Наши имена

      Терушима Юджи, оборотень, брёл среди высоких деревьев, еле волоча ноги. Та стайка гномов знатно его потрепала, теперь вместо руки сплошное кровавое месиво, а всё из-за острых зубов этих мелких созданий!       Вокруг было практически ничего не видно. Сумерки уже опустились и окутали Западный лес. Иногда с веток на Юджи глядели дриады, но и это случалось редко, все жители запада воевали, проливая кровь за свой дом. Война, сражения и битвы с Южным и Северным лесами не щадили никого. И Терушима устал, очень сильно устал, от бесконечного лязга оружия, смертей товарищей и поэтому сбегал в единственное спокойное место — на Восток. Там всегда мир, покой и безмятежность. Осталось только добраться живым до этого рая, что сделать не так уж и легко, потому что из свежей раны течёт всё больше крови, и хочется попросту повалиться на землю и не чувствовать нестерпимой боли.       Шёл он ещё очень долго, прежде чем совсем стемнело. Юджи услышал, что совсем близко журчит вода, и поплёлся на звук. Добрался до небольшого ручейка он быстро, упал на колени и склонился над водой, умываясь и стирая с кожи кровь. Вода отрезвляет своим холодом, унося слабым потоком неприятности, произошедшие с бедным оборотнем. Терушима, отмывшись и напившись, улёгся на спину и, глядя на уже не страшные кроны деревьев, уснул крепким сном.       Проснулся Юджи оттого, что кто-то взял его за руку. Он уже хотел вытащить из-за пазухи кинжал, который на всякий случай взял с войны с собой, но оружия в положенном для него месте не оказалось. Терушима распахнул глаза и резво вскочил на ноги, однако голова тут же закружилась, и он снова рухнул на траву. Вокруг почти так же темно, как ночью, видимо, было совсем раннее утро. Но незнакомца удалось разглядеть сразу, и то был не страшный гном, гоблин или кто похуже, а хрупкий на вид эльф с острыми ушками и вздёрнутым носиком. Эльф заинтересованно смотрел на Терушиму и больше ничего не делал. «Навредить точно не собирается», — подумал Юджи и сел, кряхтя.       — Ты ранен, — вдруг сказал эльф, указывая на всё ещё кровоточащую руку путника.       — Я знаю, — ответил Юджи, вновь склоняясь над родником и черпая оттуда воду, чтобы утолить жажду.       — Тебя нужно вылечить, — обеспокоенно продолжил эльф.       — И это я знаю. Только на западе лечебных трав не осталось, все на фронт ушли, и я не могу этого сделать, — Терушима разъяснял подробности и так простой и понятной истины как маленькому ребёнку.       — Запад? — эльф выглядел забавно, когда так хмурил свои бровки. — Но мы в Восточном лесу. Здесь много трав. И у нас нет войны.       Юджи даже перестал морщиться от боли и взглянул прямо в глаза недавнему знакомому.       — Я на востоке? — после утвердительного кивка эльфа, он облегчённо вздохнул и наконец расслабился. Больше никакой войны, никаких смертей и только мирная жизнь.       Вокруг даже стало теплее от этих прекрасных слов, и рука не так сильно болела.       — Давай я тебя вылечу, — эльф отвлёк Юджи от приятных раздумий и приложил свои ладони к ранению оборотня. Тот сразу же зашипел от неприятных ощущений, но руку не отдёрнул.       Эльф закрыл глаза, наклонился ближе и зашептал какие-то странные слова. Из его рта полился золотистый свет, озаряющий предрассветную темень, и медленно стал впитываться в рану. Кожа сама собой затянулась, остатки кровавых следов окончательно исчезли, и теперь рука вернулась в своё обычное состояние. И всё это буквально за несколько мгновений. Юджи смотрел на этот магический ритуал, разинув рот.       — Вау, спасибо… — только и смог выдавить он, до сих пор пребывая в шоке.       Он много раз слышал, что существуют маги и они умеют творить волшебство, излечивать всех и разное прочее. Но видеть такое наяву — нечто совершенно особенное.       — Ты, наверное, голоден. Я отведу тебя домой, — эльф встал на свои ножки-палочки.       