их общение через окно, изучая палочки. Соня все так же смотрит в окно, будто видит впервые. на дворе уже около двух ночи, и я совсем не спала, гуляя с Женей, пока не дрогнуло сердце от сообщения Сони: "приезжай в студию, желательно быстрее". если бы не Юра, засыпающий на кресле над экраном телефона, я бы с ней лишь говорила. мы не подруги даже. мы коллеги. мне почему-то хотелось ее слушать. хотелось, чтобы она рыдала на моем плече, что-то выговаривая, какую-то свою боль, но это будет так банально и безвкусно, что даже думать об этом не хочется. Женя постоянно дарил мне эти жвачки при встрече, которые я выкладывала в сторис, мол, "вот, смотрите, какой Женя у меня романтичный", смеясь над очевидно нелепыми цитатами на цветных фантиках. и меня уже от этих жвачек тошнило. от их пресыщения стало казаться, что они до отвращения лживые и глупые, несуразные, фальшивые. все эти фантики - их бы только сжечь где-нибудь в углу, чтобы не было видно, чтобы не было стыдно, чтобы Женя не расстроился. -вот этот отрывок. - она тычет в текст песни, тысячу раз переписанный Юрой, и я молча киваю, все надеясь, что она будет нависать надо мной с этим листиком вечно. я дико хочу спать. раз-два-три. барабаны шумят на всю студию, ещё больше долбя по несчастной головушке, а нога затекает от давления на педаль. Соне не нужно было петь, ошибка была в моей партии на барабанах, и я играла в полной тишине, в голове прокручивая ее голос, чтобы не сбиться. или чтобы слететь с катушек окончательно? искать грань между работой и фантазиями стало все сложнее, и это пугало. -ну, Алина, ну, блять... что такое? - Соня отчего-то недовольна, и я пробуждаюсь от мыслей и пугливо, как пялит провинившаяся собачонка, смотрю на неё. -что такое? -вообще везде сбилась. я откладываю молча палочки, решив, что мне просто нужно домой и поспать. -я пойду. -ой, Алин, тебя опять в каком-то паблике запостили... - проснулся Юра, - восхищаются, вон. -все пиздеж, все фальшь, восхищение ваше это. я прохожу и цепляю куртку, а Соня подходит совсем близко и смотрит прямо мне в глаза: -ты уверена? -да. - кратко, сухо, лишь бы отстала, отвечаю я. -все в порядке? -да. - так же сухо, но она все чувствует, но мне ее сопереживание не нужно вовсе. кажется оно мне фальшивым. пока я обувалась, соня медленно отошла назад, подходя к окну снова. молча смотрит, смотрит, а потом пищит, как ребенок, искрами в глазах ослепляя меня: -там снег! первый снег! я усмехаюсь с того, какая же она маленькая. жаль, что этого никто не видит. все эти подписчики и люди (можно ли этих зачастую лицемеров считать людьми?) не видят, как двадцатипятилетний ребенок пищит у окошка. -знаешь, Алин, может, останешься тут? - не отрывает взгляда от вида рыжая, не прекращая прыгать на месте; и, действительно, что в этом сложного - просто остаться на студии? -нет. -как знаешь. я ненавижу свой похуизм, я ненавижу всех тех людей, что меня такой делают. и все эти чувства я тоже ненавижу. я хлопаю дверью и молча покидаю студию. вниз по лестнице - прямо к любимому (???) в объятия. металлическая дверь звонко ударяется о стену, и первый снег хлопьями летит в лицо, непривычно обжигая холодом. Мильковский легонько улыбается, открывая для меня свои объятия, и я уже медленно и спокойно утыкаюсь ему в бок. он молча вздыхает, смотря на фонарь. -ты с соней поругалась? - он тепло приобнимает меня, пока я ищу в нем лишь физическое тепло, а не какую-то любовь, о которой он так любит говорить; я только сейчас это поняла. -нет, с чего ты взял? казалось, этот вечер все решил сам, за меня. сам наконец-то расставил все точки над "и" и за меня решил, что мне чувствовать. но правильно ли?... -ты просто напряжённая какая-то. - он улыбается и чмокает меня в макушку. -нет, все хорошо. - придется улыбнуться. -а ты знала примету, что с кем встретишь первый снег, с тем и проведешь всю жизнь? -да? -да... - он опять закуривает и поджигает мне сигарету тоже, - я рад, что встречаю его с тобой. я засунула руки в карманы, пытаясь понять, выдыхаю я дым или это просто воздух превращается в пар. новогоднее настроение слегка накрыло, в голове тихонько зазвенели колокольчики: дзынь-дзынь... динь-дон. перед глазами даже начала виднеться ёлка. слегка улыбнуло. но мне все не прекращало казаться, что не с тем я встречаю первый снег. а вдруг эта примета - ложь? а вдруг Женя тоже лжёт? как наконец отпустить параноичные мысли и начать верить людям? все - фальшь. мне так говорила сама соня на рассвете нашей карьеры. сейчас я оставила ее на студии, когда так не хотелось. и ушла на непонятной ноте... я достала