Игры с Огнём

       После того, как отец, застукав в Малом боевом зале, не наказал, а попросил Азулу «сохранить его секрет» и даже назвал «своей любимой дочкой», сам на руках, крепко прижимая к себе, отнёс её в комнату и уложил спать, а ещё разрешил бывать на его тренировках даже ночью и открыто, а не прятаться, кое-что изменилось. В первую очередь мать стала расслабленной, довольной и какой-то слегка рассеянной, по крайней мере, перестала фыркать и раздражаться на каждый чих. Ходила задумчивая по саду, даже напевала и как-то перестала злиться, что Азула изучает магию Огня. Только однажды попросила быть аккуратней и осторожней и не обжечь никого случайно. С чем были связаны такие перемены, Азула не понимала, но считала, что, возможно, дело в том секрете, который узнал отец. А может, это было потому, что Зуко стал меньше жаловаться и ябедничать, да и общие тренировки сблизили их с братом, который как-то вдруг начал больше заниматься, не желая уступать ей и Чану. Но пока, пользуясь хорошим настроением матери, Азула попросила, чтобы вернули Мэй и Тай Ли. — Конечно, дорогая, — кивнула мать, — общество девочек твоего возраста пойдёт на пользу. Я сегодня же напишу их родителям и приглашу твоих подруг во дворец. С началом осады Ба Синг Се ты только и делаешь, что тренируешься, надо иногда и немного отдыхать и развлекаться. Азула даже не поверила, что вышло так просто, и держалась настороже, не зная, как себя теперь вести. Но буквально через неделю после разговора с матерью насчёт девочек, в середине десятого месяца, в гости во дворец и правда приехали Мэй и Тай Ли. Азула была очень довольна! Теперь она изо всех сил старалась угодить маме, чтобы как можно дольше продлить её хорошее настроение и эту странную идиллию, от которой иногда становилось очень страшно. Страшно, что всё закончится так же резко, как началось, и её снова будут отталкивать и ругать. Поэтому Азула старалась быть очень хорошей и послушной и постоянно твердила про их с Зуко успехи, что они брат и сестра, которые всегда должны быть вместе, чтобы порадовать маму, вызвав у неё улыбку. Теперь мама называла её «Азула, детка» и пару раз даже мимоходом гладила по голове. Конечно, мама всё равно проводила много времени с Зуко, о чём-то с ним разговаривала, обнимала, но Азула старалась держаться и радоваться хотя бы тому, что получала. Чан как-то ей сказал, что если мы не можем изменить ситуацию, то в наших силах изменить отношение к ней, и Азула старалась не обращать внимания на то, что мама любит Зуко сильнее, чем её. Тем более что отец иногда брал её в свой кабинет, куда не звал брата, и позволял быть на своих тренировках, и Зуко на это иногда дулся. Так что они были квиты. Да и с приездом подруг времени, чтобы огорчаться чему-либо, совсем не стало. За те полгода, что они не виделись с Мэй и Тай Ли, Азула выучила ещё девять упражнений и была близка к своей цели — шестьдесят приёмов к десяти годам. Конечно официально признать её Мастером могли только во время первого совершеннолетия, но к тому времени она уже должна будет стать Великим Мастером Огня! И никто не запретит продемонстрировать всё дедушке в день её рождения. Зуко и Чан, когда не были заняты учёбой, тоже были с ними, такой большой толпой они играли в мяч, прятки, онигокко и просто бегали друг за другом, бросая мягкий носок, набитый бобами. А ещё играли в пайшо и некоторые другие настольные игры и рассказывали страшилки — лучшие истории были у Мэй и Чана. В общем, очень весело проводили время. Мэй, кажется, влюбилась в Зуко: всё время на него пялилась и смущалась. Братца для Мэй жалко не было. А вот Тай Ли понравился Чан, но Азула сразу сказала подруге, что Чан принадлежит ей и не стоит на него рассчитывать. — Что ты, Азула, — быстро заморгала Тай Ли после короткой отповеди. — Он просто симпатичный