Versus

Я возвращаюсь в студию поздно вечером, сразу после очередной немаленькой серии возлияний с Хицуги. Как обычно темой нашего разговора был Сакито. По крайней мере после того, как Хицу принял на грудь достаточно. Хицуги не мой лучший друг, но весьма близок к тому. И я знаю, какой он замечательный человек: добрый, милый, преданный. Именно такой, каким, скорее всего, не являюсь я. Вот почему, пока он изливал мне душу, мне стало абсолютно ясно, что мой совет просто наброситься на Сакито и посмотреть, что будет, никогда не воплотится в реальность. На всякий случай, если вы вдруг еще не в курсе: Хицуги влюблен в Сакито. Влюблен не так, как бесчисленное количество разных незадачливых олухов, сохнущих по нему. Глубина чувства Хицу происходит из долгих лет, проведенных вместе словно семья, а также из целеустремленности человека, который никогда раньше и вероятно никогда уже не полюбит кого-то другого. Оттого особенно жаль, что Сакито смотрит сквозь него так, словно Хицу как раз-таки один из множества им очарованных идиотов, слишком трусливых, чтоб подойти ближе. Провожая Хицуги домой, я размышлял, знает ли Сакито вообще о том, что он делает с людьми? Возможно, никто из них даже не пробовал пригласить его на свидание. Давайте будем говорить прямо: Сакито красив. Но не той яркой, завлекательной и манящей красотой, свойственной звездам кино или поп-айдолам, чьи кандидатуры возглавляют списки из разряда "с кем я хотел бы переспать". Нет. Сакито красив в той мере, которая кажется даже не вполне нормальной. Неприкасаемой. Его красота выглядит столь хрупкой, что, кажется, в любой момент разлетится вдребезги от одного лишь твоего дыхания. Безупречная, безмятежная, абсолютно недостижимая. Ну и это его выражение лица - спокойное очаровательное осознание того, каков он. Знаете, для большинства людей еще до того, как они узнают его лучше и увидят скрывающегося за подобным фасадом чудика, этого выражения окажется достаточно, чтоб отбить у них всякое желание рассказать о своих чувствах. Оно ведь словно говорит о том, что ему известно, насколько он идеален. О том, что, разумеется, они ему не ровня, и что пытаться даже не надо, просто идите-ка лучше своей дорогой! И Хицу, хоть, вероятно, и знает Сакито лучше, чем кто-либо в мире, тоже никогда ничего не скажет, отчасти по той же причине, что и остальные, а отчасти потому что Сакито никогда и никак его к этому не поощряет. Впрочем, он никого не поощряет, что заставляет меня задуматься, чего же он действительно хочет? Ведь он наверняка знает Хицуги достаточно, чтоб заметить, насколько тот влюблен. И что, Сакито реально настолько ледышка, чтоб полностью игнорить такого чудесного парня? Я пьяно фыркаю, поднимаясь по ступенькам, качаю головой и удивленно приподнимаю брови, обнаружив, что дверь не заперта. Вхожу и вижу его. Мне не стоит удивляться, я знаю, что у него была поздняя фотосессия и знаю также, что он часто возвращается потом сюда, порепетировать в одиночестве, поскольку по озвученным мной только что причинам, если не считать нас четверых, Сакито, по большому счету, совершенно одинок. Он поворачивается в мою сторону, и, пусть я и знаком с ним столько лет, у меня все равно перехватывает дыхание от его красоты. На нем сценический наряд, состоящий по обыкновению практически из ничего: жакет из клочка легкой ткани и атласные брюки, едва доходящие до бедер. И как Хицу однажды отметил после поездки на горячие источники, когда дело касается мужского эго, то полуодетый Сакито в тыщу раз хуже, чем Сакито полностью раздетый. - Привет, Ния, - он говорит спокойно, явно не замечая моего взгляда. А я тем временем думаю, смотрел ли кто-то на него когда-либо со страстью. Ибо он точно не узнаёт этого в моих глазах