Survival.

      Даби обожал причинять другим боль. Будучи брошенным и не нужным своей семье, для него были чужды такие понятия, как любовь и милосердие. Чаще всего, Тойя предпочитал ковырять нутро окружающих. Ковырять у других там, где больнее всего было у него. Чужая боль приносила одному лишь ему понятное счастье. Его внутреннюю пустоту могли заполнить сломанные люди. Те, кого он сам сломал.       С Нэо он впервые понял, что уткнулся в тупик. Даби не имел понятия, как она работает, и какими рычагами он мог её раздавить. У всех людей бывают какие-то слабости в виде семьи, дома, любви, работы. Она же, как будто, не имела никаких привязанностей. — В соседнем доме заметили дым. Скоро сюда приедут пожарники и твои родственники. — Ну и что? — Они же не в курсе, что в их доме находится злодей? Ты будешь их защищать, если я на них нападу? — Зачем? Это их борьба. Если захотят — смогут выжить, если нет — то значит им суждено сдохнуть. Я не ответственна за их жизни. Каждый должен выживать сам. — Разве не эти люди поставили тебя на ноги? — И что? По-твоему, это значит, что я теперь ответственна за них? Забота обо мне — это их решение. Для меня они просто те, кто дали мне жизнь. — Какая бесчувственность. Что тогда для тебя является самым ценным? — Собственная жизнь.       Все это было сказано так обыденно, будто они обсуждали распространение колокольчиковых ромашек в Южной Африке. Даби не уловил ни грамма наигранности в её словах.       Выходит… что за чушь? Даже у него, у Тойи Тодороки, есть чувства к своей семье. Ненависть, ярость и дикое желание зажарить их в своём адском пламени. Своеобразные, но чувства. И тут эта соплюшка ему заявляет, что ей абсолютно безразлично на существование собственной семьи.       Даби уже хотел и вправду встретить её родителей своим огнём, чтобы увидеть её реакцию на это, но передумал. Если и убивать, то только существенные цели. Да и, если подумать, то девка ему ни разу не врала. Она слишком откровенна. Наверное, другие жизни для неё и правда не имеют значения. Даже дом имел для неё большую ценность, чем семья. За его погром девушка прозвала Даби «животным», что уже о чем-то говорило. Тем не менее, покинула она свою обитель совершенно равнодушно. Стоило лишь позвать её за собой.       Вот и тупик. За какие тут ниточки дёргать, если у девки нет никаких жизненных ценностей? Кроме собственной жизни, разве что. Прям, бездушно-обезумевшая. Правда, способна ли она реально убить? Родителей, простых людей, его?       Тойя вспомнил их недавнюю стычку. Это больше походило на игру. Очень опасную, но игру. Потому что - он не хотел её убивать. Он знал, что она увернётся от всех его атак. С самого начала знал. Подсознательно именно на это и рассчитывал. Цель его нападения состояла в том, чтобы запугать рыжую бестию. И испытать. Самое большее, что он к ней тогда испытывал — это бурю раздражения. Просто бесился. Если бы он реально хотел её смерти, то её скромного жилища не стало бы уже с его первой атаки.       Блять. Почему он не может даже в мыслях предположить, что убьёт её? Какое-то дерьмо получается. Не хватало ещё, чтобы она стала его слабостью… — Вижу, ты из тех людей, кто обновляет гардероб раз в жизни?       Даби перевёл взгляд на её перебинтованные округлости (бинты заменили сгоревшее нижнее бельё), которые так живописно выглядывали из приоткрытого шкафа. Сама девушка погрузилась туда с головой. — Кто разрешал тебе рыться в моём шкафу? — встаёт с потрепанного дивана злодей, и направляется в сторону девчонки, чтобы поближе разглядеть её авантюрную задницу. — Ты лишил меня одежды! Просто дай мне нормальную вещь и я уйду из твоего хламовника!       В голосе паршивки просквозило недовольство. Выходит, из-за шмоток она может дуться. Дом и шмотки для неё имеют ценность… Точно. Ей важно качество её жизни. Для помешанной на собственной сохранности, ценны такие детали, как место, в котором она всегда сможет укрыться, и вещи, которые будут защищать её от холода и других внешних проблем.       Злодей самодовольно хмыкнул. Первая ниточка от этой куколки была найдена. Парень собственнически схватил её за талию и притянул к своему торсу. Она не ожидала от него такой выходки, грозно комично сведя свои бровки. Волосы торчат во все стороны, на лице какая-то грязь и довершал этот портрет панически бегающий паук на её челке. Сейчас она вполне соответствовала своей чокнутой сути.       Даби нарочито медленно провёл большим пальцем над бровью девчонки, стирая оттуда грязь, одновременно всматриваясь в её лицо, с высоты своего роста. — Что ты себе позволяешь? — сорвался с её губ вполне естественный вопрос. — Всё. Я могу себе позволить всё, девчонка. — ответил злодей и схватил в свою ладонь паука, тут же его сжигая.       