Зелёная лента

      Порой всё забывается очень быстро. Думать не хочется, как и возвращаться к прошлому. Порой воспоминания остаются надолго. Они возвращаются каждую ночь, всплывают яркими образами на краю сознания, и их никак нельзя забыть. Порой она смотрит на шкатулку, что стоит на комоде в спальне, достаёт из неё зелёную ленту, рассматривает несколько секунд. Тонкая и скользкая, она перевязывает ею волосы и вместе с предметом возвращает духов прошлого, перед которыми беззащитна. Порой она вспоминает то, что так старается забыть.       Они обе ещё слишком юные, когда Беллатриса впервые крадётся ночью к постели сестры. На улице идёт дождь, тяжёлые капли бьют по подоконнику, а тёмное небо рассекают вспышки молний. Андромеда знает — Белла падает духом во время бури. Слишком взрослая. Слишком самостоятельная. Она никому об этом не рассказывает, но для Меды её слабость очевидна. Как и то, что в эти минуты сестра может прийти только к ней.       И она приходит.       Сначала Белла легко толкает дверь. Звук шагов всегда заглушает мягкий ковёр, но к Андромеде девушка крадётся на мысочках. Чёрные глаза блестят в темноте, пока она подходит к постели и бесшумно проскальзывает под одеяло. — Ты боишься, — младшая больше утверждает, чем спрашивает, ощущая, как сестра жмётся к её боку подобно книззлу. — Я ничего не боюсь, — гневно выпаливает Беллатриса и в подтверждение слов двигается на другую сторону постели. Теперь во взгляде блестят осколки льда, но Меда, различая дрожание голоса, настойчиво прижимает сестру ближе.       По комнате разливается тихое мычание песенки. Андромеда ведёт рукой по чёрным непослушным локонам, пока Белла засыпает.       Они обе открывают глаза, когда солнце заглядывает в комнату сквозь оконное стекло.       Да, эти двое на самом деле недолюбливают друг друга. Белла гордая. Уверенная в себе. Она ходит с высоко поднятой головой и расправляет плечи не хуже мамы с папой. Андромеда другая. Поёт, танцует, никогда не беспокоится о том, что семья смотрит на неё так, как не должна смотреть на ребёнка. Беллатриса знает, чего от неё ждут, а Меда часто забывает. Это она приносит в дом букеты душно пахнущих цветов. Это она старается рассмешить компанию, когда в доме появляются гости (хотя никто и не нуждается в смехе).       Порой ей кажется, что дом, в котором они живут, застывший и мрачный. Порой складывается впечатление, что давным-давно в нём всё замерло. Но она знает, что не может ничего изменить.       Андромеда сидит на стуле в своей спальне, а Белла, стоя чуть позади, расчёсывает её волосы. Меда видит в зеркале лица двух девушек — одна румяна и улыбчива, а другая серьёзна и бледна. Она совсем недавно получила письмо из Хогвартса и до сих пор не научилась сопротивляться этому радостному ощущению внутри. Письмо, перечитанное уже десятки раз, лежит на постели, а девушка терпеливо ждёт. Ждёт того, что узнает в этой загадочной школе чародейства и волшебства. Ждёт, пока сестра закончит с её прической и завяжет зелёную ленту на кончике косы. Такую же, какую вплетает и себе.       Дни в Хогвартсе летят быстро. Слишком быстро. Порой Андромеде становится грустно, оттого что Белла игнорирует её. Не приветствует улыбкой, не здоровается словом, проходя мимо по коридору. Она понимает, что на то должна быть своя причина, но не знает её.       В первый раз труднее всего. Это происходит, когда юные леди возвращаются домой на каникулы. Какое-то время они не разговаривают. У Андромеды даже создаётся впечатление, что её сестра закрылась, стала ещё более недоступной, чем когда-либо. Раньше Беллатриса была для сестры загадкой, но теперь девушка больше напоминает ей лабиринт, из которого нет выхода.       И Андромеда надеется, что сможет его найти.       Летняя ночь выдается душной, бессонной. Меда не может вспомнить, когда в последний раз была такая погода, но знает — эта также не останется в памяти. Лёжа в своей постели, прикрытая только белой простынёй, она смотрит в потолок. Девушка не может заснуть, прислушивается к каждому шороху, а в доме царит тишина. Андромеда понимает, чувствует: по коридорам ещё кто-то ходит. Слышит быстрые шаги, направляющиеся в сторону её спальни, замирает. Она закрывает глаза всего на секунду, а открыв, видит прямо над собой лицо Беллы. Сестра не улыбается, но лёд исчезает из её взгляда без следа. Теперь в этих глазах танцуют искорки огня, что так напоминают сегодняшнее звёздное небо. — Ты спишь, — Беллатриса не спрашивает, утверждает. Усаживается рядом с сестрой и заводит ноги под себя. — Слишком жарко, — с тяжёлым выдохом отвечает Меда. Она чувствует, как ладонь Беллы медленно гладит её щёку, опускается ниже. — Неужели? — лукаво спрашивает старшая, пока рукой медленно стаскивает простыню с чужого тела. — Белла, нет… Мы не должны… — Андромеда пытается защититься, но знает, что это ни к чему не приведёт. Беллатриса смотрит ей прямо в глаза. Взгляд одновременно властный и грустный.       «Я никому об этом не расскажу, сестрёнка», — кажется, шепчет она. И Андромеда понимает — это будет их общий секрет.       