Чародейки и я

Через неделю, я отважился на ещё одно благотворительное мероприятие. Заключалось мероприятие в том, что я пришел в психбольницу. Я ничего не теряю, если ничего не получится, немного репутации, но разве оно мне важно? Моя идея была в том, что если многие старые раны можно залечить с настойкой хп, то есть вылечить физическое состояние, то для излечения душевных ран надо восстановить ману и/или энергию. Если все получится, я восстановлю целую больницу, но если нет, то пойму, что нужны какие-то другие настойки, настойка души к примеру. Это мне откроет ещё одно поле для исследований, потому как это скажет о существование души или чего-то подобного. Прошедшее же время я использовал для получения согласия на проведение мероприятия, на согласие родных, на наблюдателя со стороны государства, на специальных людей в случае ухудшения состояния, на психологов, там ещё пару десятков бумаг, но разрешения мне дали. Сказать, что я не нервничал — солгать. Я нервничал, одно дело, когда умирают посторонние или враги, а тут может умереть из-за тебя и так страдающий человек. Отступать было поздно и не нужно. Меня разместили на первом этаже в большом кабинете и привели одного больного. Выглядел он обычно, слегка за 40, но два больших мужика по бокам от него говорили об обратном. Я протянул настойку энергии для пробы. Шмяк! Да, не тому я дал её — она ко мне вернулась, только я был к этому не готов, а расстояние было минимальным. Мужчину стиснули с двух сторон, пока он смеялся. — АХАХАХАХАХАХАХАХА… Я протянул ещё одну настойку энергии врачам, которые с помощью санитаров влили содержимое больному. Результат… он начал двигаться ещё резвее и смеяться ещё громче. На меня сразу посмотрели, как на сломавшуюся безошибочную систему, сразу 5 пар глаз. Вот что делает реклама, они решили, что я чуть ли не сразу его излечу. — АХАХАХХАХАХАХААХАХАХАХАХАХ… — пациент заливался, чуть ли не проглатывая язык, а санитары еле его удерживали первые десять секунд, пока настойка не выветрилась. Я дал настойку маны. Взяв её врач, посмотрел, на меня взвешивая, а можно ли мне верить или нет, но секундное замешательство закончилось, и он влил в рот пациента настойку. — АХАХАХАХАХАХХАХАХАХААХХАХАХА… а чего я смеюсь? — тут даже я офигел. Он смотрел на меня как обычный человек, хотя я не думаю, что они сильно отличаются внешне. Эта быстрая смена тона, настроения и концентрации, выбивала лучше сильного хука в челюсть. Он стал осмысленно осматриваться. Только не один я заметил, что он через некоторое время дергается и нервно сглатывает или облизывается. Поэтому я дал ещё пару настоек маны. — Фуу, вы, что мне воду с чесноком и луком поете? — чисто технически — да. — Не бойся, ещё пару и ты сможешь уйти обратно в палату. — В палату? Ты издеваешься? Я обычный парень 20-ти лет — сказал мне мужчина с сединой и морщинами. Через минуту его вывели из комнаты. Я же обдумывал возможность того, что после полного осознания своего положения, мужчина случайно сюда не вернется или руки на себя не наложит? Меня начали поздравлять, снова превозносили, а я уже зная цену всему этому, просто попросил нового пациента. Я выдал настойку маны, а врач на меня вопросительно посмотрел, после пяти секунд я понял, что он немного в замешательстве, я в прошлый раз выдал сначала настойку энергии. Не увидев от меня реакции, врач пожал плечами и залил настойку в рот пациента. После пару десятков плевков в мою сторону, пары попыток убить, призвать меня на помощь Фродо Беггинсу и на службу самому Наполеону. Все пошло по накатанной. Закончил я со всеми людьми через 8 часов. Истратив 382 настоек маны и 9 настоек энергии (для санитаров) смог излечить 153 человека, 5 были неизлечимы настойками, но уже вели себя более адекватно, если можно сказать такое о них в таком заведении. Естественно всех с трудом вернули в палаты, для надсмотра, рецидивы никто не отменял. Не знаю, эксперимент себя оправдал. Немного жаль, что нет ещё какого-то раздела для исследования, но и так достаточно. Если раньше я был более — менее знаменит, то сейчас обо мне знали большинство американцев, реклама-зло, и мало (но всё больше) за границей. Странно, что всё больше стало появляться всё диссертаций и «разоблачений» о том, что я шарлатан. Как говориться деньги потекли рекой, но было что-то, что я забыл. На понимание «что» я позабыл, прошло ещё около двух недель. Я просто заработался, буквально из 24 часов я тратил: 10 на лечение, 7 на создание настоек, 3 на ожидание и согласование встреч, 2 часа на всякие неожиданности и остаток на сон, что стал мне нужен для морального отдыха. На следующий день я расчистил на 3 дня график, а оставшийся переделал как нужно мне, и позвонил Ирме. — Привет, может, сходим в ресторан? — Балдер? Д-давай. На следующий день я красивый нарядный с букетом цветов, в парадном костюме с бабочкой