***
— Хён, иди сюда, у меня есть для тебя кое-что. — младший вышел из комнаты, навстречу Чанбину, загадочно ухмыляясь. — Ты что-то приготовил для меня, милый. — улыбнулся Бин в ответ. — Это кое-что особенное и я надеюсь тебе понравится.***
Чанбину и вправду понравилось. Настолько, что на следующий день они снова решили повторить. Старший буквально выпрашивал Феликса снова привязать его чёрным бархатом к кровати. Феликс после этого приобрёл целый арсенал садомазохиста: плёточки разного уровня болезненности, ошейники, пробочки (которые Чанбин уже успел возненавидеть и полюбить одновременно) и ещё много чего крайне интересного. Они стали называть это «чёрным сундучком».***
Очередной трудовой день уже закончен. Чан забирает младшего из университета и они вместе идут ужинать в свой любимый ресторанчик. Феликс сегодня снова какой-то загадочный. Смотрит искоса и хитро ухмыляется, глядя на старшего. Тот это замечает. — Ты чего? — спрашивает недоумевая (Феликса порой очень сложно понять). — Снова задумал что-то, да малыш? — Ну, — задумчиво тянет Ли и на его лице вновь еле заметная улыбка. — я хочу поиграть с тобой сегодня. ты ведь не будешь против снова побыть моей жертвой, Бинни — хён? — Снова решил помучить меня? — Чанбин прекрасно знает, какие у Феликса игры и никогда ему не отказывает. — Хочешь меня за что-то наказать? — Ты вроде не провинился ещё. — взгляд у младшего какой-то слишком серьёзный. — Но ты прав, я снова хочу помучить тебя. Тебе ведь нравится? В ответ молчание, но Феликсу и ответов не нужно, он всё прекрасно знает. Знает, как старший кайфует от каждого удара по крепкой спине, знает как тому нравится чувствовать привкус крови на своих губах, следить взглядом за тем, как багровые пятна на коже распускаются красивыми цветами и болезненно пестрят алыми каплями, после моментально заживают от нежности чужих горячих губ. Знает, что Чанбину порой дышать тяжело от тугой петли на шее и накатившей волны удовольствия. Он ведь и сам со всего этого ловит неописуемый кайф. — Очень хочу.***
На пороге квартиры их словно переключает, меняет местами. Ликс жадно целует старшего в губы сразу глубоко и настойчиво, привычно кусаясь и слушая всхлипы болезненного наслаждения. Утягивает за собой в спальню, и опрокинув на кровать, разрывает поцелуй, давая обоим возможность перевести дыхание. Стягивает со старшего футболку и выбрасывает в дальний угол. — Хочу тебя… — Чанбин тяжело дышит и нетерпеливо тянется к пуговицам на рубашке младшего. — Хён, ты же знаешь, что так дела не делаются. — Младший перехватывает ладонь и крепко сжимает, не позволяя двигаться. — Ты нарушаешь правила игры. Отпустив чужую руку, младший тянется к тумбочке и достаёт из шкафчика ту самую чёрную ленту. — Ты ведь не станешь сопротивляться? — Феликс уже закидывает руки старшего наверх и привязывает чёрным бархатом к металлическому изголовью. — Тебе я буду только подчиняться, милый. — Чанбин расплывается в блаженной улыбке. Младший припадает губами к бледной шее оставляя алые пятна, что так и кричат: «Моё и ничьё больше». Спускается поцелуями ниже оставляя влажную дорожку от ключиц до груди. После отстраняется и выходит из комнаты, оставляя Чанбина наедине со мучительным ожиданием и неведением. Что в этот раз приготовил для него Феликс?***
Через несколько минут, что Чанбину показались вечностью Феликс вернулся. Забравшись обратно на кровать и нависая над Со ухмылялся как-то загадочно. В глазах мелькнула искра азарта. — Что ты приготовил для меня в этот раз? — спрашивает старший ухмыляясь в ответ. — Если хочешь узнать, то закрой глаза. — томнно шепчет Феликс и Чанбин повинуется. — Только не подсматривай. — Из кармана брюк он достаёт складной нож с кроваво-красной рукояткой и разложив, легонько проводит холодным металлом по груди. Чанбин открывает глаза и удивлённо охает. Наблюдать за действиями младшего — сплошное удовольствие. Феликс осторожно водит лезвием по коже, вырисовывая лишь ему понятные узоры и пока старается не причинять боли. По телу Чанбина табуном бегут мурашки, то ли от холода металла, то ли от нарастающего возбуждения, что с каждым движением ножа по коже ударяет куда-то вниз, связываясь в тугой узел. Замечая блаженное выражение лица Бина Феликс вновь проводит ножом по его нежной коже, и