Чудо, но счастье ли?
Когда-то давным-давно, когда в Японии ещё были цари, самураи, драконы и маги, жил на свете один человек. Он был царем одного из самых красивых городов. Также, у него была жена, что не хуже города красой. И, казалось, всë было у них хорошо, но одно горе — никогда не могло быть у них детей. Так хотелось царю с царевной ребëночка, ведь в соседнем городе уже появился на свет юный альфа по имени Куникида, притендовавший на роль наследника. Поэтому и нужна была маленькая омега. Заключил Мори договор с нынешнем царем того города — Юкичи Фукудзавой — и отправился в путешествие. Долгие годы искал царь лекаря, что сможет изменить такую участь, но всё твердили одно: царевна Коë — бета. Нарушить законы природы никому не дозволено. И только смог Огай смириться с этим, как объявилась колдунья, готовая взяться за это дело. Долго Йосано-сан возилась с зельями и заклинаниями. На следующий день было оглашено царю и царевной, что родится у них ребёнок, да не простой, а с силой необыкновенной. Обрадовались тогда Мори и Коë, но не долго длилась их радость. Месяц спустя на свет появился тот самый малыш. Был он всем хорош: блестящие голубые глаза, ярко-рыжие, словно солнце, волосы, прелестные маленькие веснушки на щеках и носу. Не было в нём ничего, что не вызывало бы умиление. Стоило ему лишь явиться миру, как вещи вокруг поднялись в воздух. Такова была его сила, но это делало его только лучше. Одного не понимали новоиспечëнные родители — малыш не подавал признаков того, что видит кого-либо. Когда подносили к его личику игрушки, он лишь продолжал улыбаться и смотреть вперëд. Позвали Акико. Та лишь пожала плечами, объяснив, что никакая магия не может произойти без побочных эффектов. Малыш полностью слеп.***
Шли года, ничего не менялось. С самого раннего детства Чуе рассказывали, что всё так, как ему кажется — пустое, без красок, всё можно распознавать только на ощупь. Тогда, при рождении малыша, Мори издал указ, что никто из его города не имеет права рассказывать про способность видеть. Самого Чую же заточили в замке. Там он и достиг своего совершеннолетия, не познав горестей и света.Восемнадцатилетие.
Сегодня был обычный день. Всегда как всегда. Чуя прекрасно знает, что этот день — день его рождения. Да, каждый год в этот праздник все веселятся, развлекаются как могут и прославляют необычного омегу. Но никогда никто не спрашивал у Чуи, хочет ли он всех этих хвалëных балов, подарков и прочего. Он ненавидит свой день рождения. Ненавидит каждую секунду этого дня. Пусть и не видит, но всё равно ненавидит каждого гостя, каждую коробочку с подарком, каждый цветок, который ему преподносят. –«Всё. Нет больше терпения.» Не выдержал. Решил, как всегда, пойти в сад, единственное место во всем замке, где есть что-то кроме пустоты. Тихо затворяя за собой калитку, он прошёл к своей любимой полянке, где пахло розами, и от куда-то издалека слышно пение птиц. Тут, около ограды, которую Чуя изучил на ощупь уже сотни раз, всегда хорошо. Воздух такой свежий и необычный. Конечно, он верит родителям, поэтому не суется с помощью гравитации за забор. Но всегда хочется верить, что там не пустота, как все говорят. Да и воздух с птицами именно об этом и говорят. Снова он лежит на траве, общаясь с цветами. Рыжие волосы, спутанные на ветру, разбросаны по траве. Голубые глаза, устремлëнные куда-то в небесную высь, оповещают, что человек не видит всей этой красоты.Плохие вести.
В то же время к замку подъезжает карета. Это тот самый принц, которому на данный момент уже двадцать один. Приехал он со своим близким другом, тоже альфой, из соседнего королевства. Приехал-то он приехал, но с плохими вестями. Куникида заходит в замок и оглядывается. Симпатично, как и рассказывал отец. Он уже достиг комнат царя с царевной. Вежливо поклонившись, он присаживается в мягкое кресло, подавая знак Осаму, что тот может идти. Как только Дазай покидает помещение, Доппо начинает свои объяснения. –Коë, Мори-сан. Очень рад, что достоин посетить вас.– –Конечно, мы тоже очень рады тебя здесь видеть, Куникида.– Пара уважительных кивков. Да, Мори явно выбрал подходящего кандидата для Чуи. –Мори-сан. Понимаете.– Доппо опустил глаза в пол. –Появилась девушка, что завладела моим сердцем… Я уже поговорил с отцом. Он сказал всё объяснить вам. Также, он рассказал мне, что Ваш омега полностью слеп. Я не думаю, что смогу полюбить его теперь.– Говорит уверенно, что так свойственно людям из его краëв. Мори слушал внимательно. Наконец, показал знаком замолчать и послушать его. –Да, я понимаю тебя. Но давай так. Великий врач Йосано-сан сказала, что если Чуя полюбит кого-нибудь, тот человек сможет влюбить его в мир и заставить видеть. Сможешь ли ты полюбить его видящим? — Куникида вздохнул. –Боюсь, что нет. Но я готов нести всю ответственность для соединения наших городов. Политика, всё же, важнее всего.– Нет, такого альфы для Чуи Мори не хотел. Чуя не сможет видеть и любить, он не будет счастлив, значит и не было в нём смысла. –Хорошо, я услышал тебя. Мне нужно спросить мнения Чуи.– –Но разве… — Куникида растерялся. –. Разве нужно спрашивать мнения у обычного омеги? — –Чуя не обычный омега. Он имеет сверхспособность. Не забывай про это, пожалуйста. — Коë тихо тронула Огая за руку. Сейчас они думают об одном и том же. Куникида не тот, кто достоин быть партнëром Чуи.Таинственный сад.