и ароматом нескольких сотен долларов. В ресторане в бардовых тонах, где очень приглушенный свет, играет живая романтическая музыка. Сижу напротив отца Ирмы, а он ещё нормально приоделся. Как назло я, когда зашел, сразу попросил принести зажженные свечи на столик. Гей-парочка, блин. — Итак, значит, твои намерения к Ирме серьезны? Как мне за последнее время надоели «знатоки» и «учителя» как «надо» себя вести: «Ты не правильно продаешь, повышай цену!» «Зачем ты даешь концентрат продавай разбавленный!» «Скажи, что у тебя осталось пара десятков и неизвестно, когда будет ещё и выставь на аукцион!» «Покупай вогнутое стекло, так ты можешь продавать за те же деньги меньшее количество средства, а я как раз знаю, кто может тебе такое продать». И всех не беспокоит, что они в основном были моими пациентами… Я встал из-за стола, и говорил спокойным голосом. — Ох, Том Лэер (вот серьезно, почему у моих девушек отцов одинаково зовут, у Вилл вроде тоже отец Томас), сэр, простите, но в ТАКОЙ обстановке я разговор проводить не могу — указывая на свечи и ресторан. — Я могу ответить на ваши вопросы в присутствии Вашей жены и Ирмы, могу уйти сейчас, а Вы можете наслаждаться ужином, я не успел ничего заказать, но когда Вы закончите есть, с Вас не спросят — ни цента, а потом прийти к Вам на ужин. В любом случае прошу позвонить мне, какой бы Вы выбор не сделали. Приятно оставаться. Я спокойно развернулся и направился в сторону выхода. — Ты хоть знаешь с кем и как разговариваешь? — С офицером полиции Томом Лэер. Вы сейчас не находитесь при исполнении, а значит (юридический щелчок по носу), а если бы находились (юридическое обоснование превосходства), а при условии, что (обоснование возможной взбучки). Удачи. Тцк, решил отвлечься называется. У русского человека: «Если поезд ушел — то мы подождем другой». Поэтому я побрел к дому одной девушки. Зайдя в подъезд и постучав в дверь, мне открыла девушка с синими волосами. — Простите, Вы, скорее всего, старшая сестра Вилл, не могли бы её позвать? — что она так на меня смотрит? — Да-а-а, Вилл к тебе пришли. — Иду, мама — донеслось из глубины квартиры, а потом звуки приближающегося стада носорогов. В дверной проем выскочила Вилл. Не накрашенная, с «гнездом» на голове, в помятой, задранной футболке, в шортах с дыркой и кетчупом на щеке. — Простите, де… БАЛДЕР!!! — БАМ! Как дверь не вылетела от такого удара, я ума не приложу. У меня рука потяжелела от ударного порыва. Я не понял из-за чего и поднял её на уровень глаз. Буквально через мгновение, дверь открыла Вилл. С легким мэйкапом, с укладкой, в нормальных джинсах, в футболке и свит-шоте. — Э? — что это была за девичья магия? — Э? — Вилл смотрела на мою руку. Я тоже смотрю на неё, а там оставшийся для свидания букет. Отличный день. — Балдер… я знаю, что тебе разрешила Элион гарем, но… я встречаюсь с Мэттом, так что не расстраивайся — сказала зардевшаяся Вилл. — О, Вильгельма Вэндом — прекрасное создание по ошибке не воспетое в веках, я приму Ваш отказ, но не дайте завять просто так этим цветам. Чтобы впредь больше этого не случилось, я, как и всё живое, когда Солнце уходит от них, хочу насладиться последними лучами. Не могли бы Вы мне составить компанию, последние пару десятков минут перед этим «закатом». Умоляю, молю. У мамы Вилл был довольно офигевший вид. А что с Вилл? ЭЭЭЭ? По цвету лица, от неё можно прикуривать. Что с американцами не так? Любой русский человек уже бы улыбался или плакал от смеха. — Х-х-хорошо. Ма-ма я пошла — очень задумчиво вышла Вилл, отдав маме цветы. Она вышла в подъезд, спустившись на лифте, вышли на улицу — только тогда Вилл, заговорила. — Балдер…? — Вилл, извини, но это было розыгрышем. Я не хотел издеваться над тобой. Ты всегда сообразительна и я думал, что раскроешь моё притворство. Эх, на самом деле этот букет был Ирме. Я сегодня назначил ей свидание, но пришел только мистер Лэер. Такой букет должен принадлежать красивой девушке, так что, если Ирме его не получить, то с тобой останется. Также не могла бы ты отправить меня на Меридиан, а то я там давно не был? — Ладно… — а что за грустный тон? — А где ты был, если не был с Элион? Я знаю, что Ирма последние полтора месяца переживала, что ты не выходишь на связь, через месяц приходила к тебе домой, но там было пусто, а последнюю неделю чуть не сторожила твой дом — вот так новости, а это всё из-за второго дома. Что ей ответить? Ел Горгулью? Бил монстров? Сосался с Седриком? Спал с Фобосом? Брррр, точно плохо на мне сказалась свиданка с мужиком за 40. — Ревнуешь? — и улыбка. Резкий поворот головой и слегка алые уши были мне ответом. Как только мы зашли в малопроходимый переулок, открыла портал и, подождав пока я зайду в него — закрыла. Посмотрев в красивое июльское небо, предвещавшее через чуть более месяца, покрыться сентябрьскими тучами, она задумалась: «А что если…»