Залог счастливого брака

Ещё лет семь назад Гарри бы всеми правдами и неправдами упирался от перспективы идти на подобный благотворительный вечер и в конечном итоге попал бы сюда, только если настоял его начальник. Сейчас он уже не возмущается – привык. Так или иначе минимум раз в месяц он все равно оказывается «в свете», сопровождая Малфоя. По крайней мере, его никто не заставлял выступать с речью, как это было в каждую годовщину победы, и внимания он привлекал не так много, как тот же Драко, который из кожи вон лез, чтобы перелюбезничать со всем залом. Гарри оставалось ходить с ним и придавать солидности его образу, но в конце концов он все равно находил себя здесь – у стойки с алкоголем в компании Панси, Астории и Розалин. – Потрясающая рубашка, Поттер. Сегодня Гарри решил не надевать мантию, отдав предпочтение классическим брюкам и новой рубашке глубокого чёрного цвета, что, вероятно, было не лучшей идеей, потому что он заметно чаще ловил на себе взгляды женщин и даже подумывал наглухо застегнуть верхние пуговицы. И тем не менее, откровенно раздевающий взгляд Паркинсон свидетельствовал в первую очередь о том, что та перебрала с алкоголем. – Слышала, Малфой заключил сделку с испанцами? Поздравляю. Говорят, в следующем квартале ваша прибыль вырастет в полтора раза. – Хватит, Астория, кому это интересно? – Гарри закатил глаза, поднимая со стола новый бокал шампанского. – Я весь вечер выслушивал эти рассуждения от твоего мужа, теперь ты начинаешь? Непроизвольно взгляд всех четверых скрестился на низкорослом стареющем банкире, что являлся мужем Астории. Невозможно было не заметить даже боковым зрением, как поморщилась бывшая Гринграсс, тут же отворачиваясь и по примеру Панси выбирая виски. – Как дела в Греции? – вежливо поинтересовался Поттер у Розалин, на что получил саркастическую усмешку. – О, прекрасно. Блейз две недели катался на яхте с какой-то девчонкой, кажется, она только в прошлом году закончила Шармбаттон. Ты знаешь, что такое яхта? Если нет, спроси Блейза, он тебе с удовольствием расскажет, какой длинны ноги у его нового увлечения, и как упруго стоит грудь третьего размера. Гарри не нашёлся с ответом, зато слова обнаружились у Панси. – Говоришь так, будто тебя это задевает. Ты разве не провела это время в номере с тем игроком в квиддич, который клеился к тебе на рождественском балу? Он же магглорожденный, да? – Тише ты, – шикнула Розалин, опасливо оглядывалась. Гарри понятия не имел, почему эти жёны друзей и партнеров Драко приняли его в свой круг. Не то чтобы он хоть когда-то интересовался происходящим в светской хронике, но порой послушать их ядовитые комментарии о друг друге в частности было интереснее, чем поддерживать разговор о достижениях Малфоя в бизнесе. – У тебя новый любовник? – заинтересовалась Астория, и Панси закатила глаза. – Не завидуй, дорогая, ты сама согласилась дать клятву верности. Потерпишь ещё годик, пока твой отец не поправит дела, и разведешься. – Да, но... – Астория наморщила нос и состроила страдальческое выражение лица, – Так секса хочется. На секунду Гарри испытал к ней сочувствие. Молодая и красивая Астория уже два года как была замужем, но ее решение не подпускать к себе мужа было абсолютно сознательным. – Не так уж он и ужасен, – вдруг заявила Розалин, и они все ещё обсуждали несчастного влюблённого Патрика, много лет добивавшегося расположения Астории. – Если выпить вина, закрыть глаза... Ну, и помнить, что выбора все равно нет... Это звучало почти насмешкой из уст любвеобильной Розалин, чьи муж и любовники были завидными красавцами. Под скептическими взглядами миссис Забини умолкла. – А ты чего молчишь, Поттер? Как всегда нечего рассказать? Не будь Гарри их другом, едва ли бы он узнал хоть