Тебе не будет больно.

Немного поразмышляв они решают рассказать всему миру правду о том, что русский на самом деле является никем иным как омегой. Многие уже было хотели обрадоваться ведь редко когда появляется возможность завладеть такой территорией, но немец специально выдерживает паузу чтобы получить сполна удовольствия от выражений лиц других стран, когда он сообщает что является законным представителем России, как альфа. Все тут же в этом убедились как монарх, продемонстрировал всем след от укуса у шее. Это стало лишь началом их долгого пути. Около двух месяцев, работая вместе они всё же смогли добиться от высшего общества, признания омег как личностей. Германия, помог отредактировать текст вышедших законов теперь омеги могли занимать руководящие должности ничего не боясь, равные права всё что и хотел добиться русский. Конечно им вдвоём придётся ещё много работать над подобными законами, но они не о чём ни жалеют. И даже сейчас смотря как монарх, напряжённо работает битый час над документами, немец знает что русский счастлив и от этого на лице иностранца расцветает, тёплая улыбка. Поправив очки, он убирает журнал на стеллаж к другим книгам и так же тихо подбирается к русскому сзади, обнимая. — Пойдём отдохнём, организму вредно столько времени находиться в одном положении. - Русский, качает головой в знак протеста он хочет попросить у альфы ещё пару минут ведь ему проверить ещё пару законопроектов и только тогда можно было бы отправиться на отдых. Российскую Империю, резко подхватывают на руки и всего сопротивляющегося ведут в летний сад к качелям. Когда немец ставит на землю сморщившегося от ярких солнечных лучей русского, он довольно улыбается при этом ярко трепля до этого хорошо уложенные, пшеничные волосы от чего последний недовольно фыркает. Омега тут же встаёт на носочки, приткнувшись к влажным губам он требовательным поцелуем наваливается на партнёра, за что в ответ получает пару смешков от своей альфы. Только русский не собирается сдаваться и валит Альфу на землю, от чего последний издаёт болезненное фырканье которое тут же замолкает под воодушевлённым оханьем, так как Российская Империя хозяйнически устраивается на его бёдрах, ёрзая тем самым дразня дружка немца. — Иди сюда малец. - возбуждённо хрипит альфа, утягивая омегу в плотские утехи под солнцем. Они счастливы... Пригород:💫 По началу и вправду было очень трудно привыкнуть к альфе, тем боле что тот был ласков с ним. Только спустя неделю им удалось нормально поговорить, Вашингтон настаивал на оплате операции и проведении её как можно скорее, конечно же русский всячески отнекивался как ему тогда было стыдно, что он втягивает в свои проблемы другой город, тем более иностранец. Проверив на себе всю непробиваемость северного, американец пошёл на компромисс с которым только через пару часов согласился Петербург. В конце этого месяца ему сделают операцию на сердце, оплатят они поровну. Американца до сих пор пробивает крупная дрожь когда, он вспоминает как сидит в полу пустом коридоре и мимо него на каталке провозят всего бледного, хрупкого омегу с кислородной маской. И только сейчас, после стольких бессонных ночей они могут позволить себе лечь рядом на широкую кровать и смотреть какую-то комедию с субтитрами на английском. Петербург, мило смеётся над какой-то сценкой в фильме, не замечая что внимание американца приковано вовсе не к телевизору, а к нему. Столица, невзначай кладёт ладонь на бедро от чего следует мгновенная реакция, Петербург дёрнулся и затравленно от чего-то смотрит на американца. Вашингтон, еле уловимо вздыхает думая «ещё рано» и уже хочет убрать ладонь, но тут же его боязливо хватают за ладонь : — Я не буду настаивать, принуждать тебя к этому если ты ещё не готов. - спокойно молвит иностранец в ответ на раскрасневшегося Петербурга, который всё ещё держит его за ладонь. — Всё хорошо. - неуверенно, отводя взгляд говорит город. Вашингтон, резко переворачивается, нависая над русским. Понимая, что в памяти омеги ещё жива сцена насилия в подвале иностранец решает сделать всё как можно аккуратнее. Он утыкается носом в изгиб шее, вдыхая чудесный аромат моря от чего русский покрывается мурашками от резко накатившегося на него холодом. С одеждой они расстаются вполне быстро при этом не отрывая взгляд друг от друга, Петербург