Магический мир, 1666 год с разделения мира, сентябрь 2004 года по нашему летоисчислению
Лорд Джастин Маунверт
Спустя год после сделки с Джоэрти
Обсидиановый стол зловеще переливался красным светом, льющимся в окна родового замка Маунвертов. Перед массивным каменным строением текла огненная река, обдавая перекинутый через нее кирпичный мост шипящими волнами пламени. Жутковатые тени плясали на закопченных стенах и колоннах, словно восставшие духи из Темномирья; пахло пеплом и благовониями. Во главе стола, оперевшись на спинку своего кресла-трона, восседал Джастин Маунверт. Он знал — на фоне мрачной архитектуры замка его фигура казалась внушительной и почти божественной. Его роскошная мантия, черная, как небо перед битвой, угрожающе шелестела от каждого движения. Эмблема на рукаве в точности повторяла очертания статуи, возвышавшейся за его спиной, — зелёной пантеры, изумрудного стража и фамильного символа. Вокруг стола сгрудились его приспешники в черных одеждах (но, разумеется, гораздо более скромных), на плащах каждого зеленоватым пятном выделялась пантера. Все они были жалким скопищем раболепства. Каждый присоединился к Маунверту ради денег, куска земли или авторитета. Волшебники опустили взгляды, словно робкие школьники, ожидающие выговора, но даже так Джастин чувствовал, как в глазах их мечутся отблески алчных желаний. — Молчать! — голос Джастина резал, как лезвие жертвенного кинжала. Казалось, от одной этой леденящей фразы даже треск огня за окном притих и стал смутным ропотом. Прислужники трепетно замерли, комнату наполнили импульсы преданности и страха. Властный и холодный взгляд пробежался по каждому. Забавно, как они сами же себе выковали цепи. Джастин поморщился: он видел в них не людей, а пешек, существ, мечущихся в игре, которую мог вести только он. — Помните свое место! Вы все здесь служите мне и только. Неповиновение карается, — напомнил он спокойным стальным тоном. — Только двоим из вас я могу доверять, и то далеко не во всем. Он посмотрел на лорда Эбнера Вульфорда, сидевшего справа от него. Тот поднял восхищенный взгляд. По впалым щекам, испещренным морщинами, скользнули тени; белые волосы, подернутые первой сединой, рассыпались по плечам. Эбнер молча кивнул Джастину и провел костлявым пальцем по сверкающей столешнице. Кольца с символикой Вульфордов на его пальцах — розовыми цветами шиповника и змеями, вплетенными в серебро, — зловеще щелкнули, как старые часы, отмеряющие секунды до смерти. Напротив Эбнера сидел Маркус Эллоджер, от которого всегда исходил кислый запах пота и грязи, а иногда — крови, если приходилось убивать. Пожилой ученый был настолько погружен в свои исследования, что забывал даже про магию чистоты. Жирные пряди падали ему на глаза, схожие с бездонными колодцами, а сам он сгорбился над стопкой древних томов. Страницы, пестрящие следами от грязных пальцев, методично хрустели от его прикосновений. Этих двоих Маунверт считал самыми доверенными лицами. Когда-то они верно служили его отцу и уже не раз доказали свою преданность. Они не покинули Маунверта даже после его падения, периодически навещали его в течение тринадцати лет, делились полезными знаниями и новостями. Готовили почву к его возвращению. Остальных присутствующих Джастин пока не успел изучить. Они казались ему однообразной черной толпой, ожидающей приказа. Маунверт собирался проверить их надёжность как можно скорее. В первом же бою, где самым слабым и трусливым придется сгинуть в пламени войны. — Все поняли? По залу прокатилась волна согласий. Даже два огромных черных пса около дверей покорно гавкнули. Маунверт искоса посмотрел на собак. Вот и проверим, какие псы более верные… Вообще-то они принадлежали Эбнеру, но, узнав о возвращении повелителя, тот