________
Заниматься переоценкой своих решений не было тем, что Шота любил делать в свободное время. Он уверен, никто не любит это. Никто не грезит о том, чтобы сидеть на кухне посреди ночи, потягивать кофе и пытаться вспомнить, когда же на его улице перевернулась фура с проебами, что он успел прихватить себе парочку. Айзава следит взглядом за бледным локтем парня перед ним, который буквально в дюйме от того, чтобы смахнуть кружку с таким же кофе со стола. За секунду до катастрофы, Шота тянет руку и сдвигает горячую кружку чуть в сторону. - Спасибо, - Шинсо не поднимает головы от планшета, продолжая ровно плыть глазами по строчкам текста, изредка поправляя сползающие на кончик носа круглые очки. - Что-то настолько интересное? - Шота опускает взгляд в свою книгу, уже и не помня, на каком абзаце остановился. Или на какой странице. Почему он вообще взял с полки эту книгу? - Это статья про сомнамбулизм, - Хитоши делает глоток из своей огромной черной кружки с надписью «neko boy», усыпанной розовыми блестками, - Тут есть заметки о том, что иногда люди не просыпаются даже во время серьезных физических нагрузок. Например, некоторые сомнамбулы могут заниматься сексом во сне, а потом просто не помнить об этом, но физическая нагрузка все равно сказывается на их самочувствии утром, - Шинсо поднимает голову и смотрит на мужчину напротив поверх линз очков. - И ты говоришь мне это, потому что…? - Шота смотрит на парня приподняв бровь. Он цепляет взглядом маленькую протертую дырку рядом с воротом серой футболки. Дюймом выше - гладкая бледная кожа под россыпью светлых веснушек. - Знаешь, ты ведь постоянно чувствуешь себя уставшим даже с утра, - Шинсо все еще смотрит прямо, держа палец над экраном планшета. Черный лак на большом пальце и мизинце немного обкусан по краям, напоминая Айзаве об этой нервной привычке. - И ты намекаешь, что я хожу трахаться с кем-то, пока сплю? - он думает, не должен ли этот разговор быть неловким? Он думает, нормально ли сидеть на кухне в четыре утра и обсуждать нечто такое с сыном его друга, уступающем ему шестнадцать лет? В противовес этому Шота думает о том, что давно не воспринимал Шинсо, как ребенка. - Я ни на что не намекаю, но твой бывший живет буквально в соседнем доме, - Хитоши кивает в сторону окна, выходящего ровно на упомянутую многоэтажку. - Для умного парня ты выдвигаешь удивительно идиотские предположения, - Шота делает глоток своего кофе, встречаясь с Шинсо взглядом ровно над краем кружки, - Ямада - старая история, - он внимательно следит за любыми изменениями в лице парня перед ним, стараясь уловить каждую тонкую морщинку у глаза или мимолетное подергивание уголка губ в призраке улыбки, которая даже не тронет остальное лицо. - Хорошо, - Хитоши встает из-за стола, ставит кружку в раковину, берет со стола планшет и проходит мимо Айзавы. - Ты спать? - мужчина поднимает на него взгляд, когда Шинсо останавливается возле него, становясь там близко, что их колени буквально в сантиметре друг от друга. Парень не отвечает. Он перехватывает планшет другой рукой, а свободной тянется к распущенным черным волосам Шоты, зарываясь в них пальцами и легко зачесывая назад. Тишина висит в воздухе шелковой нитью, которая натянута настолько слабо, что ее вряд ли удастся порвать, но каждое колыхание воздуха приводит ее в движение. Шинсо уходит наверх, так ничего и не ответив.________
Возможно, сложившаяся рутина могла иметь под собой куда более интересную основу, но все обстояло достаточно просто: Хитоши напросился жить к Айзаве на время учебы в университете. Не то, чтобы его родители не могли позволить себе снять ребенку квартиру (а они могли), просто при всей своей асоциальности и отстраненности, Шинсо не очень любил одиночество. Он любил заниматься своими делами в одиночестве, но когда он знал, что в это время в соседней комнате кто-то также занимается своими делами в одиночестве, ему было гораздо комфортнее. В этом они с Айзавой сходились как нельзя лучше. Помимо еще тысячи вещей, в которых они точно так же сходились, как две части мозаики. Шота же не особо сопротивлялся, учитывая, что уже привык к присутствию парня рядом. Он был другом семьи Шинсо еще до его рождения, поэтому вопрос доверия даже не поднимался. И по итогу Хитоши занял свободную комнату в квартире Айзавы в середине лета, за полтора месяца до начала учебы. И сейчас, в середине ноября, Шота должен разбираться с последствиями своих решений.________
