Грани добра и зла

      Больничное крыло для меня давно было местом привычным. Можно сказать, половину учебного года я валялся тут. Обычно я «отдыхал» таким экстравагантным способом после матчей по квидичу, потому что Малфой злопамятная сволочь. Мозгов на красивую ответную гадость ему не всегда хватает и приходится ему переходить на обычные силовые методы. Бедняга, его обычное «мой отец об этом узнает» со мной не работает, вот он и мучается.       Мадам Помфри уже привыкла к моему присутствию в своих владениях, но её не радовало моё частое здесь пребывание. Ещё больше её не радовало количество зелья сна без сновидений в моей крови.       Поражённая до глубины души женщина, принялась порхать по помещению. Отыскав среди своих запасов небольшую бутылочку тёмно-зелёного цвета, она поставила её на столик рядом с койкой. — Выпьете это после еды. И не сметь увиливать! Вы, мистер Поттер, довели организм до состояния полного истощения. А количество зелья сна в крови просто зашкаливает! Вы его что, каждый день пьёте?       Мне пришлось отвести взгляд от взволнованной ведьмы. Видимо догадавшись, что попала в точку, ведьма громко выдохнула. В глазах мелькал калейдоскоп эмоций от возмущения к сожалению. — Обязательно выпейте зелье, оно очистит ваш организм. И да, впредь никаких снотворных! — бросила ведьма напоследок громко захлопнув за собой дверь.       Собственно после ужина меня отпустили. Хотя Мадам Помфри подумывала оставить меня на больничной койке на пару недель, но я заверил её что чувствую себя отлично. И поклялся больше не принимать никаких зелий, пока организм полностью не восстановится. Неприятно врать женщине. Ведь она искренне за меня переживает. Такое не сыграть даже великому лицедею, но врать пришлось. Я не могу позволить вскрыться причине своих кошмаров, а именно это и произойдёт если Помфри узнает об их существовании. Я уверен на 99% что она кинется докладывать об этом Дамблдору. А мне и так очень трудно скрывать свои мысли от опытного легилимента, и это когда он не пытается в них проникнуть. Так, сканирует учеников по привычке.       Представляю что будет, если он намеренно залезет мне в голову. Уровень моей окклюменции оставляет желать лучшего. Да что скрывать, он откровенно дерьмовый. Не даётся мне ментальная магия, сколько ни бейся. Вот и приходится носить очки с защитными стеклами, и по возможности, не смотреть в глаза легилиментам. Ибо от опытных мастеров никакие стеклышки не спасут.       В общем, пришлось солгать взволнованный женщине. Чувствовал я себя паршиво. В горле сухость, голова раскалывается, с мышцами ещё хуже. Такое ощущение, что их все из меня вынули, хорошенько перекрутили, а в заключение еще и местами поменяли. Из-за гаммы очень «приятных» ощущений, до башни я шел медленно и по стеночке, как заправский алкоголик. И как назло помочь некому. Ни души вокруг, что в общем-то неудивительно. Замок огромный, а учеников от силы тысяча. Так что больше половины замка пустовала. Да и время позднее. Еще немного и отбой. Поэтому на помощь можно не надеяться. Только если повезёт наткнуться на одного из старост, совершающих обход.       Видимо неведомые высшие силы услышали мои мольбы. Послышались уверенные, но осторожные шаги, будто человек их издающий знает себе цену, но и мнение окружающих для него не пустой звук, и он не хочет никого лишний раз беспокоить. Из-за поворота показалась хрупкая фигура с копной вьющихся волос. Увидев меня в столь плачевном состоянии Грейнджер не растерялась, и тут же подхватила меня под руку, помогая выпрямиться. Девушка была тихо и задумчива и даже не стала задавать лишних вопросов как я ожидал. — Тебя проводить в башню?       Не найдя сил на ответ я просто кивнул. Почему же мне так плохо? Неужели действительно переборщил с зельями? Видимо придется отказаться от них на время. Правда в таком случае лучше вообще спать не ложится. Без лишнего шума и происшествий мы добрались до башни. Смерив взглядом крутую лестницу мы переглянулись. В одиночку Гермиона меня точно не поднимет. Судя по хмурому выражению лица девушка думала о том же.Попросив меня подождать здесь, она бросила взгляд через плечо и убежала вверх по лестнице.       