Smoldering match

POV Кан Даниэль

Мне очень нравилось убегать в поля, под рассвет, смахивая хвостом росинки с листвы и ловить их пастью, пока те находились в полёте. Так же это утро было не исключением. Когда солнце только даёт о себе знать, лёгкой ноткой касаясь земли, заполняя пространство лучами, смешиваясь красками словно пастелью и чем-то броским, пока город молчит, тебе кажется — ты один в этом мире. На мгновение. Я погружаюсь в него полностью, следуя зову сердца, что-то похожее на выплеск эмоций, словно небольшая тренировка в начале дня, наверное стоит сказать даже перед самым началом дня. Двигаясь к востоку от главного перекрёстка города, углубляясь в разрыв с другим населённым пунктам, пролетая между домов и замечая как их количество уменьшается и вскоре начинается обилие зелени кругом. Картинка перед глазами сменяется неимоверно быстро, словно щелчок пальцев и ты оказываешься в машине времени, точно переместившись из густозаселённого города в деревушку, отмотав лет сто, но я бегу дальше. Шаркая когтями по протоптанному грунту, где когда-то людей было в изобилии, в нос ударяет запах весенней соломы, точно лакированная собственной смолой совсем недавно. Я в полной мере ощутил это так, словно только что мимо меня прошла женщина, несущая в корзинке угощения для своей семьи, повидаться. Следом прошло отчётливое дуновение разнообразных трав, должно быть её руки так пахли из-за разнообразия масел, что она готовила. Присутствовал там и запах мыла, похожее на тёплое молоко с необычной отдушиной ягод в смеси с водой после готовки риса. Мотнув головой, я постарался избавиться от засевшей картины перед глазами, что нарисовалась с приходом разнообразии воспоминаний. Тропинка становилась всё тоньше, а мне оставалось сделать ещё пару рывков, до самой мокрой поляны, которая каждое утро, как по волшебству, орошается лучше остальных лужаек. С разбегу, я нырнул носом в траву, резко вздёрнув вверх, сквозь летящие капли уже стали просачиваться лучи солнца. Позволив им упасть на лицо, мне хватило одного вдоха мокрой травы, что бы раззадориться. Подпрыгнув, в полёте я сделал спираль и повалился в объятия, давно неприкосновенной человеком, земли и начал кататься с боку на бок, иногда виляя хвостом, разбрасывая маленькие частицы воды на себя. Внезапно, явно извне послышалось урчание и это оказался, на удивление, не мой живот. По началу подпрыгнув от испуга, мне понадобилось время, дабы уловить ускользающее движение прочь. Ступив в сторону дребезжания листвы, я унюхал знакомый запах. Она появлялась в моём поле зрения совсем не часто, а догнать и вовсе не удавалось. Но каждый прыжок за ней, давал приятный адреналин. Застопорившись на месте, лишь поэтапно смог распознать рыжую и то передвижение, украдкой следя, по какому пути следовала лиса. Неторопливо я пересёк дугообразное движение в стороне, и дожидался, когда смогу щёлкнуть зубами меж шерсти на её хвосте. Так и вышло, впредь она гонялась за мной. Мы наигрались к тому времени, когда солнце пересекло горизонт, наполовину выглядывая, а птицы стали щебетать во всё горло, я направился обратно домой. По пути я заглянул в пекарню и на рынок, ибо знал, каких продуктов недостаёт. Мы всегда закупались на неделю вперёд, но в этот раз, я захотел взять всего чуть поменьше и прихватить яблок, которые бы смог пронести Джэгю. На удивление, в доме стояла тишина, а это означало только одно, у меня есть сегодня немного больше времени. Подкравшись к двери в подвал, я легонько шаркнул по косяку ногтями, так чтобы далеко звук не распространялся, но точно дал обо мне знать Джэгю. — Я сейчас запеку яблоки и принесу их тебе, ладно? Ответа не послышалось, или я его не разобрал, но её голос было слышно. Вскоре уединившись на кухне, если быть точным, в её