Versus II

Вы как, помните прошлую неделю? Ту пьяную, но весьма познавательную встречу с Сакито вечером в студии? Я помню. Уж точно. Надо заметить, наутро я вовсе не был так уж уверен, что все это мне вообще не приснилось. Ледяная принцесса Сакито, в моих руках, обнаженный, умоляющий меня сделать ему больно? Да уж, весьма вероятно. Тем не менее, во время репетиции на следующий день я стал приглядываться к нему попристальнее, чем обычно. Ну и поймав как-то смущенный и влюбленный взгляд его темных глаз, а также различив очертания синяка на щеке, умело скрытого косметикой, я таки понял: все было на самом деле. Я вспомнил, что он пообещал мне, получив, что хотел. Вспомнил причину, по которой вообще все это началось. И вот она, причина. Сидит напротив Йоми, скрестив ноги и поедая рамен с феерической скоростью. Задумчиво смотрю на нашего младшенького, на его серьезное лицо и такую очаровательную-очаровательную, даже при наличии всех этих торчащих металлических штук, улыбку. Понимаю, что ему никогда не заполучить Сакито самому, особенно теперь, когда мне известно, что Сакито нужно. А он так влюблен в Сакито, что будет только справедливо, если... Какой я все-таки прекрасный человек! С тех пор я стал наблюдать за Сакито постоянно, чтоб понять, выполняет ли он наш уговор. Кое-как выполняет. Вряд ли кто-то способен включать свое очарование на полную так, как может он. И теперь он пользуется этим, испытывая на Хицу при каждом удобном случае. Обедает вместе с ним, сидит рядом, старается использовать любой шанс для телесного контакта, ну и вообще ведет себя как паинька. Но вот разницы, по правде говоря, особой нет. Даже учитывая то, что всякий раз, как мне удается поймать Сакито одного, я швыряю его об стену и заново проговариваю инструкции в его хорошенькое ушко, пока он неровно возбужденно дышит. Вздыхаю. Видимо, придется попробовать что-то еще. Подкрадываюсь сзади к Сакито, который выглядит так, словно только что с небес сошел, стоит и жует что-то малокалорийное. Его кожа тут же покрывается мурашками, стоит ему только ощутить мою близость. По приятельски кладу руку на его изящное плечо, и ногтями на другой легко провожу по спине. Бодро спрашиваю: - После фотосессии мы ведь обратно в студию, так? - Он осторожно кивает. - Отлично. В следующий перерыв жди меня в той комнате, дальше по коридору. - Зачем? - шепчет обеспокоенно. - Неважно, зачем. - шиплю в ответ, слегка пихнув его в бедро. - Просто жди. Позже, когда Йоми и Хицу занялись наконец чаем с печеньками, а Рука расселся, будучи как обычно сам в себе и не реагируя на окружающую действительность, я выскальзываю из комнаты и направляюсь дальше по коридору, в соседнюю студию. Не припоминаю, кто ею обычно пользуется, но они, в любом случае, сейчас в туре, и в студии тихо, пусто и полутемно. Когда захожу туда, вижу Сакито у дальней стены, он стоит, обхватив себя худыми руками. Одежды на нем как всегда немного. Стоит ему ощутить мое присутствие, как он тут же напрягается и замирает, уставившись на меня точно кролик, застигнутый светом фар автомобиля. И этот взгляд мне стал нравиться все больше и больше. Черт возьми, льстит же то, что я единственный парень на которого это ходячее совершенство когда-либо смотрело с неподдельным желанием в глазах. Подхожу к нему медленно, и на этот раз он не отступает, лишь начинает неуловимо дрожать. Останавливаюсь в шаге от него, позволяя взгляду пробежать по стройной фигурке и белой, слегка светящейся в приглушенном свете коже. Знаете, я, честно говоря, уверен, что девчонки-стилистки тратят