пару жвачек из кармана, пока Женя неотрывно смотрел на меня и не прекращал улыбаться. снег слепил ресницы, и мне плохо что-то виделось, отчего пришлось наклониться над фонарем, чтобы развидеть хоть что-то. с любопытством разворачиваю первый фантик, закинув желто-розовую жвачку в рот, и, щурясь, читаю: "love is... не терять времени даром". -что там? - с любопытством лезет Женя, и я молча сую ему цветной вкладыш. он смотрит, улыбается, а я закрываю крепко глаза, точно убеждаясь, что это всё ложь. что, получается, нихуя у нас не любовь. -мы же не теряем времени даром, да? - он сомневается; он это, сука, чувствует. -ты серьезно веришь этим фантикам? - закатываю глаза и томно перевожу на него взгляд; он застыл. молчит, ждёт, когда я договорю. ему на телефон приходит сообщение, он тут же хватается за него, щурясь от яркости экрана. я мертвым взглядом смотрю в землю, утопая в этой мерзкой тишине. -ладно, ещё открой. - телефон не прекращает звенеть от уведомлений, пока Женя не вырубил звук к чертям. теперь он смотрит на меня в ожидании. я глаза молча закатываю и открываю следующую жвачку, но уже другого цвета. бело-розовый кубик так же тает под давлением зубов, пока холодные руки, стряхивая снег с вкладыша, не держат его уже вяло и без всякого любопытства. наверное, от недосыпа. "love is... когда уверена, что он - тот самый". -а у меня "любовь - это видеть смысл жизни в глазах друг друга". - улыбается и смотрит на меня пристально, пока его глаза блестят то ли от счастья рассматривать меня, то ли от света фонаря. а я смотрю и перестаю видеть там смысл. и что он нашел во мне прекрасного? -это все пиздеж... - я выдыхаю куда-то в ноябрь, темный, холодный, но удивительно снежный, и по идее сказочный, но в таком случае эта сказка мерзкая и неправильная, совершенно не по канонам. - всё пиздеж. абсолютно... он отчего-то судорожно достает эти вкладыши из жвачек, совсем забывая про то, что эти жвачки нужно жевать, и с истинным желанием что-то мне доказать пихает мне их под нос. мол, вот, смотри, это не фальшь, все чисто! но я не верю в эти игрушки для безнадёжных романтиков. перед глазами то и дело мелькает: "love is... два человека, делящие одно сердце". только если мое по кусочкам. "love is... когда ты не можешь выбросить его из головы". значит, нелюбовь, получается. -они так много знают о любви... фальшь. все фальшь. - как же равнодушно я говорю с ним; снег стал падать ещё больше. -а что по-твоему любовь? я не перестаю, не моргая, изучать свои ботинки. всё жду, пока он за меня ответит, надеюсь, что сгоряча не выпалю ее имя нечаянно. -ты чего погрустнела? - Женя явно занервничал, а я по привычке сую руки в карманы, но им от этого ни капли не теплее. -я телефон забыла, сейчас вернусь. и это не выдумка, чтобы сбежать, хотя я бы с радостью так сделала. я действительно его забыла. ключи, которые мне выдали временно пару недель назад, касаются домофона и дверь с противным металлическим скрипом отворяется. стоило ей закрыться, а мне повернуться, так чья-то рыжая голова прилетает в мой лоб с глухим стуком. я вскрикнула от боли и начала потирать ушибленный лоб холодными пальцами (наверное, в этом единственный плюс ледяных рук), а Соня - как выяснилось позже, это всё-таки была она - начала часто целовать ушибленное место, чуть привстав на носочки, пока я тихонько ругалась матом на нее. -прости. прости, Алин, прости... - горячие руки хватают меня за голову, пока губы не перестают исцелять мое больное место. -да, блять, прощаю... ничего страшного. -ты телефон забыла. я неслась, боялась, что ты уедешь и забудешь. я молча смотрю на Соню под жёлтой лампой, а она потихоньку отстраняется, еле дыша, а я вижу, как ее лоб становится все краснее с каждой секундой: -вот дура! - я смеюсь и глажу теперь ее голову, - меня жалеет, а сама похлеще меня убилась! она тоже смеётся, доставая из кармана мой телефон в розовом чехле. я просовываю руку, чтобы его забрать и тяжко вздыхаю. Сомусева молча кивает, быстро цепляется за ручку двери, но я перехватываю ещё не замёрзшую под снегом ладонь, крепко вцепившись в нее. и вот. кажется, мне больше никуда и не надо. -останься со мной. - я шепчу еле слышно, как маленький ребенок, пока она такими же наивными глазами смотрит на меня. мне вспомнилось, как она пищала от вида первого снега полчаса назад, и это улыбнуло. вспомнился вкладыш, который попался мне неделю назад: "любовь - это чувствовать себя парочкой детей...". -давай встретим первый снег вместе. - улыбается она так, что слепит не хуже снега на солнце. - считай это приглашением на свидание...