**
Шатрад и Трикс остановились в небольшом городке где-то в центре Мидднстера. Не имело значения, как называется этот город и сколько людей в нём живёт. Как совершенно неважно было то, как долго им там придётся пробыть. Эти двое приехали с определённой целью и ради неё готовы были, если придётся, объездить всё королевство. — У них есть отель, — заметил маг, указывая на дилижанс. На дверце висел плакат: «Довезём до гостиницы за разумную цену». — Лишние траты, — отозвалась Трикс. Она поправила ремни рюкзака, проверила, что Шатрад взял все сумки, и двинулась с вокзала в город. — И к тому же, нам не стоит привлекать внимание. Да только два тёмных мага с багажом, решившие идти пешком через привокзальную площадь, привлекают внимания куда больше, чем Трикс хотелось бы. Назойливые извозчики выпрыгивали перед ними, предлагая свои услуги, бродячие торговцы и гадалки пытались украсть у них время, а раз их остановили несвятые братья, интересуясь, кто такие и зачем приехали. — Хотим усыновить ребёнка, — честно отвечала Трикс. Услышав это, церковники желали хорошего дня и уходили прочь. — Не устаю удивляться тому, как это на них действует, — Шатрад хохотал, идя рядом с медиумом. — Правда, Шатри, делает удивительные вещи. Ты к этому привыкнешь. Они прошли площадь, свернули на рынок, — дорогой, по меркам ни в чём не нуждавшейся Трикс, — обошли вдоль реки череду ничем внешне не отличавшихся друг от друга домов и по мосту перебрались на левый берег. Атмосфера там была другая, будто суета сердца города осталась позади. Районы были небольшие, и домики в них обращались друг к другу, образуя скромные скверы и площадки между ними. Трикс нравилось уединение, а где, как ни в старых домах, его можно было найти? Безошибочно выбрав дорогу, медиум привела их на одну из улиц, что проходила через полгорода. Проделав долгий путь до центрального перекрёстка, по которому можно было пройти и в центр правого берега, и в любой конец левого, Трикс выбрала многоквартирный длинный дом, что стоял на углу во дворе. — Это же клоповник, — шепнул ей на ухо Шатрад. Они поднимались по лестнице, обходя детские игрушки и девушку, что сидела на ступеньках и баюкала младенца. — Вот и нет, — отозвалась Трикс и постучала в дверь второго этажа. Но Шатрад ей не верил. Он благоразумно молчал всё время, что она договаривалась за квартиру. Хмурился так сильно, что брови начали неметь, пока девушка оглядывала предлагаемое жильё. И шумно выдыхал, когда Трикс заплатила за неделю вперёд, плюс залог. — Кло-пов-ник, — по слогам повторил их, даже не взглянув на кровать. Трикс покачала головой, сбрасывая рюкзак. Одной рукой она разминала плечи, другой смотрела, как вода наполняет ванну. — Здесь даже тараканов нет. Мадам следит за репутацией этого дома, не переживай. — Всё-то ты знаешь… — Она правда всё знала? — девушка, позабывшая своё имя, перебила нимфу. — Если бы так бывало, то история бы и не случилась. Белоглазая женщина сделала паузу, чтобы отведать принесённых ей рыбёшек. Наблюдая за тем, как с грустью девушка обдумывает услышанное и придумывает новые вопросы, нимфа прятала улыбку. Ей хотелось перейти к сути, обрушить её на девушку как цунами, но та была не готова. — А они нашли то, что искали? Ребёнка, да? Посмеявшись, нимфа покачала головой. — Чей-то другой ребёнок нашёл их. Юноша, если точней. Маг пылкий и прекрасный, как пламя огня, и такой же хрупкий. — О! — вскрикнула девушка, едва на перевернув от радости стакан. — Любовный треугольник! Её глаза загорелись, настолько ей стало интересно. Нимфа же вздохнула, подмигнула официантке и указала на пустой