🩸🩸🩸
— Если ты сейчас переступишь порог дома — подорвешь доверие к себе! — строгий голос отца заставляет Джея замереть прямо перед выходом. Он оборачивается и сталкивается с тяжелым взглядом мужчины, чье строгое выражение лица говорит о серьёзности его слов. Джей вообще впервые видит такое выражение лица отца, по сей день тот всегда оставался доволен своим чадом, то и дело хвалил за успехи в школе, в спорте, на дополнительных занятиях, даже дома Джей со своей загруженностью умудрялся помогать обслуживающему составу их дома, помогая на кухне и самостоятельно держа свою комнату в идеальной чистоте. Но стоило ему возразить единственный раз, как отец показал свою совершенно другую сторону, которая упрямо отказывалась принять во внимание мнение ребёнка, что уже через год станет взрослым мужчиной. — Может ты хоть раз дашь мне сделать то, что хочу я? — таким же тоном цедит Джей, повернувшись всем корпусом. — Ты даже не понимаешь насколько это важно не только для нашего бизнеса, но и для твоего будущего! — Какое будущее может быть у меня с человеком, которого я даже не видел ни разу, уже молчу про такое чувство, как любовь. — в отличие от отца Джей старается не переходить на повышенные тона. — Это придет со временем, и потом… — И потом я всю оставшуюся жизнь буду винить тебя в том, что я вынужден проводить остаток дней в далеке от того, кому отдано моё сердце! Ты же прекрасно знаешь, что оборотни любят только раз, и этот раз уже потрачен. — Это все устаревшие поверья, сейчас все иначе! — Кхм, то есть, ты хочешь сказать, что я уже не твоя любовь? — мама, молчавшая все это время и спокойно попивающая чаек на диване, вклинивается в разговор в самый подходящий момент, поскольку настолько растерянного отца Джей наблюдает впервые. — Н-нет, дорогая, что ты… — Тогда не говори нашему сыну того, что правдой не является. Чонсон и так всю жизнь был примерным сыном для тебя, что аж скучно было, а тут он, наконец, влюбился, и ты хочешь уничтожить единственное светлое для него. Где твоя благодарность за девятнадцать лет спокойной жизни? Иди, сынок, не слушай его. Джей благодарно кивает маме и спешит покинуть дом до того, как отец взорвётся негодованием, перед выходом все же послав маме ещё и сердечко. Как и сказала женщина, он рос примерным ребёнком, всегда слушался родителей, учился исключительно на отлично, ходил на все секции и кружки, достигая успехов и там и никогда не перечил старшим. Но не в этот раз. Когда дело коснулось его любви к Чонвону, он без тяжёлого груза стыдливости и навязчивого голоса совести твёрдо сказал свое решительное: «Нет». Это были новые ощущения, немного экстремальные, но это вовсе не означало, что теперь он заделается бунтарем. Сейчас, окрыленный предстоящей встречей с тем, кто его сердце украл, счастливый Джей практически бежит по улицам, перепрыгивая небольшие препятствия в виде бордюров. У него на душе нет тяжёлого груза, который обычно должен возникать после ссор с родителями, есть лишь любовь. Любовь к маленькому, но в то же время, как оказалось, и дерзкому комочку, который сидит на асфальте перед калиткой, положив голову на скрепленные руки. — Чонвон! — Джей за секунды преодолевает расстояние между ними и поднимает младшего на ноги так, будто тот ничего не весит. — Ты почему на дороге сидишь?! — Я боялся, что ты не придёшь. — вампир, несмотря на то, что тон блондина строгий, ярко улыбается и руками цепляется за чужие мускулистые предплечья. — Как я мог не прийти, если ты меня позвал? — Джей не может удержаться и притягивает брюнета в объятия. Чонвон, не сопротивляясь, в ответ оплетает тело оборотня, и утыкается носом во вкусно пахнущую шею, на которой до сих пор красуются следы его клыков. С одной стороны Чонвону все ещё стыдно за произошедшее, но с другой — это своего рода знак того, что этот парень принадлежит только ему, и от этой мысли он не может сдержать довольной улыбки. Они могли хоть всю ночь простоять так — в объятиях друг друга, но младший решает, что народ обойдётся глазеть на такое зрелище, поэтому все же приглашает Джея в дом, где его уже ждут доброжелательные мистер и миссис Ян, которые ради счастья ребёнка готовы принять кого угодно.⚔⚔⚔
Сону сидит в своей комнате и откровенно плюёт в потолок, чуть ли не воя от скуки. Обычно они с Чонвоном чуть ли не до утра переписываются, обсуждая ту или иную дораму, но у младшего на сегодняшнюю ночь свои планы, и Ким вынужден коротать это время за ничего не деланием. Одному смотреть дораму как-то не очень хочется, уроки делать тем более, телефон одиноко лежит на тумбочке, подкрепляясь, и Сону решает последовать его примеру. На кухне как обычно вкусно пахнет и шумно от работающих поваров, что встречают его улыбками. Не найдя в холодильнике ничего интересней клубничного молока, он берёт его и печально вздыхает, усаживаясь на широкий подоконник. За окном уже давно царит кромешная тьма, но не во дворе его дома, который освещается всеми возможными фонарями, которые его мама нашла в магазине. Из-за этого яркого света не видно звёзд, что