сейчас. Поверить не могу, насколько слепым и самовлюбленным он может быть. Прикрываю глаза и чувствую жалость к Хицу. Пребывая в слегка нетрезвом состоянии думаю, что единственный способ разрешить создавшуюся проблему - затеять разборки. Осторожно спрашиваю: - Как дела, Сакито? - Устал немного. Сам? - А не видишь? - спрашиваю, пристально следя за появлением каких-то признаков узнавания или страха. Ничего, лишь прекрасный пустой взгляд. - Кажется, у тебя все нормально, - он очаровательно фыркает и улыбается. - Немного перебрал? Пожимаю плечами и подхожу ближе, внутренне закипая. В дружеском жесте закидываю руку на его обнаженные изящные плечи. Он искоса смотрит на меня, принимая мое поведение как свойственное Нии в нетрезвом состоянии. - Давай-ка поговорим о Хицуги. Он хмурит лоб, что, впрочем, совершенно никак не портит совершенства его лица. - С ним что-то не так? - Возможно, - уклончиво говорю я. - Ты сам не замечаешь? - Нет. А должен? От раздражения усиливаю хватку на его плече. - Да, должен. - Не могу понять, то ли он так талантливо притворяется, то ли реально понятия не имеет. Лицо - совершенная маска. Мое прикосновение заставляет его вздрогнуть. - Я... не понимаю, о чем ты! В ответ на эти жалкие отговорки решаю немного развлечься и позволить своему гневу управлять ситуацией. Я никогда не притворялся таким милым как Хицуги, несмотря на все мое к нему уважение. Свободной рукой хватаю правую руку Сакито и выворачиваю ее за спину раньше, чем ему представится шанс понять, что происходит. Его запястье худое и хрупкое, так хорошо ощущается в моих руках. Он ахает от удивления. Но я пока еще не держу настолько крепко, чтоб причинить боль. - Еще одно столь же лживое оправдание, Сакито... Мозг мой тем временем пытается донести до меня, что пора бы заткнуться и прекратить провоцировать лидера нашего коллектива, но все остальное во мне уже прониклось идеей. Выворачиваю его руку чуть выше, посмотреть, что он будет делать дальше. - Ния, прекрати! - огрызается он. И тут я срываюсь, разворачивая его на 45 градусов, швыряя лицом в стену и хватая за другую руку, раз уж такое дело. Он не пытается вырваться, по-прежнему уверенный, что я сам отпущу его. - Итак, все же поговорим о тебе и Хицуги, - мурлыкаю прямо в его хорошенькое ушко. Он пытается развернуться, чтоб сердито на меня посмотреть, но я не позволяю. Вдобавок осторожно прикладываю его головой к кирпичной стене и чувствую, как он замирает. - И что со мной и Хицуги? - вопрошает он, задыхаясь. Сквозь тонкую кожу на запястьях я ощущаю, как его пульс резко ускоряется. -Пфф, - я неодобрительно качаю головой. - Это не тот ответ, Сакито. Упираюсь коленом в основание его позвоночника, прижимая к стене крепче, и дергаю руку еще сильнее вверх. Он стонет, лбом прислоняясь к холодной белой кирпичной кладке стены, пытаясь вывернуться из моих рук. Это движение оголяет бледную кожу его шеи, густые волосы каскадом опускаются на воротник одежды. - Ну? - снова говорю ему на ухо, - нечего сказать в свое оправдание? Он вздрагивает от дуновения воздуха, касающегося кожи, а дыхание становится еще более затрудненным. Ему удается отвернуться, а я замечаю, как дрожат худые белые плечи. Лицо вспыхивает, сердитый румянец покрывает изящные скулы. Тут явно происходит что-то неожиданное. Меня озаряет внезапное подозрение. - Ты возбужден? - шепчу я. Он не отвечает. Дергаю за изящное запястье, и он мягко стонет своим низким голосом. Удивленно приподняв бровь, перехватываю обе его руки одной своей, а другую опускаю на его плоский живот, ощущая как он дрожит под моим прикосновением за едва ощутимой кромкой вызывающе низко сидящих брюк. Пораженно ухмыляюсь, вглядываясь в прелестное лицо. Он прикрывает глаза и давится