- Кацки зайдет завтра, ты не против? - Хитоши стоит в дверном проеме, облокотившись на косяк и скрестив руки на груди. Шота выныривает из холодильника с миской вчерашнего риса с овощами. - Тебе не нужно спрашивать меня каждый раз, это и твой дом тоже. В любом случае, ты знаешь мои правила - никаких шумных идиотов в этом доме, - он перекладывает часть еды в сковороду, уже стоящую на плите и перемешивает. В следующий раз он слышит голос Шинсо уже ближе: - Ямада жил с тобой год, - парень выплывает из-за плеча Шоты, опуская руку на столешницу. - Да, и это больше не так не без причины, - Айзава не поднимает головы от еды, помешивая рис и сгребая его на край сковороды, разбивая на пустую часть пару яиц. Он поворачивает голову в сторону Шинсо, - Есть будешь? - Почему вы расстались? - фразы не звучал одновременно, а следуют друг за другом. Будто у Шинсо была доля секунды, чтобы найти ответ, и он пришел с этим. - Я понял, что он не тот человек, с которым мне было бы комфортно, - Шота говорит четко и спокойно, будто уже озвучивал эту мысль много раз, хотя это точно не так. Он не любил делиться своими переживаниями с людьми, но в итоге ему нужно было ответить и себе на этот вопрос. Почему они расстались? Причина была в этом, - Возможно, мне просто нужен кто-то другой. Почему это важно? - Айзава выключает плиту, доставая две тарелки и раскладывая жареный рис. Шинсо молчит. Его взгляд ощущается на коже рук, на запястьях и пальцах, сжимающих тарелки. Его взгляд чувствуется на груди, ползущим вверх, к горлу, и застывающим там свинцовым ободом. - Спасибо, - Хитоши принимает тарелку из рук мужчины, - Я поем в комнате, - он хватает палочки и уходит, оставляя Айзаву с еще большим количеством вопросов, и без каких-либо ответов. Шота провожает взглядом его немного сутулую спину в белой футболке, и когда парень почти скрывается из виду, взгляд падает сильно ниже.________
Айзава относился к Кацки чуть лучше, чем ко всем остальным подросткам, кто не являлся Шинсо. Он знает, что вопреки образу маминого бунтаря, парень умный и знает, чего ждать от людей вокруг и чего они ждут он него. Хоть у него и были некоторые проблемы с контролем гнева. Что примечательно, проблем не было, когда не было и гнева, что обычно происходило, когда Бакуго находился в компании Хитоши. Когда Айзава возвращается домой, он видит скейт, явно не принадлежащий Шинсо, приставленный к обувной полке в прихожей. Он проходит в гостиную и обычно ему нужно десять секунд, чтобы составить правильное впечатление о том, что он видит. Но до того, как это это должно произойти, в его голове не может сложиться ничего правильного, когда он видит Шинсо, развалившегося на коленях Бакуго. Блондин сидит на диване, откинувшись на спинку, а взгляд устремлен на экран телевизора, где крутится какой-то фильм, в то время, как его руки, в частности, ладони, покоятся на бедрах Хитоши, пальцами играясь с сеткой колготок и подолом черной юбки, доходящей до середины бедра. Шинсо же сидит почти прямо, выгнув поясницу, а его ноги согнуты в коленях так, что стопы пальцами касаются бедер Кацки. Шота знает, что он пялится. Знает, что следит за каждым движением в его поле зрения и знает, что ногти впиваются в ладонь, когда он ловит это. Момент, когда Шинсо опирается рукой о колено блондина, буквально на сантиметр двигаясь на его бедрах, отчего его голова опускается, а ресницы едва заметно дрожат, в то время как руки на бедрах перестают играться с подолом юбки, резко впиваясь в мышцы. Айзава чувствует себя подглядывающим подростком, но вместо пубертатного возбуждения в его живот стекается кислота, стремительно поднимаясь к горлу. - Хватит играться, заебал, - Шота слышит шипение Бакуго и в этот же момент нарочито громко скидывает ключи на полку. Двое на диване реагируют довольно вяло. - Я буду у себя. С утра не шуметь, я хочу выспаться, - Шота бросает взгляд на Хитоши, когда проходит через гостиную в сторону своей спальни, но тот даже не отрывает взгляд от телефона. Зато Кацки прослеживает его цепким взглядом, характер которого Шота не может распознать.________