радушно преподнес подарок Джастину. У Вульфордов была целая псарня, так что собак у них всегда хватало. Псы смиренно сидели около внушительных каменных дверей, исписанных гравюрами, не смея ослушаться приказа хозяев; их глаза блестели злобой и голодом, а из пасти периодически капала слюна прямо на истоптанный пол. Маунверт знал — они очень голодны. Его личные рабы — пленники, которым он поручал самую грязную работу — не кормили собак уже несколько дней. Разумеется, по его приказу. Он хотел проверить, на что способно чувство физического голода, незнакомое волшебникам. Может ли оно отравить разум так же, как жажда власти и гедонизм? — Пусть эти жалкие псы будут напоминанием для вас о том, кто вы есть! — Джастин пренебрежительно махнул рукой. Он хотел, чтобы преданные слуги даже не думали возражать ему, поэтому первую речь перед ними начал с запугивания и унижения. — Да, милорд. — Голос Эбнера прозвучал сухо, как пергамент. — Мы лишь верные гончие, ожидающие вашего приказа. — Будем надеяться, что голод сделает псов покорными, как жажда выгоды их прошлого хозяина, — пробормотал Маркус из-за своей крепости из книг, чем вызвал вспышку раздражения в бледно-серых глазах Эбнера. — Хватит, — огрызнулся Джастин, его терпение лопнуло. — Мы собрались для того, чтобы решать задачи, а не болтать попусту. Шорох фигур в темных одеяниях затих, превратившись в смертельную тишину. Маунверт поднялся на ноги — он видел себя величественным силуэтом на фоне инфернального сияния пламени за окнами. — Двое отсутствуют. Слова Маунверта отскочили от стен. Его пронзительный взгляд остановился на Эбнере; в воздухе повис напряженный вопрос. Не хватало леди Элинор, молодой, но проницательной дочери Эбнера. Ей было всего двадцать два, но по уму и хитрости она превосходила большинство сторонников Маунверта и была стратегом не хуже отца. Он высоко ценил ее как самую верную, хитрую и умную приспешницу. А еще — как будущую жену. По крайней мере, Эбнер искренне надеялся, что лорд Маунверт женится на Элинор, и это позволит еще больше сблизить союз их знатных семей. В этом Маунверт соглашался с лордом Вульфордом: он считал Элинор единственной достойной женщиной, несмотря на то что между ними не было любви, но и даже страсти. Но с ее интеллектом и изворотливостью он сможет захватить весь мир. Правда, пока для этого брака ей не доставало некоторых магических знаний, поэтому она собиралась обучиться на мастера темной магии в особой Тайной академии. — Где Элинор? — Она скоро прибудет, милорд, — ответил Эбнер, звякнув кольцами. — У нее есть важные новости. — Важные? Усмешка Маунверта прозвучала как удар плети. — Ее присутствие на военном совете — вот что важно. Опоздание недопустимо. — Действительно, милорд, но... — начал Эбнер, но был прерван пренебрежительным жестом Маунверта. — Достаточно! — Он повернул голову к стулу, на котором должен был сидеть его Главный Слуга. Тот с детства жил на два мира: в волшебном и в человеческом, куда много лет назад из магических земель ушла его мать. Уже больше двух месяцев Слуга находился в мире людей. Перед его последним отбытием Маунверт предупредил о дате и времени Военного Совета. Его присутствие было необходимым из-за «особых» способностей. Маунверт на него рассчитывал, а он не явился. Забыл? Или потерялся между мирами? В любом случае он пожалеет об этом. — Возможно ли начать без него, милорд? — Маркус осторожно поднял взгляд из-за книг. Ответ Маунверта был быстрым и однозначным, а его тон — ледяным от недовольства. — Разумеется. Его отсутствие не останется безнаказанным. Мы никого не ждем. Его твердость не оставила места для дальнейших дискуссий. Приспешники ответили дружными кивками. Когда Джастин снова занял свое место, тени вокруг него сплелись в