Ëбаный твой рот, Пастернак.

      – Ты не думал разобрать весь хлам на своëм столе?, – Энтони проводит своей светлой гладкой ладонью по металлическому столу, на котором был совершенно хаотично разбросан разный нужный и ненужный хлам. Такой как батарейки, которые даже в часы не вставишь, или куча разных бумаг с принтом змеи, нанесённым красными чернилами. А может и кровью.       Чепмен любил порядок на своëм рабочем месте, любил всё до единого: карандаши, ручки, которыми он даже если и писал, то нечасто. А на столе Брайана был, мягко говоря... Срач. Тот самый, который обычно выносит мозг перфекционистам. И не успевал Брайан просто сложить все ведьмины листы в стопку, сразу наваливались другие. Здесь присутствует даже еда, которую Пастернак всё время находит в шкафчиках с бумагами! Эх, вот бы такую способность и другим сотрудникам отдела…       С того момента, как Синтра Рей заняла главенствующую должность в компании (удивительно, что при своём возрасте девушка выглядит так молодо), изменилось многое. Например, Доши (что к лучшему). Брайан Пастернак не особо любил бешеную обстановку, что царила на этажах компании, и в Доши он видел тот самый идол спокойствия. Ну, до того, как пришла Синтра. После этого Иней стал каким-то… Дëрганым что-ли. Возможно, он боялся еë, что очень даже может быть. Брайан давно замечал, как тот косо смотрел на красного робота, ходящего по этажам и между офисных столов, наблюдающего за успеваемостью людей и их графиком. С того момента, как вместо Рей в механическом теле обосновался разум другой девочки — то была сестра главы компании — Домори, — робот становился всё загадочнее: раньше хоть откликался на имя, а сейчас молчит. И лишь слышно процессоры, которые шумят в его электронной голове.       Пастернак сначала хотел уехать, забить чёртов болт на эту работу, побить рамки и порвать фотографии. Столько людей умерло в грёбаной корпорации «Синтракорп», так ещё и Рей он видел нечасто. А потом, подумал: "Фиг с ними: с этими смертями, убийствами…" И благополучно поехал домой, рассказывать матери, какой он герой и что увольняется. А потом, через день, с улыбкой вновь заходя в офис, услышал тишину. Приехал на работу даже после увольнения… И получил свой прежний кабинет.       Соса не поменялась, и это радует. С какой стороны не посмотри, на Сосу всë действовало чрезмерно. И хоть она была милой девушкой с большим опытом работы, Брайана немного пугал еë постоянный худой вид мëртвой змеи с чашкой крепкого кофе в руках.       Кейт с момента своего отъезда он больше не видел, хоть и прошёл уже месяц. Некоторые коллеги говорят, что она влюбилась и уехала куда-то; некоторые говорят, что она была превращена в кокон и мертва где-то в водах ныне нейтрализованной ведьмы; последняя же версия, больше всего походящая на правду, гласила, что Хикс уволилась, когда узнала об отъезде Пастернака. Жаль, конечно, но в жизни у каждого свой путь.       Однако больше всех изменился Энтони Чепмен. Брайан никогда не видел его таким...Добрым? Со времени его возвращения, Чепмен то и делает, что интересуется жизнью Брайана, а иногда даже жизнью Сосы, так, на заметку. И постоянно трендит, что изменился в лучшую сторону. И Брайан наконец-то ему верит. Чепмен действительно поменялся. Это даже хорошо: он больше не мог терпеть его извечные требовательные просьбы, порождающие одни споры и конфликты. Мол, повысь меня до девятого этажа, на седьмом слишком вредные люди! Или лучше на десятый, на девятом этаже кнопка западает! Ладно, вам не кажется, что мы отошли от сюжета?       – Вообще-то да, собирался, – Пастернак зачем-то лезет в металлический шкаф, который обычно задвинут на засов, коего на данный момент по какой-то причине не было. Энтони сначала удивлённо смотрит в сторону Брайана, а после в противоположную: на картины с лучшим работником месяца, года, прошлых месяцев; где на каждой фотке виднеется лицо Пастернака. Пусть безмолвно и тихо, но Чепмен всегда мечтал побывать хоть на одной из этих почётных фотографий. Однако он никогда не скажет об этом ни Рей, ни Брайану. Слишком запутанное и простое дело для такого, как он.       Патернак открывает дверь шкафа, и оттуда выпадает Соса. То ли слишком резко отворили дверь, то ли Марта была просто не готова к тому, что эту дверь в принципе захотят открыть. Никто так и не понял.       – Гу-а-х! – девушка взволнованно зашипела и закричала, выпадая из шкафа прямо на Брайана.       Удивлëнный Чепмен обернулся на звук и увидел прекрасную картину: Соса в полёте задела Пастернака, из-за чего в итоге упала прямо на бедолагу.       – Что за... – Брайан недоумённо смотрит на раскрасневшуюся девушку над собой, чьи глаза бегают по комнате в поисках спасения. Или хотя бы чего-то, что поможет уклониться от темы произошедшего.       И вот, вот оно — спасение: Тони Чепмен в еë кабинете!       – Что ты тут делаешь? – Марте хватило секунды, чтобы подняться, а вот Энтони этой секунды не хватило, чтобы осмыслить всë, что только что произошло.       – А что ты делала в шкафу? – берёт инициативу в свои руки Брайан, прерывая еë внеплановый наезд на его друга.       – Я часто тут сижу, довольно хорошая акустика, да и тепло. И ещё...       – Соса, ты ненавидишь замкнутые пространства, – перебивает еë Пастернак, отчего девушка немного скручивается, не в буквальном смысле, скорее в душе у нее что-то панически застукало и зашевелилось. Соса поднимает указательный палец вверх и спокойно отвечает:       – Знаешь что? Я иду на первый этаж. Я хочу... – Соса подходит к металлической двери кабинета и открывает еë, – А не ваше это дело!       Дверь захлопывается, и оба парня, переглянувшись, начинают хохотать. Нечасто им приходилось видеть столь странные ситуации на работе. Обычно они ржали с какого-то ноунейма, который пытался получить плевок от девушки-губ, или с зомбированных сотрудниц, пленённых работой, а не проклятьем. Но пусть и было смешно, в этом присутствовала своя неловкость.       Брайан всё ещё лежит на полу, и именно поэтому Чепмен приходит ему на помощь и выручает крепким мужским рукопожатием! На самом деле не совсем так: Энтони просто помог ему подняться. Не похоже на него. Ну да ладно, Брайану же лучше.       – Блять, бумаги, аг-х-р! – Брайан закидывает голову назад и устало закрывает глаза, – Я забыл убрать ведьмины листы и отчëт о графике.       – Я могу помочь тебе, если это так важно, – Энтони делает важный взгляд и смотрит на Брайана, сильно вымотанного за последнее время различными графиками и бумагами. И правда, у парня была самая тяжёлая работа в этом офисе: постоянные суматохи и длительные пробежки по этажам в поисках бумаг, многочасовые поиски Домори с целью попросить помощи с электронным чипом мирка Синтры, ещё куча разных бумаг и просто прохлаждение на рабочем месте.       – Да? – Пастернак смотрит на него и щурится, но увидев, что друг кивает ему, подтвержая свои слова, спокойно вздохнул: – Отлично.       – Только давай сначала выпьем по чашке кофе? Сто лет не пробовал из кофемашины.       Энтони сказал это так открыто, словно это было правдой. Хотя может и так. Возможно, он хотел что-то сказать.... Но это потом. Брайану самому не помешает закинуться дозой кофеина для нормальной работоспособности.       – Хорошая идея, – Пастернак заканчивает хрупкий диалог фразой и ставит точку, подходя к аппарату.       Дальнейшее происходило обыденно и скучно: кофемашину пару раз долбанули, она загремела, зашуршала. Посверкала силиконовыми окошечками на огоньках и наконец заработала, как надо.       – Лучше новую заказать, – кратко говорит Чепмен.       И вот уже две чашки стоят на столике рядом с электронной старушкой-баристой. Брайан берёт кружку в руки и подходит к Чепмену, и уже было отдаëт ему, отвечая на заданный ранее вопрос:       – Думаю было бы не... – на этом диалог не закончился, но кажется, Пастернак поставил в нëм точку, – Ой, прости.       Брайан опять накосячил, и на этот раз серьёзно: умудрился разлить свой чёртов горячий (ну, не совсем горячий) кофе прямо на Энтони. Так не вовремя! А они ведь почти сумели поладить как настоящие друзья...       – С-ш-ш, – Чепмен готов свариться от злости, но кидая на парня полный ненависти взгляд, пепелится словами: – Ëбаный твой рот, Пастетернак.       – Прости, Тони, я случайно.       Пастернак готов сквозь землю провалиться. И не зря. Теперь его фотографию можно вешать на стену с дополнительной подписью:

«Рукожоп на все руки» Разольёт свой кофе вам на белую рубашку, если вы Чепмен. © Брайан Пастернак. Работник месяца.