стакан гостьи. — Как ты думаешь, что случилось дальше? Заинтригованная, девушка начала перечислять всё, что приходило ей в голову. Может, даже то, о чём читала или видела по телевизору: — Он был прекрасен, Трикс в него влюбилась, и ушла с ним. Но это скучно, да? Наверно, Шатрад был ревнивым и вызвал того на дуэль, да там и погиб. Хотя нет… — она махнула рукой, отказываясь от своих слов. — Что, если это был их давно потерянный ребёнок? Кто знает, как там у магов всё устроено! О, или может он увёл Шатрада? Нимфа так громко смеялась, что на некоторое время все в шатре замолкли и смотрели на их столик. Её волосы на короткий миг утратили форму, растеклись по плечам, затем собрались в мелкие кудри. Лицо нимфы на мгновенье изменилось: выступил острый подбородок, щёки впали, обтянув кожей скулы, а маленькие мужские глаза с вожделением смотрели на гостью шатра. Но видение вмиг исчезло, оставив девушку в растерянности. — Что это сейчас было такое? — негромко, словно боялась собственного голоса, спросила она. — Мгновенье, — нимфа, подмигнув, накручивала на палец прядь, выхваченную из широкого локона. — То самое мгновенье, когда Трикс увидела его, а он увидел её. Не существует таких слов, чтобы описать его, но я расскажу тебе, что было после. После того, как юноша увидел девушку с волосами цвета белого золота, после — он потерял покой. Это было случайное мгновенье, то самое, которого никогда не ждёшь, о котором не просишь, но вот оно случилось, и всё, о чём он мечтает, это найти её. А затем находит. — Подожди, подожди, — гостья снова перебила нимфу. Её тонкие бровки едва ли сдвигались с места, когда та хмурилась. — Почему ты говоришь «ждёшь, просишь, мечтает», как будто это происходит сейчас? Это ведь было давно, ты сама так сказала! — Потому что история живёт тогда, когда её рассказывают.**
— Мне поговорить с ним? — Шатрад выглянул в окно. Даже через толстое стекло он отчётливо видел знакомый силуэт тощего паренька, что стоял перед домом и ждал Трикс. — Лучше сходи в тот работный дом возле завода, помнишь? — она вручила чернокнижнику в руки сумку, наполненную всякой бессмыслицей. Шатрад не упустил возможности и приобнял девушку, привлекая ближе к себе. — Слушай, если он тебя достаёт, только скажи. Прокляну так, что собственный зад даже после смерти не отыщет. Наградив его улыбкой, Трикс мягко коснулась шрама на его лице. — Не беспокойся. Он не первый мальчик, что принял меня за свет своей жизни. Я справлюсь. Мягко коснувшись её губ в поцелуе, Шатрад нехотя выскользнул из квартиры. Трикс же, взглянув в окно, не спешила идти на встречу к парню. Она смотрела на его силуэт, — из-за стекла ей проще было воспринимать фигуру как преграду, что стоит на пути, — и не видела, как бы он мог пригодиться. Медиум устало прильнула к стене, не сводя с парня глаз. Было в нём что-то такое, отчего ей становилось неуютно. И дело было вовсе не в его юности, не в его жаркой искренней любви. Да, он и правда полюбил девушку, с которой едва ли был знаком. Все его слова о том, что он готов ради неё на всё, были искренними. Трикс видела это в нём и от того печалилась: лучше бы он был ещё одним идиотом, готовым пасть к ногам мимолётного увлечения. Юль же оказался магом, понимавшим, что он — неполноценен. Он знал о своём изъяне и какой-то неведомой шуткой судьбы решил, что именно в Трикс он найдёт путь к своему совершенству. Но медиуму пришлось бы учить его, наставлять, делиться силой — а это только замедлило бы её. — Ладно, — она прикусила палец и тут же убрала руку в карман. От переживаний дурная привычка вновь проявилась. Трикс надела лёгкую