Простыня падает на пол. Дыхание Меды становится тяжёлым, и в эту минуту она забывает обо всём. Реальной остаётся только Белла. Она знает: то, что делает сестра, запрещено, но больше не может об этом думать. Беллатриса вплетает пальцы в её волосы, медленно целует разгорячённую кожу с тонким запахом ванили.       Жар, мучивший тело Андромеды всего несколько минут назад, был ничем в сравнении с тем, до чего доводила Белла. Когда она лежала рядом с сестрой, их дыхание понемногу успокаивалось. Позднее Белла поднимается без слов и выходит из спальни. Оборачиваясь у самой двери, она бросает на сестру ещё один взгляд. Она не может ничего сказать, но знает, что Андромеда всё поймёт.       Порой от некоторых воспоминаний нельзя избавиться, даже если очень хочется. Андромеда берёт в руки зелёную ленту и в который раз задумывается — почему она рассказала о нём Белле? Меда уже тогда знала реакцию сестры, но сделала это вопреки всему.       Из истории с Тедом не могло выйти ничего хорошего.       Второй раз не похож на первый. Следующий тоже нет. Обе девушки знают, что они могут исчезнуть из реального мира. Спрятаться в своём. Там, куда никому нет доступа, где их только двое.       По ночам Беллатриса крадётся в её спальню и забирается под одеяло. Её руки блуждают по телу Андромеды, а после гладят перепутавшиеся волосы. Белла ждёт, пока дыхание сестры успокоится. Всё как всегда, за исключением одного «но». Меда говорит то, что уже давно должна была сказать, хотя что-то постоянно мешало. Теперь она полна смелости. Знает, что ей нечего терять.       Сначала Белла слушает её в тишине, а потом смотрит так, как когда-то родители. Андромеда снова не оправдывает чьих-то ожиданий, но теперь всё иначе. Беллатриса тянется рукой к зелёной ленте, что осталась лежать на подушке. Девушка переплетает её меж пальцев, а после без предупреждения захватывает тонкие запястья сестры, связывает, не говоря ни слова. — Белла, нет, — слабо подаёт голос Меда, хотя знает, что это бесполезно. На мгновение она даже пытается освободиться, но узел, завязанный слишком сильно, не оставляет и шанса. Кажется, Беллатриса слышит. В шоколадных глазах, что не так давно лучились теплом, блестит лёд. От него становится холодно. Девушка чувствует, как дрожь разносится по телу, однако её снова обдаёт жаром.       Когда всё заканчивается, Белла встаёт с постели и выходит из комнаты. Она не говорит ни слова, впервые даже не смотрит на девушку, что безвольной куклой лежит на смятых простынях.       Андромеда сползает на пол, её взгляд тупо направлен на хаотичный узор ковра. Она знает, что из этого состояния ей придётся выбираться самой, но не сейчас. Сейчас слишком рано. Слёзы на щеках горят подобно льду, а во всём теле чувствуется жгучая боль.       Этой ночью сердце Беллатрисы обледенело полностью, и уже ничего не может исправить то, что они обе натворили.       Воспоминание не самое лучшее, но от него не так просто избавиться, хотя Андромеда старается изо всех сил. После той ночи девушка поневоле перенимает особенность сестры: теперь при виде Беллы в глубине её глаз можно заметить ледники. Когда-нибудь они растают, когда-нибудь она снова заговорит с мадам Лестрейндж.       Сейчас ещё слишком рано.       Со временем Андромеда понимает: есть только один выход, чтобы уйти от произошедшего и развязать узел на зелёной ленте. Настаёт день упаковывать чемоданы, написать письмо с обращением к сёстрам — где-то в глубине души она верила, что девушки поймут, — и отпустить дом Блэков навсегда.       Её муж удивляется, когда Меда начинает часто впадать в меланхолию. Сейчас она весела, смеётся, шутит, а уже в следующий момент замолкает. Взгляд юной волшебницы покрывает сизая мгла, и мир перестаёт быть реальным. Андромеда понимает, рядом с Тедом когда-нибудь ей удастся избавиться от холода, что по сей день скрывается в ней. Тонкс ласков, добр, и девушка верит, что однажды забудет о прошлом, её кошмары останутся позади и она перестанет просыпаться посреди ночи.       Может быть.       Андромеда не хочет возвращаться к воспоминаниям. Не хочет думать о той Белле, которую она потеряла давным-давно.       Зелёная лента выскальзывает из пальцев, падает на ковёр. Она слышит, как кто-то входит в комнату, оборачивается и расплывается в улыбке. Меда больше не хочет думать о том, что было, хотя память иногда возвращается сама.       Девушка наступает на ленту, делает ещё шаг и начинает целовать удивлённого мужа. Ей нужно забыть обо всём.       Но после, когда Андромеда лежит радом с ним, в голову девушки приходят странные мысли. Мысли о Белле. О том, что она не сможет выбросить сестру из памяти. Меда дрожит, её ладони становятся холодными, а сердце замирает.       Тед гладит свою жену по волосам и шепчет над ухом слова утешения. На этот раз Андромеде требуется ещё больше времени, чтобы понять — она в безопасности. Теперь всё будет хорошо.       И Андромеда забывает, хотя знает, что Белла не забудет.