невидимую паутину. Джастин ощущал себя пауком, собирающимся ткать сеть из кровавых планов. Зеленая пантера оскалилась каменной пастью и наблюдала за тем, как под ее пристальным взглядом начинается военный совет. — Сегодня мы должны разработать подробный план нападения на Флиенсселей. Мне нужен альманах артефактов из Школы-крепости. Его прервал протяжный скрип открывающихся дверей. В тёмном проёме появились три фигуры: Элинор, скользнувшая внутрь с кошачьей грацией, была в сопровождении своего громилы-телохранителя Таира Занта и обессиленного едва стоящего на ногах пленника в рваной синей мантии. Он весь трясся от ужаса, его юное лицо было изуродовано: вместо одного глаза зияла окровавленная дыра и следы от длинных ногтей. Среди багровых пятен на одежде виднелись серебристые остатки значка службы порталов. Элинор явно хорошо постаралась. Порой эта хрупкая и миловидная девушка удивляла даже Маунверта. Тем не менее опаздывать на важное собрание не имела право даже она. Раздражение зимним холодом сковало грудь Маунверта. — Что вы себе позволяете? — прорычал он, ощутив, как сам воздух вокруг него затрещал. — Простите меня, лорд Маунверт. Эхо от медового голоса Элинор окутало зал, словно мягкая пелена. Она поклонилась с подобострастием, и ее белокурые локоны заструились по плечам. Они казались белоснежной вуалью на фоне тяжёлого черного платья с высоким воротом. — Непредвиденное обстоятельство заставило меня задержаться. Ее взгляд упал на пленника, и на фарфоровых чертах лица заиграла ухмылка. — Поймала шпиона, — промурлыкала она и сильно толкнула вперёд юношу. Он едва удержался на ногах и тяжело вздохнул. — Он из службы порталов, явно от Квэйна или Ворнетта. Должно быть, они подозревают о вашем возвращении, милорд. Она достала из кармана платья маленькое зеркальце и поднесла его к изуродованному лицу шпиона. — Ты все расскажешь, красавчик - проворковала она, с садистским наслаждением скривив губы. Он увидел собственное отражение уцелевшим глазом и приглушенно вскрикнул. Несмотря на гнев из-за опоздания, Джастин восхищался талантами Элинор. Из горла пленника вырвался стон, грубый и гортанный. Этот звук агонии разнесся по равнодушному обсидиановому залу. Джастин исподлобья взглянул на Элинор и заметил синяки в виде темных корон на открытых местах ее алебастровой кожи: на лице, руках, они даже виднелись из-под ворота платья. — Похоже, крыса пыталась драться. — У него не было шансов сопротивляться, милорд. Отметины — наказание от отца. Она скромно опустила голову, изображая покорность, но при этом ее взгляд исподлобья кинжалом ненависти метнулся в лорда Эбнера. Эбнер снова за свое… Лорд Маунверт знал — в роду у Вульфордов с древних времен было принято не только магическое, но и физическое насилие. Они все избивали своих детей и жен, чтобы сформировать покорность и умение переносить боль. Вот только иногда побои заканчивались плохо: четыре года назад Эбнер так увлекся, что на глазах у восемнадцатилетней Элинор до смерти забил свою жену Нерину. — Эбнер, — рыкнул Джастин. — Используй только магию для наказаний своей дочери. Или мне напомнить, что стало с Нериной… Не то чтобы Джастин проявлял сочувствие к Элинор… О нет, совсем нет. Ему было безразлично, какую боль она терпит. Но он слишком ценил ее как свою близкую сторонницу, чтобы позволить Эбнеру случайно убить дочь. Это была бы недостойная смерть. Джастин забарабанил пальцами по подлокотнику, выражая молчаливую угрозу. Лицо Эбнера побледнело, он послушно склонил голову. — Больше не повторится, милорд. Элинор шагнула вперед, уверенная и несгибаемая, несмотря на отцовские удары. — Не беспокойтесь обо мне, лорд Маунверт. Это было заслуженно: я дотронулась до семейного клинка Вульфордов без позволения