Любит, Не любит, Любит, Не любит...

— Любит. Мягкие, тонкие, аристократичные бледные пальцы аккуратно вырвали белоснежный лепесток ромашки. Пальцы положили его в маленькую, пустую фарфоровую чашку. Темнота заботливо покрывала комнату своим покрывалом спокойствия и таинственности. Лишь маленькая свеча давала небольшое количество света, еле-еле доходя своими слабыми лучами до пальцев, что сжимали стебель цветка. Хозяин прекрасных пальцев тяжело вздохнул, вновь потянув за лепесток — Не любит. Ещё один лепесток опустился за дно чашки. Хозяин пальцев подвинулся ближе к свечке, которой теперь удалось застать светлом его красивые голые руки. Они такие же бледные, как и пальцы. Руки тонкие, хрупкие, словно сделаны из того же форфора, что и чашка с двумя лепестками. Локти были красными, со следами от деревянного стола, около указательного пальцы левой руки маленький шрам. Каждый изъян был легко заметным на белых руках. — Любит. Ещё один лепесток. Пальцы на этот раз дрогнули и вместо того, чтобы вырвать лепесток, лишь оторвали его часть. Человек громко ойкнул и резко замолчал, поднеся руку к губам, чтобы его никто не услышал. Он прислушался к тишине и быстренько вырвав остатки лепестка, убрал его в чашку. Надеюсь, ваши глаза привыкли к темноте, ведь теперь в ней вы смогли разглядеть торс человека. Светлая ночная сорочка бледно розового цвета, которая прикрывала интимные места. На плече можно разглядеть маленький ожог, спереди сорочка растегнута и демонстрировала красивые ключицы с небольшими синяками. Ужасные изъяны для молодого принца. — Не любит. Юноша вырвал четвертый лепесток и сглотнул. Он не хотел смотреть, сколько лепестков осталось. Принц припустил голову, и его шелковые черные волосы упали на лицо. Его слабый маленький хвостик развязался и локоны легли на плечи. Парень неожиданно вскинул голову к потолку, пытаясь проглотить собственные слезы. Волосы упали назад, переставая глупо щекотать шею. Руки закрыли лицо, ухоженные ногти не серьезно поцарапали лоб. Ощущение, что волосы тянут тело к полу было такое сильное. — Л-Любит. Голос дрогнул, вырвав лепесток и уже более резко бросая его в чашку. Юноша боится говорить, так как голос надрывался. Принц старался всхлипывать потише, чтобы никто не услышал в полной тишине замка его всхлипы. Принц взял свечку и сжимая в руке цветок, отвернулся от окна, ставя канделябр с единственно горящей свечкой на тумбочку, а сам сел на кровать. Лицо было освещенно сильнее. У принца аккуратные пухлые губы, розоватые, выделяются на фоне бледной кожи, на нижней губе много ранок, так как парень часть кусал собственные губы. Румяные от слез щеки, покрасневшие кончики ушей. Всё та выделяется на прекрасном королевском лице. Глаза принца невозможно красивые. Глубокий карий цвет, от лучей свечи они казались красноватыми, словно горящий от чувств, эмоций и любви лес. Взгляд был направлен на прекрасную ромашку в руках принца, но тут же он их зажмурил. Нельзя. Нельзя смотреть. — Н-Не л-любит. Принц уткнулся лицом в подушку, чтобы всхлипы стали тише. Лепесток был сжал в пальцах. Луна вышла из-за туч и осветила плачущее тело. Тонкие ноги, аккуратные, чистые ступни, только на костяшке есть мозоль. Колени были грязноваты. Или же в синяках? Неизвестно. Стало так душно. Но окно открывать нельзя, кто-нибудь может услышать скрип рамы и прийти к неспящему принцу. Юноша встал с кровати, немного успокоившись, он начал растегивать прозрачные пуговки ночно рубашки. Бледно розовая ткань уплата на каменный пол. Парень сел на роскошную кровать и прикрыл интимные места от света луны, было ощущение, будто луна смотрит на прекрасное голое тело и заставляет принца стыдиться этого. На спине и талии у юноши следы от тугих карсетов, которые надевались под королевские одежды, отец настаивал на том, чтобы его младший сын имел идеальное, даже женское, тело, чтобы в будущем можно было обмануть другие королевства я выдавая принца на принцессу, тем самым укрепляя отношения между странами за счет их целей получить в жены «принцессу». Юный принц так боялся, что планы отца сбудутся. — Любит Спустя полчаса, принц вновь вырвал лепесток и опустил его и предыдущий в чашку. Взгляд был более спокойный, а на плечах было тонкое одеяло. Жарко. Но рубашка уже вся пропахла потом, а свет луны постоянно пытался пристыдить юношу. Принц забрался на стол и сел напротив окна. Он начал старательно вытерать вновь накопившееся слезы и подступающую истерику. В руке он сжимал ромашку. На который остался последний лепесток. Это значит только одно:  — Любит, — раздался грубый, хриплый голос сзади принца и чужие шершавые руки, нежно обхватили тонкие запястья. Принц вздрогнул и резко обернулся, одеяло спало с его плеч, оголяя его грудь. Глаза юноши засверкали от маленьких слезинок и счастья. Мужчина со светлыми волосами и большим шрамом на всё лицо взял голое тело и положил в постель:  — Сколько раз я тебе говорил, что твои гадания — ебанное дерьмо? — Блондин провел по щеке принца пальцами, — Эйджиро.  — Мне жаль… Я только хотел убедиться — нежный шепот принца прозвучал в темноте, — Вдруг ты-  — Не думай, что я буду слушать решения долбанного цветка, моё сокровище, — Мужчина начал гладить свою пассию по мягким волосам.  — Извини, Катсуки. — Принц обнял его руку, — Забери меня. Я принял решение, я хочу сбежать с тобой, Катсуки.  — Ты уверен? Тут твои братья… Ты же не хотел их оставлять, — Мужчина говорил это чтобы не показаться слишком настырным. Он уже подошёл к своему мешку, что лежал на полу и достал от туда удобную одежду размера принца — свободную рубашку, кожаные штаны, кожаный жилет и сапоги.  — Я тебя люблю… И хочу уйти с тобой… Ты меня любишь. И я… Я… — Юноша не знал, что ещё сказать, он встал с кровати и подошёл к блондину, — Спасибо, что хочешь украсть меня.  — Я же вор. Я должен воровать самые прекрасные драгоценности, — Катсуки мягко, сдерживая своё желание взять вверх над принцем и прямо здесь присвоить его себе полностью, поцеловал его, — Одевайся скорее, стража уже должна была заметить пропажу жемчужных серёжек. Эйджиро поспешно одевался, пока Катсуки отрезал ему волосы. Оба уже начали слышать отдаленный звон доспехов. Блондин ловко взял брюнета за талию и перекинув мешок, полный драгоценностей, легко открыл срипучие окна.

***

Казнь вора Бакуго Катсуки проходила на это же утро. Принца посадили под жестокий арест в самую высокую башню замка на момент казни. В холодную, одинокую комнату с небольшим оконцем. Принц долго кричал, проклиная отца и всех, кто был причастен к гибели его возлюбленного. Рука сама потянулась к корзинке ромашек, что стояла на новой постели юноши. Достав маленькую ромашку, принц начал тихо шептать и срывать лепестки дрожащими тонкими пальцами.  — Любит… Не любит. любит… Не любит. — голос дрожал не лучше, чем руки, слезы готовы были родится реками по румяным щекам.  — Любит, — раздался знакомый голос за спиной принца.