одну пикантную подробность из личной жизни этих дам. На публике аристократы и аристократки просто великолепно играли в счастливые семьи, Гарри даже завидовал. На фоне творившихся в их браках страстей, семейная жизнь Гарри была скучной, и, тем не менее, он не мог справиться с беспокойством друзей. Тогда как слизеринцы играючи скрывали тролля в комнате. – Нотт заходил на днях в Аврорат, кажется, он серьёзен в отношении нашего Дэвидсона. Панси громко фыркнула, пальцы крепко сжались вокруг стакана. – Он не посмеет, – прошипела она не хуже змеи. – Мало мне сочувствующих взглядов, этот подонок решил уничтожить остатки моей репутации? И двух месяцев не прошло! – Да ладно, может, пресса не сразу узнаёт, – попытался обнадежить Гарри, но каждая из девушек лишь грустно улыбнулись. – Тео не составлял себе труда скрывать свои интрижки пока был на мне женат, с чего бы ему это делать сейчас? Панси расстроено покачала головой, выглядя в этот момент очень уязвимой, и Гарри на пару секунд сочувствующие ее приобнял. В этот момент женские пальцы опустились ему на ягодицу и ощутимо сжали. – Если хочешь меня утешить, сделай это по-другому, Гарри. Гарри отпрянул. – Мерлин, Паркинсон, сколько же ты выпила? Панси захихикала. – Святой Поттер. У вас с Драко такая безупречная репутация, что я чувствую спортивный интерес. Может, все же позволишь мне забраться к тебе в штаны? Я никому не расскажу, честно-честно. Гарри закатил глаза. – Могу разве что заявление о домогательстве на тебя подать. Хочешь? Панси обиженно надулась, а Гарри, попрощавшись, отправился искать мужа. Однако Драко нашёл его сам, в какой-то момент поймав за запястье и притянув к себе под бок. Еще несколько минут Гарри пришлось вежливо улыбаться, пока Малфой заканчивал разговор, но необычное напряжение в теле супруга интриговало. И действительно, некоторое время спустя, стараясь не привлекать внимания, Драко вывел его из зала. Приём проходил в поместье Гойлов, и Драко неплохо ориентировался, в отличие от покорно следовавшего за ним Поттера. В конце концов, они оказались в каком-то темном кабинете, и Драко вжал его в дверь, едва она за ними закрылась. Гарри был немало удивлён, а Малфой уже оставлял засос где-то повыше его ключицы. – Твоя шея весь вечер сводит меня с ума, – признал Малфой, хотя сам же и выбрал для него эту рубашку. Контраст светлой кожи и чёрного шелка оказался слишком сексуальным, что заметили многие в зале. Но подобного порыва от собственного мужа Гарри не ожидал: вовсе не потому, что они занимались подобными вещами только по ночам в спальне, просто обычно Драко предпочитал не терять времени во время приемов. Именно об этом Гарри и спросил. – Я уже поговорил со всеми, с кем хотел, – сообщил тот, наконец, выпрямляясь. Сквозь слои одежды Гарри чувствовал, что Драко крепко возбуждён. – Хочешь уйти? – предложил он, вжимаясь своими бёдрами в его пах, чем заставил серые глаза потемнеть. – Хочу остаться здесь, – заявил Малфой и жадно заткнул его поцелуем, кладя ладонь на заднюю сторону шеи и увлекая за собой вглубь кабинета. Гарри не верил, что они правда сделают это здесь, когда в паре комнат от них был целый зал гостей и репортеров, но Драко заставил его упасть на диван, а сам, не церемонясь, раздвинул его колени и опустился между ними, тут же разбираясь с застежками на брюках. Гарри пришлось сжать кулаки, сдерживаясь в желании растрепать идеальную укладку мужа, хотя контраст его до деталей продуманного официального наряда и развратных действий, что он творил ртом между его ног, служил дополнительным бонусом к возбуждению. Гарри не закрывал глаза, уже зная, что план Драко довести его до готовности в кратчайшие сроки будет легко выполнимым. *** Натягивать рубашку на взмокшее тело – то