отца. Элинор поспешила отвлечь внимание Маунверта от себя — она снова повернулась к пленнику и длинными ногтями прочертила несколько кровавых дорожек на его щеке, словно художник провел кистью по холсту. — Ну же, милый. Что расскажешь нам? Мужчина — хотя скорее мальчик не более восемнадцати лет — резко отшатнулся. Слова полились из него водопадом, будто боль вернула ясность ума: — Я прошу вас... пощадите... я не шпионил... барьер истончился... я просто расследовал… — Хватит! Приказ Джастина расколол воздух. — Твое имя, сейчас же! — Лиам Лайзенн… Клянусь... не шпион... Послышался заунывный вой — собака у двери явно почувствовала отчаяние и ужас, повисшие в атмосфере. Элинор повернулась к псам, в ее голосе прозвучала насмешливая озабоченность. — Боже мой, они, кажется, проголодались. После этого она мягко провела по израненной щеке Лиама. — Возможно, у нас есть для них лакомство. — Не сейчас Элинор, — огрызнулся Маунверт. — Таир, отведи пленника в камеру, им я займусь позже. Элинор, твое место ждет. Совет продолжается. Повинуясь, Таир потащил умоляющего Лиама прочь, и отзвуки криков жертвы скоро растворились в тенях. Элинор опустилась на свое место, ее губы удовлетворенно изогнулись. Собаки проводили пленника гортанным лаем. Зал погрузился в напряженную тишину. Джастин Маунверт окинул взглядом своих приспешников, приказывая им обратить на себя внимание одним лишь движением глаз. — Джоэрти, лидер вольфентов, уже почти восстановился для войны, — провозгласил Джастин, и его голос отразился от высокого сводчатого потолка. — Совсем скоро мы сможем выпустить его из башни и пойти войной на Флиенсселей за альманахом артефактов. Прислужники Маунверта разразились громовыми аплодисментами. Но как только шум утих, Маркуса Эллоджер резко стукнул костяшками пальцев по столешнице. — Господа, я читал много книг, и во всех говорится о разъяренных темных призраках. Они обитают в регионе Флиенсселей еще со времен первой войны после разделения мира, — Он поднялся, и его тень заплясала на стене. — По слухам, темных призраков поставили охранять альманах артефактов, чтобы они никому не вредили. Говорят, они не трогают только шаманов и детей, и то, пока те не нападут первыми. Джастина скривил губы в усмешке. — Твои знания — наше оружие, Маркус. Но у нас есть целая армия вольфентов, и я уверен, что они смогут не только противостоять темным призракам, но и заставить их перейти на нашу сторону. Ты же знаешь, что они могут. К тому же, один из нас давно увлекается шаманскими практиками. Он указал на Джорджа Ланса —отрешенного от реальности волшебника. Одетый в легкие светлые ткани, в отличие от остальных магов, он белым мотыльком сидел в углу зала и на звук своего имени ответил безумным взглядом. — Вольфенты — наша сила, а Ланс — дипломатия. Они заставят призраков присоединиться к нам. Они станут отличными союзниками для нашей будущей темной империи! Прислужники дружно ответили согласием, которое прокатилось по залу, словно волны по огненной реке за стенами замка. Эбнер широко улыбнулся; а Элинор наклонилась вперед, ее бледное лицо резко выделилось на фоне зеленой эмблемы на плаще, накинутом поверх платья. — Лорд Маунверт, я бы хотела… Эбнер прервал дочь скрипучим криком: — Молчи! Но Джастин поднял руку, одним движением заставив прислужника подавить вспышку гнева. — Элинор. Говори. — Регион Флиенсселей очень хорошо охраняется мастерами магии и темными призраками, — начала она, глаза ее пылали огнем. — Я не сомневаюсь в вашей силе, милорд, но не уверена, что наша армия пока достаточна обучена для такого нападения. Я предлагаю начать с Туманного полуострова. Леди Минри уже слишком стара, так что нам будет легко подчинить себе его жителей и пополнить армию. И помните — до свержения