я простила тебя, но знай — мне действительно очень жаль, что у нас с тобою разный рай.
— Последнее, что я хотела бы причинить тебе, моя дорогая, это боль. Кира со злым недоверием глянула на свою зеркальную версию: всю в чёрном латексе, в венце интенданта и с этим странным сожалением на лице. Может, стоило хотя бы мысленно называть её Нерис? Чтобы не сойти с ума от попыток понять, где начиналась одна Кира и заканчивалась другая. На секунду в голову Киры пришла глупая мысль, что если они возьмутся за руки, то сплавятся как метаморфы. От этой картины и от общего безумия захотелось истерически рассмеяться, но Кира лишь поджала губы и скрестила руки на груди. Молча. Молчать было легче, чем говорить. — Ты мне не веришь, — Нерис перегнулась через стол, соблазнительно растягивая гласные. Сама Кира никогда не говорила… так. Она не умела, как другие женщины, использовать своё тело или свой голос ради собственной выгоды. Когда она пыталась делать это, то получалось грубо, пугающе и неприятно. У Нерис всё выходило с такой лёгкостью, что это выглядело до мурашек чужеродно. Будто кто-то захватил тело Киры, и она с ужасом смотрела на это со стороны. — А должна? — что-то было нужно сказать, и Кира приняла самую естественную для себя тактику — нападение. — Конечно, — Нерис рассмеялась и в совсем невинном девичьем жесте сложила пальцы на подбородке, — мы ведь один человек, милая. Кому, кроме меня и себя, ты ещё можешь верить? Самым страшным были её глаза. Вернее, выражение, с которым они осматривали Киру. Оно было таким мягким, любящим — на Киру так не смотрел никто. Ни пресловутый ведек Барайл, ни Шакаар — никто. Как легко было поверить этой женщине! На самую крошечную короткую секунду. Нельзя. Кира хотела откинуться на спинку стула, чтобы оказаться дальше, но сдержалась. Не стоило показывать свою слабость. Нерис могла подумать, что она боялась, что её легко было сломить. Это не так. Кира давно не девочка-подросток, она пережила оккупацию, жила в окопах, убивала, потеряла семью и снова убивала пачками. Её не напугает её собственная копия. — Лучше не доверять никому. Иногда я не верю даже себе. Это позволило мне выжить, знаешь ли, — Кира ответила к максимальной нейтральностью — тем бесцветным успокаивающим голосом, каким обычно говорили с детьми или дикими животными. Нерис рассмеялась. Невольно Кира заслушалась этим мягким звуком и пропустила момент, когда она наклонилась ещё ближе и положила руку поверх её руки. Кира дёрнулась, желая вырваться, но успокоила себя. Это всего лишь рукопожатие, ничего противозаконного. — Моя милая, — произнесла Нерис самым сладким и пробирающим до костей тоном. Кире показалось, что её слова просочились в самое солнечное сплетение — которое на Баджоре красиво именовалось вместилищем духа — и отравили каждый орган, — ты так сильно напоминаешь мне меня.***
В своих собственных покоях Нерис была обнажена. Вода мягко стелилась по её коже, и Кира, пытаясь не смотреть, недоумённо думала — неужели это моё тело, неужели я выгляжу так. Когда Нерис величаво вышагнула из ванной, вода побежала вниз, целуя каждый изгиб. Кире захотелось малодушно закрыть лицо руками, но она стояла и смотрела на свою собственную совсем тоненькую шею, небольшую грудь, мягкий живот — Кире казалось, что её живот будет твёрже, очевидно, Нерис не разбавляла своё существование физическими тренировками. Кира не позволила своему взгляду спуститься ниже. Словно сжалившись, Нерис накинула на плечи халат, запахивая его якобы небрежно и оставляя открытыми ключицы. Отпустив всю прислугу, она улыбнулась Кире