вот первая ранка украшает грудь, болезненно приятно колит, и сочась алыми тёплыми слезам, исчезает под горячими искусанными губами младшего. Зрелище невероятное. Больно и приятно одновременно. Как такое вообще возможно? Чанбин совершенно не знает, но продолжает любоваться алыми полосами на своей груди. — Ты ведь помнишь, что за болью всегда следует удовольствие? — Феликс шепчет до боли знакомую фразу, что стала для них неизменным правилом. — Так позволь мне доставить его тебе. Так как ты любишь. — Ли оставляет на шее старшего последний порез, сразу зацеловывая саднящую рану, расстёгивает ремень на его джинсах и стягивает их вниз. Возбуждение старшего сразу бросается в глаза. Феликс проводить о нему пальцами едва касаясь и слышит блаженный выдох. Надавливает сжимая плоть крепче и двигается плавно. Первая волна удовольствия накрывает Чанбина с головой и кажется разбивает разум, ведь он уже не способен нормально мыслить. Сладкая пытка, которую совсем не хочется прекращать, хочется ощутить гораздо больше и с каждой секундой, каждым плавным движениям чужой руки это желание нарастает. — Прошу, ещё… Не останавливайся… — Чанбин еле дышит, а мысли путаются. Хочется лишь одного. — Прошу, возьми меня, иначе я окончательно свихнусь… — Раз так, то будь по-твоему. — на лице Феликса снова виднеется ухмылка. Младший стягивает с Чанбина боксёры и нежно оглаживает бёдра и целует вновь оставляя малиновые отметины, словно бутоны гвоздики расцветшие на коже. — Ликси ну чего ты медлишь? — практически скулит Со. — Растягиваю своё удовольствие. — посмеивается Ли в ответ и слегка ударяет брюнета по бедру. — Меня бы лучше растянул. — возмущается Со. — Ну хорошо, хорошо. — улыбается Ликс и закидывает ноги старшего себе на плечи. Холодные влажные пальцы проходятся по сжатому колечку мышц и по очереди проникают внутрь, медленно и аккуратно растягивая гладкие стеночки, стараясь найти нужный угол и коснуться заветной точки. У Чанбина голова кругом и пятна перед глазами. Снова эта колющая боль, от которой так хочется избавиться, вдруг сменяется чувством наслаждения. Первый протяжный стон срывается с его губ, разносясь эхом по комнате и разбиваясь о стены. — Твои стоны, хён, лучше любой из твоих песен. — ухмыляется младший. — Ага, Ликси, прошу не медли иначе я… — задыхаясь сипит Чанбин. — Не раньше меня, хён. — младший медленно вытаскивает пальцы и пристраивается к растянутой дырочке. — Готов? Получив в ответ блаженное «Да», Ли медленно входит до половины и замирает, давая старшему немного привыкнуть к ощущениям. Внутри даже несмотря на растяжку узко и безумно горячо. У Феликса кажется в ту секунду остатки сознания улетучились в никуда и он практически на автопилоте начинает двигаться. Чанбин окончательно сходит с ума, утопая в порочном наслаждении, глохнет от собственных стонов и плавится от горячих слепых поцелуев младшего, вслед за которыми на коже вновь расцветают алые пятна. Ему безумно хочется прикоснуться к разгорячённому телу, что нависает сейчас над ним и силой вдалбливает в кровать, однако руки алым бархатом прикованы к спинке и приходится лишь изводить себя мыслями о том насколько младший сейчас горяч и как бы Чанбин прошёлся руками по его телу, снова изучая детально до мелочей. Но правила игры нарушать нельзя, ведь так? По этому он просто отдается наслаждению, слушая невнятный шёпот младшего сквозь пелену блаженства и пытаясь понять хоть слово. — Give yourself up without a trace… — низкий шёпот у самого уха будоражит и пускает по телу волну мурашек. — Ну же. И Чанбин отдаёт, отдаёт всё и, возможно даже больше чем мог. Чувствует что близок к разрядке, шепчет что-то невнятное и срывается на крик, кончая с Феликсом в унисон, ощущая, как тело горит изнутри отнимая последние силы.***
Феликс падает практически без сил пристраиваясь рядом с хёном и дрожащей рукой развязывает его запястья. — Эх, похоже я опять перестарался. — вздыхает Ли, рассматривая тёмные следы на руках старшего. — Простишь меня хён? — Ага, только вот теперь мне придётся брать недельный отпуск после такого. — Чанбин переводит взгляд на царапины на груди. — Будешь залечивать мои раны, малыш. — Ну куда же я денусь. — улыбается Ли и невесомо целует Чанбина в губы. — Могу начать прямо сейчас, так быстрее заживёт.