углу у окна, где находилась плита и небольшая духовка. Окно как раз было в том же направлении и я смог продолжить наслаждаться неспешным утром. Иногда я задумываюсь о том, что мог и убежать давно, далеко в лес и жить, где-то глубоко в роще, в истинном облике белого лиса. Иногда, мне действительно этого хочется, но и здесь есть свои прелести, которые я нашёл для себя. Вытянув из кармана брюк жутко скомканные наушники, я, не распутывая их, подключил к телефону на который смог накопить и нажал на плей, в бегущей строке, что мигом выскочила на экране. В таком темпе, под бит песни, я с лёгкой рукой приготовил завтрак, каждому и индивидуально. Естественно припрятав и для Джэгю, аккуратно запаковав пару яблок в фольгу, два варёных яйца и воду. Когда я прокрался к двери подвала, Джэгю как раз странно настукивала по дереву. А после и вовсе яро стукнула, тут же позвав меня по имени. — Даниэль! Даниэль, открой дверь. — Джэгю, ты проголодалась? Я как раз принёс тебе немного еды. — Отперев ключом замочную скважину, она кинулась на меня, вцепившись в руку, тяжело дыша. — До… Дохван… — Она словно задыхалась, а отведя взгляд в комнату, я в полной мере ощутил «Сад Грёз». Как только я хотел шагнуть за порог, Джэгю вцепилась ещё больше. — Не ходи. С ним что-то не так… Эти… Кха. — Ты в порядке? — Нормально. — Немного откашлявшись, она полностью выпрямилась. — Но это существо. Что-то случилось. Я…я не уверена. Сад представлял из себя по сути ничего не имеющее рядом с садом, который каждый представит, от этого наименование одно слово и только. Пещера. Вулканическая, мрачная пещера, казалось заполненная сталактитами или что-то похожее на них, что образуют дополнение друг другу, отличало их привычное состояние не только капли отделяющиеся снизу вверх, но и консистенция, чем было заполонено всё пространство. На вид дёготь: вязкое и темнее ночи, но оно никогда не прилипает так же навязчиво как жидкость упомянутая мной. Плотная смола. И если сейчас его обличие явно стало больше, что никак не вызывало беспокойство, то внезапный облик пасти из этой субстанции, точно напугал меня. — Убееееей. — Эхо-подобный рык пронёсся не так громко, больше хрипло, но донёсся прямиком до нас. Облик пропал и я опустил напряжённые плечи, пытаясь оторваться от атмосферы «пещеры». — Убей их всех! — Этот внезапный крик из точно пустой комнаты, заставил тело содрогаться в ужасе. Голос словно из плохо работающего радио, более хрипловатый запечатлелся в голове, но нарастающий смех, звоном выбил из-под ног реальность. — Останови его! Скажи пусть прекратит! — Я не сразу понял, что продолжил крик нечто, своим. — Даня. Даниэль! — Прекрати. Прекрати! — Меня безбожно трясло, словно затягивая внутрь этой субстанции. Полностью поглощая. Я буквально видел, как тело следовало ноге, а я сползал по невысокой лестнице, со скрипом, приближаясь всё ближе к существу у которого проявился облик и он сжирает меня, лишая возможности жить… — Даниэль! — Я резко почувствовал горячую ладонь, что мимолётно прошлась по щеке. В потерянности происходящего мне даже не удалось понять, что я сижу на полу, вцепившись руками за голову, крепко прилегая ладонью к ушам. И только обеспокоенное лицо передо мной, дало понять, что я не умер прямо сейчас. — Не надо было тебе говорить. — Она тут же встала и заперла на ключ уже захлопнутую дверь. — Что здесь происходит? Что ты с ним сделала?! — Знакомый голос, позади меня, стал ещё холоднее в последнем вопросе. — Мне нужно идти. — Забыла? Ты не можешь выходить из Сада пока не успокоишься. Всё ещё приходя в себя от шока, я не сразу понял о чём говорит ЧунА, и нависшая пауза ввела в замешательство ещё больше. Я поднял голову, не поднимаясь, потому как ноги казались по-прежнему ватными и глаза тут же приковались к листкам, которые сжимала в руке ЧунА. — Что за макулатура? Опять взялась писать? — Словно ребёнок не разбирающий слова, я то и делал, что переводил глазами по ним, пытаясь понять, когда между ними образовался такой ров вражды. На вопрос ЧунА не ответила, но занервничала, скомкав листы сильнее и завела их за спину. — Ты возвращаешься обратно. Я ещё не разобралась со всем, что ты наворотила. — Не открывай!  