- Почему вернулся так поздно? Шота дергается от звука низкого голоса в шуршащей тишине его спальни. Он оборачивается и видит Шинсо, стоящего в дверном проеме. Его пижамные штаны сидят низко на бедрах, кажется, их в принципе держат только выступающие подвздошная кость, а рукава кофты натянуты почти до ногтей, которые сегодня синего цвета. - Я был у Немури. Ямада тоже был там. Айзава не знает точно, почему не говорит этого, но кажется, что в связи с повышенным, взявшимся непонятно откуда, интересом Шинсо к его бывшему, упоминать его будет не лучшей идеей. - И что же, она удерживала тебя силой? Приковала наручниками к батарее? – Хитоши складывает руки на груди, из-за чего его плечи становятся более покатыми, и растянутая кофта сползает ниже, открывая больше кожи. Больше веснушек и- - Думаю, она могла бы, - Айзава отвечает, но все еще внимание сфокусировано в одной точке. В одном пятне характерного темно-красного цвета, лежащего в основании тонкой шеи. Шота чувствует, как стискивает подлокотник стула. - Тебе бы это понравилось? – голос Шинсо сбивается едва заметно, он опускает руки и одна ложится так, чтобы повторить изгиб едва очерченной талии и бедра. Взгляд Айзавы с засоса ползет ниже, прослеживая эту линию и в итоге сползает к голым ступням на темном паркете. Он думает, что это слишком заметное место. Он думает, любит ли Хитоши выставлять то, чем он занимается в своей спальне, напоказ. Он думает, выставляет ли Хитоши себя прямо сейчас. Шота поднимает взгляд, упираясь в пятно лавандовых волос и темных глаз, удерживающих его на месте. О чем там был вопрос? Про наручники? Или про удерживание силой? Айзава кидает быстрый взгляд на место на запястье, где рукав чуть пополз вверх, и видит там пару едва различимых лиловых пятен. - А тебе? Хитоши дергается, как от звука хлыста. Его плечи по-птичьему подлетают на пару мгновений, но он сохраняет открытую позу. Шота думает о моментах, когда он мог пытаться удержать Шинсо для чего бы то ни было. Хватал ли он его за руки? В памяти всплывает только момент, когда, чтобы удержать Хитоши от встречи лицом с асфальтом, Айзава схватил его за плечо. Это было грубо, это было просто рефлексом и он не рассчитал силу, отчего на веснушчатой коже осталось пара синяков от его пальце. Память услужливо подбрасывает едва различимый момент, когда Шота цепляет взглядом то, как Хитоши поглаживал пальцами эти синяки. Тогда казалось, что это от боли. Может быть другая причина? Взгляд Айзавы вновь падает на засос в основании шеи. Бакуго делал ему больно? Он нависал над Хитоши, прижимая его запястья над головой, сдавливая сухожилия до синяков? От того, как он вцепился в бедра Шинсо тогда в гостиной, тоже остались отметины? Если бы Айзава так сдавил его бедра, синяки точно бы… - …если да? - Что? – Айзава резко поднимает голову, понимая, что ушел в свои мысли слишком глубоко. Хитоши смотрит на его реакцию и улыбается. - Ничего. Я иду спать. Он разворачивается, и звуки его шагов скрываются за поворотом коридора. И как теперь Айзаве заставить себя заснуть?________
