Неадекватные люди

Два месяца спустя

      Швеция не могла похвастаться стабильностью в погоде, но сегодня застыла в тёплой, солнечной улыбке, давая в полной мере насладиться праздником, вдыхать полной грудью свежий воздух, любоваться естественной природной красотой, где главным украшением являлись величественно возвышающиеся горы вдалеке и синева простирающихся прозрачных вод. Прохладный бриз, исходящий от озера, приносил потоки освежающего дыхания на разогретую дневными лучами поляну. Многочисленные круглые столики, накрытые белоснежными скатертями и шикарными блюдами, вторили элегантным стульям, украшенным лилиями и пудровыми розами. Современные лирические композиции, благодаря живому инструментарию, стали вишенкой на торте, полностью погрузив собравшихся гостей в атмосферу грандиозного торжества. — Жених особенно горяч, так бы и съела его. — Ага. Съешь в следующей жизни, — разочарованно протянула одна из дам, чокаясь с собеседницей. — Ну ничего. И на нашей улице опрокинется грузовик с Нильсенами. — И чем его так эта англичанка зацепила? Он в ней дыру прожигает.       Агата усмехнулась тихим перешептываниям, проходя мимо одного из столиков, придерживая струящийся шлейф длинной фаты. Плюс сто очков к самооценке, ведь невозможно было отрицать, как же хорош её мужчина, как невозможно отрицать и то, что жадные взгляды арктических океанов направлены только на неё. В такие моменты в ней просыпалась маленькая шкодливая Агата, которой до зуда под кожей хотелось сложить пальчики в красноречивом жесте, поцеловать кончик выставленного среднего и сладко пропеть: «Выкусите, сучки. Он мой». Виновник томных женских вздохов уверенно шёл ей навстречу, признаться, в идеально сидящем на нем тёмно-синем смокинге он выглядел просто сногсшибательно, заставляя Агату предвкушающе закусить губу. — Мистер Нильсен, ты смущаешь наших гостей, — англичанка игриво выгнула бровь, попадая в плен его рук. Он хищно улыбнулся, медленно скользя кристально-голубыми глазами с её лица на грудь, кокетливо выступающую из-под тугого корсета. На Агате было умопомрачительное свадебное платье «Рыбка» с открытыми плечами, обтягивающее её соблазнительный силуэт французскими кружевами и органзой с кристаллами. Александр только и думал, как быстро стянуть с неё мешающее ему платье. — И чем же, миссис Нильсен? — руки бесцеремонно опустились чуть ниже её талии, а взор захватили огненные чёртики с туманной дымкой возбуждения. Он чувствовал себя проклятым наркоманом, чем дольше он был с ней, тем больше его тянуло к ней, тем больше он желал её, тем больше он понимал, что лечения от этой зависимости нет. В этом Нильсен убедился сполна. Девичник провели не накануне свадьбы, а за два дня до неё, и прошел он на ура, да так, что дохлый бобер на следующее утро был бы обижен за сравнение с Агатой, подружки ей под стать. Швед нервно пытался дозвониться хоть до кого-то из них, не вытерпев, он поехал за провинившейся Харрис. «Любишь крепче, то что видишь реже», — Агату ему так и не показали, даже на порог квартиры не пустили, и под общий женский хохот беспардонно выпроводили, — «Пару деньков воздержания ещё никому не повредили. Жди у алтаря, Ромео». — Александр, приличия! — его пальцы опустились на её округлости, и внутри всё закричало, моля о продолжении, хватило ощущений его неповторимого запаха и почти невинных прикосновений, чтобы её дыхание значительно участилось, а белье стало намокать. Рядом с ним она чувствовала себя какой-то нимфоманкой, помешанной на сексе, она хотела его всегда и везде, и он этим нагло пользовался. — В задницу эти приличия, — разгоряченный воздух опалял обоих, отгородив от окружающего мира. Есть только её обжигающее дыхание, путающее его мысли, и его хриплый голос, от которого её трусы можно было уже выжимать. — Ты теперь моя жена: могу законно трахать тебя где и когда угодно, хоть здесь и сейчас. «Кто-нибудь, принесите огнетушитель. Я горю!» — Агата прятала пылающее лицо, утыкаясь в мужскую шею, чувствуя как соски затвердели, а дыхание мужчины стало неровным.       