Someone you loved

Просыпаться в тёмной комнате без окон, где невозможно разобрать — утро сейчас или ночь — всегда так тяжело. Отогнав остатки сна, Эд снова вспомнил, где находится и как здесь оказался. Уперевшись лбом в белёную стену, он испытал сильную ненависть к себе. На него часто последнее время накатывало такое состояние. Особенно во время утреннего обхода. Он услышал приближающиеся шаги, но не двинулся. — Тебе помочь? — откуда-то слева донёсся звонкий голос, но до Эда доносится лишь что-то вроде эха. — Что? — с тяжестью отрывая голову, Эд поворачивается к обладателю голоса. — Тебе нужна помощь?   Это оказывается миловидная молодая девушка. Рассмотреть её под рассеянным слабым светом единственной лампочки было сложно. Она улыбалась, хотя её голос звучал слегка недовольно. Режущая глаза белизна её одежды сразу даёт понять, кто перед ним. — Нет, но спасибо. Просто очередной день в Аркхэме, — с плохо скрываемым отвращением проговорил Эд. — Ничего, я Айви.  Девушка, кажется, не обратила на это внимание и протянула ему свою руку. — Рискованно с твоей стороны так протягивать руки. — фыркнул парень, но всё же принял её. — Меня зовут Эд. Ты теперь здесь работаешь? Айви непонимающе вскинула брови, всё ещё держа свою ладонь в руке Эда. — Ну, раньше здесь ходила противная старуха. — А, да, теперь буду ходить я, — прощебетала девушка, — надеюсь ты не против? — Нет, — пожал плечами Эд. Он ненавидел перемены, но эта девушка казалась изменением к лучшему. — Круто, Эд. Девушка весело улыбнулась, будто забыла, где находится, в отличие от Эда, который всегда об этом помнил. — Ещё пересечёмся. Возвращаясь после обеда в палату, Эд успешно избегал буянящих пациентов, а всего-то нужно было лишь запомнить повадки каждого пациента из его крыла. Хорошо ещё, что он не в корпусе для преступников. Однако добравшись до палаты, он замер в двери, заметив там Айви, совершенно не ожидая её увидеть в этот момент — начиналось время послеобеденного сна. — Эд, — тихо и без удивления в голосе проговорила девушка, — рада тебя видеть. — Я тебя тоже. Её рыжие волосы часто падали на лицо, закрывая светло-серые глаза. Пухлые губы то упрямо поджимались, то тут же образовывали лучезарную улыбку. И она пахла чем-то травяным и свежим. Эду хватило нескольких мгновений, чтобы заметить всё это. — Проходи, я просто… Хочешь ещё желе? Зелёного? Эд наконец заметил дрожащий десерт в её руках. Он не успел им насладиться во время обеда — его постоянно отвлекала женщина, качающая на руках несуществующего ребёнка. — С киви. Моё любимое, — юноша перевёл взгляд на серые глаза девушки. — Моё тоже. Тогда я оставлю это здесь, — она положила пластиковую тарелку с желе на тумбочку, но тут же замерла перед юношей. — Хочешь разделить его со мной? — Эд сказал это быстро, чувствуя смущение, и оттого закрывал лицо рукой, будто бы поправляя очки. — Да, — и они говорили о сущих пустяках не в силах разойтись до самого конца «сончаса». С этого момента Эд ждал у двери приближения Айви. Её цокающие из-за каблуков шаги, превращающиеся в лёгкие, как только она избавлялась от туфель, можно было безошибочно отличить от любых других. Иногда Эд слышал её тихое пение. Уже через неделю он заметил, что подпевает ей. Эти мысли скрывали мечтательной пеленой реальность, но после было невыносимо вспоминать о том, где ты, и идти на процедуры. Всё ещё смущённый собственными размышлениями, Эд протянул Айви руку для капельницы и обнажил покрывшийся коркой шрам. — Что это? — бесцеремонно указала девушка глазами на шрам у запястья Эда. — Ничего.   Юноша отдёрнул руку. Айви была последним человеком, кому он хотел показывать следы своей боли. — Это инициалы твоего соулмейта? — Айви ещё несколько раз попыталась перехватить запястье. — Больше нет, — рявкнул Эд и спрятал шрам в рукаве. «Это же не твои инициалы». — А я верю. Показать? Девушка с готовностью вытянула руку. — Нет, спасибо, — Эд угрюмо поднялся и покинул комнату. Снова эти инициалы! Эд вспомнил своих родителей — совместимые инициалы, но несовместимые характеры. Они поженились и приговорили друг друга на двенадцать несчастливых совместных лет жизни из-за каких-то буковок на коже. Он посмотрел на остатки инициалов, что всё ещё проступали на коже. Он помнит их в мельчайших деталях: две чёрные печатные буквы «П» с маленькими точками после каждой. Эд оглянулся на дверь покинутого помещения — она так и осталась открытой. Айви продолжала стоять на том же месте растерянная и расстроенная. Она выглядела сущим ребёнком с алым румянец на щеках. Айви всё ещё ждала его, но Эд не вернулся к ней. «Это моя вина. Я