Голова начала буквально раскалывается, а ноги не держали. Чтобы не свалиться на пол я прислонился к стене и принялся терпеливо ждать. Всё-таки странно, что мне настолько плохо. Обычный боггарт, а чуть не убил. Кому скажи обхохочется. Ещё и в груди тянет. Ослабив воротник рукой, чтобы хоть немного облегчить дыхание я, плюнув на гордость, присел на пол. Глаза закрылись сами собой. Усталость взяла своё и я погрузился в дрёму. Нельзя спать! Надо проснуться! — Как ты мог?! — Что? Отец? Что он тут делает? И где тут? Я отвёл взгляд от возмущённого Джеймса и огляделся. Мы были, судя по обстановке, в аврорате и сидели за железном столом, прямо как на допросе. Отец был ровно напротив. Взгляд непривычно холодный и лицо, какое-то неправильное, словно из камня высеченное. Грубое и холодное. Никогда его таким не видел, и сейчас не хотелось вглядываться в родные черты, искажённые гримасой гнева. — Не просто утаил правду, так ещё и лгал мне в глаза! Покрывал убийцу, и сейчас продолжаешь делать то же самое, — отец поднялся со стула, и навис надо мной, прожигая презрительным взглядом. А после гаркнул: — Может ты и в убийстве замешан?! — Нет-нет, отец я бы никогда… — Мне не нужны твои отговорки и оправдания! Тебе нельзя верить. Солгал однажды, солжёт дважды. Тут и думать нечего, виновен!       Что? Я ведь как лучше хотел. Как всё могло так обернуться? В глазах отца не было ни капли тепла и понимания. Он смотрел на меня как на что-то очень мерзкое, будто смотрит на несвежий труп, пролежавший неделю в канаве и кишащий червями. — Срок в Азкабане поможет тебе осознать содеянное. — Не слушая ни слова, он подошёл к двери и уже повернул ручку, как остановился и бросил отрывисто: — Вот еще что, не смей больше называть меня отцом. С этого дня у меня нет сына.       Мир замер. Роковые слова прозвучали, даже сам Джеймс Поттер вышел, а я всё никак не мог осознать сказанное. У меня просто в голове не укладывалось, что отец мог сказать подобное. Тишину комнаты разорвал смешок, потом другой, а после и вовсе кто-то истерически захохотал. Смех перемешался с хрипами и подвываниями. Кто так, мать его, голосит?! Думать мешает. Лишь спустя некоторое время, до меня дошло, что истерю именно я. Больше просто некому. И горло заболело от сорванных криками связок.       Мысленно взяв себя в руки, я прислушался к звукам в коридоре. Тишина. Ни звука, кроме остаточных всхлипов. Нужно собраться, из Азкабана я свою невиновность не докажу. Возможно, если отец меня выслушает он изменит своё решение. Он ведь отходчивый и должен меня понять. В конце-концов, он же мой отец! Он простит, обязательно.       К моему счастью, я не был прикован или связан, словно никто даже мысли не допускал о моем побеге. Возможно это проверка, и мне следует оставаться на месте. Всего лишь сидеть здесь в бездействии и все обвинения будут сняты. Нет, я знаю отец бы так не поступил. Не его методы, психологический садизм в них точно не входит.       Отбросив все сомнения куда подальше, я подбежал к двери и подергал ручку. Заперта, что подтверждает мои мысли. Не проверка, просто охрана решила что запертых дверей достаточно и связывать меня нет смысла. Я осмотрел свои рукава и даже скривил губы в подобии слабой улыбки. На полноценную улыбку не было ни сил, ни настроения. Запонки с буквой П были на месте. Одна чуть больше других, неуловимо, но если хорошо приглядеться это можно заметить. Открепив её от рукава, я сел на колени перед замком.       Запонка была заколдована близнецами Уизли на вскрытие замков, и поскольку палочку у меня забрали, использую её. Замок не сразу, но поддался заклинанию и запонка рассыпалась в золотистую пыль. К сожалению артефакт одноразовый и остаётся надеяться, что все остальные двери открыты. Я кинулся сломя голову на поиски отца, но дорогу неожиданно преградили.       