Александр слов на ветер не бросал, сколько раз она пыталась взять его на слабо, а в итоге, каким бы каламбуром это не звучало, брал он, брал её жестко, жадно, до дрожи в ногах, брал в таких местах, что Харрис, поспешно одеваясь, готова была сгореть от стыда от одной мысли, что их кто-то увидел. В то время как Александр виртуозно отвешивал скабрезные шутки о её распущенности и неподобающем поведении для анлглийской леди, открыто посмеиваясь над тем, как она осматривалась по сторонам.       Да, они, определенно, сводили друг друга с ума. — Агата, Александр, поздравляю и желаю семейного благополучия! — к ним подошел импозантный старичок, не подозревающий, что преклонный возраст его только что спас от скорейшей расправы. Швед шумно выдохнул от недовольства, его уже порядком достало, что их всё время прерывают, он даже толком Агату поцеловать сегодня не может. Конечно, не считая поцелуя у алтаря.       Она ступила на ковровую дорожку, и он забыл как дышать, не веря в реальность существования настолько совершенной красоты, ещё более нереальным было, что через несколько минут она станет его женой. Он знал, что этот образ останется до конца его дней, как одно из самых счастливых воспоминаний. Он никогда не молился богу, но именно сейчас он поблагодарил небеса за неё. За какие такие заслуги она досталась ему? Влюбиться можно в красоту, но полюбить -лишь только душу. Агата была прекрасна во всём. Их клятвы заставили рыдать почти всех, настолько откровенно и неординарно они признавались друг другу в любви, что даже такие сдержанные женщины, как Оливия и Аннет, обнявшись, утирали нескончаемый поток слёз. — Согласна! — Согласен! Священник успел лишь произнести «А теперь, жених, можете…», но слушать его дальше никто не стал. Александр буквально набросился на её пухлые губы, и Агата незамедлительно ответила со всей пылкостью, на которую была способна. Прямо сейчас они выплескивали все эмоции и мысли, которые испытывали: страсть, нежность, счастье, любовь, надежду, страх потерять друг друга, желание принадлежать навсегда только одному человеку, желание делить с ним боль и радость и быть одним неделимым целым. Затянувшийся поцелуй прервался по единственной причине — нехватке воздуха, гости взорвались сотнями аплодисментов, чуть не оглушив новобрачных.       Запланированное тихое уютное торжество у них не получилось. Как только в одном из известных печатных изданий Стокгольма появилась информация о том, что молодой преуспевающий бизнесмен в сфере судостроения, один из самых красивых и завидных холостяков Швеции, больше не свободен и даже более того, хочет жениться на загадочной богатой иностранке, за ними буквально началась охота с фотоаппаратами наперевес. Они исключительно смотрелись вместе, словно звездная пара, плюс искрометные ответы на коварные вопросы журналистов, и вот уже на обложках популярных журналов их лица с кричащей подписью «Наши мистер и миссис Смит. Кто удостоится быть на их свадьбе?»       «Ещё одна идёт. Дайте мне дробовик», — если бы у Нильсена была машина времени, то он бы вернул первоначальный список гостей и отчитал самого себя и Агату за решение провести мероприятие громко и с размахом. — Агата, тебе пора переодеться, — Рэйчел везде поспевала, оправдывая оказанное ей доверие, блестяще справляясь с ролью подружки невесты. Если раньше Нильсен мог пожаловаться на излишнее внимание с её стороны, то с появлением Агаты Харрис, он ушёл из-под прицела. «Сиамские подружки» получили это почётное звание от Алекса, проводя вместе много времени, то и дело вися по несколько часов на телефоне. — Раздеться? — он цепко схватил невесту за руку, не собираясь отпускать. Что за мода со сменной платьев на свадьбе? Ах, да. Они же девочки. Не знаешь какое выбрать: бери оба. — Александр, уйми свое либидо, — с другой стороны Агату потянула Линд. У неё все по минутам расписано, а зная этого голубоглазого дьявола, всё пойдет по Яшам, если не настоять на своем. — Мы выпадем из графика! Сейчас торт будут выносить. — Я вам что конкурс по перетягиванию каната? А