Осаму решил прогуляться по окрестностям вокруг замка, пока ждëт Куникиду. –«Долго у них, однако, встреча… «– Грустно вздохнул Дазай. Шёл он не долго, так как упëрся в невысокую стену. Ощупал еë руками. От скуки решил рискнуть. Ловко запрыгнул на каменный забор. Взору открылся вид на прекрасный сад, где были растения самых разных сортов, цветов и размеров. От скромных незабудок, скрывающихся в тени, до вековых дубов, что так красиво раскинули в небо свои ветви. Любопытство перебороло здравый смысл. Дазай спрыгнул с забора в сад, мягко приземляясь на траву. Он ещё раз огляделся. Пошёл, осторожно ступая по этой, кажущейся почему-то невинной, траве. Сначала Осаму просто шëл вдоль стены, касаясь рукой каждой моховой кочки в ней. Вдруг он понял, что в саду есть ещё кто-то. Затаившись в кустах, Дазай стал внимательно разглядывать миловидного юношу, спящего прямо на траве по середине сада в тени дубов и цветущей сирени. –«Это и есть тот омега, за которым приехал Куникида.?»– Осаму осмелел и выбрался из своего убежища. Он осторожно присел рядом с Чуей. Рука сама собой потянулась к чужим волосам, которые так красиво переливаются в свете заката. Пришлось перехватить собственное запястье. Мозг отчаянно кричит «Нельзя! Он принадлежит Куникиде!», но сердце начинает биться всё чаще и чаще. Кажется, он почти поверил в любовь с первого взгляда. Вдруг «спящая красавица» начинает сонно хлопать ресницами. Чуя протëр глаза. Дазай замер. В голове уже проносится диалог с его объяснениями о попадании сюда. Но на удивление, омега не торопится замечать сидящего так близко Осаму. Он поднял бровь. –«Странно… Меня словно. Не видят. «– Дазай осторожно стал отползать назад, но листья под ногами предательски хрустнули. Чуя обернулся на звук, сонно хлопая глазами. Сморщил мило носик. Из-за отсутствующего зрения, слух и нюх сильно обострились. -«Что это.? Я никогда не чувствовал такого запаха здесь… Это не цветы, их запахи я знаю…»– Омега крутит головой по сторонам, стараясь уловить следы присутствия в саду ещё кого-то, кроме него. –Эй, кто здесь.?! — Голос царевича слегка дрожит. Впервые он не понимает, что происходит. В это время в голове у Осаму созрел план. Тихо набрав в лëгкие побольше воздуха, он осторожно дотронулся до чужой, нежной и бледной руки, заставляя Чую вздрогнуть. –Кто здесь.?! — Повторил тот в отчаянии. Дазай уже смело крепко сжал чужую руку. –Тише, здесь я. Меня зовут Дазай Осаму. Я приехал вместе с царевичем из соседнего города. Тем самым, кто сегодня должен увезти тебя с собой. — Чуя судорожно сглотнул. Он никогда не знал того альфу, что увозит его куда-то за каменную ограду. –Т. Тоесть. Мне уже пора, да.? В-вы пришли за мной…? — Он безуспешно бегает глазами по пустоте. Всё тело онемело, нет сил даже просто выдернуть руку из чужой, достаточно крепкой, хватки. –Нет. Не бойся ты так.– Искренне не понимает, к чему это чинопочитание. –Я просто случайно набрëл на твой сад. Надеюсь, ты не будешь против провести мне тут экскурсию…– Осаму уже пожалел, что ввязался в это дело. Ведь потом обязательно влетит сначала от местного царя, потом от Куникиды, а дальше может и в тюрьму засадят. Ещё не отошедшему от шока Чуе ничего не осталось, как повести счастливого, возможно в последний раз, Дазая, рассказывая всё про каждое растение. Спустя получасовую прогулку, Осаму начал сомневаться в своей теории о слепоте омеги — так хорошо тот знает сад. Ему явно пора было уходить, но расставаться так не хотелось. Казалось, даже сам Чуя почувствовал тоже самое. Что-то мелькнуло между ними. То самое, от чего теперь так больно заставлять себя уйти. Всё равно надо. –Слушай… Я понимаю, что ты царевич и всë такое. Но я не совсем понимаю, что сейчас произошло между нами. Почему ты меня не прогнал, не понимаю… Но я не хочу забывать тебя. Не мог бы ты… Подарить мне на память ту алую розу.? — «Розу, что так похожа своей свежестью на тебя, а цвет еë полностью совпадает с цветом твоих губ» –Алую.? — Недоуменно переспросил Рыжик. Про цвета он никогда и не слыхивал. Решив, что должно быть «алый» — это сорт роз, он осторожно отломил белоснежную розу с куста. Он обломил шипы, прокалывая пальцы до крови, и протянул розу Осаму. –Возьми… — –Но это же белая роза. — Теперь он точно знает: Чуя слеп. –Прости, я не совсем понимаю, о чём идет речь… Что ты имеешь ввиду, когда говоришь «алая» и «белая».? — –Цвета. В мире есть цвета, Чуя. Люди могут видеть. А ты нет.