нынче не больше трех секунд на обдумывание нарядов Сакито: пара крохотных чайных полотенец да полоска ПВХ, вот, собственно, почти и все. Хотя, у нас никто не жалуется. - Ну, как успехи? - спрашиваю, наслаждаясь тем, как он вздрагивает от звука моего голоса, а между его изящными бровями залегает слабая складочка беспокойства. Я знаю, что он знает, о чем я думаю, но все равно опускает взгляд в притворном недоумении, а глаза цвета оникса прячутся за длинной вуалью темных ресниц. - Э, ну... я хочу сказать, что... - Уже удалось его окрутить? - Не нарочно ли он меня провоцирует? Возможно. Приближаюсь еще на шаг и ощущаю исходящий от него жар. Неприкрытая ничем кожа почти касается моей рубашки. - На прошлой неделе ты был очень мил с Хицу, я наблюдал. Ну и как оно? Сработало? Он качает хорошенькой головкой, заплетенные в косички роскошно длинные пряди шиньона каскадом рассыпаются по его спине. - А мне так не кажется. - Да он совсем намеков не понимает! - мягко протестует Сакито, низкий тихий голос тревожно вибрирует, практически на грани слышимости. Внутренне ухмыляюсь. Теперь, когда у меня, что называется, есть ключик, Сакито очень легко управлять. Протягиваю руку и легонько пробегаюсь пальцами по его шее, ощущая, как под кожей скачет пульс. Саки все еще на меня не смотрит. Как будто бы между прочим замечаю: - Может, не особо стараешься, м? Тебе не кажется? Вот теперь он смотрит мне в глаза, и в глубине его взгляда я улавливаю мятежную искорку, явно свидетельствующую о том, что я прав. - Может, это не то, чего я хочу. "Ну нет, так вообще не пойдет", - думаю про себя. И резко отвешиваю пощечину, не зло, но с силой достаточной для того, чтобы он отшатнулся назад к стене. Обиженно вскрикивает от неожиданности и быстро выпрямляется, мимолетно слегка касаясь радиатора отопления задней поверхностью бедер. Приподнимаю бровь в удивлении, наклоняюсь вперед и осторожно дотрагиваюсь: не обжигающе, но все же достаточно горячо, чтоб быть некомфортным. А уж Сакито-то всегда был чертовски чувствительным. - Стой, где стоишь, - вкрадчиво говорю, имитируя гнев. Он верит. Прижимаюсь, так сильно, что между нами не остается даже воздуха, пришпиливаю к звуконепроницаемой стене, ухватив за хрупкие запястья. На этот раз он не вскрикивает, лишь резко страдальчески выдыхает, а его нереально красивое личико в считанных сантиметрах от моего выражает беспокойно-напряженное наслаждение. - Больно? - шепчу я. Он кивает, и я прижимаюсь своей щекой к его щеке, губами проводя по тонкой коже шеи, бледной точно молоко, и чувствуя слабый привкус страха и одновременно - возбуждения. Сакито странный парень. - Не понимаю тебя, - бормочу между поцелуями. - А в тот раз разве не было больно? Почему сейчас тебе это не нравится? - Я... просто я... - Мм? - Выпускаю одно из его запястий, чтоб ухватиться за копну темных блестящих волос. - Отпусти, - умоляет он шепотом. - Не могу думать... Обвиваю рукой его тонюсенькую талию и привлекаю к себе. Он облегченно вздыхает и опирается на меня. Позволяю себе приласкать его бедро, ощущая под пальцами пышущую жаром податливую плоть. Он снова вздыхает, на сей раз удовлетворенно и, кажется, придвигается еще ближе, если такое вообще возможно. Черт. Я опять начинаю возбуждаться, хотя и вполне ясно помню, как обещал себе, что встреча эта будет носить сугубо филантропический характер. Интересно, а не намеренно ли он мной так манипулирует? Может, стоит сейчас же все прекратить? Не, все-таки мне как бы интересно узнать, от чего ему крышу сносит. - Ну и что там с тобой такое? - продолжаю