ещё удовольствие. После секса Гарри предпочитал отмокать в ванной или хотя бы душе, чувствуя себя слишком расслабленным для других активностей. Он бы и сейчас аппарировал домой, если бы Драко не считал нужным вернуться в зал и попрощаться. Гарри тяжело привалился к стене. Ноги у него слегка дрожали: он все ещё не отошёл от оргазма. Драко, полностью собранный, мягко поцеловал его в уголок губ и помог заправить рубашку в брюки. У него подобных проблем никогда не было, наоборот, сразу после секса он не мог уснуть. Может быть, дело в том, что он не переживал таких выматывающих оргазмов, как Гарри, который от двойной стимуляции полностью терял контроль. Но яркие оргазмы – явно не то, на что бы он стал жаловаться. Полностью доверившись рукам Драко, Гарри спокойно простоял несколько минут, зная, что в итоге будет выглядеть так же презентабельно, как и прежде. Напоследок Малфой полностью застегнул все пуговки на его рубашке, скрывая щедро наставленные метки, а оставшиеся над воротом свёл палочкой. – Спасибо, – улыбнулся Гарри. – Просто постой у входа, ладно? Я сам сообщу, что мы уходим. Вернувшись в зал, где все ещё было довольно много гостей, Гарри снова столкнулся с Панси. Взгляд Паркинсон подозрительно скользил по его одежде, явно не пропустив маленькое изменение во внешнем виде, и когда Гарри увидел расползающуюся по ее губам ухмылку, он понял: Панси заметила их отлучку. *** По давно сформировавшейся привычке Гарри не читал газет: ничего хорошего о нем самом там никогда не публиковали, а о важных новостях ему рассказывали друзья. Однако когда Рон заявился к нему, держа в руках даже не «Пророк», а «Ведьмополитен», Гарри обоснованно испытал плохое предчувствие. – Сара показала, – прокомментировал тот, кладя на стол газету, открытую на нужной странице. Раздел светских сплетен, прекрасно. В половину страницы фотография Малфоя, приобнимавшего за талию миловидную брюнетку со вчерашнего благотворительного вечера. Ракурс подобран прекрасно, чтобы продемонстрировать пару очевидных кровоподтеков на ее шее, она жмётся к Драко и целует его в щеку, тогда как сам Малфой сыто улыбается, имея слегка взъерошенный вид и неспокойный блеск в глазах. Ничего криминального, в общем. Однако заголовок статья имела кричащий: «Муж Гарри Поттера пойман на измене?» И с каких это пор Драко в прессе называют «муж Гарри Поттера», словно у него своей репутации нет? – И что? Аноним из статьи в красках поведал корреспонденту, как видел Малфоя, уходящего под ручку с мисс Браунфорд, после чего Драко вернулся только сорок минут спустя «в заметно помятом состоянии». А другой аноним сообщил, что слышал «подозрительно напоминающие половой акт» звуки примерно из того коридора, куда свернули Драко и его спутница. Целое журналистское расследование, словно кто-то действительно опрашивал гостей, где и когда они видели Малфоя. На самом деле Гарри хорошо представлял, кто был этими анонимами: Паркинсон сама сказала, что хочет увидеть скандал с их участием. – Я не эксперт, лучше ты посмотри и скажи: похож Малфой на того, кто только что имел секс? – предложил Рон с легким оттенком вызова в голосе. Гарри посмотрел. – Да, похож, – признал он, рассматривая улыбку Драко. Если бы колдофото могло передавать температуру или хотя бы цвет, было бы заметно, что от мужчины все ещё пышет жаром. – Мне попросить Гермиону зайти к тебе вечером, чтобы вы обсудили выбор адвоката? – предложил Рон. В отличие от женщин его семьи, сам он никогда не лез к Гарри с нравоучениями, он просто... всегда не одобрял. – Не нужно. – Ты уже сам подал заявление на развод? – Нет. Глядя в спокойное лицо друга, Рон был вынужден заметить, что разводиться Гарри не собирался. – Тебя устраивает, что он тебе изменяет? – Конечно, нет. – Тогда