Говорят, убивать пауков — это плохая примета. Парень никогда не верил в эту чушь. Он подхватил Нэо на руки, за упругие бёдра, и двинулся обратно к дивану. Девчонка положила ладони ему на плечи, заинтересованно заглядывая ему в пылающие глаза. У Даби от её взгляда что-то забилось под рёбрами, напоминая хозяину о своём существовании. Почему-то сейчас, он осознал, что до этого никого к себе не подпускал настолько близко. Нет, даже не так. Он сам её к себе пытается привязать.       Просто эта неадекватная, единственная, кто сможет сосуществовать с ним. Ему хотелось быть кому-то нужным. Хотелось немного урвать себе тепла.       Когда парень уселся на диван, удобно устроив девчонку на своих бёдрах, она решила уточнить: — Надеюсь на этом твоё «всё» заканчивается? — Пока да. — парень опрокинулся на спинку дивана, ехидно добавив: — Я просто буду смотреть на то, как на мне покладисто восседает больная на голову бестия. — Простите, мистер, но сидеть на вас я не желаю. Позвольте свалить мне в честилище. — девушка дернулась вверх, но парень вовремя схватил её за бёдра, усаживая обратно на себя. — Тебе тут не нравится? — спрашивает Даби, обхватывая Нэо в кольце своих рук, силой наваливая её на себя. — Не-а. — с вызовом отвечает девчонка, всматриваясь в глаза напротив. Их лица снова находились в опасной близости.       Даби замолк на некоторое время. В таком положении не хотелось ни о чем разговаривать. Особенно, когда девушка его так мило рассматривала. Ей определенно понравились его глаза. Ему же нравилось чувствовать биение её сердца навстречу к его рёбрам. Ещё она была приятно тёплой. Такая температура была у всех нормальных людей. Так и хотелось её сжечь в собственном жаре. Именно по этой причине он придавливал её ближе к себе. — Но в родной дом ты теперь не вернёшься? — прервал тишину злодей, направив свою руку к её волосам. — Не вернусь. — её ответ прозвучал несколько удивлённо. Она не ожидала, что злодей станет наглаживать её по голове. Зачем он это делает? — Чудесно. — парень растянул свои скобы в плотоядной улыбке. — И тут возникает проблема с жилищем, которая тебя реально волнует. — парень резко зажал затылок девушки, добавив этим большего эффекта к своему недавнему заявлению. — Я тебя раскусил. Ты ценишь всё, что тебя может подстраховать: крыша над головой, греющие шмотки, лекарства и вещи, которыми можно нанести удар по врагу, так? У тебя тоже есть страхи.       Нэо попробовала высвободить свой затылок из хватки злодея, однако поняла, что это бессмысленное занятие, судя по его лукавой роже. Девушка решила сделать по другому — вцепилась руками в глотку злодея, став мягко поглаживать подушечками больших пальцев по его кадыку. Улыбка злодея стала ещё шире. Нэо тоже усмехнулась. Ей ли не знать, что это всего лишь игра? — Не могу предположить, по какой причине ты успел сделать такие выводы, но продолжай. — выдыхает она ему в лицо. — Хочу услышать продолжение сего бреда.       Даби вдыхает запах её рук, так забавно сжимающих его шею. Улавливает легкий медовый запах. Кажется, это крем. — Отрицание — это первое, что делают люди, когда кто-то замечает их слабости. — высказывает парень, перестав сжимать затылок девушки. Его ладонь обратно легла на её талию. — К чему весь этот пиздеж? — спрашивает Нэо, слегка надавливая на кадык злодея.       Даби резко схватил зубами её запястье, оставив на нем несильный укус. Уж больно разошлись эти ручки. Паршивка тут же убрала свои руки с его шеи, став растирать место укуса. В её ярко-зелёных глазах светились игривые огоньки. Даби заметил, что тоже часто засматривался в её глаза. Такие звериные, необузданные и полыхающие. Одуряющие глазки.       Как с такими сумасшедшими глазами она умудрялась прикидываться нормальной? Любому дураку станет понятно, что перед ним девочка-беда. — Так как ты видишь ценность в вещах, то объясню тебе на понятном тебе языке. — деловито продолжает разговор Даби, не прерывая с ней зрительного контакта, который, в их случае, больше напоминал какую-то негласную войну. — Я твой новый дом. Понятно? — По-ня-тно? — насмешливо передразнивает его соплюшка, и касается кончиками пальцев его волос, слегка раздвигая их в стороны. — А теперь поясни, с чего это ты вдруг моим «домиком» стал?       