ну отпустили. Живо! — Ладно, каттен, — безразлично выдал швед, быстро сдавшись, вызывая тем самым подозрение у Рэйчел, — беги, а то ещё платье протухнет, и моя кредитка впадет в траур за зря поруганную честь. — Дурак, — Агата шутливо укусила его за кончик носа и поспешила к себе, чтобы переодеться. Рэйчел заметила, что на нескольких столиках закончилось шампанское и кинулась искать официантов. Кому-то не поздоровится! — Куда это они? — компанию Нильсену теперь уже составлял не только гость свадьбы, но и один из участников его фееричного мальчишника. Сэмюэль Макото. Хоть Александра и считали бесчувственным говнюком, но так откровенно издеваться, пригласить на свадьбу девушки, которая нравится, он бы никогда не стал. Так случилось.       В один из выходных Нильсен смотрел Лигу чемпионов УЕФА, и к нему подбежала взбудораженная Агата, разговаривающая по телефону. — Сэм, я очень рада за тебя. И ещё раз спасибо за поздравление. Я сейчас Александру трубку передам. — Алло, — его, собственно, никто не стал спрашивать хочет он разговаривать с Сэмом или нет. Англичанка просто поставила его перед фактом, сунув смартфон под ухо и тихонько сообщив, что у детектива кто-то появился. Отчего уголки рта Нильсена чуть дрогнули в одобрительной улыбке. — Ну что, жених? Поздравляю! — Глубоко тронут, малыш Сэмми. — Ох, ты опять, — Макото что-то недовольно пробормотал на японском, но не стал отключаться, продолжая болтать с этой язвой, — тронутый ты мой. — Пардон, но я не твой. Только не плачь, тебе нельзя, опухнешь, с твоим разрезом глаз - совсем беда будет. — Александр, у тебя геморроя нет? — за то небольшое время, что они знакомы, Сэм понял одну простую вещь: Нильсен не плохой человек, он просто вредный. И вредность эта при проявлении стойкости сходила на нет, это своеобразная проверка, выдержишь - шаг вперед, а если нет - закройте дверь с той стороны. — Нет, — со смешком выдал швед, оценив подкол и спокойствие в голосе собеседника. —Ладно. Рассказывай. Что там за девчонку покорила твоя яркая азиатская харизма? —Ммм, — Макото чуть пожал плечами. — Ты её все равно не знаешь. — Ну так познакомь, — и сам от себя не ожидая, произнес швед. — Приезжай со своей красоткой к нам на свадьбу. — Ты серьёзно?  — такого японец точно не ожидал. Он случайно наткнулся на статью в газете о предстоящем торжестве и на эмоциях набрал сохранившийся номер Агаты, чтобы просто поздравить и узнать как у них дела. На личном фронте всё наладилось, строгая и яркая Ева Скай ворвалась в его жизнь с ноги, в буквальном смысле этого слова. Она вырубила его точным ударом стопы в тёмной подворотне, перепутав его со своим бывшим, который периодически устраивал за ней слежку. Придя в себя в травмпункте, Сэм открыл глаза и влюбился, на этот раз взаимно. — А как же, — под счастливое подпрыгивание англичанки на заднем фоне, Александр вспомнил тот день, когда собирал чемоданы, когда был разбит, когда безысходность ощущалась каждой клеткой его тела, как помог ему совсем чужой для него человек. Такую доброту он никогда не забудет, и если Сэму когда-либо понадобится его помощь, он её получит. Это приглашение самое малое, чем он может отплатить.  — Всё-таки ты, как никак, наш купидон. ***       Агата зашла в гардеробную и с счастливой улыбкой посмотрела на себя в зеркало. «Я Агата Нильсен!» На неё глядела какая-то неизвестная ей особа, смелая и даже самоуверенная, и она понимала откуда в ней это. Это всё он. Александр. Он не давал сомнений в силе своих чувств, и эта убежденность в его огромной любви к ней делала её другой. Он открывал в ней всё новые грани, бросая вызов, и она его принимала. До встречи с ним она будто спала, притворяясь другим человеком, и только он смог её разбудить, сделать той, кем она была на самом деле. Агата потянулась к шнуркам на корсете, чтобы расслабить их, но они никак не поддавались. Она крутилась около зеркала, пытаясь найти кончик застёжки, но из-за кружев это было весьма затруднительно. — Тебе помочь? Александр бесшумно открыл дверь, застав свою благоверную врасплох, и