Сам от себя опешив, я подскочил прямо между ними, словно камень преткновения. Но объяснить что-то далее, мне не хватило смелости и слов, что бы выразить это. Потому они вернулись к телепатическому общению, словно две тигрицы, отстаивая свою территорию, или стоит применить слово «главенство?» С какой бы конкретной целью они не смотрели друг на друга, важнее стояло решение возникшей проблемы, но никак ни конфликта. Чем я и занялся, для начала накормив всех находящихся в доме. Тишина не стала менее напряжённой, даже пока их рты были заняты едой, глазами, они казалось, вели крупные дебаты. Минуя так прожжённых шестьдесят секунд, по пять, я поднялся с места, вспомнив о голодном Субине, но только разинул рот, как вслед мне поднялась ЧунА, оторвав от Джэгю взгляд всего на пару мгновений, взяв в руки тарелку с едой. — Я сама отнесу это Субину. Клянусь, мне хотелось провалиться под землю из-за их молний, что метались мимо меня, точно накалённый воздух. Когда ЧунА скрылась за перилами, а звук шагов утих с хлопком двери, Джэгю тут же заёрзала на месте. В прибывающем нетерпении, она уставилась на меня, что было невозможно выносить, таким образом я обернулся на неё, предвещая занимательную речь. — Даня, мне нужно идти. — Словно уподобившись мне, она выпучила глаза, похоже на скулящего щенка. — Куда?! — Подавшись её шёпоту, она дёрнула меня за руку, приблизив к себе. — То, что ты видел — не первое странное проявление монстра. — Что… Что ты имеешь в виду? — С этого момента во все слова Джэгю я вслушивался, точно пытаясь понять книгу из раздела «тяжёлая классика». К счастью в её словосочетаниях не присутствовали черты Ли Мунёлья* — Он разговаривал со мной. Я не уверена, что с Дохваном… — По началу говоря, она уставилась в пол, но позже резко взглянула на меня. — Кажется Дохван в опасности. — Её глаза были наполнены тоской и переживанием. Она в действительности была взволнована. Но я отрезвел, когда понял, к чему та клонит. — Ты не можешь вновь уйти одна. Надо сказать ЧунА. — Что она сделает? Выйти не может. Тебя я в любом случае не возьму. — Она вжалась рукой, в мою ещё крепче, так что я был ошарашен. И погрузившись в мысли пытался что-то придумать, но ничего не вышло. Только если Мун… — Даниэль, нет времени. Просто прикрой меня, чтобы не было шуму. — Но… — Пожалуйста. Я скоро приду, вместе с Дохваном. Продержись совсем немного. — Джэгю… — Мне нужно было знать хотя бы малую часть, может для убедительного прикрытия. Какое-то время мы безмолвно смотрели друг на друга, когда она ждала ответа. Но спустя мгновение ЧунА вернулась, застав при странных обстоятельствах со стороны. — ЧунА! — Что-то не так? — Суматошно подбежав к ЧунА, я шёпотом произнёс: — Кажется Мунбин кричал, Джэгю слышала, я не мог сказать, но думаю тебе стоит его проверить. — Поняла тебя. Убедившись, что мы вновь остались тет-а-тет, я заметил напряжение Джэгю, но спрашивать она не стала, зато спросил я. — Расскажи, по крайней мере вкратце. Что произошло? Она присела на своё место и следующие две минуты стали ужасающей тирадой, точно жуткий триллер в фильме, что я смотрел. После она спросила свою куртку, что я в украдкой стащил из кабинета ЧунА, в котором мне предстояло выяснить ещё один возникший вопрос. Но сейчас, я наблюдал как дом опустел ещё на одного, пусть и временно, а мне это тяжко ощущалось — опустошением.