      Идеальные слова, только ситуация не очень. Брайан знал, как Чепмену дорога его одежда, что уж говорить про его отца, который с радостью наорёт на сына за такую тупую промашку. Да, Тони рассказывал, и не раз, как сильно отец охаивал его по поводу и без. И чаще всего по поводу работы и внешнего вида. В данный момент был испорчен внешний вид, над которым он так трясся. А так же его чувство собственного достоинства, которое он копил целый день. Чёртов кофе и чёртов Пастернак. Никогда больше Чепмен не предложит ему выпить по чашечке.       – Давай я помогу!       Пастернак подходит к Чепмену, который в экстазе вслушивался в его последние слова, играющие у него в мозгах, как пластинка на радиоприемнике. "Тони... Как красиво звучало." От его сна, великолепных слов, повторяющихся в голове, его пробуждает вдвойне странное высказывание, которое позже сильно потрепет его нервы.       – Разденься       – Что?       Энтони с удивлением смотрит на Брайана, который пытается ему помочь. И под словом "помощь" Брайан, похоже, подразумевает нелепый жест заботы и понимания.       – Я что-то... Не так сказал? – Брайан смотрит в глаза Чепмену, которому минуту назад попытался залезть под рубашку. Что славно — Тони этого не заметил.       – Ты сказал мне раздеться...       – Да, ты же весь сырой! – Пастернак ещё не понял, что пытается сказать ему Тони, поэтому просто кратко бросается фразой, которая в очередной раз стреляет прямо в душу и сердце. Тони бросает в пот. Его руки слегка похолодеют, а в горле встаёт неприятный ком.       – Ладно, – Чепмен поднимает свои холодные ладони вверх, к воротнику рубашки, и пытается расстегнуть надоедливую белую пуговицу, которая, кстати, только недавно была обратно пришита.       – Нет-нет, давай я! – Пастернак хватает его руки своими ладошками и смотрит мужчине в глаза: – Я серьёзно виноват перед тобой.       Его лицо. Чëрт. Кажется, Чепмен покраснел. Он уверен, что он покраснел, поэтому волнуется ещё сильнее. Он чувствует прилив чего-то страшно горячего внутри своего тела. Страшно пылкого, тянущего вниз. Что-то внутри, что-то, что не даёт покоя ему и его чёртовым рукам, которые так приятно чувствуют сейчас тепло ладоней Пастернака.       – Позволь я сделаю это сам, Тони.       Руки Брайана отпускают сжатые в кулаки руки Чепмена, которые он уже не в состоянии держать на весу сам. И тянутся к пуговицам. Лёгкие Энтони сжало. Пальцы задрожали. Тело готово прямо сейчас загореться пламенем, настолько всё было не под контролем: его глаза, зрачки. Зрачки расширенны в чёртовом знаке приязни. Он надеется, что Брайан не заметил их и красное, на всё ебало смущение. Умелые, тонкие пальцы Пастернака растëгивают пуговицу за пуговицей, приступая к новой с каждой секундой. Энтони, находясь в неком ступоре от накативших прекрасных чувств тяжести, бури в мыслях и непонимания, с интригой смотрел за каждым его движением: от изгибов пальцев до пуговиц, которые двигались под ними. Чёрт, на ум лезет только разврат! Не похоже на Чепмена.       – Почти законч...       – Разденься.       Брайан поднимает свой взгляд. Удивлённый и не обыденный. Он не особо понял, что хотел сказать Чепмен, но зато очень хорошо смог понять его взгляд. И немного испугался. В последний раз он видел такой счастливый и полный энергии и огня взгляд, когда рассказал другу, что повысил его до седьмого этажа. Взамен чего получил третью сигарету. Ах, а ведь Пастернак никогда не собирался ни курить, даже не начинать.       – Что?       – Я что-то не так сказал? – диалог повторялся, из фразы в фразу. Надо остановить это, немедленно. Прямо сейчас. Брайану сейчас станет хуже от его тихого баса, так близко услышанного у его лица.       – Ты сказал мне.. раздеться.       Брайан слегка опускает руки от его последней пуговицы и чувствует, как на него давят морально (и что невероятно, ощущалось это почти физически).       Слегка отходя назад, он натыкается на свой стол и от неожиданности слегка вздрагивает. Он чувствует, как слишком близко, слишком запретно приблизился к нему Тони, и от осознания этого в глазах начает рябить. Он не понимает, что будет дальше... он не понимает! А его тело, кажется, понимает всё слишком хорошо. И кажется, оно хочет этого. Внутри костюма становится жарко, а пот выступиет слишком резко, чтобы это было похоже на простую и жалкую случайность. Что ещё более странно, от приятного и тихого, басовитого голоса Энтони, в его теле стало содрогаться странное чувство, похожее на то самое, которое возникло, когда его поцеловала Кейт.       – Да, ты же весь мокрый.       Это было последнее, что услышал Брайан, когда крепкие руки подняли его на стол. Кажется, оба ещё не скоро разберут бумаги на его рабочемстоле. Как минимум минут двадцать. Ахахаха, спасибо за прочтение хуëвого кринжа.