Следующая неделя проходит в работе и Айзава практически не выходит из своего кабинета, кроме разве что за едой и в магазин за сигаретами. Их мог бы покупать и Шинсо, как он делает с продуктами, но для мужчины это скорее не необходимость, а повод пройтись и проветрить голову. Как сейчас. Ветер теребит пряди волос, выбившихся из завязанного на скорую руку пучка, но воздух довольно теплый для середины ноября и Айзава чувствует себя весьма комфортно только в тонком свитере. Он заходит в небольшой магазин недалеко от дома, хватая по пути пачку мармеладных мишек. Парень на кассе, завидев его, широко улыбается, пока тянется за привычной пачкой сигарет. Подходя, Шота чувствует запах чего-то сладкого и цитрусового, скорее всего - леденцов. Он достает из бумажника пару купюр и забирает свои скромные покупки. Парень, блондин возраста Шинсо, теребит пальцем тонкий ошейник с парой цепочек, взглядом, кажется, пытаясь стянуть с Айзавы штаны. Наверное, за время преподавания, ему нужно было привыкнуть, что некоторым студентам нравятся побитые жизнью мужчины среднего возраста с признаками столетнего недосыпа, но иногда это все еще кажется странным. Этот парень не был его студентом, ему не нужно было пытаться переспать с преподавателем за зачет, но при каждом походе в магазин Шота чувствовал от него эти неугомонные волны сексуального желания, настолько заметные, что неоновая вывеска «CHOKE ME DADDY» над его головой была бы скромным флиртом. Не то, чтобы Айзава собирался останавливаться под этой вывеской. В любом случае, на Хитоши юбки смотрелись органичнее, они не делали его более женственным, в то время как этот парень, похоже, стремился заставить всех, кто его видит, задаваться логичным вопросом. Хотя кому какая разница, уж точно не Шоте. Когда он подходит к дому, а его сигарета подходит к концу, он замечает знакомый лиловый ворох волос и отблеск серебряной цепочки, свисающей с оправы очков. Хитоши сидит на скейте, упираясь согнутой в колене ногой в землю и покатываясь туда-сюда, пока кошка кого-то из их соседей сидит точно напротив, изучая парня серыми глазами. - Чего не заходишь? - Айзава скидывает окурок в урну, останавливаясь в шаге от парня. - Забыл ключ. Думал, ты сегодня из дома не выйдешь, - Шинсо отводит взгляд от кошки, и ему приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть на Айзаву, - был у Ямады? Господи, почему всегда он? - В магазине, - Шота шуршит пакетом с мармеладом и идет дальше, ко входу, - Предпочитаешь остаться в компании Чумы? - Так ее зовут? - парень поднимаемся с земли, подхватывая скейт, морщась от движения. И только тогда Шота замечает содранные колено и локоть. Его рука дергается в рефлексе поддержать Шинсо, как-то помочь, но тот быстро проскальзывает к лифту вперед Айзавы, сжимая свою доску до белых пальцев. Когда они попадают в квартиру, Шота даже не успевает ничего сказать, как парень улетает к себе в спальню, а через минуту раздается хлопок двери в ванную. Айзава смотрит в направлении звука с пару секунд, а затем возвращается к поиску антисептиков и бинтов. Шинсо появляется меньше чем через десять минут, шлепая босыми ногами по паркету и растирая мокрые волосы полотенцем. Он немного прихрамывает на каждом шаге, а полотенце держит левой рукой, что непривычно, но ссадины очевидно болят. Айзава прослеживает его перемещения по кухне, как он стоит у холодильника и пьет воду из пластиковой бутылки. Если присмотреться, можно увидеть остатки подводки или карандаша в уголках глаз и по контуру, подсмытые шампунем. Скопление веснушек у левого уха, напоминающих созвездие. Хитоши опускает бутылку и открывает глаза как раз вовремя, чтобы поймать взгляд Шоты. Это парализует и одновременно с тем давит на что-то внутри Айзавы, говорящее ему либо сделать что-то, либо съебаться к черту. И он не делает ничего, пока парень не ставит бутылку обратно в холодильник и не собирается уходить. - Хитоши, - голос звучит слишком резко в мертвой тишине квартиры, отчего отсутствие продолжения заметно еще больше. Шинсо разворачивается, все еще придерживая полотенце одной рукой и вопросительно вскидывая бровь. С такого расстояния забавно выглядит то, как он пытается смотреть Айзаве в глаза, учитывая, что он еле может их на самом деле видеть. Шота поднимает антисептик и пару бинтовых прокладок, чуть размахивая ими. - Я могу и сам, - парень протягивает руку, делая шаг вперед, но Шота отводит руку в сторону. Хитоши на это только цокает, но сразу