кофту, чтобы плечи не обгорели, нарисовала чёрные стрелки в уголках глаз и, взяв сумку с амулетами и гадальными картами, вышла из дома. Она выставила руку вперёд, с силой, останавливая кинувшегося к ней юношу. — Доброе утро! — радостно приветствовал он, доставая из-за спины букет цветов. Холодно взглянув на него, на юношу, Трикс сложила руки: правая поверх левой — так она чувствовала себя уверенно и защищенной. Но молчала. Ждала. — Что-то случилось? — Юль уловил её настроение. Беспокойство отразилось на его гладком лице, легло в складках на нежной коже лба. — Тебя кто-то обидел? Трикс склонила голову на бок. Кто-то. Она так и не нашла нужных слов. Раньше ей было тяжело общаться с людьми, но что-то изменилось в ней, и теперь не люди, а маги доставляли ей одни хлопоты. Пожав плечами, Трикс отвернулась и пошла по дороге к правому берегу. — Подожди! — парень кинулся следом, отчаянно сжимая букет. Он поравнялся с Трикс и шёл рядом, едва сдерживаясь, чтобы не нарушить хранимое молчание. Так они проходили мимо домов, спешащих по делам людей, карет. Мимо разносчиков газет, мимо женщин, продававших горячие булочки перед пекарнями. Проходили по мостовой, видевшей не одну сотню плачущих девушек, по мосту, с которого с разбитыми сердцами люди прыгали вниз, в объятья жестокой реки. На его середине Трикс остановилась. Она без труда отстранялась от людей, и видения чужих оставленных страданий проступали всё отчётливей. — Что ты видишь? — спросила медиум юношу. Юль оглянулся. Взгляд его замечал только милующихся пар вдоль реки, видел он и украшения, которые хотел бы преподнести Трикс, и уверенность в завтрашнем дне, в семье, в достатке. — Город, — он непонимающе пожал плечами, — людей, деревья, сады. Что ты имеешь ввиду? Трикс провела рукой по перилам моста. Ткань цеплялась за неровный камень, искусанный ветрами и дождями. — А я вижу здесь тех, кто умер, Юль. Вижу замки, которые они вешали на решётку. Замки сняли, решётку заложили камнем, но их надежды и любовь остались здесь, на этом самом месте. Понимаешь, о чём я? Юноша качнул головой. Он смотрел на каменную кладку по обе стороны моста и не понимал, о чём говорит девушка. — Научи меня, Беатрис. Научи видеть мир так, как ты. Но девушка отвернулась от него. Несомненно, у юноши был дар, присущий тёмным магам, и был он крохотный, хрупкий. Ещё был грязным, задавленным тем, что досталось парню по наследству. — Нет. — Но почему? — он без спроса взял девушку за руку и налёг на перила, силясь заглянуть ей в глаза. — Если это единственное, что тебя останавливает, научи меня, и я стану тебе надёжным партнёром. Мы столько сможем сделать вместе! Только укажи мне путь, молю тебя, Беатрис. Ты не пожалеешь! Слушая, но не слыша, Трикс смотрела, как его пальцы гладят её кисть. Если бы не перчатки, он бы касался её кожи, и что бы могло тогда случиться? Увидела бы она, что извратило его дар? Смогла бы она уничтожить его одним только касанием? Трикс знала, что ей следует сделать. Она посмотрела ему прямо в глаза; красивые, пылающие жаром любви, ореховые глаза. Открытый для неё и всем сердцем желавший прикоснуться к её жизни, Юль и не думал как-то защищаться. Там, за глазами, в глубине была распахнутая дверь в его душу… Но Трикс не смогла. Отведя глаза, она высвободила руку. — Мне нечему тебя учить. — Но… — Уходи, Юль. Больше мы никогда не встретимся. А чтобы юноша не последовал за ней дальше, Трикс внушила ему страшную мысль, будто его матушке в этот день могло стать худо. Маг сам не понимая, что его беспокоит, бросился домой. Он провёл весь день подле матери, но никакой беды с ней