мальчик. Мне вообще больше нравится его старший брат. И мама сказала, что после окончания войны обязательно дадут бал, на котором соберутся все самые красивые и сильные маги Огня и нам с сёстрами найдут мужей. А что, тебе он нравится? — тут же заинтересовалась подруга, и Азула не знала, что сказать, смутившись. — Нет, просто… — Ты влюбилась! — чуть не заорала Тай Ли и радостно захихикала, и Азула уже почти обиделась, но подруга повисла на её шее и зашептала в ухо: — Я уверена, что ты тоже ему очень нравишься! Он всегда смотрит на тебя с улыбкой! — Да? — нахмурилась Азула. — Нет, он мне совсем не нравится… Просто… просто держись от него подальше, ты ему не подходишь по положению, вот! Ты слишком низкого происхождения. Тай Ли внезапно замерла, и её большие глаза увлажнились от слёз, а подбородок мелко задрожал. В животе Азулы стало холодно от того, что она так плохо сказала своей подруге. Но… Чан ей совсем-совсем не нравится! — Тай Ли, что с тобой? — подошёл к ним Зуко, который всегда умудрялся лезть куда не следует. — Ты ревёшь, что ли? Ударилась? — Н-нет, — всхлипнула Тай Ли, утёрла слёзы и тут же широко улыбнулась. — Просто что-то в глаз попало. И в следующую игру, чтобы доказать, что Чан нисколько ей не нравится, Азула несколько раз сильно вышибала его мячом. — Азула, что с тобой? — удивлённо спросил Чан, потрогав мяч, который явно разогрелся от последнего удара. — Ничего! — Азула, прищурившись, посмотрела на Тай Ли, но подруга как будто испуганно молчала и не смеялась над ней. — У тебя такое лицо злое… — начал Зуко. — Заткнись, Зу-Зу! — Азула резко развернулась. — Мне надоело играть. Надо тренироваться. Азула чуть не ревела от всего того, что внезапно скопилось внутри. Слишком много нахлынуло чувств. Обиженная и испуганная Тай Ли. Недоумевающий и расстроенный Чан. Надувшийся Зуко, который может снова нажаловаться маме. Даже живот тянуло и была странная слабость от всего этого. Поужинала Азула у себя, чтобы не встречаться с подругами, Чаном и Зуко. Представлялось, что мальчишки всё узнали, потому что точно спросили у Тай Ли, что случилось. И теперь будут смеяться над ней. «Чувства — это слабость, по которой можно бить», — так однажды сказал ей отец, когда она спросила, зачем надо «всегда держать лицо». Утром Азула проснулась с очень неприятным ощущением и в липко-мокрой постели. Откинув одеяло, она обомлела. Низ спального дзюбана был чёрным от крови. Да и на простыне была огромная лужа. Азулу затошнило от страха, и похолодевшими пальцами она ощупала свой живот, пытаясь найти ранение. Неужели кто-то решил её убить? Одежда была цела и кожа тоже, живот вообще был чист от крови, в отличие от бёдер и… — Молодая принцесса уже проснулась?.. — в комнату вошла Уна — её молоденькая служанка. — Уходи! — запаниковала Азула. — Пошла вон! Уна попятилась и выскочила прочь. Азула не знала, что делать. И как прекратить это. Через некоторое время стало ясно, что кровь течёт откуда-то оттуда. — Азула, ты идёшь на тренировку? — за дверью послышался голос Чана. — А то завтрак скоро. Мы договорились вчера… — Я… я заболела, — закричала Азула. — Что случилось? — Чан вошёл в комнату. Они с Зуко иногда заходили, как и она заходила в комнаты мальчишек. Азула завернулась в одеяло, но, видимо, открыла то пятно на простыни. У Чана округлились глаза, и он подошёл ближе. — Как-то рано у тебя это началось… Тебе же всего… — Что началось? — буркнула Азула. — Я, кажется, умираю. Никак не могу её остановить. — Ты не умираешь, — серьёзно сказал Чан. — И это пока не остановить. Я не очень много про это знаю, но такое бывает у девочек… у женщин. Может, тебе мама о таком говорила, предупреждала? — Нет, — всхлипнула Азула, помотав головой. От сердца немного отлегло. Она всё же не умирала. Но от того, что это не прекратится прямо сейчас, нарастал