почти кокетливо. Удивительно, как она могла оставаться одновременно такой нежной и властной. Кира даже не знала, что сказать на это. — Ты что-то хотела, милая? — Нерис подошла к ней, с грацией баджорской ка’ри, мягко ступая босыми ступнями по толстому ковру. Она коснулась согнутыми пальцами подбородка Киры, заставляя смотреть себе в глаза. Всё это до жути напоминало встречу двух… Кира не знала, как охарактеризовать это. Как будто они с Нерис, как минимум, были давними близкими подругами, и Кира пришла к ней по своей воле, а не потому что её привела стража. Нерис, очевидно, нравилось играть в эту игру. Кире — не особенно. По крайней мере, она старалась убедить себя в этом, слушая, как гулко и быстро стучало её сердце. От неё зависела не только её собственная жизнь. Жизнь пресловутого и раздражающего доктора Башира, этого мальчишки-выскочки, тоже была в её руках, и она не могла подвести этого юношу, каким бы несносным он ни был. Она обязана была вернуть его на станцию в целости и сохранности. Их всей этой неловкой ситуации был единственный выход — говорить правду. — Хватит игр, Нерис, — произнесла Кира сквозь зубы, задирая подбородок и уходя от прикосновения. Нерис только усилила хватку. Пальцы сжались почти до боли. Ей показалось, или Нерис как-то… напряглась? Она словно подобралась ближе, как самая настоящая хищница, и теперь Кира чувствовала её дыхание своими губами. Глаза Нерис казались совсем чёрными из-за расширенных зрачков. — Скажи это ещё раз, — сказала она. — Хватит игр. — Нет. Назови меня по имени, — каким-то совсем высоким голосом попросила Нерис, поглаживая пальцами её подбородок. С удивлением для себя Кира поняла, что назвала её Нерис и даже не заметила этого. Она так долго называла её по имени в своей голове, что это стало, ну, нормальным. Это не было нормальным. На самом деле, ничего в этом чертовом зеркальном мире не было нормальным. — Нерис, — Кира сама не поняла, как имя снова сорвалось с её губ. На лице Нерис лежала тень, скрадывающая многие тонкости его выражения. Однако не заметить, как женщина вздрогнула, прикрыла глаза и прижалась ближе, было невозможно. Кира почувствовала своей грудью очертания её груди. — Нерис… — выдохнула Нерис, и непонятно, имела она в виду себя или Киру. Они действительно будто бы стали одним целым: делили дыхание на двоих, подстраивались под вдох и выдох, отчего их тела были как два совпадающих кусочка мозаики. Это было жутко, по-настоящему жутко. Руки Киры безвольно висели вдоль её туловища. Нерис осторожно взяла одну из её рук и положила себе на щёку. Кира почти испуганно посмотрела на свою же ладонь на своей же коже и совсем невольно провела пальцем по мягкой бледности. Ресницы Нерис затрепетали, бросая причудливые тени на её скулы. К вящему ужасу Киры она наклонилась ближе и притянула её к себе за подбородок — и их губы соприкоснулись. Это было как короткое замыкание. Полная абсурдность ситуации давила Кире на затылок. Губы Нерис были мягкими и чуть влажными из-за того, что она постоянно проходилась по ним языком. Её глаза всё ещё были закрыты, что позволяло Кире безнаказанно бегать глазами по чужому — своему же — лицу. Кира чувствовала, как бешено колотилось её сердце, гулко ухая в груди. Она хотела, чтобы эта пытка прекратилась как можно скорее. Возможно, потому что внутренне она, на самом деле, жаждала продолжения. Нерис отстранилась, приоткрыв глаза. Она отпустила подбородок Киры и, вместо этого, нежно провела одним пальцем по её чувствительному ребристому носу. Кира дёрнулась и зашипела от чересчур острых ощущений — как будто