Познай самого себя

— Главное - знать. Это всё решает, а знание - это обладание.— Самодовольно проговаривал Магнуссен, разглядывая удивлённые лица своих гостей. Джон с ненавистью глядел на Чарльза, пытаясь сообразить, какое возражение тут привнести. «Господи, какая же глупая сложилась ситуация. Нужно было слушать Майкрофта и просто всем вместе остаться дома, спокойно отпраздновав Рождество!»— Ругался внутри Ватсон. Шерлок молча корит себя за такой сильный промах, винит себя за то, что желая сделать лучше, совершил эту ошибку, ставя их с Джоном жизни в опасное положение. — Но доказать-то вы ничего не можете.— Гневно выпалил Ватсон. — Доказать? Да зачем мне это, болван? Я сам создаю новости. Мне незачем что-то доказывать, достаточно напечатать.— Воскликнул Чарльз, поднимаясь с тёмного стула.— Кстати, о... Внезапно золотистые двери распахнулись и в комнату влетела белокурая женщина, тяжело дыша. Троица устремила взоры на личность, которая так внезапно прервала их беседу. — Мэри? — Громко воскликнул Джон. *** Некоторое время назад: В доме Холмсов царила тишина. Причина? Ну, упоение снотворным всей семьи Холмсов и Мэри Ватсон подойдёт? Шерлок постарался. Лишь только Билл Уиггинс сидел на мягком кресле, глядя в завораживающий камин. Голова парня была пуста, мысли уже давно оставили его, позволяя просто наблюдать за искорками огня. Так бы он и продолжил следить за каждым языком пламени, однако внезапное шевеление с соседнего кресла заставило его отвлечься от собственного забытья и посмотреть на объект движения. Это была Мэри, что, на удивление Билла, довольно-таки быстро проснулась. Миссис Ватсон, издавая недовольное мычание, поднималась, держась левой рукой за голову. — Что произошло? — Хрипло спросила Мэри, оглядывая уютную гостиную Холмсов. — Где Джон? — Уже более уверенно задала вопрос женщина, резко завертев головой в поисках мужа. — Не волнуйтесь, миссис Ватсон, он с Шезэром. — Железно-спокойным тоном ответил ей Уиггинс. — С Шерлоком? — Вторив словам химика, вопросила Мэри. — Но зачем всё это, то есть...— Она быстро заморгала, пытаясь упорядочить мысли и догадки, что словно по команде стали всплывать в голове.— Так, где они сейчас?! — Не знаю.— Без всяких раздумий честно ответил Билли. — Как не знаешь?— Растерялась Ватсон.— Хорошо, о чём они говорили? — Ну...— Женщина заставила парня поднапрячь извилины и вспомнить диалог доктора и сыщика перед их уходом.— А, они говорили о какой-то сделке с дьяволом. — Сделке с дьяволом?— Переспросила Мэри. — Сделке с дьяволом. — Прошептала она, как вдруг внезапно её прошибло осознание. Догадаться было не трудно, учитывая также последние события. — Боже... Прошептав это, Ватсон соскочила с кресла и понеслась в прихожую. Накинув своё ярко-красное пальто и натянув чёрные сапоги, женщина сняла сумку с вешалки и открыла дверь, впуская свежий воздух в теплое помещение. — Миссис Ватсон, куда вы? Шезэр сказал, что вам лучше остаться тут из-за беременности.— Попытался остановить её Билл, выбежавший из гостиной. — Прости, Билли, но сегодня, пожалуй, «Шезэру» от меня не избавится.— Улыбаясь сказала Мэри, а затем выскочила на улицу, бегло направляясь к машине. *** — Господи, тебе нельзя так напрягаться.— Подбежав к жене, Ласково воскликнул Вастон и прижался к ней, пытаясь помочь уровнять дыхание.— Зачем ты пришла? Почему не осталась? — Я-я просто не могла оставить вас, Джон.- Смотря мужу в глаза, прошептала Мэри.