Спросите Гарри, и он не ответит.

Спросите Гарри, что он почувствовал, впервые увидев меня в туалете. И он не ответит. Сложно описать то, что происходит внутри твоего тела, внутри твоего сознания, когда ты тонешь в до того прекрасных глазах, что не можешь даже двинуться с места несколько секунд, стараясь продлить этот момент и запомнить вот в таком первозданном виде. Спросите Гарри, что он почувствовал, когда впервые я прикоснулся к его щеке дрожащими пальцами. И он не ответит. Тянущее ощущение внизу живота, замирание сердца, задержка дыхания, таяние под пристальным взглядом и разрушение всего привычного и такого родного - все это не поддается описанию. Ты просто стоишь и мечтаешь о том, чтобы эти пальцы никогда не покидали нежной кожи лица. Мечтаешь о том, чтобы их обладатель никогда не уходил. Спросите Гарри, что он почувствовал, когда я впервые поцеловал его. И он не ответит. Или попробует отшутиться, потому что не захочет раскрывать то, что не следует выносить за рамки дозволенного. Да и что может сказать, когда умерла надежда на реконструкцию того, что мы разрушили сами. Спросите Гарри, ходили ли мы на свидания. И он не даст вам точного ответа, лишь едва заметно кивнет и опустит глаза вниз, показывая, что не хочет вспоминать о том, что было и оставило неизгладимый след в его душе. Спросите Гарри, был ли у нас когда-нибудь секс. И он скажет: "Нет." Это не будет ложью, потому что его действительно не было. Мне всегда казалось, что любовь - это самое трепетное и нежное, что есть на этом свете, и ее нужно уберегать всеми силами, отказываясь от потребностей, закрывая глаза на собственные желания и пряча безграничную грусть под тенью улыбки, что приходится натягивать на мраморные лица. Спросите Гарри, почему мы расстались. И он промолчит, закрывая глаза и стараясь сдержать рвущиеся в бой не прошенные слезы. Отвечу я. Встретившись, мы и сами не сразу поняли, что происходит между двумя подростками, в чьих жизнях случилось чудо. Мы не смели подумать, что то притяжение, заставившее нас стать лучшими друзьями, перерастет во что-то большее. Перерастет в то, чего мы испугались, едва распознав это сильнейшее колоссальное чувство, затмившее все вокруг. Мы полюбили друг друга. И испугались. То ощущение нужности определенного человека, то неудержимое желание просто находиться рядом и наслаждаться минутами, когда можно касаться упругой нежной кожи, мягких губ и измученного сердца. Нам пришлось разойтись, потому что наши чувства вышли за грани, растворились в буднях и принесли слишком много бед. Таков ответ. Мы не потеряли друг друга. Мы нашли выход сохранить то, что нас связало один раз и навсегда. My real first crush was Louis Tomlinson.