что ты собираешься делать? Думаешь, простого разговора будет достаточно? – Гарри только открыл рот, но Уизли не оставил ему шанса ответить. – Ты не выглядишь удивленным. Гарри, дружище, неужели ты знал? – Рон упёрся руками в столешницу и наклонился к Поттеру, что из-за его роста выглядело почти устрашающе. Взгляд у него был такой, словно он выяснил, будто Гарри препарировал книзлов во время ночных смен в Аврорате, вместо доблестного служения на благо общества – преимущественно разочарование, а также отвращение пополам с возмущением. – Ты знал, что Малфой сделал, ещё до этой статьи, так? Гарри вздохнул и откинулся на спинку кресла, уходя от давления. – Да, Рон, я знал, – согласился он, думая о том, что такими темпами он не успеет закончить отчёт до обеда. – Кое-что из этой статьи правда: Драко действительно отлучался и у него действительно был в это время секс. Эмоции на лице друга сменялись быстро. Гарри еще раз устало вздохнул, опережая грядущую бурю. – Это был я, Рон. Драко переспал со мной. Эти анонимы удачно не заметили, что я отсутствовал все то же время, что и он. Рон продолжил хмуриться и спросил подозрительно: – Зачем вам понадобилось заниматься сексом на благотворительном вечере? Гарри не удержался от фырканья, и Уизли закатил глаза, снимая свой вопрос с повестки. – Поверь мне, Рон, если Малфой мне изменяет, общественность никогда не узнает об этом. Однако ситуация, несмотря на абсурдность доказательств измены в статье, не оказалась исчерпана, потому что, вернувшись с обеда, Гарри обнаружил в своём кабинете мужа. – Я думаю подать в суд на «Ведьмополетен» за клевету. Поддержишь мой иск? – с ходу озвучил он, и Гарри на секунду замер в дверях. За его спиной воцарилась тишина в приемной, потому что всем аврорам хотелось знать, о чем они будут разговаривать. Гарри закрыл за собой дверь и наложил сверху заглушающие чары, чтобы не подслушивали. – Зачем? – ответил он Драко. – Хочешь, чтобы они обсуждали эту историю ещё несколько месяцев? – Не хочу, чтобы остался хоть один маг, кто в неё поверит. – Это же Ведьмополитен, Драко. Ни один умный человек и так не верит тому, что там написано. Драко хмыкнул. Гарри сомневался, что тот действительно собирался писать заявление, скорее пришёл оценить его реакцию. – Опровержение тоже лучше не давай – слишком много чести. Если хочешь, можем сходить сегодня в ресторан, пусть увидят, что у нас все прекрасно, – Гарри тоже не первый год жил под прицелом папарацци и кое-чему научился. Драко кивнул, но продолжил смотреть на него со странным выражением лица. – Извини. Я не должен был допускать, чтобы ты оказался замешан в скандале подобного рода. – А ты здесь при чем? Они выдумали эту историю, потому что им так захотелось. Настоящий компромат к ним в руки никогда не попадёт. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Гарри вовсе не хотел об этом говорить, оно как-то само вырвалось, и Драко все верно понял. – О чем ты знаешь? – любопытная формулировка. По крайней мере, Малфой не стал оскорблять его отрицаниями. Гарри, наконец, опустился в своё кресло, оказываясь по другую часть стола от Малфоя. Используя стол как способ удержать дистанцию. – Я ничего не знаю, – заявил Гарри, глядя в глаза мужа, и был уверен, что тот поймёт его посыл. Гарри не такой, как Панси или Розалин, он не готов открыто принять тот факт, что ему изменяют. В отличие от них, он любил мужа, и его возможные тайные отношения разобьют ему сердце. Есть вещи, о которых лучше не знать. Малфой придерживался похожих взглядов, и, как бы парадоксально это ни было, поэтому Гарри ему доверял. Он знал, что Драко никогда не поставит его в неудобное положение, особенно публично, и если бы сам Гарри не был аврором, он бы тоже