беседу, старясь звучать здраво и полностью себя контролировать. - Как я понимаю, тебе нравится боль. К моему удивлению, Сакито решает противоречить мне, качая головой, несмотря на свое слегка заторможенное состояние. Я не вполне даже уверен, что он понимает, о чем я спрашиваю. Наконец у него получается. - Ты ошибаешься. Такая боль меня не заводит. Скептически смотрю на него, а он возвращает мне такой же взгляд. Голос его становится тише, опускаясь практически до шепота. - Принимать боль, потому что ты хочешь, чтобы я ее почувствовал. Вот, что я люблю. Его глаза полны томления, что делает взгляд довольно глупым. И в ответ на эти слова я решаю: пошло оно все, я тоже заслужил немножко радостей за то, что такой классный парень, да и, если уж на то пошло, мне просто не удержаться. Наклоняюсь и глубоко его целую, наслаждаясь тем, как отчаянно он подается ко мне, как губы его льнут к моим в какой-то лихорадочной жажде, пока руки мои блуждают по широким просторам его обнаженной кожи. Послушно приоткрывает губы навстречу касаниям моего языка, и я пробую его снова, кажется, насытиться этим я не смогу никогда. Тем не менее, кое-что прояснить необходимо. Когда я отрываюсь от него, он тихо стонет, мягкая, едва слышная песнь протеста слетает с его губ, и мне хочется целовать его снова, забыться в этих прикосновениях. Но я этого не делаю. Вместо того сильно, до синяков, провожу руками по нежным изгибам его бедер, сдирая тонкую светлую ткань, хлипкую пряжку ремня, легко поддающуюся моей силе, и оставляю его практически обнаженным, если не считать совсем крошечных шортиков. Привлекаю к себе и кладу подбородок на плечо, так, чтобы мне была видна его спина, и завожу ему руки назад, привязывая каждое запястье к противоположному локтю. Он очаровательно выдыхает от удовольствия и прижимается сильнее, словно мы слиты в единое целое. - Прекрати, - говорю, уткнувшись губами в его шею. То, как его бедро упирается мне в пах, серьезно отвлекает от задуманного. Дергаю посильнее, чтоб убедиться, что он крепко связан, и слегка улыбаюсь, заметив как ткань впивается в его упругую кожу, образуя слабые вмятины. На этом чуть отступаю в сторону, чувствуя облегчение от того, что больше не нахожусь так близко к его пьяняще податливому телу. Одной рукой оглаживаю изящную шею, всем своим существом ощущая на себе его восторженный взгляд. Непривычное, но такое сладкое чувство. Нужно собраться. - Тебе все-таки придется постараться получше, Сакито. Он снова очаровательно хмурится. Понятия не имею, зачем в такие моменты Сакито упорствует в этом своем поведении а ля безмозглая красотка. Где-то там, внутри, явно скрывается вполне живой ум. Хоть по затуманенному, полному мольбы взгляду, которым он одаривает меня сейчас, сразу как-то и не скажешь. И это бесит. Мои ласкающие пальцы замирают, и кончиком большого я слегка надавливаю во впадинку в основании его горла. Усиливаю нажим, и он издает слабый, прерывистый стон. Чарующие глаза закрываются, и он весь отдается этой немой боли. Судя по всему, я сильно просчитался, ожидая, что это привлечет его внимание. Он сейчас выглядит еще более не в себе, чем обычно. Коротко выдыхаю через нос. Надеюсь, что какая-то благодарность мне за мои труды все же перепадет. Резко провожу длинным острым ногтем вниз по его груди. Мне все равно, останется ли потом отметина, нужно лишь вернуть себе его внимание. И снова в игру вступает его знаменитый эгоизм: для Сакито это как бы само собой разумеется, что весь мир вращается вокруг него. Хотя, несмотря на то, что оно, может, и