hanahaki

— Когда ты ему скажешь? — Хван трёт переносицу двумя пальцами и хмурится. Он злится, так как Феликс не может сказать Чану о своих чувствах и страдает от приступов ханахаки, продолжая выплевывать белоснежные цветки роз с кровью. — Ты о чём? — Ли был погружен просмотром очередной дорамы про сопливую любовь, поедая чипсы из сладкого картофеля. — Выключай режим дурачка, ты знаешь о чём говорю. — Хёнджин положил руку на плечо младшего, от чего тот резко вздрогнул, скорее всего новая ранка — прости. — Ли знает о чём ему говорят. Он влюблён и думает, что это точно не взаимно (хотя откуда ему знать). Первый приступ ханахаки случился примерно полгода назад: Феликс тогда пришёл домой после универа и почувствовал какую-то неприятную щекотку где-то внутри тела, но не обратил на это внимание, после чего спустя некоторое время он откашлял лепестки. Ли естественно перепугался и тут же позвонил Хёнджину, чтобы понять что это такое.   — «Ты попал, это ханахаки. И кто же он или же это она? — вздохнул Хван — Чан-хён… — с поникшим взглядом ответил младший.» Феликс влюблён в Чана — друга детства. Они вместе выросли, вместе учились, переехали в Сеул и поступили в один и тот же университет. Чан с заочного обучения перешел на второй курс очно, а Феликс — на первый. Чан — предмет его воздыхания. Из-за работы и учебы Криса, они видятся редко, но если выпадает возможность, сразу же отправляются в парк или кому-нибудь из них двоих на вечер сериалов, обнимашек и пиццы. Чан — его космос, тёплый и очень заботливый хён, а Феликс — очень тактильный котёнок. — Я… думаю. сегодня расскажу или. не знаю… Джин-и, почему любить так трудно? — Ли понимал, что если скажет Чану, то тот его бросит, словно игрушку, оборвёт связи и уйдёт прочь. Но ведь Чан не такой… Липкий страх окутывает тело и душу, а ханахаки только усугубляет ситуацию и состояние младшего. При встрече с Чаном, Ликс наносит большое количество тонального крема, ибо на лице большие тёмные круги под глазами что даже некоторых веснушек не видно. С каждым днём на теле появлялись цветки с шипами красивые, причиняющие не только душевную боль, но и физическую. *** — Ликси, скажи, ты правда в порядке? — Чан заметил, что с младшим что-то не так и он явно забеспокоился. Сегодня Чан взял недельный отгул и поэтому они собрались у старшего смотреть дорамы. — Всё в порядке, Хён не беспокойся… — солнечная улыбка ослепляла, но это явно была гримаса, скрывающая боль или что-то ещё, а Чан всё это видел. — Солнце я слишком долго и хорошо тебя знаю. Если тебя что-то тревожит, пожалуйста скажи мне. — Грустный взгляд был направлен прямо на глаза Ли. — У тебя впалые щеки, скулы стали ещё острее, а кожа ещё белее, плюс взгляд уставший… — Пытаясь обнять Ликса, тот зашипел, но точно не на Чана. Старший отстранился и смотрел удивлённо на Ли. — Мне нужно отойти. Скоро вернусь — Чан застыл на диване, а младший исчез из комнаты. Феликс зашёл в ванную, даже не закрыв при этом дверь. За полгода в теле вырос кустик из роз, из-за чего кашлять было больнее. Шипы роз раздирали глотку в кровь. Он старался кашлять тише, но не получалось. Снимая худи, младший даже не замечает Чана на пороге ванной. Тело было всё в ранах, шрамиках и… в цветах. — Ликси… Вздрогнув, младший резко оборачивается и видит в дверях ванной Криса. Взгляд был устремлен на раковину, наполненную закровавленными цветками, с губы Ли течёт кровь и он дрожит. — Хён… — Из-за кого ты так страдаешь? — в глубоких глазах младшего копятся слёзы, а голос охрип.  — Чан… это ты — Ли опустил голову, чувствуя, как слёзы стекают по щекам, как каждый миллиметр тела отдаёт дрожью и болью из-за шипов. Он боится, что вот, сейчас, его вышвырнут из квартиры и знать больше не захотят.- Я понимаю, что после этого ты со мной больше не заговоришь, что я тебе противен, но я люблю тебя — всхлип, а потом его резко, но при этом аккуратно, боясь сделать больно, обнимает Крис. — Дурак… — Что? — Ты дурашка, Ликси… — Феликс явно не понимает, о чём говорит старший, но когда тот отодвигает горло черного свитера, там сразу виднеется белый цветок розы, растущий из шеи и Ли сразу всё понимает. Чан тоже влюблён в него. — Почему ты раньше не сказал? — грустная улыбка появилась на лице старшего. — И давно ты так? — Полгода… Я должен был раньше сказать… — Но сейчас всё хорошо и это главное — через мгновенье Крис прикоснулся губами к искусанным чужим (родным) губам. Океан нежности и любви с привкусом крови накрыл младшего. *** — Пошли, надо обработать твоё тело — Ликс уселся на диван и наблюдал за старшим, искавшим аптечку. Диван прогнулся под весом старшего и тот достал из аптечки пинцет, вату и перекись. — Потерпи, сейчас будет щипать — Ликс кивнул и Крис приступил к своей работе. Чан бережно прикасался к бархатной коже ваткой и аккуратно доставал цветы, дуя на ранки прохладным воздухом, от чего кожа покрывалась мурашками. От прикосновений Ли млел и урчал как кот. Спустя несколько минут тело было обработано и раны заклеены пластырями разных размеров. Чан дал свой любимый белый свитер крупной вязки и одел его на младшего. — Спасибо… — кончики ушей и носик покраснели, Феликс поцеловал в ямочку неловко улыбающегося Криса. — Мы ведь теперь встречаемся? — Конечно, котёнок — снова тёплые, теперь уже родные объятия дорогого любимого человека и поцелуи в щёки, шею, ушки.