никогда не узнал, что во время одной из командировок у Малфоя была интрижка. Драко смотрел на него долго, так что Гарри даже почувствовал неловкость. А также понял, что его необдуманные намеки не сойдут ему с рук так просто. Может, это и к лучшему. Вряд ли Гарри сам теперь сможет об этом не думать ближайшее время. – Думаю, ресторан – не лучшая идея. Давай встретимся после работы в том кафе с приватными кабинками? Гарри соврал бы, если сказал, что предложение не стало причиной поднявшейся тревоги. На его памяти они с Драко редко бывали вдвоём в непубличных местах; если выбирались куда-то, их всегда могли видеть вместе. В этих приватных кабинках они прежде были только несколько раз – с друзьями Драко и какими-то его партнерами по бизнесу. – Зачем? – Нам стоит поговорить. – Почему мы не можем поговорить дома? – Ты же знаешь, что я предпочитаю не заниматься в меноре делами. Неприятных разговоров это тоже касается. Встретимся в семь, хорошо? Малфой ушёл, а у Гарри весь остаток рабочего для все валилось из рук. Неприятный разговор, значит? *** Кабинки в самом деле были сконструированы таким образом, что это – самый комфортный способ провести время конфиденциально из придуманных магами. Посетители не пересекаются ни друг с другом, ни с обслуживающим персоналом, заказ осуществляется посредством отправления записки, а блюда и напитки появляются на столах сами собой – почти как в Хогвартсе. И, разумеется, перманентные заглушающие чары по всему периметру кабинки. Гарри сидел на диване, катая в бокале вино, и совершенно не хотел есть. Расположившийся напротив Малфой не сказал ему ни слова сверх положенной вежливости, и Гарри задавался вопросом – он тоже нервничал? Подбирал слова? В конце концов, это его обвинили в неверности, но Гарри чувствовал себя так, словно виноват здесь был только он. В очередной раз уточнив, будет ли он доедать, Малфой сделал пас палочкой, и со стола исчезли все тарелки, кроме десертов и бутылки вина. Пожалуй, вино было лучшей идеей за этот вечер. – Пожалуйста, расскажи, что ты знаешь? – ещё раз попросил Малфой, но Гарри бросил на него хмурый взгляд. – Сам расскажи, что я могу знать. Малфой тяжело вздохнул. – Хотя бы как давно? На этот вопрос Гарри тоже не хотел отвечать, но спустя почти минуту тишины он коротко бросил: – Давно. – И откуда? – Драко, я аврор. Думаешь, не могу провести маленькое расследование, если у меня возникло подозрение? Правда, после первого такого расследования Гарри зарекся проводить их впредь, хотя длительные командировки Малфоя всегда давали повод. – И почему ничего не сказал? С похожим тяжелым вздохом Гарри в упор посмотрел на любимого супруга. – Это бы что-то изменило? Как будто Гарри не знал, что в кругах Малфоя верность – это что-то сомнительное. Вечеринки в компании шлюх, красивые любовницы как признак статусности. Может, аристократы и были приверженцами устаревших традиций, но и сто, и триста лет назад за приличным фасадом семьи скрывали разврат. – Да, – просто ответил Драко, спокойно глядя ему в глаза. Впервые с того момента, как утром Рон зашёл в его кабинет, Гарри испытал болезненный укол. Что «да»? Выскажи Гарри недовольство, и Малфой вмиг изменил бы своё поведение? Куда там, он бы просто начал врать, а Гарри ненавидел ложь больше всего. Не измены, так попытки их скрыть точно привели бы к концу их брака. Это старая как мир игра: кто-то из супругов изменяет и молчит об этом. Пока правда не всплывает, ничего в семье не меняется, и многие живут так до старости вполне счастливо. Гарри за свою аврорскую карьеру видел немало семейных пар, чьи секреты в ходе следствия всплывали на поверхность, и причины там были самые разные: алкогольное опьянение, жажда экспериментов, долгие отъезды, беременность