– Омега замер. Похоже, родители правда многое скрывали от него. Значит, он страдает каким-то недугом, который отличает его от других. И этот недуг — слепота. Осаму берёт Чую за руки. –Раз мне всё равно прийдëтся уйти, я хочу, чтобы ты понял, каков мир на самом деле. Просто доверься мне.– И Чуя доверился. Он быстро шагает за Дазаем куда-то, кажется, по направлению к стене. Его подхватывают на руки и сажают на забор. Рыжий испуганно вцепился в чужие руки. –Н-но там же пусто!.. Куда ты меня тащишь.?! — –Тише. Просто слушай. Ты же слышишь пение птиц, не так ли? А от куда доносится звук? Птицы живые, как я, ты и цветы. Они не могут быть в пустоте. — Он доказал Чуе существование другого мира. Теперь дальше.Прозрение.
Взяв омегу на руки, Дазай несёт его прочь от замка. Туда, где садится солнце, к реке. Пускай земля здесь уже холодная, он всё равно садится в листву, усаживая Чую на себя. –Тут есть река. Река — это большая вода. Еë так много, что ты сможешь разглядеть всë. Вода красивая, как незабудки и колокольчики. Вокруг реки лес. Он похож на твой сад, но деревья в нëм мудрые и необычные. Чувствуешь, как пахнет? Это ель. Мы сидим прямо под ней. Она красивая, с тонкими иголками и пушистыми лапами-ветками. Сверху, ещё выше ели, небо. Оно прекрасно. Там есть мягкие, пушистые облака. А само небо точь-в-точь напоминает твои глаза. Когда смотришь туда, хочется утонуть в этой нежности и чистоте. Абсолютно всё: небо, ель, весь лес, мы с тобой отражается в реке. Но красивей всего солнце. Оно такое же яркое и рыжее, как твои волосы. Его свет ослепляет, но в хорошем смысле. Но самое красивое солнце на закате. Тогда всё вокруг становится разных цветов: от тëмно-синего до бледно-розового, как цветки фиалки. И если ты никогда-никогда не сможешь видеть, помни, что на всём белом свете не сыскать ничего, красивей чем ты. В тебе есть всё.– Закончил свою речь Осаму. Чуя лишь безмолвно слушал, понимая, как много он потерял за восемнадцать лет жизни. –Нам пора… Тебя, наверное с потеряли во дворце.– И вот они снова в саду. На прощание Дазай целует Чую в нос. –Прощай, возможно, завтра меня уже не станет. Не забывай, что мир великолепен на столько, что нельзя описать словами…– Он покидает сад. Проклиная себя, добрался до кареты минут через десять, где его уже ожидает разгневанный Куникида.«Он заставил меня видеть»
Нет, до этого Чуя никогда не задумывался, что есть нечто, чего ему не хватает. Но теперь всё стало на свои места. Слова Дазая напугали, ведь в них присутствовала фраза «меня не станет». Он как мог быстрее примчался к своему врачу. Йосано, как всегда, сидела в кабинете и просматривала медицинские карты, когда Чуя ворвался к ней. –Йосано-сан! Он заставил меня увидеть! Теперь я хочу, чтобы вы вернули мне зрение! — Мудрая колдунья улыбнулась. Именно это высказывание было нужно ей для разрушения проклятье, которое пало на Чую за грех родителей. Не зря говорилось, что нарушать законы природы нельзя. Как по щелчку, Чую ослепил яркий свет. Так выглядит мир.***
И вот он уже бежит на улицу. Акико всё рассказала родителям. Никто не помешает этой, словно детской, любви Чуи к Осаму. Карета Куникиды уже отъехала от замка, когда еë подняло в воздух гравитацией. Как и расчитывал Дазай, его повязали комиссары за нарушение неприкосновенности Чуи. Но повелителю гравитации ничего не стоило раскидать по сторонам озлобленных рыцарей. Поймав Осаму в объятия, Чуя целует того в губы. –Я̥̥ в̥̥и̥̥ж̥̥у̥̥ т̥̥е̥̥б̥̥я̥̥, О̥̥с̥̥а̥̥м̥̥у̥̥.–