не случилось. Тем же вечером Шатрад и Трикс, так и не найдя нужное дитя, покинули город. В шатре стало так шумно, что, казалось, можно было по голосам как по ступеням подняться в самое небо и снять с ночного покрова звезду. Девушка, позабывшая своё имя, болтала ложкой в остатках сока на дне стакана. Рядом стояли ещё три таких же, пустых. — Выходит, ничего и не было? — разочарованно спросила она, бросая ложку на дно. — Было, — не согласилась нимфа, но, поразмыслив, добавила: — и не было тоже. Для него эта любовь стала путеводной звездой. Всюду, куда бы он ни пошёл, Юль ищет свою любовь. — Ищет? — девушка переспросила, скривилась и рассмеялась. — Он что, до сих пор жив? Бродит где-то там и ищет свою Трикс? Нимфа кивнула. Она ждала, пока девушка это осознает. Протянув руку через весь стол, она коснулась лица гостьи. — Ищет. Находит. И убивает. От испуга у девушки округлились глаза. Отстранившись, она выдохнула, вдохнула, приложила руку к сердцу. Убивает. Запах смерти, вкус железа во рту. Пустота. Она закрыла глаза, борясь с тем, что заглушило шум шатра и обступило её со всех сторон. Толчок — в спину, в последний раз. Перед ней — безразличная плитка, за ней — лишь пустота. И чувство, будто кто-то обрезал ниточки её жизни, вытолкнув тело туда, где холодно и страшно. Перехватило бы дыхание, да его уже нет. Как хочется снова дышать. Обнять маму. Улыбаться лету. Но перед глазами: бассейн без воды, а на его дне лежит девочка, лежит… — Эми, — девушка открыла глаза, полные слёз. — Меня зовут Эми. Эмбер. Нимфа протянула ей платочек. — Ты вспомнила, дитя. Помнишь ли ты, кто это сделал? Утерев слёзы, Эми смотрела на платок. Она вспомнила, что в кармане у неё была странная монета. Достав ту, девушка увидела мужское лицо с острым подбородком, всхлипнула и с силой сдержала новую волну слёз. — Но почему? — Почему — что? Почему ты здесь? Почему он это сделал? Нимфа ждала ответа, но девушка молчала. Губы её едва заметно дрожали. Вздохнув, нимфа налегла на стол, сокращая между ними расстояние. — Оглянись, Эми. Девушка не сразу, но подчинилась. Она скользила взглядом и не видела людей, как когда вошла. Шатёр был полон духов, в воздухе проносились игривые феи и лепестки вишни. В углах беседовали маги, каждый одет так, будто прибыли из разных миров. В центре большой стол заняли пираты, чьи тела прорастали кораллами и ракушками и покрывались водорослями. Женщины с волосами, шипящими, как змеи, играли в карты. И меж них покачивая бёдрами крутилась официантка. — Почему я просто не умерла и не исчезла, а оказалось здесь? — Эми повернулась к нимфе. Теперь она отчётливо видела перед собой духа воды, в чьих белых глазах отражались волны, выбрасывающие на берега мусор, оставленный людьми. — Потому что много лет спустя Трикс обратилась к нам с просьбой исправить то, что она не смогла сделать. Она сожалеет об этом. О Юле, который видит её в невинных девушках и убивает их. И ты сожалеешь, не так ли? Ушла из жизни, так ничего не успев сделать в свои шестнадцать лет. Но теперь ты можешь сделать нечто очень важное для всех нас. Дух воды протянула к ней руку. Вокруг её запястье двигался браслет из маленьких рыбёшек, так похожих на тех, которыми нимфа обедала. — А в награду ты обретёшь покой. Если захочешь. Эми как заколдованная глядела на браслет. Ей не было страшно или одиноко. Из всех чувств, что она испытывала, осталась только растерянность, но и она по слезинке покидала девушку. — С чего мне начать? — спросила Эми, уверенно берясь за протянутую руку. Нимфа улыбнулась. Вместе с ней на дне бассейне улыбнулась и девочка с белыми глазами.