Нерис провела пальцем по самым её нервным окончаниям. Это было ужасно неправильно. Неправильно и хорошо. Нахмурившись почти до боли и задышав чаще, Кира схватила Нерис за локти. — Вы можете уйти, — вдруг сказала Нерис, и Кира увидела на её лице улыбку, полную горечи и сожаления. — Что? — хрипло переспросила она — Уходи. Забирай своего доктора и возвращайся в свой мир. Кира бегала взглядом с одного её глаза на другой, пытаясь уличить во лжи. Почему? Почему Нерис шла на это? У Киры успело сложиться впечатление, что она ни в коем случае не хотела их отпускать от себя. Кира даже думала уговорить её оставить в покое Башира взамен на то, чтобы она сама осталась. Она бы нашла способ сбежать позже. А теперь Нерис предлагала ей… просто уйти. Звучало как полный бред. Кира не могла взять и довериться ей. — Но почему? — спросила она, — у тебя нет причин отпускать нас. Я была уверена, что ты этого не хочешь. Кира просто пыталась понять. — Я и не хочу, — грустно усмехнувшись, Нерис отступила. Она посмотрела на Киру исподлобья, будто бы неуверенно, и прикусила губу, подыскивая слова, — напротив, я хочу, чтобы ты осталась со мной. Я была бы счастлива, будь ты постоянно у меня под боком. О, я бы заботилась о тебе. Мы бы верили друг другу. У нас была бы власть. И мы давали бы друг другу любовь. Кира пришла в полный ужас от этой вывернутой идеалистической картины. Она сглотнула и опустила глаза, не в силах смотреть в лицо Нерис. Что она могла сказать на это? Как ей вообще стоило реагировать? — Но дело в том, что тебе это не нужно, — горько продолжила Нерис, и у Киры скулы свело от этой горечи, — я не могу ничего тебе дать, дорогая. Я не хочу, чтобы ты была несчастна здесь. Я не вынесу твоего милого личика, омрачённого скукой, болью или ненавистью ко мне. Всё, что я могу сделать для тебя — это отпустить. Нерис взяла Киру за талию и снова приблизилась к ней вплотную. Кира, глубоко поражённая всем этим, бездумно опустила руку ей на поясницу, отчего Нерис прижалась к ней в поисках ласки — как котёнок. Похоже, Пророки не хотели, чтобы мы были вместе. Кира не поняла, были ли это слова Нерис или её собственная мысль. У неё не было времени обдумать это, потому что Нерис снова коснулась её губ. Рот Киры оставался болезненно сжатым, когда это произошло, но уже через пару секунд приоткрылся. Кира не знала, почему. Она просто делала это. Нерис отстранилась с мягким смешком — ровно настолько, чтобы приложиться лбом к чужому лбу. Они стояли так, прижавшись друг к другу, добрые несколько минут. Нерис прощалась с ней — понять это было не трудно. — А теперь иди. Уходите. Обещаю, вас не тронут. Она подтолкнула Киру в плечо, и та поспешно направилась к двери. Ей стоило торопиться, пока Нерис не передумала. Нужно было найти доктора Башира, схватить его за руку и бежать со всех ног в стыковочную. Вместо этого, коснувшись пальцами дверной ручки, Кира вернулась обратно. Нерис приподняла брови, нервно улыбаясь. Молча Кира подошла к ней и сняла с её уха серёжку. Потом сделала то же самое со своей и поменяла их местами. Просто маленькая сентиментальность, ничего противозаконного. — На память, — Кира криво усмехнулась, из-под бровей заглянув Нерис в лицо. — О, я-то тебя не забуду, милая, — проворковала Нерис, ласково проведя пальцами по её лицу, — главное, ты не забывай старую-добрую Нерис. И… может, прилетай когда-нибудь. Мне здесь одиноко, знаешь ли, — сварливо закончила она. На её лице снова была маска соблазнительницы-интендант. Когда Кира поспешила к двери во второй раз, Нерис отправила ей вслед воздушный поцелуй.