жены или угасание сексуальной жизни в браке. Даже Рон однажды изменил Гермионе, когда надрался до скотского состояния, а ему на колени залезла невероятно красивая ведьмочка. Он почти ничего не помнил и жутко сожалел, с тех пор он стал намного меньше пить, но все равно каждый раз, стоило им с Уизли распить бутылку Огневиски, и остаток ночи Гарри выслушивал его причитания. Разумеется, Гермиона ничего об этом не знала. Все держится на молчании. – Если ты узнал, значит, могут и другие. Если бы я был в курсе этого, мне бы следовало... – Что значит «этого»? – грубо перебил Гарри. – Давай называть вещи своими именами, раз уж ты так хочешь поговорить. Сколько у тебя было любовников, сможешь сосчитать? – Ни одного. Я никогда не заводил отношения на стороне. Гарри нахмурился. Малфой все-таки решил отрицать? Что за глупость. – Я снимал проституток, – прямым текстом озвучил Драко, и Гарри едва не раздавил в пальцах свой бокал. Драко в упор наблюдал за ним. – В последний раз – два года назад, когда останавливался в Париже на три месяца, занимаясь открытием филиала, помнишь? Излишнее уточнение, конечно, Гарри помнил, когда и почему его муж подолгу отсутствовал. Все эти оправдания Гарри не раз слышал: про трудности воздержания, когда прежде имел регулярную половую жизнь, а также желание сменить ненадолго партнера после большего количества лет в браке. Ничего из этого никогда не имело отношения к нему самому. Гарри молчал. – Я целыми днями торчал во французском Министерстве, пробивая лицензию, а по вечерам искал возможность отвлечься. Я не завожу любовников, потому что имею обязательства перед мужем, но проституция – это купля-продажа, тот же самый бизнес. Все равно, как купить новую мантию в магазине, только платишь за секс. Ничего личного. Вино в бокале опустело, и Гарри долил себе ещё. На Малфоя он не смотрел. Трехмесячное отсутствие было самым долгим периодом, на который Драко отлучался, и Гарри помнил, как много времени они провели в постели после его возвращения. Казалось, что Малфой тоже сильно соскучился. – Если бы я знал, что тебе удалось выяснить о моих визитах в бордели, я бы принял меры. Это не та информация, которой можно попадать в прессу. Гарри не хотел ничего говорить. С самого начала он был против этого разговора, и что ему предлагалось делать сейчас? Поблагодарить Малфоя за заботу о его репутации, что выбирал шлюх вместо постоянных любовников, так как контакты с первыми больше шансов оставить в секрете? Или за то, что занимался сексом на стороне не так часто, как его друзья? А может, что был осторожен, и ни разу Гарри ничем не заразил? Гарри предпочёл бы Обливейт. Драко наклонился вперёд, сделав попытку взять его за руку, но Поттер быстро отстранился, даже не отдав отчета своим действиям. – Ты сильно злишься? Отличный вопрос. – Мне неприятно, – и это, конечно, преуменьшение. Обидно, что Гарри даже не может предложить Малфою поставить себя на его место. Драко не способен на любовь, он просто не поймёт. – Я никогда не занимался сексом ни с кем, кроме тебя. – Мне жаль. Гарри усмехнулся. Жаль не от того, что Гарри однолюб, и не от того, что Драко признаёт совершение ошибок. Малфою жаль, что Гарри расстроен, – Гарри давно научился различать эти тонкости. Самое худшее, что Поттер не может его винить. Он знает Драко, знает его окружение и видит стиль жизни, который тот тоже мог бы вести. На фоне всего этого редкий секс за деньги кажется такой ерундой, что не стоит внимания. И Гарри на самом деле повезло, что Малфой его уважает и не позволяет себе большего, так что Гарри имеет дело только с этим. Гарри все это понимает, но проще от этого не становится. – Поставь себя на мое место, – все же предлагает Поттер, но приводит в пример не свои