Куда я денусь, а?

Его волосы черные. Жесткие, запутанные, испачканные в земле и грязи, но все равно красивые. Он опять ввязался в драку, опять проиграл и получил по лицу, но в следующий раз все равно пойдет в бой, не утратив прежней уверенности. Такой уж он. Всегда таким был. -Извини. -За что? – он удивленно поднимает глаза, потирая шишку на лбу. -Из-за меня тебя опять побили. -Побили?! – мальчик вскакивает со скамейки, то ли с возмущением, то ли с обидой, но спустя секунду будто грустнеет и плюхается обратно – Ну да, побили. Но их же трое было, подлых гадов, все разом нападали, по одному-то трусили. Ну, в следующий раз это я их побью. Сначала одному вот так… НА по лицу, потому второму вот так… БАЦ, а третий сам испугается и убежит. Тогда они точно к нам лезть больше не будут. Вот увидишь. Сережа улыбнулся. В победу Олега верилось слабо, но эта бесконечная смелость и уверенность не могли не восхищать. Задиры всегда выигрывают, и всегда возвращаются поглумиться над «рыжим коротышкой и его щенком». Рыжий коротышка всегда садится на землю и начинает плакать, а его щенок отважно несется размахивать кулаками с боевым криком викинга, а в итоге сам же огребает. Но ничего. Даже с вечно проигрывающим Олегом, Сережа чувствовал себя защищенным и гораздо менее одиноким. -Спасибо. Сережа не умеет за себя постоять. Но это ничего. За него постоит Олег. *** Его тетрадь пуста, а в голове, вместо примеров, играет «Беспечный ангел». Смешно и страшно одновременно. Этот тест важен, но Олег кажется, упустил тот момент, когда в математике появились буквы, так что лист с заданиями больше похож на китайскую каллиграфию. Может списать? А откуда, черт возьми, списать, если рядом сидит такой же двоечник, а четвероглазая учительница витает вокруг него, как стервятник над трупом? Парниша с задней парты вроде умный. Вот только в прошлом месяце назвал Олега грязной псиной, а после загремел в травматологию с вывихом плеча, так что от него вряд ли можно получить что-либо, кроме как харчок в лицо. Может помолиться? А может ну ее нахуй, эту геометрию? Учительница на секунду отвернулась, и в лицо Олегу прилетела свернутая в комок бумажка. Он поднял глаза и увидел рыжую голову Сережи, который уже стоял у учительского стола, готовый сдавать работу, и весело подмигивал своему приятелю. «Боже, надеюсь там ответы, а не какая-то херня в стиле «Мамку ебал», как в прошлый раз». И действительно. На листке аккуратным почерком были написаны ответы на все 12 задач, с подробным решением и чертежами. «Отблагодаришь меня позже. Твой любимый и неповторимый, Сергей Разумовский» Ха-ха, любимый и неповторимый. Действительно. *** Его стряпня пахнет так вкусно, что аж слюни текут. Олег стоит у плиты, в большом розовом фартуке, и выглядит просто уморительно, а Сережа с трудом сдерживает в себе искрометные шутки, потому что не хочет получить скалкой по морде лица. К тому же, Сережа устал. Устал на фундаментальном уровне, он не помнит, когда в последний раз спал и ел что-то помимо полуфабрикатов. Длинные рыжие волосы скатались в комья, толстовка надета задом-наперед и бедный студент не менял ее уже… сколько? Три дня? Четыре? Сессия, сессия, сессия, надо только пережить, только бы сдать, а потом впасть в летаргию и видеть яркие сны про пони и радугу. -Кушать подано! - голос Олега отвлек Сережу от изучения набора непонятных слов в учебнике по высшей математике. - Кстати, не помню, чтобы нанимался тебе в домохозяйки. Сережа с трудом выдавил из себя смешок. Олег ведь сам пришел к нему домой, начал возмущаться, мол какой в квартире беспорядок и почему в холодильнике из еды только недоеденная колбаса и прокисшее молоко. -Ну да, давай я пойду сварю борщ и заварю нам чаю, а ты в это время разберешься в матричном методе решения систем и объяснишь мне, что такое геодезическая кривизна параллели на гиперболоиде. -Понял, затыкаюсь. За столом они оба молчат. Сережа бормочет какие-то математические заклинания, параллельно уплетая за обе щеки искусно приготовленный стейк, а Олег только смотрит на него и