— Но всё-таки нам нужно... — А я-то уж думал, вы не придёте, миссис Ватсон.— Подал голос, прервав разговор супругов, Чарльз Магнуссен.— Ну вот мы и собрались все вместе. Не думал, что наша компания на сегодняшней встрече будет такой необычной: детектив-наркоман Шерлок Холмс, бывший военный Британской Армии Джон Ватсон и его дорогая жена, по-совместительству бывший наёмный убийца, Мэри Ватсон, если вам угодно это имя.— При последней фразе он слегка ухмыльнулся. Яростные взгляды устремились на Магнуссена. А мужчина наслаждался этим, его лицо говорило само за себя. «Давайте, тупицы, плюйте в меня, проклинайте меня сколько хотите!— Хищные глаза оглядывали гостей, а тело воспылало возбуждением, возбуждением от ощущения своей власти над людьми.— Можете ныть сколько хотите, но пока я жив, существовать вам спокойно не удастся. На этом можно поставить точку.» — Ох, какие эмоции, какая агрессия, удивительно, как много чувств я вызываю! И обиду, и боль, и злобу. Невероятно, однако у меня это вызывает лишь...- Он облизнул нижнюю губу, ощущая как кровь прилила к половому органу, заставляя его «подняться».— Возбуждение. Мэри, метнув взгляд на нижнюю часть Чарльза, отвращено отвернулась сторону, Джон, лишившись последней надежды на адекватное поведение Магнуссена, стоящего посередине комнаты с эрекцией, неловко вздохнул и посмотрел на Шерлока, что совершенно не изменился в лице. Для него в этой ситуации не было ничего пошлого. В голове Холмса это был лишь наглядный способ показать своё превосходство. — Что ж, вижу вы все полюбовались результатом вашей злости, а теперь...— Он поправил очки.— Я думаю, кому-то из вас следует позаботиться об этой неприятности. Миссис Ватсон резко повернулась на говорящего. Намёк понят. Чарльз говорил об оральном обслуживании. А так как она здесь единственная женщина, то из этого можно сделать определённый вывод. — Да как вы смеете просить о подобном!— Не выдержав, заговорила Мэри.— Ни за что! Я лучше умру, чем сделаю это. Чарльз спокойно дослушал её, а затем, слегка усмехнувшись, спросил: — А с чего вы вообще взяли, что это должны сделать вы? Мэри замолчала, резко повернув голову на Шерлока. Она пыталась понять, на кого намекал Чарльз. Неужели на Шерлока? Хотя это логично...с его стороны. — И снова мимо, миссис Ватсон...— Этим предложением он выбил из колеи всех троих. А Магнуссен наслаждался. Причины, по котором выбор пал на Джона Ватсона были его отношения с этими двумя. Если бы он заставил делать это Мэри, то вероятность «выйти сухим из воды» крайне мала. Бывший солдат явно бы не сдержался от насилия. С Шерлоком это было не на столько эффектно, да и к тому же - ожидаемо. Но с доктором это другое. Заставить его глотать твой половой орган на глазах ДВУХ влюблённых в него людей - невероятно. Увидеть чувства Мэри не трудно: они выражаются практически в каждом её действии по отношению к Джону, да и они женаты к тому же. А с Шерлоком всё гораздо сложнее. Разглядеть его настоящие отношение к Джону способны лишь те, кто также гениален, как Магнуссен, или близок к Холмсу, как Майкрофт. Прочитать болевые точки людей довольно-таки легко, однако тут, всё сложнее, тут нужно было «прочитать» его сердце. Для этого, достаточно просто понаблюдать за детективом, нужно увидеть, как он разговаривает с Ватсоном, как смотрит на него, нужно вглядываться в каждое движения Шерлока, услышать все из разговоры. Только тогда можно увидеть, как Джон вытаскивает его из тьмы, заставляет его чувствовать, возрождает его снова и снова. С их самого первого дела бывший солдат сумел стать главной частью его жизни. Кто знал, что этот хладнокровный социопат может испытывать такие чувства, скрывать внутри себя такие сильные эмоции. — Мне так нравится ваше солдатское лицо, доктор Ватсон.