Казалось, что он даже и полкилометра пройти на них не сможет, да ещё и босиком. Эльф развернулся и молча пошёл в сторону лесной чащи, то и дело останавливаясь, чтобы понять, идёт ли путник за ним.       — Постой! — Юджи подбежал к нему, собравшись с силами. — Как твоё имя?       — Ты ведь знаешь, что оно просто так не говорится? — Терушима кивнул. — Но пока ты можешь звать меня Ямагучи.       Эльф загадочно улыбнулся и снова отвернулся, вглядываясь в светлеющее небо.       Когда Юджи и Ямагучи дошли до самого центра Восточного леса, уже было светло, а все жители давно проснулись и вели активную дневную жизнь: феи сновали туда-сюда на своих едва ли не прозрачных крылышках; гномы — совершенно не такие, как те, которые напали на Терушиму, а с радостными улыбками и миленькими личиками — ухаживали за цветами вокруг своих домиков; парочка кентавров собирала какие-то яркие ягоды в плетёные корзинки… Тихо и умиротворённо. Как же Юджи мечтал об этом!       Восточный народ тепло приветствовал Ямагучи, а вот на оборотня поглядывал с опаской и подозрением. Кто же это такой? Да ещё и явно не здешних кровей, по лицу видно.       Эльф остановился. Он развернулся к Терушиме и взглянул ему в глаза.       — Здесь граница поселения. Клянись, что не замышляешь зла.       Юджи вдохнул побольше воздуха, потому что знал — это очень важная клятва. И он готов её дать.       — Клянусь.       И наконец тяжкий груз спал с его плеч, когда он переступил черту города, но в первую очередь, черту прошлой жизни.       Поселился Терушима в небольшой лачужке около озера, поэтому по вечерам здесь веяло прохладой. По началу было даже одиноко, всегда в тишине, поэтому он большую часть дня проводил на улице, стараясь познакомиться с разными существами. Ямагучи, излечивший его и приведший сюда, жил тоже неподалёку, поэтому они вдвоём славно общались и вместе бродили по окрестностям. Чаще всего они ходили к озеру, как раз располагающемуся рядом, любоваться водной гладью и просто разговаривать. Ямагучи часто просил Терушиму рассказать про запад и войну, но не настаивал, если Юджи становилось неприятно. А сам рассказывал про магию и заклинания, время от времени даже показывал на практике. На самом деле он был жалованным лекарем Восточного леса и справлялся со своими обязанностями на отлично, но иногда нуждался в помощи, поэтому Терушима напрашивался к нему в подмастерья. Ямагучи не отказывал никогда.       В одну из их прогулок, когда они сидели и смотрели на закат, отражавшийся, как оно называлось, в озере Аквос, Терушима сказал другу:       — Мы общаемся уже почти четыре полнолуния, но я до сих пор не знаю твоего имени.       Ямагучи, слегка понурив голову, молчал. Он не хотел огорчать приятеля, что не готов доверить ему своё имя. Нужно ещё немного времени.       — Нет, я не против, но я могу сказать своё, — Терушима пожал плечами.       Он выглядел так спокойно, будто это лишь пустяковое дело, а не самая сокровенная тайна в жизни. Сказать имя — это очень важное решение, ведь если ты это сделаешь, то откроешь другому существу доступ к твоим главным тайнам и секретам. Если скажешь, то обратно не вернёшь. По поверьям, ты можешь оказаться в смертельной опасности, стоит произнести его. Потому Ямагучи и спрашивает:       — Ты уверен? Это ведь так важно. Не боишься?       — Нет. Я могу доверить его тебе.       Терушима встал с камня, на котором до этого удобно примостился, и оглядел озеро Аквос, заросли камышей, дорожки и тропинки, ведущие сюда. Никого нет. Значит, они в безопасности. Он снова присел, только поближе к другу.       — Юджи. Это моё имя.       Он шепчет это на острое ушко, потому что сокровенно. И никто больше не заслуживает этого знать.       Но ничего не произошло. Никаких волшебных волн света, изменений, физически или духовно, красных нитей, связывающих их, как в легендах. Всё то же озеро, камень, камыши, заходящее солнце. Только эльф улыбнулся шире обычного, прокручивая имя в голове раз за разом.       — Красивое. Тебе подходит, — Ямагучи посмотрел на него с нежностью.       Издали донёсся зов рога, и эльф вскочил с камня.       — Прости, я пойду. И тебе сегодня лучше лечь раньше, чем луна взойдёт. Прикрой все щели, завтра свидимся.       Он помахал рукой и убежал по тропинке в лес на босых ногах, а Терушима сидел ещё на камне, провожая солнце за горизонт. Когда и оно совсем скрылось, пряча последние лучики, стал поддувать холодный ветер, и Юджи ушёл к себе в лачугу. Он как следует запер дверь, поправил палкой хвою на крыше, чтобы не осталось ни единого просвета, и зажёг фонарик. Даже если полная луна и будет светить, то фонарь, как добрый источник света, помешает обращению. Терушима залез на деревянную лежанку, укрылся огромным папоротниковым листом для тепла и уснул.       А ночью лил сильный дождь и завывал ледяной ветер. Нехарактерно для востока, где всегда тепло и спокойно. Крупные капли смыли большинство хвоинок, и дырявая просевшая местами крыша пропустила в лачужку лунный свет. Ветер потушил слабый огонёк фонаря. Терушима обратился в настоящего волка.       Глаза его налились кровью, всё тело вмиг обросло густой шерстью, а вместо обычных ладоней теперь были огромные лапы с острыми когтями. Большой волк спрыгнул с лежанки, чуть не сломав её, и выскочил из домика, разнеся дверь. Он мчался быстро, яростно рычал и сносил всё на своём пути. Оборотень уже достиг первого дома других жителей и хотел разрушить его, но прямо перед носом возникла маленькая фигурка. Существо резко коснулось рукой лба волка и чётко произнесло:       — Мараё!       Воздух как хлыстом разрезало одно единственное слово. Золотая вспышка озарила лицо ошарашенного Терушимы и тут же погасла. Он повалился на землю и начал терять сознание. Последнее, что Юджи увидел — побледневшее лицо его друга, Ямагучи.       На утро Терушима проснулся с гудящей головой. Тело ныло и болело, будто ночью он вновь побывал в битве в родном Западном лесу. Юджи отмахнулся от траурных мыслей и всё-таки встал на ноги. Он вышел на улицу, где уже радостно сияло солнце. Только дом его был в ужасном состоянии: повсюду разбросаны хвоинки, дверь хлипко шатается, а на дороге — большие волчьи следы. Терушима понял, что испортил всё, и сломя голову побежал к дому своего друга.       — Ямагучи! Можно к тебе? — он барабанил кулаком в дверь.       Изнутри послышался слабый ответ:       — Да…       Терушима ввалился в хижину и обнаружил Ямагучи, лежащего на койке под двумя папоротниковыми листьями и с намазанной на лбу зелёной смесью. Видимо, толчёные лечебные травы. Лицо эльфа бледное, практически как у водяных русалок, веснушки уже не со звёздами, а с грязью можно сравнить, и даже острые уши поникли, не стоя как башенки, а чуть ли не завернулись. И волосы, которые раньше напоминали летнюю зелень, теперь на вид были как пожухлая осенняя травка. Видно, сильно заболел.       — Это я виноват, прости, — Юджи потупил взгляд, не желая смотреть в глаза дорогому другу, которому сам и навредил.       — Нет, не нужно. Я просто ещё не опытен, — в конце фразы Ямагучи раскашлялся.       — Меня выгонят, да?       — Нет! Это лишь непредвиденные обстоятельства, от которых никто не застрахован! — он ни за что не лишится своего лучшего друга, которого так сильно любит.       — Я лучше пойду, тебе нужно отдохнуть. Прости ещё раз.       Терушима буквально сбежал, так и не услышав вздоха товарища, и поплёлся к озеру. Ему и самому нужно отдохнуть.       Придя к Аквосу, он сел на большой камень и смотрел, как вода мерно покачивается небольшими волнами. Она так спокойна… И солнце светит радостно. А вот на душе у Терушимы плохо, грязно, неспокойно и хмуро. Он слишком сильно беспокоится о Ямагучи.       — Ну что, сидишь, оборотень? — слева от него раздался звонкий девчачий голосок. Терушима аж вздрогнул от неожиданности.       — Да, шумихи ты ночью наделал… Тебе повезло, что Ямагучи вовремя среагировал! Тебе нужно обязательно поблагодарить его!       Оказалось, что это миниатюрная феечка со сверкающими крылышками и цветком, заплетённым в короткие светлые волосы.       — Как твоё имя? — от того, что был сбит с толку, Юджи оставалось спросить только это.       — Так я тебе его и сказала, — фея закатила глаза. — Но можешь звать меня Ячи. Кстати, об именах! Зачем ты так рано ему сказал своё имя? — Ячи глядела на него с явным упрёком.       — А ты откуда знаешь? Ты подглядывала за нами?       — Не подглядывала, а стала случайной свидетельницей. И вообще, не переводи стрелки! Ямагучи — мой лучший друг уже давно, он и сам мог мне рассказать. И да, он для меня почти семья, но мы не знаем имён друг друга. А ты, знакомый с ним всего четыре полнолуния, уже лезешь. Ты хоть понимаешь, что это означает?       — Видимо, не совсем, — Терушима ощущал себя неимоверно глупым. Он самый глупый оборотень во всех лесах, это точно.       Ячи взвила в воздух и подлетела к Юджи так, чтобы смотреть в глаза.       — Когда кто-то раскрывает кому-то секрет своего имени, это значит, что они любят друг друга. Как в одной из легенд было: один красивый вампир влюбился в прекрасную фею, та тоже влюбилась в него, пара обменялась именами и жила долго и счастливо, — в конце истории Ячи мечтательно вздохнула.       А вот Терушима был в смятении. Теперь совершенно ясно, почему Ямагучи не спешит говорить имени! Ему, наверное, неудобно теперь. Он думает, что Юджи влюблён, но это… Не такая уж и неправда. Теперь Терушиме ещё и стыдно. Жутко стыдно за всё, что произошло.       — Эй, ну не кисни, — Ячи похлопала его по плечу, присаживаясь рядом.       — Мне нужно извиниться перед ним.       — Нет, зачем? Сказал — обратно не вернёшь. Так что стой до конца. Ты же не знаешь, что чувствует к тебе Ямагучи, думаешь, он просто так бросился спасать тебя?       — А разве он не поселение спасал? — Юджи набрал пригоршню песка, пересыпая её из одной руки в другую, зачарованно наблюдая, как песчинки плавно перетекают и блестят на ярком солнце.       Фея фыркнула и помотала головой:       — Там и так магический барьер, ты, обращённый, не прошёл бы дальше. Самого тебя спасать надо было, а то навредил бы себе ненароком.       — Значит, Ямагучи заболел из-за того, что переобратил меня?       — Именно! — чуть ли не по слогам произнесла Ячи. Фея снова поднялась в воздух. — Подумай над этим, а мне пора.       И она улетела, оставив Терушиму наедине со своими мыслями.       К счастью, Ямагучи выздоровел быстро, и маленькая традиция друзей — исследовать окрестности — снова возобновилась. В этот раз они решили пойти дальше в лес, потому что редко туда захаживали.       Сегодня в лесу было необыкновенно красиво: высокие стройные деревья устремили ввысь свои верхушки, по дороге попадались небольшие грибы, кустарники с яркими и сочными ягодами, кружились стайки светлячков, сияющих нежным жёлтым светом, будто маленькие звёздочки летали, а благородные совы статно ухали, рассматривая всё своими большими глазами. Терушима снова говорил про обычаи своего леса, рассказывал про праздники, которые там отмечались, и про позитивные моменты прошлой жизни. Ямагучи слушал с неподдельным интересом, ведь это так захватывающе — узнавать про другие леса, да ещё и Юджи так увлекательно и эмоционально рассказывает.       Друзья дошли до полянки, прикрытой ветвями елей, и Ямагучи остановился.       — Юджи, — позвал он.       Было неожиданно услышать, что тебя окликнули именем. Терушима тоже остановился и взглянул на эльфа. Тот переминался с ноги на ногу, явно желая что-то сказать. И причём что-то очень важное, раз долго не решался. Наконец Ямагучи успокоился и тихо заговорил:       — Тадаши. Моё имя я доверяю тебе.       Терушима был ошеломлён. Только что его любимый друг сказал ему своё имя.       Юджи крепко обнимает Тадаши и знает, что больше никогда не отпустит.