думает, как такой умный человек может быть настолько беспомощным, что чуть не заморил себя голодом. *** Его губы на удивление мягкие. Сережа целует их аккуратно, нежно, едва касаясь, но в то же время так грубо и резко тянет его за черные локоны. Олег то ли стонет, то ли просто так дышит. Дыхание обжигает, обжигают поцелуи вперемешку с укусами и тихие томные стоны. Олег сидит на стуле, Сережа сидит на Олеге, и Волков хотел бы замереть в таком положении на всю оставшуюся жизнь. Ночью, лежа на кровати, Сережа ворочался и что-то мурчал себе под нос. -Скажи мне что-нибудь. -Про что? -Про меня, конечно. Олег усмехнулся. Другого ответа он и не ожидал. -У тебя глаза красивые. -Правда? Какие они? -На янтарь похожи. Сережа захохотал. У него какое-то свое чувство юмора, он частенько видит шутки там, где их нет. -Да ты романтик, Волков! Тогда твои…Цвета лягушки в обмороке. -Нет такого цвета. -Есть, погугли. Теперь засмеялся уже Олег. Гуглить он не будет, если Разумовский говорит, что существует цвет лягушки в обмороке, значит такой цвет существует. Сережа уснул в объятиях. Он спал крепко, потому что, пока Олег был рядом, ему редко снились кошмары. Волков смотрел то на потолок, то на Сережу. В тот момент он вдруг подумал, что был бы счастлив, если бы весь мир за пределами этой комнаты просто исчез. Остались бы лишь они двое да, радостно летающая под потолком, ворона Марго. Олегу нужен был только Сережа – Сережа, который кусался, царапался и мурчал как кот, сидя у него на коленях. Который искрометно шутил, говорил непонятные умные вещи и грезил о великом будущем, который мог подобрать раненую белую ворону с улицы, просто потому, что он сам как раненая белая ворона. Олегу был нужен только он. Сереже же нужен был целый мир. *** Его кровь красная. Его лицо в крови. Сережа видел это каждый раз, когда закрывал глаза. Он боялся засыпать, боялся моргать, боялся плакать. Он бил себя по голове, а потом бился головой о стену, он смотрел в зеркало и видел его за своей спиной, всего в крови, в такой красной, красной, красной. Такой же красной, как на костяшках пальцев, которыми Сережа разбил зеркало, но Олег лишь смотрел на него из каждого осколка, со страхом и непониманием. Сережа рвал на себе волосы, а потом его самого рвало, его разрывало на маленькие кусочки, как будто кто-то засунул все его внутренности в блендер и перемолол в какую-то алую жижу. Этот кто-то – он сам. Он сам это сделал. Сережа сидел на полу тюремной камеры, и стучал кулаком по стене, будто ждал, что ему ответят. -Прости меня, прости меня, прости. -Может, просто убьешь себя? Олег исчез, и из осколков на Сережу злобно взглянуло собственное отражение. -Что? -Просто убей себя, - отражение смеялось – Его же ты убил. Сережа закричал. Он ударил, и осколок впился ему в руку. -Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись, это не я, это все ты, ебучая птица, сдохни, сдохни, сдохни, сдохни... Преступники в соседних камерах не любят, когда Сережа кричит. Надзиратели тоже. Если он продолжит, они придут и побьют его дубинками, как много раз было до этого. А Сережа будет лежать на полу, плакать и кричать, до тех пор, пока не потеряет сознание.

Сережа не умеет за себя постоять, за него это всегда делал Олег. А Олега-то нет.

Сережа подумал об этом и потерял сознание. *** Ему лет десять и он сидит на скамейке, потирая шишку на лбу, и недовольно бурча что-то себе под нос. -Олег? Мальчик удивленно поднял глаза. -Чего такое? Слезы непроизвольно полились из глаз, и Сережа бросился на него, крепко обнимая и по привычке зарываясь пальцами в черные, запутанные волосы. -Прости меня, Олег, пожалуйста, прости меня. -Да чего ты опять извиняешься? Плачешь еще, че ты как девчонка. Сказал же, они сами напросились! Видел, как я им надавал? Я же победил, Сережа, победил, чего ты плачешь! Сережа шмыгнул носом и обнял его еще крепче. -Обещай, что никогда меня не бросишь. Что всегда рядом будешь. Слышишь? Обещай! Сережа этого не видел, но Олег покраснел и улыбнулся. Даже тихо засмеялся. -Обещаю. Куда я денусь, а?