собственным вздохом. Неудивительно, получается, что я никогда раньше не видел, чтоб у кого-то с Сакито хоть что-то вышло. Из-за его поразительной красоты люди обращаются с ним словно с хрустальной принцессой, а потом, когда он не проявляет интереса, думают, что всему виной их собственные дурные манеры. Ха-ха. А он всегда такой холодный... Сакито не желает дарить кому-то свою любовь. Он хочет, чтоб ее у него взяли силой. Внезапно выпускаю его руки. Он упирается ими в стену перед собой, и это выглядит так, словно он пытается с нею слиться. Наматываю на кулак прядь его идеально уложенных волос и дергаю, заставляя прижаться ко мне вплотную и ощущая жар его тела сквозь рубашку. Теперь он отчаянно дрожит, впиваясь ногтями в штукатурку, во взгляде его распахнутых глаз отражается неверие. - Что ты делаешь...? Отпусти меня! - он умоляет, но как-то уж очень неубедительно. - Ты поэтому игнорируешь Хицуги? - уточняю я, уже точно уверенный, но все равно желающий удостовериться, что Сакито сам понимает это. - Что... что ты имеешь в виду? Я улыбаюсь, и отведя легкую ткань его жакета в сторону, жестко провожу руками по нежным изгибам его тонкой талии, впиваюсь пальцами в бедра, притягиваю его ближе к себе. И тут же слышу вполне ожидаемый вздох наслаждения, хотя руки его все равно еще пытаются меня оттолкнуть. - Ты ведь знаешь, что он любит тебя, да? - шепчу, больно прикусив ему мочку уха, чтоб убедиться, что он слушает. - Но тебя не интересует, потому что ты знаешь, какой он милый, знаешь, что он никогда не сделает тебе больно. Не говоря ни слова, Сакито лишь качает головой, все так же удивляя меня своей красотой. - Нет... - Не лги. - Почему ты поступаешь так со мной? - его вопрос звучит жалко, а слабые руки все еще лежат поверх моих. - Ну, вплоть до настоящего момента я просто был зол, что ты игнорируешь чувства Хицу - отвечаю непринужденно. - А честно сказать, я думал, ты просто холодная стерва. Он издает протестующий звук, и я начинаю мягко целовать его в шею, ощущая губами гладкую кожу и шелковистые волосы. - Но сейчас... сейчас я делаю это просто потому, что могу. - Но... но как же он? - выпаливает Сакито. Я ухмыляюсь между поцелуями и пожимаю плечами: - А я не такой как он. Вовсе не такой хороший, беречь тебя не собираюсь. Хочу хоть раз стереть это невозмутимое выражение с твоего лица. Ясно? - кусаю его, впиваясь острыми зубами в шею сзади и резко зажимая рот ладонью, дабы предотвратить крик от боли и неожиданности. И прежде, чем он понимает, что происходит, разворачиваю его лицом к себе и целую, пропихивая колено между изящных ног, чтобы не вырвался. Голова Сакито откидывается назад, ударяясь о стену, но он не обращает на это внимания и целует в ответ почти лихорадочно, прижимается плоским животом к моему так сильно, что я ощущаю касание пирсинга в его пупке. Неужели он действительно так легко поддается? И удавалось ли кому-то еще заглянуть столь глубоко в его потаенные желания? Ноги практически его не держат, он дрожит, когда я провожу ладонями по стройным бедрам, шелковистая ткань скользит под моими пальцами. Резко отпрянув, даю ему пощечину, вырывая очередной довольный стон. На щеке остается красный след от ладони. Поскольку я больше не держу его, он падает передо мной на колени, а его привычное безмятежно-ангельское выражение лица уступает место иному, полному боли и желания. Он глядит на меня снизу вверх, и в его прекрасных глазах читается вопрос. Я не отвечаю, лишь позволяю смотреть, пытаясь тем временем привести свое дыхание в норму. Вне всяких сомнений сейчас я вполне мог бы поддаться его очарованию, всего-то и стоит только дать ему волю поступать так, как ему хочется. Запускаю руку в густые светло-каштановые волосы, грубо лаская, и он