Сердце

             Чарльзу нравились глаза Генри. Они были чертовски необычными, а именно — красными. Кэлвин знал, что красный цвет глаз возможен, но только у альбиносов. А вот Генри — явно не альбинос. Хотя, будь его шевелюра белой, он бы вполне за него сошёл. Но Чарльз никогда не заменит эти красивые, чёрные(кажется, их цвет может быть даже темнее, чем чёрный), мягкие и слегка вьющиеся волосы на "бездушные" белые. Нет, он не ненавидел всех альбиносов в мире. Просто он не мог даже представить Генри с белым цветом. Нет, чёрный — действительно тот цвет, который ему подходит.        Глаза Генри необычные ещё и потому, что умеют менять оттенок в зависимости от эмоций, чувств и морального состояния их обладателя. Это просто невероятная генетическая аномалия! И Чарльз обожает наблюдать, как его глазки становятся насыщенно-красными от радости, счастья или возбуждения. Наверное, единственные моменты, когда Кэлвину не нравится этот оттенок глаз любимого, это когда тот раздражен чем-то.       Обычно глаза Стикмина светло-красные. Это значит, что он спокоен. Спокойствие — обычное состояние Генри. И этот цвет тоже безумно нравится Чарльзу. Хотя иногда бывают моменты, когда Генри прячет глаза от пилота, ведь он знает, что Кэлвин успел изучить его вдоль и поперек за эти два года. В такие моменты красный в его глазах становится бледным, померкшим. Это значит, что его что-то гложет. Значит, ему грустно, он не уверен в чём-то или подавлен. Это самый нелюбимый оттенок Чарльза.       Но есть оттенок глаз, который не нравится пилоту больше, чем бледный. Тёмно-красный. Этот оттенок проявляется, в основном, на заданиях. Это серьёзность и собранность. С одной стороны, это хорошие качества, когда не хочешь налажать на миссии. Но с другой..Генри становится более жёстким и совсем перестает говорить(разве что, по делу. и то, только короткими, даже обрывочными фразами). Это состояние любимого всегда напрягало Кэлвина.       Но размышления о Генри прервал генерал. Он сообщил о том, что произошел крупный набег на банк. Преступники оказались серьезными типами, так что, полиции может понадобится помощь. И ведь, действительно. Двадцать семь пострадавших(в число которых входит пятеро сотрудников полиции), четверо убитых и девять заложников. Очевидно, преступники тут не шутки шутят. И вот, Чарльз уже готовится к полёту. Он всегда нервничал перед миссиями, ведь подвергал себя опасности, в основном, Генри, пробираясь на вражескую территорию. Конечно, пилот помогал напарнику, но ведь он-то в любой момент может улететь. А Генри, в случае западни, вполне может быть некуда отступить...       Парень вздрогнул, когда предмет его раздумий обнял Кэлвина со спины.       — Я знаю, что ты переживаешь за меня, — тихо сказал Генри, прижавшись к своему парню ближе, — Но не бойся. Я всегда буду рядом и ни за что не уйду раньше, чем мне исполнится шестьдесят. Веришь?       — Верю, — лёгкая улыбка сама полезла на лицо и, развернувшись к любимому, Чарльз аккуратно положил руки на бледные щёки Стикмина, коротко целуя его в губы и слегка нагнувшись(всё же, он выше бывшего вора), — Только, будь аккуратнее, чем прошлый раз, ладно? Я чуть с ума не сошёл, пока ты без сознания двое суток валялся..       Чарльз всё ещё вспоминал ту миссию с содроганием. Вид бледного(больше, чем обычно), умиротворенного, но в то же время перепачканного в собственной крови напарника врезался в память и периодически приходил к нему в кошмары. Всё же, Кэлвин впечатлительный человек, не смотря на то, что он — военный и, по идее, не должен бояться крови или так бурно реагировать на трупы(а он на них очень бурно реагирует).       Пилот посмотрел в глаза любимого. Как всегда, светло-красные, но уже потихоньку темнеющие.       — Ладно, Чарльз, — Генри мягко отстранился, поправляя чёлку, упавшую на глаза, — Нам уже пора лететь.       — Угу..              Продолжение следует...