теперь лицезрел как она сначала побледнела, а потом покраснела. — Александр! Ты меня когда-нибудь до инфаркта доведёшь. — Довести я тебя могу только до оргазма, мин кэра, — он прижал англичанку к зеркалу, обхватив её запястья и подняв их над головой, и опалил горячим дыханием её губы. — Хочешь я тебе расскажу об одной моей сексуальной фантазии? — Да, — она дразняще провела языком по нижней губе. — Мне всегда хотелось раздеть невесту. Он резко развернул её и с силой вжал в холодную поверхность, покрывая оголенную шею и плечи развязными поцелуями, сдерживая себя, чтобы не впиться в такую сладостную кожу и оставить следы. Агата вряд ли ему спасибо за это скажет, ей ещё к гостям выходить. Одна его рука лихорадочно пыталась справиться с прочной шнуровкой на корсете, а вторая совершала поглаживающие движения по аппетитным формам. Агата выгнулась в пояснице, утопая в его прикосновениях, и запрокинула голову ему на плечо, ища его губы. Пухлые женские губы накрыл требовательный и грубый поцелуй, терзая, не давая шанса на дозу кислорода, вызывая дрожь по всему телу. Их тела вплотную касались друг друга, срывая стоны, такая близость была просто невыносимой. Александр резко отстранился, шумно дыша и рыча ей в ушко. — Агата, запомни раз и навсегда. Надевать ты можешь только то, что быстро снимается или рвётся. Англичанка успела только промычать что-то невразумительное, заглушаемая жадным поцелуем. Несчастная шнуровка выдирается вместе с крючками, жалобно отзываясь треском ткани. Швед тянет вниз ослабленный корсет, сжимая грудь, круговыми движениями играет с твердыми сосками. Девушка выпячивает упругую попку и нетерпеливо начинает тереться об него, чувствуя насколько возбужден и он сам. — Ненавижу это платье! — корсет в нижней половине словно склеен и не хочет поддаваться Алексу, с его губ летят шведские ругательства, над которыми хихикает распаленная невеста.       Неминуемо разносятся знакомые, быстрые шаги каблуков и в следующую минуту дверь уверенно распахивается. — Агата, ты ещё не переоделась! — кажется, что Рэйчел нисколько не смущает открывшаяся картина. Она полна праведного гнева, и так умилительна в этот момент, что Александр с Агатой еле сдерживают подступающий смех. — Ты вообще что тут делаешь? — Я помогаю, — ну вы посмотрите на него. Просто ангел во плоти. Нильсен подкинул оторванные крючки, и поймав, передал их насупившейся Рейчел. — Рэйчел, я быстро! — Агата придерживала руками спускающийся корсет, хватая вешалку с вечерним нарядом. — Ага, иди Рэйчел, у нас всё под контролем, — швед толкнул дверь, похотливо усмехаясь. — Так я вас и оставила одних, — Линд коснулась дисплея айфона, указывая на время. —Торт и файер-шоу. Не забыли? — Да, в задницу и торт и файер-шоу. — Нильсен, в твою задницу я б с удовольствием всё это затолкала, — Линд вытолкнула хохочущего шведа из комнаты. — Шуруй к гостям, помощничек. — Рэйчел, ну извини, — пока эти двое препирались, Агата, словно подготовленный солдат, успела переодеться и смотрела на свою подружку с видом раскаявшейся во всех смертных грехах девы. — Да, ладно, — Рэйчел добродушно махнула рукой, она не могла на неё долго обижаться.— Проехали. — Ох, ты чудо просто, столько сделала для меня! — Агата кинулась к ней с крепкими объятиями. — Ты у меня самая лучшая! — Пошли уже, подлиза. Взявшись за руки они поспешили к гостям. — Нет. Ну ты слышала его? В задницу и торт и файер-шоу. Англичанка отвела взгляд, чтобы подружка не раскусила её мысли по этому поводу: между Нильсеном и тортом и файер-шоу, да чем угодно, она бы выбрала его. Она всегда выберет его. Только Рэйчел об этом совсем необязательно знать. — Что? — Рэйчел заглянула в смеющиеся изумрудные глаза англичанки. Ясно, понятно. Вот уж правда, муж и жена одна Сатана. — Встретились два похотливых извращенца, — этот вердикт она вынесла с таким лицом, словно учитель на уроке, выставляя оценку в журнале, но лукавый взгляд её выдавал, — Никакая ты не каттен. Ты канин. И он тоже. — Стесняюсь спросить: а как это переводится? — Кролик, Агата. Вы оба кролики.