ластится словно кот, с вожделением глядя на меня снизу вверх темными глазами. Провожу ногтями по щеке, подушечкой большого пальца поглаживаю нежную нижнюю губу. Не знаю, удается ли ему прочесть что-то в моем взгляде, но он приподнимается на коленях, проводит изящными руками по моим ногам с внешней стороны и склоняется вперед, чтоб поцеловать мой живот сквозь ткань рубашки. Я на мгновение прикрываю глаза, чтоб придти в себя, а когда открываю снова, его ловкие пальчики уже тянутся к пряжке моего ремня. - Нет. Уверенно качаю головой и отталкиваю его. Наклоняюсь и целую, жестко, а затем, схватив за одежду, дергаю вверх. Опять вижу на его лице разочарование и бью снова, на сей раз резко, наотмашь, тыльной стороной руки, так чтоб не причинить боль, а скорее доставить удовольствие. Мне омерзительно хорошо, а Сакито все так же абсурдно прекрасен. Я опускаю руку на его худую грудь и слегка толкаю назад, заставляя двигаться через всю комнату, пока наконец он не падает на диван. И даже распластавшемуся подо мной, ему удается сохранять свою привычную грациозность. Без лишних прелюдий забираюсь на него, оседлав упругие бедра и наслаждаюсь контактом. Ухватившись за тонкую и совершенно бесполезную ткань жакета, парой хорошо рассчитанных рывков избавляю его от этой детали гардероба, оставляя бледным и наполовину обнаженным подо мной. - Ния... - он дрожит, его тело словно туго натянутая струна, выгибается под прикосновениями, всякий раз как я ласкаю или сжимаю его. Когда я дергаю за волосы, он вздыхает и страстно тянется за поцелуем. Не зная, чем еще занять руки, пытается раздеть меня, и потому я подбираю отброшенный в сторону клочок ткани и резко развернув, связываю ему руки. Ногтями провожу по восхитительно гладкой спине и слышу, как он сладко стонет в подушки. Действительно, теперь я знаю ответ. Для такого как я заполучить Сакито проще простого, словно по щелчку пальцев. А вот такой как Хицу с этим и в сто лет не разберется. Да и если б ему и случилось с подобным столкнуться, он просто не поверил бы, в любом случае. Трудно это все. - Ты ведь хочешь этого, да, Сакито? - спрашиваю спокойно. - Просто кивни. - И он кивает, яростно, даже не пытаясь ничего скрывать. - И ты хочешь этого от меня? - Кивни. - И снова. - Ты же знаешь, насколько ты красив, не так ли? Не лги. - Крошечная заминка, затем слабый кивок. Вознаграждаю его серией легких покусываний кожи вдоль позвоночника, заставляя извиваться от удовольствия. - Что ж. Я слезаю с него и тяну вверх, переворачивая на спину и наклоняясь, чтоб снова нежно поцеловать его плоский животик. - Ты будешь делать то, что я скажу? Он кивает, практически нетерпеливо. А я улыбаюсь и дразняще провожу между его ног. Зажимаю пирсинг зубами и тяну, сначала осторожно, затем сильнее, пока не слышу как он что-то неразборчиво стонет от боли. Не желая казаться слишком нетерпеливым, трачу несколько минут на то, чтоб целовать его. Тела наши настолько близко, что между ними не остается и миллиметра. Когда я отрываюсь от него, на лице Сакито желание и мольба. Быстро расстегиваю его бесполезные брюки и тяну вниз, пока он наконец не остается обнаженным подо мной. Провожу руками по всей длине его гладких ножек. Он так прелестен, и я хочу его так сильно, что мне стоит всех возможных усилий, чтоб сдержать себя. Нет, реально, на что только не пойдешь ради некоторых людей. - Сядь. - Он глядит непонимающе, и я даю ему пощечину, дернув за густые волосы, возвращаю в сидячее положение, усаживаю к себе на колени. Он с наслаждением потирается об меня, а я не могу сдержать собственное возбуждение. Довольно спокойствия, собранности и хладнокровия. Он опускает голову мне на плечо, выставляя напоказ длинную изящную шею. Раздвигаю его ноги и начинаю