выпускает мягкий смешок, что выдает отсутствие настоящего раздражения, - Тогда в моей комнате, там удобнее. Айзава кивает. Они проходят в темную спальню, тяжелые шторы на окнах задернуты, что не позволяет толком ничего разглядеть, даже светодиодная лента, что была по периметру потолка, не горит, но Шинсо, очевидно, настолько привык, что спокойно ориентируется в этом мраке, подходя к столу и включая лампу, залива небольшой участок у кровати янтарным светом. Он опускается на угол кровати, подвигая стул на колесиках, чтобы Айзава мог сесть. Но тот все еще стоит, едва пройдя в комнату. Он смотрит на Шинсо, на его расслабленную позу с разведенными острыми коленями и отставленные за спину руки. Нет ощущения, что его беспокоит хоть что-то. Но есть кое-что, что сложно заметить сразу, но становится видно, когда Шота игнорирует придвинутый стул, опускаясь на ковровый пол у колен Хитоши. И он замечает это, слегка поверхностное и частое дыхание, выдаваемое только трепетанием ноздрей. Страх? Шинсо боится, что будет больно? Нет, чушь, этот парень падал с доски больше раз, чем Шота может вспомнить и подобные ссадины для него – как завтрак. Тогда что? - Ты знаешь, оно будет щипать, так что потерпи, - Айзава смотрит на него снизу-вверх и видит только неясный кивок и зажатую в зубах нижнюю губу. Шипение, словно кошачье, раздается над ухом, когда жидкость из флакона начинает пениться на красном пятне сорванной кожи, и почти сразу Айзава стирает пузырящуюся жидкость свернутым куском бинта. Тоже самое Шота проделывает с локтем, но чуть хмурится, смотря на рану, - Тут остались песчинки асфальта, их нужно убрать. Стисни зубы и потерпи, окей? – и, не дожидаясь ответа, быстрыми точными движениями он скебет куском бинта, как нождачкой, по ране, отчего сверху раздается неясный звук, между писком и рыком, - Тише-тише, все уже, - Шота сматывает из бинта пару квадратных подушечек и закрепляет края пластырем, перед этим нанеся немного мази. Когда он заканчивает, то легко хлопает по икре Хитоши, оставляя руку в сгибе под коленом, - Ты справился, хороший мальчик, - он поднимает взгляд, замечая, что Шинсо дышит чаще, чем было до этого. - Это я-то? – Айзава чувствует пульс на нежной коже под коленом, и сердце Шинсо колотится с той же скоростью, что и его собственное. И если Хитоши есть оправдание в виде боли, то Шоте, который склоняется ближе к его колену, все еще поддерживая зрительный контакт, оправдания нет. Он говорит: - Ага. Ты. И опускает глаза и оставляет мягкий мокрый поцелуй ровно рядом с бинтом на его колене, сразу прикладываясь лбом к этому месту в какой-то кошачьей манере. Дыхание Хитоши над ним затихает. Айзава ждет реакции. Не важно какой, главное – реакции. И чувствует только, как на его голову опускается широкая ладонь, чуть сгребающая его распущенные сейчас волосы. Это та реакция, на которую он рассчитывал? Рассчитывал ли он хоть на какую-то реакцию? И какой должна быть его реакция на это? Но то, как едва различимое дыхание Шинсо дрожит где-то сверху, как пальцы с осторожностью сапера массируют его голову, это заставляет Айзаву перестать думать и начать делать хоть что-то. Поэтому, когда его рука из сгиба колена ведет выше, ощущая под пальцами мягкую кожу на внутренней стороне бедра, он действует вслепую. Когда он из чистого любопытства чуть давит большим пальцем на тугую мышцу и оказывается вознагражден глухим всхлипом. Это заставляет его оторвать голову от колена и посмотреть на Хитоши. Черт, какой он красивый. Легкий румянец опаляет его щеки, зрачки расширены и губы сомкнуты в тонкую розовую линию. Айзава опускает вторую руку на внешнюю сторону его бедра, чуть поглаживая. Он снова смотрит вниз, отмечая только чистую бледностью с присыпкой из десятков звезд. Если здесь и были следы, оставленные тогда Кацки, их больше нет. Шота поднимает голову, чтобы снова встретиться глазами с Хитоши. Тот сглатывает. Тонкие губы открываются в спертом выдохе, когда Айзава сжимает его бедро с четким намерением оставить там свои следы.