Одетый в строгую мантию, будто верховный судья. А в руках простая на вид трость из темного дерева, с серебристым набалдашником округлой формы. Совсем не изменился с нашей прошлой встречи. Если так можно назвать мой очередной кошмар. В жизни я, слава Мерлину, эту мразь вижу нечасто. — Хорошо что ты сам вышел. За мной, — холодно бросил он, и развернувшись неспешно пошел по коридору. Тростью выстукивая одному ему известный ритм, он шагал словно показывая, кто здесь хозяин положения. — Что ты здесь делаешь? — слегка истеричным голосом задал я вопрос, практически переходя на фальцет. Что поделаешь, вид этого тошнотворного мерзавца будил не самые приятные воспоминания. Мужчина остановился и развернулся плавным, словно выполнил движение танца, движением. На глаза упала тень, что придало его образу некоторой загадочности, и подняло уровень угрозы до максимума. — Не могу же я оставить гнить в Азкабане своего верного последователя? — не дав и слова возразить, он продолжил, — Не беспокойся насчёт авроров. Они мертвы. И теперь, Гарри, нам никто не помешает, — он мгновенно преодолел разделяющие нас пару футов, и схватив за воротник, прижал к стене. На лице, оказавшемся непозволительно близко, расплылась поистине дьявольская усмешка. Ни грамма эмоций или сожалений. Он словно говорил о прошедшем в Манчестере дождике. Для него что, человеческая жизнь вообще ничего не значит?! — Так и должно быть. Только я и ты, идеальное противостояние, не так ли? — я хотел было вырваться из не самых приятной хватки, но мужчина предугадав это, навалился всем телом, вжимая в стену, так, что мой позвоночник его проклянул. Продолжая улыбаться, он в притворной задумчивости поддел пальцем мой галстук. В следующее мгновение его улыбка переросла в полноценный оскал и, сжав галстук в кулаке, он затянул его словно удавки. Но вот удара от меня он не ожидал. Оттолкнув его от себя как можно дальше я замер. Меня внезапно посетила мысль. Если все мертвы, тогда и отец…       Ноги подкосились, и я сам не заметил как оказался на коленях, сжимая голову руками, в попытке не скатиться в очередную истерику. Нужно всё проверить, точно, именно так и нужно поступить. Этот человек врёт как дышит, если ему это выгодно. Не стоит ему доверять, но заглянув в ближайший открытый кабинет я вскрикнул. Посреди него, на полу распростерся Джеймс Поттер. Точнее его труп. Никакой крови вокруг не было и само тело не было повреждено, но он не дышал, глаза остекленели, а очки валялись рядом в паутине трещинок. Крик отчаяния застрял в горле так и не выйдя наружу. Я просто сидел и смотрел.       … очнись гарри…       Голос был приглушенным, но знакомым. Почему-то он четко ассоциировался с птичьм гнездом. Почему я и сам не знал. — Да, очнись Гарри, пойдём со мной. Нас ждут великие дела — мужчина стоял прямо надо мной. Как он оказался так близко? Он ведь только что был метрах в пяти от меня. Мужчина протянул руку ладонью книзу, предлагая помочь подняться. Но я с этим не торопился. Твориться что-то странное. Я совершенно не помню как меня вели в аврорат. Будто я всегда был здесь. И эта тишина вокруг, так не бывает, чтобы не было ни одного звука кроме голосов. Кстати о голосах. Кто это говорил? …что с ним?..       Вот, снова голос, только другой, но такой же знакомый. Мужчина при звуках голосов заметно нервничал и передёргивался. …просыпается профессор…       Мужчина зашипел оскалив ряд острых как иголки зубов. На его лицо набежала тень заостряя черты, а глаза резко вспыхнули алым цветом. Рука также изменилась, став более худой, с длинными алыми когтями. Увидев всё это я принялся отползать от мужчины всё еще слыша отдалённо знакомые голоса. Пресекая жалкую попытку бегства мужчина схватил меня за шею изменившейся рукой. Сжав руку, он без особых проблем и усилий поднял меня в воздух, так что наши лица оказались напротив. В его глазах больше не было зрачков, они полностью почернели. …энервейт?.. …не действует…       Существо, уже мало похожее на человека, зарычало при звуке голосов и сильнее сжало руку, перекрывая для меня последний кислород. Перед глазами уже плясали цветные круги. В попытке вдохнуть хоть немного воздуха я открывал рот словно рыба, но ничего не выходило. На пинки и попытки разжать когтистую кисть существо не реагировало никак. Кажется я умру от лап неизвестной мне дряни неизвестно где. …Отойди в сторону… ...Нет профессор…       Ослепительная вспышка света озарила пространство и существо завизжало, закрываясь кожистыми крыльями, появившимися из-за спины, от света хрипя и подвывая оно заживо сгорало, пока не обратилась кучкой пепла. — Живой? — меня настигло чувство дежавю. На коленях, рядом сидела Беллатриса Блэк, а недалеко стояла перепуганная и тяжело дышащая Грейнджер. — Не уверен, — горло обожгло так, что на глаза слезы навернулись, а голос был больше похож на предсмертные хрипы. Облегченно выдохнув ведьма откинулась на стенку позади себя. — Молодец Грейнджер, что позвала меня — обратилась женщина к студентке. Та, словно очнувшись от транса, слегка заторможено кивнула. - Сейчас Гарри, отдохну немного и отведу тебя в больничное крыло.       