чувства, а более понятную его супругу категорию. – Что я должен делать со всем этим, что ты вывалил на меня? Сделать вид, что ничего не слышал, или спокойно принять, что ты изменял и будешь изменять мне? В любом случае, что тогда должно остаться от моей гордости? Они смотрели друг на друга довольно долго. – Я не могу изменить прошлое. Но я не хочу потерять тебя из-за проституток, Гарри. Если тебя это ранит, я никогда больше не буду заниматься ничем подобным. Гарри ощутимо вздрогнул. – Во имя Морганы, только не надо мне врать, Драко. Я готов обсуждать с тобой что угодно, но только не ври, пожалуйста, – и Гарри одним глотком допил своё вино. Он не хотел оставаться трезвым, но бутылка уже закончилась. – Даже и не думал, – заверил Драко, отправляя небрежно сложённую бабочку на кухню. Внимание Гарри зациклилось на этой мелочи. Несмотря на то, что Драко не любил его в общепринятом смысле, он делал для него больше, чем мог бы любящий, но, например, эгоистичный человек. Гарри не всегда понимал, какие чувства скрывались за его поступками, это была забота или безукоризненные манеры? А самое главное, была ли разница? – Я действительно больше не буду ходить в бордели, даю тебе слово. Хочешь правду? Нет. Слышать подробности его похождений – крайне сомнительное удовольствие. – Хочу, – ответил он иное, потому что, когда Драко спрашивал таким тоном, отказы – непозволительная глупость. Драко снова сделал пас палочкой, и стол отъехал в сторону, а он сам переместился ближе к Гарри. Рука опустилась на его колено и неспешно поднялась выше к бедру. Жест довольно интимный, но не отдающий пошлостью. – Даже не знаю, как сказать, чтобы ты не подумал, что я сравниваю. Когда я платил за секс, я это делал, потому что тебя не было рядом. Когда я с тобой, у меня нет такой необходимости. Видеть Малфоя перед собой на коленях, когда их ширинки застегнуты, было довольно необычно. Даже не побрезговал запачкать брюки, надо же. Видимо, и правда обеспокоен. – Потому что я сплю с тобой бесплатно? – фыркнул Гарри, сводя все к шутке: он не понимал, к чему клонил его супруг. Впрочем, убрать с колена ладонь он не пытался. – Думаешь, проблема в деньгах? – усмехнулся Драко в ответ, и Гарри на секунду завис, зачарованный смешинками в любимых глазах. – Скажем так, французские мужчины не слишком-то помогали мне снимать стресс. Я старался вернуться домой как можно скорее. – Значит, проблема во французах? Или это у меня слишком упругий зад? – Если я отвечу «да» на твой второй вопрос, ты не сломаешь мне нос? Ухмылка Гарри стала шире, и он несколько долгих секунд смотрел в лицо своего мужа. В конце концов, его улыбка угасла, и Гарри протянул руку, с нежностью погладив бархатную кожу на его скуле. – Ты пытался сказать, что спать со мной тебе нравится больше, чем снимать проституток? Драко выдохнул с оттенком облегчения, но его поджатые губы дали понять, что именно этой формулировки он пытался избежать. Ну да, удовлетворять мужа успешнее профессиональных шлюх – достижение, но какое-то сомнительное. Хотел бы Гарри понимать, что ему теперь делать. – Говори со мной, Гарри, – озвучил что-то похожее на решение Драко, хотя он сам подразумевал это просьбой. – Я не легилемент, я не читаю мысли. Если тебе что-то не нравится, если ты чего-то хочешь, я должен знать об этом. – Ты знаешь, Драко, – он дернул уголками губ. – Мы знакомы очень давно, ты знаешь, какими будут мои реакции буквально на все, что бы ты ни сделал. – Я говорю не о реакциях, а о потребностях. Что ж, в этом был смысл. Кто-то из слизеринок заявил, что не так важно, с кем твой муж проводит время, главное, что возвращается он в итоге к тебе. Кажется, это была Панси. А затем ее брак развалился со скандалом, но сейчас Гарри всерьёз