не должен был на тебя срываться». Эд проигрывал в голове извинения перед Айви, когда в его палату вошла другая медсестра. — Нэштон. Главврач хочет тебя видеть. Эд нехотя встаёт и словно приговорённый к каторге с кандалами на лодыжках медленно идёт к выходу. — Ты делаешь заметные успехи в терапии и больше не представляешь опасности для окружающих и себя. Хитрая улыбка главного врача оставила неприятное липкое ощущение на ладонях и во рту. Попрощавшись, Эд хотел направиться к процедурной, где должна была быть Айви, но в последний момент повернул в сторону палаты. Оказалось, что девушка уже ждала его там, снова держа в руках желе. — Доктор считает, что я здоров. Меня выпишут во вторник. — Это замечательно, Эд. Тебе здесь точно не место. Она рванулась было обнять юношу, но не стала этого делать. — Но… Ладно, не буду тебе мешать. Она поставила тарелку на тумбочку и ушла. Эд стоял всё это время молча, вытирая потные ладони о больничные штаны. — Я рада тебя видеть, Эд, — улыбнулась Айви, увидев юношу спустя неделю после выписки. Он стоял за воротами больницы, кутаясь в огромную тёмно-зелёную куртку. — Я тоже. Позволишь проводить тебя? — юноша улыбался, а в каплях, замеревших на его очках танцевали огоньки. — Конечно, — одним порывом он взял её под руку. Часть дороги им пришлось бежать, ведь мелкий дождь усиливался с каждой минутой. И в конце они бежали под огромной курткой Эда. Айви пропустила юношу в квартиру. — Вот это да! У тебя тут целая оранжерея! Во всех возможных ёмкостях на всех возможных горизонтальных поверхностях стояли различные виды растений от небольших травянистых до пальмовых и кустарниковых. — Надеюсь, ты ничего не имеешь против? Эд приметил в горшке на подоконнике кухни лекарственную ромашку, которую захотелось немедленно вплести в рыжие косы Айви, чтобы от них сильнее пахло лугом. — Конечно, нет. Ботаника — это одно из моих увлечений.   Они присели на кухне, Айви поставила чайник. — А какие у тебя были инициалы? — как можно более невинно тянула Айви, смотря в противоположную от Эда сторону. — Ты снова об этом? Их больше нет. Я пытался срезать их. И перестарался… — Эд вспомнил тот день и складной бойскаутский нож, что подарил ему отец; и эти полгода в Аркхэме за попытку суицида. — Но они же были там… — слегка помолчав всё же продолжила Айви, наконец обернувшись к парню. — Какая разница?! Тебя это не должно волновать! — Эд дёрнулся, порываясь уйти. — Но меня волнует! На моём запястье — Э. Н. Посмотри, — обнажая запястье, быстро щебетала Айви. — Э. Н. — Эдвард Нэштон. Разве не очевидно? — Нет… Это может означать всё, что угодно. Может твоя родственная душа — Эвелин Нэш, например, не знаю, или Эстер Ноубл. Тысяча мыслей сбивала Эда с одной единственно верной. — Ну и что. Это же, как рекомендация. Я нравлюсь тебе? Ты мне — да. Я же нравлюсь тебе, Эдвард Нэштон? — девушка присела на колени перед Эдом, не отводя от него взгляда. — Зови меня Нигма, ладно? — задумчиво прошептал юноша, — Что если это ошибка, и ты думаешь так только потому, что мои инициалы совпадают с буковками на твоём запястье? Ты же знала моё имя — оно написано на карточке перед палатой. — Это не так, — живо запротестовала девушка. — Как ты можешь это знать? — не менее живо не соглашался Эд. — Я чувствую это. Айви мягко прижалась к нему всем телом, положив руку на его лопатки. Линия позвоночника прорезалась через тонкую ткань пуловера Эда, как и мышцы, проступающие на руках и спине. Его волосы пахли чем-то сладким, похожим на выпечку, а его одежда такая мягкая и расслабленная больше не напоминала больничную униформу. На правой руке чуть выше запястья располагался некрасивый выпуклый шрам. Губы Айви сами потянулись к губам Эда, спустя секунду он ответил на поцелуй. Эд целовал её так мягко и неуверенно, словно боялся, что она сейчас исчезнет, но всё же отпрянул первым. — Иногда чувства — это лишь игры разума, — размеренно задышал Эд, пытаясь унять дрожь в руках. — Эд, признай, что дело не в буквах и соулмейтах. Ты боишься? Это ничего, — Айви снова протянула руку к растрёпанному юноше. — Нет, это всё, что я когда-либо знал. Эд увернулся, мрачно взглянув на своё запястье. Сдавшись, он прошептал: «П. П.». — Так и знала. Моё полное имя — Памела Пеппер. П.П. Это судьба, Эдвард. Вся эта чёрная полоса была для того, чтобы мы могли встретиться, — прощебетала Айви. — Нет, — еахмурился Эд, выслушивая эту речь. — Ты так и не понял? Мы — соулмейты. И как мы не поняли этого сразу? — Айви в порыве крепко обняла Эда. — Это ты не поняла. Это ничего не меняет, — Эд молча скрылся в коридоре. Дверь захлопнулась.