монархии именно Вульфорды правили Туманным полуостровом. Это наши земли. Это шанс вернуть нашу власть над ними. — Разумно, но бесполезно. Джастин махнул рукой в сторону полуострова, граничащего с мысом Теней, где находился его замок. — Нам нужен Флиенсселей и альманах артефактов. Подчинить другие регионы не составит труда. Вы в любом случае вернете свои земли и власть над ними. Но после. Договорить он не успел, потому что тяжелые двери зала вновь распахнулись со зловещим скрипом. Вошел Главный Слуга; черный плащ, украшенный изумрудно-зеленой пантерой, колыхался за ним, как траурное одеяние. Вольфенты, бесплотные хищники с глазами, светящимися малиновым светом, скользили за ним по пятам. Сторожевые собаки испуганно заскулили, словно жалкие щенки. Они инстинктивно боялись вольфентов, несмотря на то что те могли подчинять волю только волшебников и других магических существ. Впрочем, без приказа Маунверта они и вовсе никого не трогали. — Ты нарушаешь все наши порядки, — угрожающе произнес Маунверт. — Прошу прощения, милорд, за несвоевременный приход, — начал Слуга, почтительно склонив голову в капюшоне. — Но выслушайте меня. Во время пребывания в мире людей я столкнулся кое с чем… Он замолчал, подбирая слова. — Говори! Мое терпение не бесконечно. Маунверт замер в ожидании. — Леди Минри, правительница Туманного полуострова, неизвестным образом попала в мир людей, — продолжал Слуга приглушённым голосом. — День за днем она бродила по центральной улице английского города М., словно поджидала кого-то... — Пустые россказни не пощадят тебя, — предупредил Джастин. — О нет, они совсем не пустые, верьте мне, милорд. Я следил за ней и был тихим, как сама смерть, — продолжал волшебник, и вольфенты окутывали его, словно прозрачные ткани. — В один день я увидел, как она подошла к какому-то темноволосому мальчику и повела его в парк. Там она ему что-то сказала и передала, а потом… упала замертво и исчезла. — Леди Минри среди людей? — Маунверт наклонился вперед, заинтересовавшись, несмотря на свое недовольство. — Объясни подробнее. Что это был за мальчик и что она ему сказала и передала? На самом деле, Маунверт никогда всерьез не воспринимал мир людей, потому что всегда считал тех, кто не обладает магией, ниже по развитию как в его мире, так и в чужом. Но слова Слуги смогли пробудить в нем любопытство — что могло быть нужно правительнице одного из магических регионов в мире людей, тем более — от обыкновенного мальчишки? — Увы, я не осмелился подойти слишком близко, потому что тогда она могла бы что-то заподозрить, — сетовал Слуга, жестом руки показывая грызущее его разочарование. — А проклятая листва парка, как назло, укрыла их от посторонних глаз. — И все же ты возвращаешься не с фактами, а с загадками. — Это не просто загадки, — возразил Слуга. — После моего возвращения в магические земли, информация подтвердилась: Леди Минри действительно считается мертвой, а Туманный полуостров теперь подчиняется мастеру Ирме Экман, потому что она смогла подавить народные недовольства. Маунверт заметил, как Элинор, желавшая напасть на Туманный полуостров и вернуть власть Вульфордов, подалась вперед, ее глаза сверкнули. Главный Слуга на миг замолчал и провел ладонью по призрачной шерсти одного из вольфентов, словно поглаживая его. Зал откликнулся зловещим молчанием. Маунверт нахмурил лоб и вытянул руку, жестом приказывая продолжать: — Есть еще одна важная новость, милорд. Позвольте мне рассказать о судьбе Арвида Глендарса. Да, о том хранителе леса, который прогнал наших вольфентов в прошлом году. Пока я был в мире людей, вольфенты по моему приказу нашли его в Лунном лесу и привели в свое логово. Они хотели задержать его до моего возвращения, но лесник защитил себя неизвестными