Даби треснул её по руке, чтобы перестала копошиться в его волосах. Девушку это не сильно расстроило, и она полезла своими ладошками ему за затылок. Вот приспичило ей поиграться с его волосами, и всё тут. Ну, и хер с ней. Главное, чтобы белые корни не увидела. — Без меня у тебя не будет крыши над головой. — его интонация стала чуть более прибалделой, когда Нэо стала перебирать его волосы на затылке. Девушка довольно хмыкнула, наблюдая за такими интересными переменами со стороны парня. — Не имеет значения в каком гадюжнике мы будем находится, котёнок. Главное, чтобы у нас был этот гадюжник. Ты выбрала сторону злодеев, а это значит, что нормального ночлега тебе больше не видать. Тебе повезло, что ты встретила меня. Я в тебе заинтересован и позабочусь о твоей безопасности. Теперь самое надёжное, что у тебя есть — это я, твой живой домик. — Ты? Живой домик? Надежный? Ты совсем дурак, да? — Нэо вскинула бровь и рассмеялась.       Лицо злодея приобрело мрачноватый оттенок. — Ладно, попробую пояснить снова, недалекая. — его недавнее мурчание сменилось на грозные нотки. Что, разумеется, шипко потешило Фукуду. — Ты всё ещё не осознаешь то положение, в которое ввязалась, милочка. Если я тебя брошу, то сторона беззакония тебя заживо сожрет. Никакое твоё бесстрашие тебе не поможет, без хорошей подстраховки, то есть — без меня. Я знаю, как надо скрываться от закона и больных ублюдков, с кем можно или нельзя связываться, и я могу вовремя тебя тормознуть. Доперло?       Нэо отстранилась от его лица, возвращаясь обратно в сидячее положение. В её глазах читался металл.       Он невыносим. Несложно догадаться, к чему был весь этот разговор. Нет, спасибо. Она не собирается быть его ручной собачкой на поводочке. — Звучит так, будто я теперь всецело зависима от тебя. — медленно выговаривает Нэо, и, немного подумав, добавляет: — Однако, единственный, кто тут реально зависим — это ты. И зависим ты от меня.       Эти слова оглушительным эхом продолжают отдавать в голове брюнета. Пару секунд он пробыл в ступоре, чтобы до конца осознать услышанное. Чтобы вспомнить весь тот дебилизм, на который он пошёл, ради одной неадекватной девчонки. И, в конце концов, признать что она чертовски права, что это было полным бредом. — Малышка, ты никак не понимаешь. — его ладони становятся в разы горячее, опасно подогревая бёдра несносной барышни. — Во-первых, запомни — ты связалась с преступником, который, в случае чего, может всюду тебя найти и прирезать. Во-вторых, чтобы такого печального расклада не произошло, и сам преступник был тебе полезен, ты должна для него что-то делать. Всему есть своя плата. К примеру, чтобы жить в доме, надо платить за его аренду. Или, чтобы как можно дольше ходить в своей любимой одежде, за ней надо тщательно ухаживать, и тоже вносить в неё свои вклады.       Рыжая высокомерно глядела на него сверху вниз. Казалось, будто не чувствовала обжигающей боли на бёдрах. Но это было не так. Её сильные руки почти свернули запястья злодея в другую сторону. По физическом силе она была более развита. Впрочем, Даби прекрасно знал, что его тело далеко не совершенно. Естественной силой он не сильно отличался от обычного человека. — Вот ты и подошёл к сути, да? — спрашивает его Фукуда. — Самому не верится. — фыркнул злодей. — Итак, раз до тебя дошло, то попрошу тебя внести свой первый взнос в новый «домик».       Нэо натягивает умилительную улыбочку на своё лицо. — Ну-ну. Как именно? — Натурой.       Реакция девушки была незамедлительной. Одним ловким движением, она вынула из майки нечто напоминающее шокер и приставила к виску Тодороки. — Слушай сюда, «домик»! Я не позволю какой-то «вещи» использовать себя! — Даби спокойно слушал треск электричества над своим ухом. Не смотря на то, что они так и не пришли к пониманию, он был уверен, что поехавшая ему ничего не сделает. — Потом, с чего ты взял, что мне нужна твоя сраная опека? Я пришла сюда за трешем! Ты мне был нужен как проводник. Я лишь хотела, чтобы ты направил меня в ваши самые горячие места. А выкручиваться я люблю сама, нянечка. — Оу… Какие мы грозные. — насмешливо протягивает огненный злодей. — Выходит, ты себя возомнила матёрой злодейкой, у которой любые нелегальные приключения пройдут как по маслу? — со смешком спрашивает Даби. Кажется, его начинает веселить эта наивная дура. — А что? Давай! Удиви меня! — Нэо закатывает глаза и встаёт с повеселевшего парня. Даби, тем временем, продолжает: — Только когда приползёшь ко мне обратно, будешь обязана вдвойне! — Угу. — девчонка спрятала шокер обратно в белую майку — единственная шмотка, которой она располагала, — и решительно направилась в сторону выхода. — Эй! Не хочешь вернуть мне мою вещь? — со смехом крикнул ей вдогонку Даби.       Ответом ему стал изящно выгнутый средний пальчик. Злодей залился новой порцией смеха, так и не заметив, как рыжая паршивка скрылась за дверью.