They left you. You left him.

Новогодняя ночь. Что может быть прекраснее? Встречи с родными и близкими, праздничные ужины, ёлка, подарки, фейерверки. Всё так ярко и красочно. В эту ночь забываешь о всех своих проблемах, откладывая их в долгий ящик. В эту ночь ты любишь, зажигаешь, радуешься, смеёшься на полную катушку. В эту ночь ты по настоящему счастлив. Но не каждый счастлив в эту ночь. Кто-то морально убит. Минхо стоял на балконе с тлеющей сигаретой в руках и смотрел на старую серую многоэтажку напротив. Парень не разглядывал окна или вид этого старого покосившегося здания. Он витал в своих мыслях. Размышлял о том, почему он снова один в эту ночь. Почему он принципе один. И как так получилось. Если бы хотя бы три года назад Минхо сказали, что в будущем он будет одиноким курящим кошатником, то он бы без стеснения засмеялся прямо в лицо сказавшему эту глупость. С его жизнью, что он имел тогда такое вообразить было довольно сложно. Но никогда не надо забывать, что даже если вероятность маленькая, то это не значит, что у этого будущего совсем нет шансов на существование. Три года назад у парня была чуть ли не идеальная жизнь, которую показывают в дешёвых американских подростковых фильмах. Были друзья и даже вторая половинка, которые очень любили и ценили его. Бан Чан, который являлся самым старшим в их компании, а потому постоянно разгребал проделки младших. Чанбин, который был самым мелким по росту, из-за чего его в шутку называли «метр с кепкой». Хёнджин, что хоть иногда и показывал себя со стороны самовлюблённого придурка, но был верным и хорошим другом. Феликс, который часто ошибался в произношении слов, а потому его речь часто напоминала слова пятилетнего ребёнка. Австралийский иммигрант, как никак. Сынмин, который был довольно тихим для незнакомцев, но в родной компании он, прямо-таки, расцветал на глазах. Чонин, что был маленькой мразью, которая обожала делать пакости, но если он видел, что его хёнам нужна поддержка, то моментально превращался в неплохого психолога, что готов выслушать всё. И последний человек, который был самым важным для Ли Минхо. Хан Джисон, которого Минхо любя называл Белочкой за пухлые щёчки. Джисон был не таким, какими были бывшие пассии Минхо. Он был искренним. Его любовь была самым чистым и настоящим, что могло существовать в этом мире. Он был любим ими. Ключевое слово БЫЛ. Минхо сам всё разрушил. Своим характером и нежеланием идти на компромисс. Своей не в меру гордой натурой и токсичностью. От него просто все отвернулись. Не выдержали такого обращения к себе со стороны Минхо, которое продолжалось почти всё время, что они были знакомы. Сначала парень пытался всё спихнуть на самих парней, мол они не хотят принимать его таким каков он есть. Потом на свой характер, да и на всё, что могло хотя бы косвенно помешать спихивал. Ему понадобилось много времени, чтобы признать свою вину. Чтобы признать, что именно он стал причиной, по которой от него же и отвернулись. Осознавая и обдумывая всё этого по новой Минхо не заметил, как сигарета в его руке дотлела до конца. Парень выронил дотлевший бычок, хватаясь за руку. Обжёгся. — Сука, в следующий раз надо быть внимательнее, — прошипел Минхо сквозь боль, закусывая губу. К довольно херовому состоянию добавилась ещё и боль в руке, которая мешала нормально мыслить. Парень зашёл обратно в квартиру, закрывая балконную дверь, чтобы сигаретный дым не проник в квартиру. Минхо хоть и курит, убивая свои лёгкие, но кошек отравлять этим он не собирается. Всё же это последние живые существа, которые с ним остались. Как только парень зашёл в комнату, к его ногам сразу же начала ластиться Дори. Самая ласковая из всех его кошек, которая всегда за, чтобы её погладили. — Меня не было всего пять минут, а ты уже соскучилась? — спросил Минхо у своего питомца и с улыбкой на губах беря её на руки. Парень чуть погладил кошку по шерсти, заставляя тем самым её