заклинанием, настолько сильным, что даже я не смог его разгадать. Теперь к нему нельзя прикоснуться никакой магией, но он лежит в крепком сне. Он больше не сможет прогнать вольфентов и защитить своих союзников. По сути, он бесполезен. Какие ваши приказы? — Спит, как младенец! Прислужники засмеялись резким, словно звук разбитого стекла, смехом. — Великий страж лесов — теперь лишь шепот! — Это хорошая новость, — задумчиво протянул Маунверт. — Без Арвида Глендарса нам будет проще использовать вольфентов. Пусть и дальше отдыхает, пока не помрёт. — Действительно, — удовлетворенно хмыкнул Маркус. — Удача благоволит нам, — пробормотал Джордж, не отрывая взгляда от мерцающего пламени за окном. Маунверт почувствовал импульсы всеобщего нетерпения на собственной коже. — Ты хороший разведчик, — Джастин указал Главному Слуге на свободное кресло. — Садись. Для тебя есть особое поручение. — Конечно, милорд. Я выполню любые ваши приказы. Главный Слуга кивнул, и его силуэт слился с тенью, когда он занял свое место, а вольфенты, окружавшие его, мягко растворились во тьме. — Эбнер, ты всегда был лучшим стратегом. Что ты скажешь сейчас, после столь важного донесения? — Маунверт впился в Эбнера требовательным взглядом. Эбнер встал, стуча кольцами по столу, и хитро улыбнулся. — Флисенселлей начинается с Леса Грёз — места посвящения юных магов. Сомневаюсь, что в таком светлом месте живут темные духи. И мы можем выпустить Джоэрти в Лунный лес, а затем — пройти через Лес Грез в регион Флиенсселей. — Неплохая идея, — хмыкнул Маунверт с намеком на восхищение. — Но такой маршрут даст нашим врагам время на защиту школы и подготовку к бою. — Позвольте мне, — Элинор поднялась, несмотря на раздраженной взгляд отца, ненавидящего, когда дочь спорит с ним. — После смерти леди Минри Туманный остров незащищен, особенно если там действительно были недовольства. Сомневаюсь, что доверие к Ирме Экман окрепло за столь короткий промежуток времени. Я вновь предлагаю сначала пойти на Туманный полуостров — и пополнить нашу армию. Лишние ресурсы не помешают. — Хватка Экман — это всего лишь хватка птенца, — шепнул один приспешник другому. — Они уязвимы, — в толпе послышалось согласие. — Молчать! — голос Маунверта заглушил нарастающий спор. — В речах Элинор есть крупица истины. Мы сегодня же начнем подготовку. Нам понадобится несколько месяцев, чтобы начать войну. За это время мы обучим молодых магов, соберем чудовищ из разных частей мира и вольфентов. Так или иначе, Туманный полуостров падет и вернётся под власть Вульфордов. А потом мы двинемся на Флиенсселей вместе с силой Джоэрти. — Падет! — эхо пронеслось по залу, с яростью отскакивая от холодных каменных стен. Маунверт ощутил, как внутри него пламенем разгорается жажда завоеваний; лица его приспешников также светились мрачным предвкушением, когда он оглядывал каждого. — А ты, — он обратился к своему Главному Слуге, отчего тот с трепетом покорности поднял глаза. — Отправляйся в мир людей, собери информацию о случившемся и приведи мальчишку, который был с Минри. Я с ним разберусь. — Конечно, повелитель, — юноша нервно кивнул. — Немедленно начинайте приготовления! Я хочу, чтобы Туманный полуостров рухнул под тяжестью нашей мощи, а каждый живущий там стал частью нашей армии. Маунверт резко поднялся из-за стола. Элинор скривила губы, ее глаза наполнились сладостным удовлетворением. Даже Эбнер слегка смягчился, в его презрительном взгляде появилась гордость и жажда скорой власти. Лишь Маркус и Джордж обменялись настороженными взглядами. Маунверт взмахнул рукой, словно дирижер оркестра хаоса. С каждым кивком, каждым поклоном, каждой прошептанной клятвой верности судьба Туманного полуострова становилась все более очевидной. Совет принял решение.