— Все трое посмотрели на Магнуссена, никак не ожидая подобной фразы.— Знали бы вы, как оно меня сейчас возбуждает, Подойдите-ка сюда. Просьба Чарльза ввела бывшего солдата в оцепенение. От вида улыбки, застывшей на красивом лице мужчины напротив, сердце готово выпрыгнуть из груди от страха. Ватсон медленно повернул голову на Шерлока, но тот даже дрогнуть не посмел. — Ну же, ради Мэри. Подойдите сюда.— Дополнил для убедительности своё предложение «Наполеон беспардонного шантажа». Сглотнув, мужчина нервно подошёл к хозяину дома. — Вытяните шею и подставьте мне своё лицо, пожалуйста.— Приказал Чарльз, на что Джон послушно исполняет приказ. Ему было страшно, хотелось кричать, умолять Шерлока помочь.— Прекрасно... Прошептав это, Чарльз обхватил лицо Джона и провёл мокрую дорожку своим языком от подбородка, по губам, по щеке, а затем и по глазному яблоку. Ватсон лишь молча вздрагивал от подобных действий, молясь, чтобы это было концом его диких игр. — Ммм...— Выдохнул Магнуссен, отстраняясь от доктора.— Как я и думал, обыкновенный мужской одеколон, благодарю, а теперь, вернёмся к вашей первоначальной цели, доктор Ватсон.— «Акула» схватил Джона за руку и приставил чужую ладонь к своему выпирающему органу, заставляя последнего застыть в изумлении.— Рассчитываю на вас. — Чего?! — Внезапно, до доктора наконец дошло, что ему приказывают сделать минет на глазах у двух самых близких ему людей.— Да ни за что на свете! Что вы несёте? — Ох, конечно, прошу прощения. Тогда-а развлеку себя чем-нибудь другим, например... — Мужчина сделал задумчивый вид. — Позвоню ненавистникам вашей дорогой жены. Для вас ведь не новость, что у меня есть номера, адреса и имена всех тех людей, которые готовы отдать многое, чтобы уничтожить её жизнь.— Бодро и как-то весело рассказывал мужчина.— Кстати о новостях, вы оба завтра прославитесь как люди, которые пытались продать государственную тайну. Мне не терпится увидеть, как вас арестуют. А после того, как это произойдёт, уверен, звонок этим прекрасным людям не даст вашей жене скучать.— Джон замер, как и Шерлок с Мэри.— Но вы же уверены в своей БЕРЕМЕННОЙ жене, она ведь бывший убийца, думаю, миссис Ватсон справится. В этот момент Шерлок, набравшись смелости, попытался что-то возразить, но Джон резко перебил его. — Не надо!— Жалобно воскликнул врач.- Я... Ватсон молча уставился вниз и заморгал, пытаясь сформулировать своё дальнейшее предложение, а затем повернулся, дабы встретиться взглядом с любимой женой. В её глазах читались боль, отчаяние, она не могла поверить, что её дорогой муж согласится на подобное. В его глазах читались любовь, извинения за их с Шерлоком решение прийти сюда и за то, что он сейчас собирается сделать. Холмс смотрел на Джона, всей душой ненавидя себя прямо сейчас, ведь если так посудить, Джон сейчас героически отдувается за них двоих. И за все грехи Мэри, и за промахи Шерлока. Ах как ему было жаль, что он никак не мог помочь Джону, его любимому Джону. После бывший военный также, не говоря ни слова, повернулся к Чарльзу, на лице которого была выжидающая улыбка хищника. — Я сделаю это...— Уверенно сказал Джон. — Прекрасные слова, доктор Ватсон! — Взбудораженно произнёс Магнуссен. — Что ж, тогда...