задумывался над ее словами. Он знал и раньше, что Драко не был ему верен, и у него получалось годами сознательно забывать об этом. Разве не представлял он худшего? Постоянных любовников, посвящать время которым Драко мог хотеть больше? Зарождение чувств, которых так и не вызвал Гарри? На самом деле, нет. В неспособности своего мужа к сильным душевным порывам Гарри уверился очень давно. Он представлял любовников и ощущал сожаление и гадливость, но никогда не думал, что Драко мог из-за этого от него уйти. Просто любовники служили очередным доказательством, как по разному они чувствовали, а Гарри много лет, как не пытался бороться с этим. Разница в том, что теперь они это обсуждали. А озвученное становится более реальным. – Мне... нужно немного времени это переварить, ладно? И я действительно не хочу, чтобы ты совал свой член в кого-то, за деньги или бесплатно. – Договорились. Гарри не удержался от фырканья, все же чувствуя себя одним из тех наивных партнеров, кто верил в подобные обещания. Драко сжал пальцы на его бедре, призывая назад к серьезности. – Эй, я не вру тебе. Ну, может, и правда не врал. В конце концов, у них с Драко все немного не так, как у людей. – И я не хочу, чтобы твоя гордость была задета. Что я могу для тебя сделать? Стоило признать, за последнее время Гарри сильно устал от разговоров о причинах, почему он мог бы пожелать расстаться с Драко. Пусть сегодня его муж несколько поколебал его уверенность. Гарри выдохнул, закрыл глаза и вслепую подался вперёд, почти невинно касаясь губ Драко. Его ответные поцелуи были столь же неглубокими, но Гарри пробрало дрожью до самого сердца. – Давай закроем тему, хорошо? – предложил Поттер, ведь на самом деле за последние 24 часа ничего не изменилось. Да, этот разговор будет держаться неприятным осадком ещё какое-то время, но Гарри тоже не хотел терять мужа из-за проституток. Из-за нарушенного обещания – может быть. Но это будет уже следующим решением Малфоя, и Гарри хотел верить, что порядочность позволит тому удержать член в штанах. – Если настанет день, когда я захочу развестись, ты узнаешь об этом. И тогда мы будем решать, что с этим делать. До тех пор, что бы ты ни услышал от моих друзей или из газет, не бери в голову. Идёт? Разговаривать друг с другом казалось неплохой идеей. Возможно, единственно рабочей. Раз уж они вытащили на поверхность то, что озвученным быть не должно. – Волшебники живут долго, Гарри. Уверен, что сможешь меня терпеть ещё минимум лет семьдесят? – А ты? – Малфои не разводятся. – Черт, звучит как вызов! – Гарри рассмеялся, наконец-то чувствуя, как его немного отпускает. – Ну, так как я могу загладить свою вину? Хочешь съездить куда-то отдохнуть? Или могу выкупить для тебя всю осеннюю коллекцию мантий от Рассолье? Гарри закатил глаза, но не смог сдержать улыбки. Драко, конечно, знал, насколько он равнодушен к моде, но, как и всегда, его подарки в первую очередь говорили: «Я о тебе думаю». В конце концов, угадывать с подарками людям, у которых все есть, всегда сложно. И, пожалуй, когда Гарри сам дарит мужу что-то романтичное, вроде тех же организованных вылазок на выходные, он тоже исходит не совсем из предпочтений Драко, который с удовольствием проводил время, занимаясь сексом в собственной спальне. – Мерлин бы проклял этих репортеров, завтра нам все же следует появиться где-нибудь вместе. А затем можно взять выходной на пятницу, и у нас будет целых три свободных дня. Я бы хотел провести их с тобой. – Как пожелаешь, Гарри. Малфой едва заметно улыбнулся, а затем обхватил его лицо руками и поцеловал, окутывая Гарри собой и заставляя почувствовать себя максимально комфортно. Любовь или не любовь, но, Мерлин свидетель, незначительным Гарри себя никогда не чувствовал.