ласкать, целуя белое горло, пока моя вторая рука путешествует по его торсу, попеременно поглаживая и сдавливая, дабы вырвать из его хорошеньких губ робкие стоны удовольствия. Он возбужден настолько, что я уверен, долго не продержится. Интересно, когда у него в последний раз что-то было? И интересно, было ли вообще? Прекращаю касания и просто сижу. Он мягко стонет, но я не обращаю внимания. Он шепчет: "Пожалуйста..." Запускаю пальцы в его волосы и наклоняю голову еще сильнее назад, пока его ушко не оказывается прямо под моими губами. - Помни, ты обещал, что будешь подчиняться. - Да. - И склоняется так, что его губы касаются моих, когда он говорит. Не могу удержаться и нежно целую. Возвращаю руку на его эрекцию, и он выдыхает мне в губы. Позволив одной руке свободно путешествовать по его груди, вонзаю длинный ноготь в его левый сосок. Он дергается, а я ускоряю движение второй руки и отпускаю его губы, чтобы прикусить его нежное плечико, тут же услышав крик сдерживаемого наслаждения. Вонзаю зубы глубже, ощущая кровь на языке, и в этот самый момент он кончает, неразборчиво вскрикнув и прикусив нижнюю губу, а его стройное тело неконтролируемо напрягается. Я сижу, одной рукой ощущая тепло и влагу, и то, как он дрожит, быстро и неровно дыша. Жду, пока он сможет открыть глаза, мокрые от слез, и тянусь развязать ему руки, вытерев свои о попавшийся кусок ткани. Он морщится, когда я возвращаю его руки в нормальное положение, запястья натертые и розовые. Плечо слегка кровоточит, кровь тонкой струйкой стекает на его худую грудь. - Ты доволен, Сакито? Он кивает, задыхаясь. Я жду, когда он встанет, но он не двигается. Приподнимаю бровь. Он намекающе потирается о мою эрекцию. "Сделай мне больно" - выдыхает со страстью. А, да. Это весьма-весьма заманчиво. Но я-то ведь затеял все это с определенной целью. - Сделаю. Он напряженно замирает в ожидании боли, которая не приходит. Я улыбаюсь. - Уходи. - ... что? - он недоуменно глядит на меня темными глазами. - Ладно, тогда уйду я. - Спихиваю его с колен на пол и встаю, используя всю имеющуюся силу воли дабы усмирить желания собственного тела. - Я сделал то, чего ты хотел. Теперь делай то, чего хочу я. - И чего ты хочешь? - шепчет он. - Иди и найди Хицуги. Изящный лоб Сакито хмурится в непонимании. - Ты что, совсем не помнишь, о чем я тебе говорил? - спрашиваю раздраженно. - Теперь ты принадлежишь ему. Сакито выглядит так, словно его предали, словно я нарушил некое обещание. - Таково мое условие, - продолжаю. - Если тебе снова буду нужен я, тебе придется быть с ним. - Но... он не захочет - жалко лепечет Сакито. - Он ни за что не признается мне в чем-то таком. - Тогда заставь его, - парирую я, продолжая удивляться, что человек настолько красивый может быть настолько же и тупым. - Ты самый привлекательный человек, какого кто-либо из нас встречал, и тебе это прекрасно известно. Так что если у тебя не получится, значит, с этим миром что-то явно не так. - А если да... - вопрошает шепотом, глядя мне в глаза. Отвешиваю ему пощечину, достаточно сильно, чтоб образовался синяк. - Если получится... посмотрим. - разворачиваюсь и твердо направляюсь к двери, преодолевая всякий соблазн вернуться обратно, к нему. Оставляю его, обнаженного, на полу, столь феерически шикарного, что какая-то часть меня (плохая часть) сообщает мне, что я, надо полагать, спятил. Закрываю за собой дверь и облокачиваюсь, с удовольствием делая глубокий вдох прохладного воздуха. Я ведь никогда не говорил, что я совсем уж беспринципный тип. И так же способен на хорошие поступки, как и всякий другой. Знаю-знаю, о чем вы сейчас подумали, но я-то уверен, что глубоко внутри, я неплохой чувак. Вот да. Ладно, пофиг. Пойду домой и как следует высплюсь.