мысленно готовиться к возможной боли, а Вашингтон старается сделать как можно больше, чтобы партнёр получил удовольствие. Американец, всячески исследует тело омеги, мягко кусая или играя с ним. Когда Петербург, отвлечён на страстный поцелуй с языком он вводит сразу два пальца в промежность, начиная разрабатывать русского в награду чему становится первый, не скрытый стон. Омега таяла во всех этих словах, что шептало на ушко обливая горячим дыханием альфа и от тех движением, что полны любви. Вашингтон, не спеша ставит свои метки на желанном теле в виде засосов на руках и ключицах, нежные укусы в районе бёдер и всё это его, осознание этого факта просто кружило голову. Он вынимает влажные пальцы из омеги, фиксирует бёдра и начинает плавно вторгаться в Питер который приглушённо постанывал от действий иностранца. Внутри была столь хорошо, что это было бы невозможно описать словами. Сделав пару движений альфа нащупывает камок простаты и двигается уже намеренно её задевая, Вашингтон наклоняясь слизывает появившиеся на лице слезинки, а после смазано чмокает его в щёку. Нежные стенки обхватывают его агрегат со всех сторон и он уже чувствует эти пульсирующие ощущения у себя в голове, наклонившись вперёд альфа с тихим рыком закидывает ногу омеги себе на плечо и обильно кончает внутрь. Видя перед собой раскрасневшееся и мокрыми от слёз глаза, иностранец устало плюхается рядышком и стискивает северного в объятиях. Так они уснули наслаждаясь друг другом каждую минуту. Пару месяцев спустя всё тот же дом в пригороде. Санкт-Петербург, хозяйничал у плиты впервые за долгое время он готовил на «чужой» кухне. Только теперь ему не стояло бояться, что на него поднимут руки за пересоленный суп, а даже наоборот обнимут и расцелуют. Сегодня их должны навести братья Вашингтона, у них на родине в эти дни проходят большие празднества. Петербург, конечно же уже подготовил подарок для любимой альфы, но о нём чуть позже. Сейчас главное хорошо перемешать приправу с соусом для макарон, оказывается такое простое блюдо очень нравится нашему американцу который к слову уже встречал долгожданных гостей из дальних земель. А вот уже и весь сияющий от радости Вашингтон заходит тихо на кухню и неожиданным шлепком по русской заднице, пугает омегу за что тут же получает кару виде деревянной ложки по лбу и хмурое «не пугай так больше». Американец, помогает донести тарелки до гостиной и на фон включает новости где во всей красе сияет Российская Империя и США обсуждая продажу/обмен сырья. Со всеми поздоровавшись Питер, приглашает всех за стол но тут же Чикаго неожиданно сообщает, что по традиции перед тем как садиться за стол нужно вручить подарки. Петербург, очень встревоженно оглядывается в поисках хотя бы временного укрытия, когда же американские братья заканчивают дарить под праздничную музыку подарки все в ожидании смотрят на омегу. Бедняга весь покрылся холодным потом и на встревоженный взгляд альфы лишь заторможенно кивает. Трясущимися руками, он достаёт из кармана кардигана не большую прямоугольную, вытянутую коробку с милым красным бантиком и под немой вопрос что повис в воздухе «серьёзно, ручка?» отдаёт её своему альфе. Вашингтон, заинтересовано развязывает атласный бант и... Роняя коробку на пол подлетает к Санкт-Петербургу и берёт на руки, тихонько кружась. Омега, с застывшими на лице слезами прижимается к своей альфе. Взгляд присутствующих падает на коробку в которой лежал тест где ясно виднелись две полоски. Всё, что Питер помнит из того дня так это искрение улыбки, английские потоки радостных слов и желаний в голове мелькнула мысль, что будь на месте его, русские братья то он бы ни получил не чего кроме слов наполненных неприязнью «продался этим американцам». Только сейчас, он не хочет об этом думать, только не сейчас когда рядом будто весь в радостных огоньках его альфа. Два месяца спустя в городском парке: Он знает теперь, что никогда не опустит эту руку не позволит никому более издеваться над его омегой. Вашингтон, не может оторвать взгляд от полу круглого животика русского с их будущим ребёнком и совершенно не важно кем, он будит. Петербург, заметив на себе взгляд синих глаз устало улыбается, сильней прижавшись к иностранцу: — Ты сделал меня самым счастливым городом на свете. И большего не надо Они счастливы Они вместе.