***

На первые пару часов, я отмахнулся для ЧунА, объяснив, что Джэгю было плохо и она отправилась спать. Ну, а мне предстояло понять, что за секреты таятся у Мунбина, и почему информация про него, была расписана на груде листков, в кабинете ЧунА. «Мун Бин Дата Рождения: 26 января 1998 Группа Крови: В Город Рождения:Северная Провинция Чхунчхон Тэгу Брат/Сестра:Мун Су А" И далее находилась точно биография, но жутко перечёркнуто, словно кто-то судорожно хотел скрыть надписи или может конкретный абзац. Листок заканчивался с прерванного предложения. /спустя шесть месяцев с аварии Мун Бин /приёмные родители сгорели заживо в собственном доме, а Мун Бин был переведён в город… Мне не давало покоя странная тревога закравшаяся в голове, что мешала на секунду размышлением. Я схватил ещё один лист, но судя по контексту, я буквально подобрал из середины его биографии. Он поступил в академию, уже отслужив в армии и проходил аттестацию на дежурного отделения в городе Нам-Гу, района Ульсан. Всё то, что я читал было похоже на личный дневник, от того мой живот закрутило неприятным чувством стыда. Как бы там ни было, записи не были похожи на констатацию фактов, а больше на дневник сталкера. Мне было стыдно, что я буквально вторгся в личную жизнь, к тому незнакомого мне человека, но было так же предчувствие настороженности, словно это мне вскоре пригодиться. Минуя ещё четыре часа, ЧунА попросила приглядеть за Субином, пока она будет работать в книжном. Я думал, что когда канет к вечеру, она и вовсе не поинтересуется Джэгю, но ворвавшись в антипод, буквально к пяти вечера, вопрос не заставил себя ждать. — Где она? — Т-ты о чём? — Словно ураган она преодолевала расстояние ко мне в считанные доли-секунд, и мне это было совсем не на руку. — Джэгю. — Она явно старалась не повышать голос рядом с Субином, но стиснутые зубы во рту, выражались её тоном. Пару интервалов дыхания мне не помогли с решением ответа, так что я просто: — А? — Но паника точно уже отражалась на моём лице. — Куда она ушла? — ЧунА, м…- Стараясь говорить более успокаивающим тоном, я повёл глазами на Субина, давая понять, что здесь разговор будет неуместен. — Джэгю опять ушла к Теневой мафии? — Как по сигналу, Субин вскочил с места, и точно обиженный ребёнок, скрестил руки на груди. — Она ведёт себя как предатель! Почему ей можно так делать? Почему я не могу так? — Из обиды, его настроение быстро переменилось в злость, подтверждением этого послужил пол под нами, что затрясся в таком же нетерпении как и парень. — Ей ты позволяешь ходить куда она захочет. А я то и делаю, что играюсь с этими дурацкими картами! Надоело! Ты мне надоела! Я тоже хочу уйти!!! Тот час Субин, видно не раздумывая и секунды побежал, что есть сил к выходу, и ЧунА устремилась за ним, вдогонку окликая, но её же уроки стали работать против неё и между ними образовался коридор, что только и делал, как растягивался точно резинка. Сколько бы ЧунА не бежала, то оставалась на месте, а Субин двигался точно к своей цели. Когда его ладонь мягко прильнула к ручке двери, вокруг, пространство стало рассыпаться будто пазлы, как игральные карты, пластами минуя в небытие. Ощущаемая поверхность мгновенно, следовательно частичкам, уменьшалась, явно не оставляя выбора кроме как бежать. Двинуться с места было трудно, за счёт искажённого пола, изображающее коридор. Субин казался недосягаемым, а ноги со временем каждого шага, замедлялись, каждый преодолённый сантиметр одолевалась тяжёлой ногой, словно погружённая в зыбучие пески. Я явно ощущал, как вокруг ничего нет. Всё становилось прежним, до того, как был сделан Антипод. В глубине тьмы стала проглядываться действительность, реальная площадь каморки и что будет с тем, кто не окажется в её пределах — думать не хотелось. Оглянувшись, я заметил расплывчатый силуэт деревянных стен, что ещё не стали «явью», но были близки к этому. Когда взгляд мой устремился к окончанию пути, тогда Субин уже повернул ручку, когда внезапно отдёрнул руку, как от огня и как по моему велению, косяк двери охватило красное пламя. Субин мгновенно попятился назад, и со временем того, как мы замерли, расстояние уменьшилось, пока треск дерева был единственным звуком. Казалось — это конец. ЧунА крепко обняла Субина, когда тот очутился в шаге от неё. Никто не осмелился произнести хоть что-то, безмолвное прощание, вот, какое осознание пришло ко мне. Следом настигла и другая идея. Образовался проём в сгорающей древесины, я как можно скорее обратился в лиса и стал бежать, что есть мочи. Как только я приблизился к ЧунА, что закаменела как и Субин, рыкнул на них. Они оба плотно прижались к моей спине, и вцепились в шерсть, а вскоре почти вырвут её, в момент прыжка, сквозь едва задевающих нас, языков пламени. Первое, что я увидел, когда выбрался из каморки, был Мунбин, горящий точно живой костёр, по правой стороне туловища.