украшают чёрное небо, сливаясь в незамысловатые созвездия. Мысли вампира отправляются в далекое путешествие, начиная философским: «Зачем мы рождаемся разными?», и заканчивая измученным: «Блин ещё уроки делать». Но не успевает он настроиться на тяжёлую работу, как дом наполняется ещё большим шумом. Со двора раздаются громкие голоса охранников, а со второго этажа звонкие взвизги служанок, и всё это в компиляции ввергает Сону в страх. Он сильней поджимает к себе ноги и испуганно наблюдает за персоналом кухни, что с любопытством вглядывается в другие окна, чтобы понять причину неожиданного шума. Сону тоже смотрит в свое окно, которое в отличие от остальных не такое большое и не открывает широкий обзор. Однако до его слуха доносится шепот поваров: «Это что оборотень?», «Почему тут оборотень?». В порыве какого-то интуитивного чувства, Сону расталкивает тех от окна, что лучше открывает вид на двор, и понимает причину этого переполоха. За массивными воротами его дома стоит крупных размеров белый волк. Он не предпринимает попыток перепрыгивать преграду, не скалится на охранников, направивших на него оружие, его чёрные глаза-бусинки вглядываются куда-то за их спины, будто ища кого-то. Сону, издав испуганно-удивленный возглас и не долго думая, выскакивает во двор и смело встает прямо перед дулами оружий, что направлены на волка. Не дав мужчинам сказать что-либо, Сону кричит: — Это мой знакомый со школы! — Мистер Ким, мы не можем быть уверены, что он безопасен для вас, пожалуйста отой… — Нет, не уйду! Дайте мне с ним поговорить. — охранник уже хочет возразить, но тяжёлый взгляд Сону, которому он научился у отца, затыкает все препирания тех. Пока мужчины отходят от культурного шока, на порог дома выходит миссис Ким, чтобы понаблюдать за происходящем с близкого расстояния, а отважный Сону уже покидает территорию дома, чуть ли не вплотную подходя к оборотню. Тот никакой агрессии не проявляет, только не сводит с вампира глаз и принюхивается, о чем свидетельствует чуть подрагивающий чёрный носик. — Ники? Это ты? — в ответ Сону получает тихое поскуливание, которое принимает за согласие. — Какого ты припёрся ко мне домой? Всех слуг перепугал! Иди к себе! Волк, кажется, все его слова пропускает мимо ушей и делает шаг вперёд, от чего Сону инстинктивно отступает на шаг назад. Но Ники продолжает наступать, пока влажный нос не утыкается в чужую грудь, на что сзади вампира слышится угрожающий щелчок предохранителя пистолета. Сону резко поднимает руку, как бы говоря, что с ним все в порядке, а другой активно пытается отодвинуть светлую морду от себя, но волк сопротивляется, то и дело щекоча своим дыханием грудь и шею. — Да что ты творишь?! Эй, Ники, ау, ты у моего дома! Вали в свой лес! — шепотом возмущается вампир, чтобы не спровоцировать мужчин за ним, но его слова остаются проигнорированными. — Черт, и ведь ни Джею, ни Джейку не позвонишь, у них там шуры-муры! Сону уже двумя руками пытается оттолкнуть от себя оборотня, что, кажется, хочет втянуть его в себя своим прозорливым носом, и за этой незамысловатой борьбой наблюдает практически весь дом Кимов. Продолжается это около пяти минут, и потом всё же прислуга решает, что это, действительно, знакомый их младшего господина, и все расходятся выполнять свою работу. Сону остается наедине со своей, мягко говоря, большой проблемой и измученно стонет, когда оборотень в очередной раз нарушает его границы личного пространства. — Да что с тобой? Вали уже! Все, уходи! Надутой тучкой Сону спешит скрыться за воротами дома, но волк бесцеремонно следует за ним и сует свою морду в проем, прежде чем вампир успевает закрыть калитку. Сону не успевает возмутиться, как на территории его дома оказывается оборотень. Широко раскрытыми глазами он наблюдает за тем, как белый волк проходит в его любимую беседку и укладывается на деревянном полу. — Дьявол, ты что шутишь что ли? Когда ты говорил, что хочешь где-то отоспаться в Волчью ночь, я предполагать не предполагал, что этим «где-то» окажется мой дом. — подходит он все же к оборотню и, смирившись, садится на скамейку рядом. Оборотень его слова игнорирует и, как только задница вампира приземляется рядом, прижимает ушки и укладывает голову на широкие лапы, но глаз не закрывает. Смотрит так проникновенно и изучающе на немного поклевывающего носом вампира и что-то неразборчиво фырчит. Сону больше попыток выпроводить того не предпринимает, понимая, что легче уже сдаться, но такого внимательного взгляда на себе долго не выдерживает. — На что уставился? — он привычно дует щеки, как делает всегда, когда чем-то недоволен, но в ответ только игнорирование, на что Сону злится только больше. Но его гнев быстро сходит на нет, когда к ним подходит его мама с пледом в руках. — Это зачем? У него шерсть не замёрзнет! — А это тебе. Неприлично оставлять гостя одного, так что поспишь сегодня тут. — женщина хитро улыбается и также быстро покидает их, а Сону шокировано на плед в руках смотрит. — Чтоб тебя, чертов Нишимура Рики, завтра я с тобой поговорю!