— Его зрачки на мгновение метнулись вниз, указывая на штаны.— Можете приступать. Прикусив нижнюю губу, «Наполеон беспардоннейшего шантажа» стал внимательно наблюдать, как Джон, испытав полнейшее поражение, нервно опускается на колени, не веря собственным дальнейшим действиям. Достав пуговицу из петельки, Ватсон медленно стал расстёгивать молнию. Оттянув ткань нижнего белья, врач дотронулся до набухшего члена Магнуссена и внезапно остановился, опустив голову вниз. «Мерзость...»— Пронеслось в голове Ватсона. К горлу подступила рвота. Сейчас он будет сосать член этого высокомерного урода. И всё это на глазах у них. У Шерлока и Мэри. Мэри. Его любимой Мэри. — У-умоляю вас, последняя просьба...— Джон поднял на Чарльза глаза полные боли.— Позвольте им отвернутся. У мужчины от такого вида сносило крышу: этот холодный солдат, прошедший войну, стоя перед ним на коленях, словно жалкая шлюшка умоляет разрешить его дорогой жене и влюблённому в него другу отвернуться. Ну как тут можно отказать. — А знаете, доктор Ватсон, хорошо.— Спокойно разрешил Чарльз.— Но! Но...— Внезапно сказал он.— Отвернуться может только Мэри. Джон скривился в лице. Другого ответа он желал. — Мэри,— Он нервно вздохнул и, облизнув нижнюю губу, выдохнул.— Ты слышала его, отвернись...Пожалуйста... На глазах Мэри появились слёзы и она отвернулась, чувствуя, как сердце разрывается от ревности, жалости и обиды. Шерлок же стоял в оцепенении, разглядывая, как его лучший друг медленно достал напряжённый агрегат возвышающегося над ним Магнуссена. Ватсон, держа в руках набухший член Чарльза, болезненно сглотнул. «Это всё ради Мэри, ради Мэри!» — Кричал он внутри, сосредотачиваясь. И вот, медленно высунув язык, Джон провёл мокрую дорожку слюны по напряжённому агрегату его мучителя. «Ради Мэри...» Ватсон аккуратно спускался языком по стволу, брал в рот, пускал за щёку, возвращался назад, облизывал самый кончик, проходился по щели. Чарльз от этого лишь возбужденно дышал, вслушиваясь в всхлипы Мэри или ощущая на себе взгляд Шерлока. Миссис Ватсон прикрывала глаза, размазывая руками дорогую тушь по векам. Тушь, которую покупал ей Джон, её Джон. Помнится в тот день они ходили в неплохой бутик косметики. Ватсон тогда был не заинтересован и лишь стоял рядом, дабы оплатить покупки супруги. Он тогда получил премию, часть которой решил потратить на любимую жену. Как тогда была счастлива Мэри. Так же сильно, как она винила себя сейчас. По животу расползалось мерзкое чувство волнения. Сердце отдавало ритм по всему телу и сжималось от чувства вины. Любимый муж расплачивается за её ошибки. Что помогало не впасть ей в бешеную, полную ревности и гнева истерику? Отсутствие этой мерзкой картины перед глазами. То, в чём не повезло Холмсу. Шерлок просто молчал. Его разум кипел от потока бессвязных слов, пытающихся сложиться в мысли, но он не мог сформулировать ни одной фразы. Дедукцию затмило странное чувство. Он уставился на стоящего на коленях Джона, которого так любил детектив. Когда же он это понял? В тот момент, когда увидел его с другой, как только чувства к лучшему другу сумели воспылать ярким огнём ревностной злобы. Однако сейчас, помимо ярости собственника, Шерлок испытывает что-то ещё, что-то совершенно иное. Тепло, расходящееся по всему телу. Кровь циркулировала совершенно по другой схеме, из-за чего у Холмса не получалось открыть ни одну дверь чертогов разума. Лишь тёмный коридор, в конце которого виднеется