так, это вовсе не значит, что он имеет право задирать нос. - Ай! О, заметил наконец. Глаза снова открыты и смотрят прямо на меня. На гладкой коже проступают капельки пота от силы испытываемых им ощущений. Складываю руки. - Я согласен, что просто быть милым с Хицу смысла нет, это его не особо убедит. Он и сам мил настолько, что просто посчитает и тебя таким же. А мы-то оба теперь знаем, что это не так, да? На данном этапе Сакито мудро хранит молчание. Просто стоит точно офигенно прекрасная статуя и ждет, куда я веду. А куда я веду? А, да. - Поэтому, если по-хорошему не срабатывает, давай попробуем по-плохому. - Что? - Ну же, Сакито, ты лидер группы. Я слышал, ты даже на Руку наезжаешь, можешь быть той еще стервой, когда захочешь. Лидер группы. Ха. Кто б поверил, если б увидел нас с тобой сейчас. Сакито все еще выглядит очаровательно растерянным. И как, черт подери, я должен сохранять невозмутимость пред лицом такой ошеломительной красоты? В ту же секунду сокращаю расстояние между нами и грубо целую его. Он отвечает с жадностью. Уж это-то он, во всяком случае, понимает. Запускаю руку в темные локоны и сильно, но не резко дергаю, так, что ему придется оторваться от моих губ и, либо опуститься на колени, либо лишиться пряди волос. Не выпускаю их из рук и наклоняю его голову так, чтоб стало видно лицо. - Будет нетрудно. Тебе прекрасно известно, сколь тонка грань между гневом и желанием. Для тебя она, блин, вообще не существует. Просто разозли его достаточно, чтоб он сделал тебе больно, и дело в шляпе. Такая логика не вполне убеждает Сакито, поэтому резко даю ему пощечину, дважды приложившись к его левой щеке, и добавляю: "Видишь? Желание". Он кивает. Отпечаток моей руки ярко красным сияет на его высокой скуле. Осторожно наклоняется вперед, будто бы лишенный равновесия из-за связанных рук, и прижимается хорошеньким ротиком к моему животу, туда, где расстегнутая рубашка оголяет полоску кожи. Его губы теплые и шелковистые, и я знаю, что мне не стоило позволять ему заходить так далеко, потому что оторваться от него теперь будет невозможно. Он склоняет голову, чтобы коснуться губами моего растущего возбуждения через ткань брюк, и мои пальцы непроизвольно снова зарываются в его волосы. Резко дергаю, достаточно, чтоб заставить его поморщиться от боли. - Ну, попробуешь сделать, как я сказал? - требую, твердо нацелившись извлечь из этой ситуации хоть какую-то пользу, пока он снова меня не коснулся, а я не распрощался со всеми адекватными мыслями. Он поднимает на меня глаза, в них смешиваются требовательность и наивность. - Да, если... - Хорошо, хорошо, - встреваю я, так, словно все происходящее является для меня утомительной обязанностью. Слегка ослабляю пальцы, удерживающие его за волосы, и со смесью удивления и нетерпения наблюдаю, как его рот прижимается снова: аккуратные белые зубки дергают застежку на моих брюках. Откуда-то из глубины его горла доносится слабый звук, похожий на раздражение. Я более чем уверен, что у него ничего не выйдет, со связанными-то руками, да и учитывая его неопытность, это ж Сакито, отстраненный и недоступный. Левой рукой помогаю ему и чувствую, как по спине проходит дрожь, когда его губы деликатно касаются моих пальцев, беззвучно, но со страстью. В следующий момент мое нижнее белье оказывается где-то на бедрах, и я понимаю, что, вздумай кто зайти сюда сейчас, я буду выглядеть абсолютно, невероятно глупо. Но кому, черт подери, до этого есть дело? Темные глаза смотрят на меня обеспокоенно, но затем розовым кончиком языка он мимолетно касается меня, и