Сил на возражение в стиле «Я только что оттуда» уже не было, и я смирившись со своей вечной пропиской у Мадам Помфри расслабился. Закрывать глаза было откровенно страшно. У меня такими темпами скоро возникнет фобия на сон. Поэтому я рассматривал своих спасительниц. Беллатриса полулежала на полу рядом со мной прикрыв глаза. Руки, одна из которых судорожно сжимала палочку, тряслись. Одним словом женщина выглядела измученной. Грейнджер, стоящая в паре шагов от неё, выглядела живее, но была очень задумчива и рассматривала профессора нечитаемым взглядом. Беллатриса поднялась на ноги и с помощью магии отлевитировала меня в больничное крыло.       Естественно крыло была пустым. Поэтому Гермионе пришлось вновь показывать навыки быстрого бега по коридорам, теперь уже в поисках мадам Помфри. Положив меня на койку и накрыв одеялом Белла села рядом. Пригладив мои волосы как делала мне в далеком детстве она отвела глаза. — Прости, — тихо произнесла ведьма глядя в пол. — За что? Ты не виновата, что я хлопаюсь в обмороки последние несколько дней. И ты меня спасла. Белла ничего не ответила, только нахмурилась. А как только пришла Помфри, ведьма и вовсе вскочила с места, и бросив что ей надо с кем-то поговорить вылетела за дверь. Вскоре в двери зашёл весь преподавательский состав Хогвартса. Даже Хагрид пришёл и начал засыпать вопросами о моём самочувствии. Собравшись с силами я кое-как рассказал о случившемся. Профессора тут же принялись строить версии о причине такого происшествия как всех перебил Хагрид: — Как говоришь он выглядел? -Пришлось повторять описание, хотя горло болело ужасно. — Дык знаю я это. Кошмарам зовётся.На боггарта похож, но пугать может только во сне. И убить может. До смерти запугать. — Но откуда он взялся? — воскликнула Макгонагалл. — Кажется, недавно наш новый профессор ЗОТИ показывала студентам Боггарта. Они ведь похожи? — обернулся к Хагриду Флитвик дождавшись кивка от лесничего. — В таком случае и другие студенты бы тоже пострадали, — возразила декан Гриффиндора. Судя по её гримасе, особых положительных чувств к Беллатрисе она не испытывала, но как истинная Гриффиндорка не терпела голословных обвинений. — Зачем спорить, коллеги? Просто пойдем к мисс Блэк и спросим напрямую, — принял решение Дамблдор. Профессора кивнули и пожелав мне выздоровление ушли, оставив меня наедине со своими мыслями. Беллатриса ведь не могла это подстроить? Но если так, почему она сразу ушла, словно сбежала, и просила прощения? И с кем ей так срочно понадобилось поговорить? Куча вопросов, ответы на которые можно узнать, лишь у самой Беллы. Мордред, как же мне это надоело. Почему если что-то случается, то обязательно со мной?       С трудом поднявшись с койки я пошёл за профессорами. Видимо лимит невезения на сегодняшний день был исчерпан и профессора оказались в коридоре. — Профессор Дамблдор, — окликнул я старика, отдышавшись после небольшого марафона. Тот обернулся смерив меня внимательным взглядом. Другие же профессора начали возмущаться и гнать меня обратно, набираться сил, — Я на днях ходил около запретного леса. Наверняка там я нашёл этого кошмара. Профессор Блэк тут совершенно ни причём. Я пострадал по собственной глупости, а профессор Блэк меня ещё и спасла. Так что к ней незачем ходить. — Ты уверен Гарри? Может ты хотел сказать нечто другое? — Нет, сэр. Я абсолютно уверен. — Что же, — выдохнул Дамблдор, — Раз так, инцидент исчерпан. Не вижу смысла вас здесь держать, — обратился он к профессором. Повозмущавшись, они разошлись по своим комнатам. Сам Дамблдор остался со мной в коридоре. Просверлив меня долгим пронзительным взглядом напоследок, он кивнул своим мыслям и прочь. Я выдохнул. У Дамблдора такой взгляд, будто насквозь видит, ещё и в глаза всё время пытался заглянуть, кошмар одним словом. Никогда не любил врать, но вот приходится постоянно это делать. Как только станет лучше и меня выпустят из больничного крыла нужно найти Беллатрису, и хорошенько расспросить у неё, что это за хрень со мной приключилось. Я уверен что она об этом знает больше всех остальных.