проход, что раньше всегда был закрыт. Шерлок направился к нему. Каждое соблазнительное движение Джона в процессе орального секса давало приблизится к двери. И внезапно, достигнув новой локации своих «владений», Холмс совершил шаг за порог этой самой комнаты и ощутил, как в область паха прилила кровь, заставляя детородный орган детектива встать. От подобной реакции его тела на данную ситуации бросало в дрожь. Ему хотелось просто вернутся назад, в родительский дом и продумать всё чётче. Однако всего час назад Холмс считал, что так дотошно продумывать план будет ещё более контрпродуктивно для него и Джона. Но он ошибся. С Магнуссеном стоило действовать осторожнее и заставить его ослабить свою бдительность. По крайней мере, так думал его мозг, но...В его глазах, помимо рассуждений, было кое-что ещё, то, что преобладало над мозговой думой и планами. Вспышка эмоций... ЖЕЛАНИЕ Вот что выражала та закрытая дверь: его сексуальное влечение. «Как же это неуместно и жалко прямо сейчас. Ведь именно в данную секунду Джон расплачивается перед Магнуссеном за Мэри, за меня, за них обоих, но...— Гневно думал Холмс, но при этом Шерлок, словно какой-то школьник, который только что открыл для себя порно, стоит столбом, прикрывая свою эрекцию излюбленным пальто и представляя себя на месте Чарльза.— Интересно, как бы Джон смотрел на меня? Как бы вздыхал, заглатывая член по самые гланды? Как бы это всё было? При каких обстоятельствах?» А Магнуссен только и ждал этого. Он видел как детектив-наркоша возбуждается при виде своего любимого, совершающего очень развратные вещи. Ему хотелось подразнить его, заставить задыхаться от ревности. Мэри он уже довёл до пика, а вот Холмса. «Жаль, у них так мало времени. — Подумал Чарльз. — А будь его побольше, что бы я сделал с доктором Ватсоном? Вероятно, нагнул и трахнул. А может быть дал возможность Шерлоку сделать это. Или же...» «Акула» мог бы рассуждать об этом бесконечно, но эти сводящие с ума прикосновения языка заставляли тонуть в наслаждении, закатывая глаза. Джон работал хорошо, очень хорошо. — А я и не думал, что у военного врача все мышцы работают так хорошо.- Колко выпалил Магнуссен, сдерживая желание издать сладостный стон блаженства. На это Ватсон опалил его яростным взглядом. У доктора так и чесались руки выхватить оружие из внутреннего кармана куртки и выстрелить в башку этого ублюдка. — О, какой взгляд...— Посерьёзнел Чарльз.— Хотите дать мне отпор? Я бы посмотрел на это... «О, Джон...— Казалось, одновременно прозвучало в головах миссис Ватсон и Шерлока.— Прости меня...» Магнуссен чувствует, что приближается к пику, не может больше сдерживаться. Он жмурится, пытается сохранить это ледяное выражение лица, невольно облизывая губы. Функции тела и лица уже не так подвластны ему. Ощущение, что он уже достигает своего апогея туманит разум, перекрывает дыхательные пути и заставляет издать тихий стон наслаждения. Чарльз закрыл глаза, тяжело вдыхая необходимый кислород, и обхватывает левой рукой затылок Джона, вызывая у последнего недоумение сквозь пелену отвращения. «Акула» оглаживает большим пальцем пепельные волосы доктора, а затем резко прижимает его к своему паху, не позволяя Ватсону отодвинуться. Он изливается в жаркий рот врача, заставляя того глотать своё семя. Услышав мерзкие и хлюпающие звуки, Мэри ощутила, что ещё чуть-чуть и её стошнит. Холмс на это лишь нахмурился, допуская к эмоциям лица только печаль. На самом же деле в нем бушевала целая вьюга зависти, сопровождаемся лишь одним вопросом: «Интересно, такое когда-нибудь будет между мной и Джоном?» Магнуссен, ухмыльнувшись тому, как закашлялся доктор, спокойно застегнул ширинку. Почему-то после этого у него возникло внезапное желание протереть любимые очки. Но опустив эту мысль, он удовлетворённо наклонился к Джону. — Вы хорошо поработали, доктор Ватсон. Быть может мы когда-нибудь даже повторим этот опыт.