я искренне хочу, чтобы мне было в данный момент к чему прислониться. Он снова смотрит, ища одобрения, и, кажется, его находит, потому что я вижу, как он сладострастно опускает ресницы, прикрывая прекрасные глаза, а изящные губки смыкаются на моей эрекции, язычок начинает ласкать ее снизу, и это так сладко. Ничего не могу с собой поделать и снова впиваюсь ногтями в его кожу. Животная, стремительно закручивающаяся спиралью где-то внутри страсть слишком пьяняща, и я дергаю его вверх, чтобы погрузиться еще глубже. Он издает слабый панический вскрик, а его горло сжимается: понятно, он даже не понимает, что делает. Позволяю ему отстраниться, хотя ощущения настолько сладостны, что покидать тепло его рта абсолютно мучительно. Он кашляет пару раз, и ждет, ударю или нет. Но я лишь крепче хватаюсь за рассыпавшиеся в беспорядке волосы, направляя его обратно к своему члену. - Помедленнее, - говорю ему. Он кивает и начинает заново. Его кожа слегка краснеет, а на скуле начинает проступать синяк. Я задаю ритм, наслаждаясь издаваемыми им звуками и ощущением его губ на моей сверхчувствительной сейчас плоти. Всегда знал, что Сакито талантлив, немного практики - и будет вообще феноменален, как пить дать. Начинаю слегка толкаться в его рот, двигаясь быстрее, и ему приходится раздвинуть колени шире, чтоб удержать равновесие - он сдавленно охает от удивления. А я совершенно не могу думать - физические ощущения перекрывают все напрочь. - Сакито... Никогда б не подумал, что произнесу его имя с таким желанием. И скорее всего, Сакито не думал тоже, потому что ему удается где-то отыскать скрытые резервы, позволяющие принять меня еще глубже и еще, пока я не дохожу до состояния, в котором могу просто рухнуть на пол - моя выдержка оказалась бессильна перед его неумелой, неопытной страстью, и мне приходится прикусить губу, чтоб не закричать, когда я кончаю - а он замирает, пытаясь побороть глоточный рефлекс. Я мигаю, тупо глядя на него, но в итоге мне все же удается расцепить руки и отпустить его волосы. Дышу с таким трудом словно пробежал приличную дистанцию. Чертовски я неспортивный. Он опускается вниз, кашляя и хватая воздух большими глотками. Привожу себя в порядок и сажусь перед ним на корточки. Беру за подбородок и заставляю посмотреть на меня. Никогда еще он не выглядел столь восхитительно. Его глаза огромные и влажные, румянец на нежной коже точно лучи восходящего солнца просачивающиеся сквозь тонкий фарфор. И то, как он все еще пытается восстановить дыхание. - Ты же сам этого хотел, - напоминаю ему, не желая, чтоб он пожалел о том, что случилось. Он кивает робко, ожидая пощечины, и получив ее, улыбается в первый раз. - Хорошо. Глядя на него, понимаю, что для меня все еще непостижимо, как я могу быть первым человеком, с которым у Сакито была близость. Такое везение, черт побери. Развязываю его и одариваю долгим пристальным взглядом, замечая и царапины на груди, и красную отметину на стройной ноге, и синяк на одной из скул. Как бы это не было невероятно, но он, кажется, расцветает сильнее с каждой новой раной, что я наношу ему. И сейчас настолько прелестен, что мне даже тяжело придерживаться моего блестящего плана. Тем не менее, я затеял все это не просто так. Встаю и поправляю одежду. - Приведи себя в порядок, - бросаю ему резко. - А потом мы посмотрим, насколько жестоким ты умеешь быть. Решительно выхожу из комнаты, оставляя его одновременно удовлетворенным и взбудораженным. Закрываю за собой дверь и бегу скрыться в ванной, чтоб хоть немного успокоиться и вернуться обратно к работе.