замурлыкать. — Я тоже немного соскучился, — с этими словами парень опустил довольное животное на пол, после чего направляясь на кухню, где в одном из шкафчиков лежала и ждала своего часа белая аптечка. Аккуратно опустившись на все четыре лапы Дори направилась за хозяином. Дойдя до кухни Минхо подошёл к шкафчику и доставал аптечку, где лежала мазь от ожога. Дори же в свою очередь побежала к миске с кормом. Открыв крышку кладбища самых разных медикаментов, что покоились на её дне парень достал нужный ему тюбик, оставляя коробку отрытой и на столе. Нет смысла её закрывать. Порядок какой-либо важности в этой квартире не играет, а кошки достаточно умны, чтобы не лезть туда, куда не стоит. Намазав на ожог мазь и замотав его бинтом Минхо отходит к окну, смотря на проделанную работу. Не зря мама в детстве учила его медицинскую помощь оказывать. Парень стоит у окна. Электронные часы показывают 23:50. Вдруг Минхо замечает на крыше соседней многоэтажки какое-то движение. Приглядевшись Ли не поверил своим глазам. На крыше стояли Хёнджин и… Джисон. В прошлом его Джисон стоял в обнимку с Хёнджином. Его Белочка… Его Ханечка… По щеке скатилась слеза, а на губах дрогнула полуулыбка. Он, конечно, знал, что у Джисона наверняка появится кто-то другой, но он не думал, что увидит его новую пассию прямо вот так. На крыше соседнего дома в обнимку. Было больно. Забыть Джисона было самое трудное, что предстояло сделать Минхо. Как вы поняли, он этого ещё не сделал. Парочка кружилась, обнималась, целовалась и всяческими другими методами показывала свою любовь друг к другу. И вот, часы пробили полночь. Наступил новый 2021 год. Почему-то именно в этот момент Джисон посмотрел в окно квартиры Минхо. Их взгляды встретились. Ли моментально закрыл окно шторами. Не смог выдержать взгляд того, кого он ранил и очень сильно. Он сделал ему очень больно, после чего оставил. Джисон был единственным, кто не отвернулся от парня, а Минхо так гадко с ним обошёлся. Минхо ему изменил. По глупости-ли, по незнанию-ли — это неважно. Он предал Джисона и теперь корит себя за это. Но ничего уже не исправить. Минхо упал на колени, слёзы градом побежали по щекам. Было очень больно. Ко всему этому добавлялась ещё и ненависть к себе за ошибки прошлого. Минхо поднялся на ноги в истерике. Хотелось перестать существовать. Чтобы все забыли о твоём существовании. Парень подошёл к ящику со столовыми приборами, открыл его и достал нож. На губах появилась улыбка. Наконец-то он больше никому не помешает. Ли закатал рукав и провёл ножом вертикально по вене. Тонкая струйка крови начала вытекать из раны. Рука запульсировала в такт биения сердца. Рука, что держала нож задрожала, из-за чего острый предмет упал на пол в нескольких сантиметрах от ноги парня. Это конец. *** — Хэй, ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Джисон, поднимаясь за своим парнем на крышу. — Конечно! Ты только представь, какой вид с крыши на город будет! Тем более она открытая, поэтому уверен, что мы не первые и не последние, кто поднимается сюда, — пожал плечами Хёнджин и улыбнулся. — Ну, раз ты так говоришь, то хорошо, — ответил Джисон, сменяя шаг на бег и обгоняя Хёнджина. — А теперь пошли быстрее, старая кляча! — крикнул Хан, ускоряясь ещё больше. — Только на лестнице не навернись, Джисон! — крикнул вдогонку своему парню Хван. После этих слов, как по волшебству, Хан споткнулся и полетел вниз на Хёнджина. — Поймал! — выдохнул парень, держа своё маленькое неуклюжее чудо в руках. — Да Вы мой герой, Хван Хёнджин, — хихикнул Джисон и попытался встать на ноги. — Ну уж нет, теперь я Вас не отпущу, моя принцесса, — ухмыльнулся Хёнджин, поднял Джисона на руки и пошёл дальше по лестнице. Джисон закрыл глаза и с каждой ступенькой сильнее прижимался к рукам, что аккуратно несли его. Можно подумать, что от страха упасть, но на самом деле парень хотел лучше почувствовать тепло своего любимого. Хёнджин чувствовал