Снежинка

Казалось бы, в такую погоду все сидят дома, греются у камина со своими близкими, пьют горячий шоколад с зефиром, смеются и обсуждают предстоящее Рождество, раздавая подарки. Но если пристально вглядеться в рой снежинок, беспорядочно кружащихся на улице, сбиваясь в крупные хлопья и оседая на мерзлую землю, то можно увидеть скромную парочку, неторопливо следующую по скверику в сторону жилых домов. -Вот почему тебе приспичило пойти за кексами в такой буран? К праздничному столу у нас всего полно, - Бервальд говорит угрюмо и тихо, так, что его голос сливается с завываниями ветра. С одной стороны перспектива обморожения лица или простуды его не радовала, но с другой - Тино был под присмотром, а значит, что все хорошо. Ведь наивный, такой беззащитный юноша мог легко вляпаться в какую-нибудь передрягу, потому швед старательно его оберегал. Кто бы мог подумать, что парень, когда-то с глупой серьезностью названный "женой", станет ему так дорог. Ради Финляндии Швеция был готов буквально на все, но упорно скрывал это за неприступным и отталкивающим видом. -Но.. они же такие вкусные... - финн замолчал, сжимая в руках пакет, от которого исходило еще ощутимое тепло еще не остывших кексов. -Скажи, я правда тебя так напрягаю? Эти слова, словно гром, отдаются в мозгу Бервальда, который тут же с искренним непониманием посмотрел на Тино. Как же ненавистно знать то, что у того вообще возникает такая мысль. Швеция не хотел, чтобы у Финляндии сложилось ошибочное мнение о нем, поэтому он, остановив юношу за плечо, крепко прижал того к себе, согревая, и уперся губами в его макушку, не прикрытую капюшоном. -Нисколько не напрягаешь, - шепчет, зарываясь носом в светлые пряди. Вэйнэмёйнен по привычке краснеет и, выронив пакет, в порыве чувств обхватывает шею мужчины руками. Швед сам не помнил с каких пор у него появилось такое трепетное отношение к финну. Если учесть, что с другими скандинавами он вел себя холодно и сдержанно (только иногда кидал короткие укоряющие взгляды на пьянствующего Данию), то это, в принципе, было удивительно. Но робкий и заботливый молодой человек растопил его сердце, заставляя тянуться к себе, словно к спасительному огню. Бервальд впервые встретил человека, за которым нужен был глаз да глаз. И таким образом они сблизились довольно быстро. Поначалу, Финляндия жутко боялся угрюмого и слегка устрашающего Швецию, избегал его буквально везде, но, наконец, поняв, что опасности никакой ожидать не следует, начал осторожно ухаживать за ним. Все началось с чашечки чая в постель, а потом сдвинулось настолько, что Тино чуть ли не пылинки сдувал с самого шведа. Оксеншерна сначала даже растерялся, ведь никогда не встречал столько внимания сразу, но потом взял себя в руки и сам стал всячески заботиться о Тино. Со временем он стал ассоциировать его со снежинкой. Стоит неосторожно подуть, как она улетит далеко-далеко - так было и с финном: один недовольный взгляд или холодная реакция расстраивали его до глубины души. Снежинку легко растопить - юноша краснел и смущался даже если его просто взять за руку. И так же беззаботно и бессмысленно кружится она, как существует он, часто не обращая внимания на возможную опасность. И такой же легкий... Швеция и не заметил, как погрузился в свои мысли, потому вздрогнул от неожиданности, когда его слабо потормошили за плечо. -Ты уже пять минут молчишь... - опасливо начинает Финляндия, пряча озябшие ладони в воротнике чужого пальто. -Я задумался, - коротко ответил швед и, поправив съехавшие с переносицы очки, покрепче обнял парня. Опять нависает удушающая тишина, которая напрягает и Бервальда, и Тино. Один сосредоточенно смотрит куда-то вдаль, вновь погрузившись в свои мысли, другой нервно кусает губы, пытаясь понять, что же не так. Оксеншерна на мгновение задерживает дыхание, мысленно собирается, что отразилось на его лице тем, что тот нахмурился. Вэйнэмёйнен замер и с замиранием сердца заглянул в небесно-голубые глаза. -Пообещай мне, что не будешь пугаться и все такое, - первым тишину нарушил Швеция и взял покрасневшие от холода руки паренька в свои. -Обещаю.. но... - договорить Тино не успел, к губам его приник швед, слабо сжав нежные руки в грубых широких ладонях. Все закончилось так же неожиданно, как и произошло. Финляндия, раскрасневшись, как одеяние Санта Клауса, смущенно отвел взгляд и потоптался на месте. -Я забыл сказать еще кое-что, - на этих словах финн втянул голову в плечи и даже зажмурился, ожидая чего-нибудь страшно неприятного. -Я люблю тебя, Тино, - на удивление мягко произнес Бервальд и улыбнулся. Криво-косо, но зато искренне и от души. Никто не знает сколько еще эта самая парочка стояла там, прижимаясь друг к другу. Но одно я могу сказать точно: они были счастливы, как никогда. Все-таки, правда-неправда, но в канун Рождества всегда случается что-нибудь волшебное.