— Говорил Чарльз, получая от Ватсона лишь раздражённый взгляд, а затем внезапно перешёл на шёпот.— Хотите дам совет?— В этот момент на его лице застыла высокомерная улыбка.— Не говорите об этом случае кому-либо.— Ватсон напрягся.— Знаю, иногда хочется выговориться, но даже своему психологу не стоит это упоминать. А то...— Он усмехнулся.— Представляю, какими глазами каждый на вас посмотрит после этого! Вы же знаете, близкий и не только человек готов принять вас, однако если вы упомянете о сегодняшнем инциденте, то воображение каждого человека может разыграться по иному. И история о том, как вы делали «это» другому мужчине ради своих близких, может вызвать у человека НЕПРИЯЗНЬ. Джон больно зажмурился: «А если так действительно будет? А если даже Мэри посмотрит на меня так?» Сердце разрывалось только от того, что он представил себе подобное. — А потом, когда ваши взгляды встретятся, её лицо исказит гримаса отвращения.— Прошептал Чарльз и медленно отстранился от врача. Джон замер. Все суставы, мышцы не поддавались сигналам мозга. Последние слова, сказанные Магнуссеном, будто холодный нож, пронзили обнажившееся сердце, вызвав болевой шок. «Почему он сказал «её», если до этого говорит в мужском роде? Неужели это намёк? Намёк на Мэри? Неужели она действительно ощутить отвращение? Неужели все вокруг не поймут Джона? Неужели каждому будет так противно? Наверное. Похоже, молчание - лучший способ этого избежать.» Внезапно, в пелену мрачной атмосферы ворвался дальний звук, звук несущего винта вертолёта. Магнуссен хмыкнул и демонстративно поднёс кисть к уху, якобы прислушиваясь к звуку на улице. Убедившись в правильности своей догадки, «Акула» обнажил белоснежные зубы и пролепетал: -Началось, Мистер Холмс. А затем мужчина медленно вышел из комнаты, бросая оставшимся внутри что-то вроде «Не отставайте, друзья!». Вот «антагонист» и покинул злополучное помещение. Казалось бы, что это изменит? Ничего. Мэри, так и не сумевшая повернутся и взглянуть в глубокие омуты своего мужа, роняла слёзы собственной беспомощности в углу комнаты. Шерлок, чей возбуждённый пыл уже остыл, молчал. Ему было так стыдно, что пока его лучший друг страдал, делал то, чего не заслужил, он посмел почувствовать что-то обжигающе-приятное, неописуемо-сладостное и головокружительно-желаемое. Он не смог преодолеть гремиаль страха и смущения, не смог просто подойти и аккуратно положить широкую, но такую тёплую ладонь, на плечо любимого. А Джон так сидел на полу, уставившись стеклянным взглядом в дымчато-белый кафель. Он даже вдохнуть боялся. В отражении пола было видно, что его близкие и пошевелиться не посмели. «Им мерзко? Страшно? Неловко? Хотя, наверное, всё сразу...» — Похоже, что даже бывший военный солдат не всегда может уверенно подняться без помощи друзей. Однако доктор, собрав последние частицы какой-то смелости, поднимается и нерешительно говорит: — Н-нам тоже нужно идти. Затем, даже не оглянувшись, медленно ступает за порог проклятой комнаты, слыша за спинной слабые шаги лучшего друга и жены.