это, прижимая Хана к себе сильнее. Ведь Джисон — словно фарфоровая кукла, которую ни в коем случае нельзя ронять, иначе она разобьётся на тысячи и тысячи осколков, которые потом не соберёшь. Переступив последнюю ступеньку и открывая дверь, Хван с Ханом на руках вошёл на крышу. — Ты можешь отпустить меня наконец? — с долей язвительности спросил Джисон, открывая глаза и смотря ими на Хёнджина, у которого на лице от такого зрелища появилась улыбка. — Вау! Здесь и вправду очень красиво! — воскликнул Джисон, как только увидел вид на город с высоты девятого этажа. — Я же говорил, что тебе понравится, — гордо улыбнулся Хёнджин, приобнимая Хана сзади и целую парня в макушку. — Ты меня очень хорошо знаешь, люблю тебя, — тихо ответил Джисон, закрывая глаза и, буквально, утопая в любви, которую показывает ему Хван. Чтобы понять, что они любят друг друга достаточно просто проследить за их взглядами. Любовь в их глазах читается легко, как открытая детская книжка. — И я люблю тебя, малыш, — так же тихо ответил Хёнджин, легонько поворачивая голову Хана к себе и утягивая в полный любви и нежности поцелуй. Джисон медленно, растягивая удовольствие, отвечал. Когда парни отпрянули от губ друг друга, Хван полностью укрыл Джисона в своих объятиях. В этот момент пробила полночь. Почему-то только сейчас Хан почувствовал чей-то взгляд на себе и повернул голову в сторону соседней многоэтажки. Всего на мгновение он увидел Его и застыл, не в силах сдвинуться с места. Заметив, что Джисон смотрит на соседнюю многоэтажку, Хван повернул голову в её направлении, но ничего не увидел. Лишь серое здание и пару тёмных окон. — Ты чего, Джисон-ни? — спросил Хёнджин, нежно схватив пальцами подбородок Хана и повернув его голову на себя. — Что ты там такого увидел, что в ступор пал? — Я видел Его, — у Джисона задрожала губа, когда он начал прокручивать в памяти все проведённые вместе дни, недели, месяцы и года с тем, кого видел лишь пару секунд. — Кого «Его», Джи? — Хёнджин уже начал конкретно волноваться, не произошло ли что с его малышом. — М-Минхо… — произнеся это у Джисона по щеке потекла слеза. — Может, тебе показалось, Хани? — Нет! — закричал парень, отталкивая Хвана от себя и опуская голову. Слёзы градом побежали по щекам, скатываясь на холодную крышу и растворяясь на её поверхности. — Я правда видел его и мне не кажется… — уже хрипел Джисон в попытке доказать свою правоту. — Тихо, тихо, я верю тебе, — ответил Хёнджин, подходя к Джисону и беря его за плечи, привлекая таким образом к себе внимание парня. — Но даже если ты его увидел и вспомнил, что с того? Это всё было несколько лет назад. Те времена благополучно прошли. Да, тебе наверняка больно от всех этих воспоминаний. Но не забывай, что с тобой ребята, да и я, в конце концов, — Хёнджина улыбнулся. — Н-но мы ведь бросили его совсем одного… — Это неважно. Он сам виноват в этом и ты это знаешь. Так что не вини себя, Джи, — ответил Хван, прижимая Хана к себе. Джисон в свою очередь вцепился своими хрупкими ручками к спину Хёнджина, а носом зарылся в плечо, пряча совё лицо от этого мира. — Так что давай не будем плакать, хорошо? — Хан кивнул, говоря мол «да, хватит плакать, я всё понял». Но он это сделал не потому что отпустил Минхо. Он согласился для того, чтобы Хван лишний раз не переживал за него. Чтобы Хвану снова не пришлось его вытягивать из состояния на грани, как было несколько лет назад. Теперь Джисон должен справиться сам. Сам должен забыть о прошлом и отпустить. Ему самому теперь придётся пройти этот сложный путь. В одиночку. Потому что он не хочет, чтобы самый близкий ему человек страдал из-за него вновь. Не человек из прошлого, которого Джисон увидел спустя несколько лет мельком, а человек из настоящего, который стоял перед ним и прикрывал его собой от этого страшного и жестокого мира, от всех проблем и невзгод. Тот, ради которого Джисон бы согласился на смерть. Ради него и только.