ужас. — Я… Кажется, где-то слышал, что помогает что-то тёплое у живота держать, — продолжил Чан всё также серьёзно. — И давай я позову кого-нибудь из женщин, твою маму, к примеру, она подскажет, что со всем делать… Всё же я мало в этом смыслю. Азула на минутку представила, что предстанет перед мамой вот такой вот жалкой и грязной, в крови, словно правда какое-то чудовище, убившее кого-то, и чуть не зарыдала. — Н-нет… я не знаю… — Я хорошо только тётушку Мао знаю. Может, её? Она женщина опытная, наверное, всё тебе расскажет. Азула кивнула. Тётушка Мао не вызывала столько опасений, как родная мать и её реакция на произошедшее. Почему-то пришла уверенность, что Чан будет деликатным и не скажет об этом на всю кухню. Тётушка Мао прибежала через минут двадцать с каким-то отваром из цветов и листьев, которые немного сняли неприятные ощущения внизу живота, а ещё принесла сладкие пирожки из белого риса и адзуки. — У вас праздник, принцесса Азула. Менархе отмечают в день самой первой брошенной крови. Очень рано, но так тоже бывает, — успокаивающе поглаживая её по руке, начала объяснять тётушка Мао. — Вы становитесь взрослой женщиной. А с кровотечениями поможет справиться оби-вами. — Оби-вами? — переспросила Азула. — Да, такой пояс из кожи с полосочкой между ног, которая подтягивается под размер и плотно прижимается к телу, а туда, между ног, кладут специальную бумагу, сложенную в несколько раз. Бумага впитывает кровь, главное, не забывать менять бумагу, а пояс не пропускает то, что может натечь, и не пачкает одежду. Но обычно у девушек немного болит живот и кровотечения становятся больше, если заниматься физически, то есть тренировки вам на время нужно прекратить, принцесса Азула. — А долго это… Это длится? — спросила немного успокоенная Азула. — Обычно несколько дней, но у всех по-разному. У вас в таком раннем возрасте… Надеюсь, всё быстро пройдёт. — Не говорите моей маме, ладно? — попросила Азула. Ей всё равно казалось, что то, что с ней происходит, грязно. К тому же она совсем не хотела становиться «взрослой женщиной», взрослую женщину уже не назовут «Азула, детка», а она только-только почувствовала, как быть ребёнком, которого почти любят. — Но… — Не говорите! — с нажимом повторила Азула. — Пусть мне принесут этот пояс и бумагу какую нужно, но маме не говорите. — Хорошо, принцесса Азула, — вздохнула тётушка Мао.

* * *

Дурацкие кровотечения закончились через два дня. Азула сказала, что растянула сухожилие, а Чан подтвердил. Мама не узнала. А Тай Ли не проболталась о том, из-за чего у них случилась размолвка. Даже Мэй не сказала. — Зуко, Азула, ваш дядя Айро прислал письмо с фронта, — позвала их мама, когда они снова играли в саду, где одуряюще вкусно пахло яблоками. — Чан, тебе тоже отец прислал весточку. Они втроём побежали к матери. Чану слуга вручил свиток и свёрток, а им с Зуко мама стала читать, что написал дядя. Такие письма приходили где-то раз в месяц вместе с другими, которые были адресованы Лорду Огня Азулону и отцу о всяких поставках и сколько солдат или машин ещё прислать — Азула видела и читала в кабинете отца. Им дядя тоже писал, но отдельно и обычно несколько строк, передавал приветы, спрашивал о здоровье дедушки и о том, сколько Зуко выучил приёмов. — «Дорогие Урса, Зуко и Азула, пишу вам прямо с поля боя, — выразительно зачитала мама. — Спешу сообщить, что доблестной армии народа Огня удалось обрушить часть стены некогда неприступного города и осада сдвинулась с мёртвой точки. И если город так же великолепен, как его первая стена, то Ба Синг Се — достойное приобретение. Надеюсь, вы все когда-нибудь его увидите, если мы, конечно, не сожжём его дотла. А пока посылаю вам подарки: Зуко — жемчужный кинжал военачальника, который сдался, когда мы проломили внешнюю стену. Обратите внимание на надпись на клинке. «Не сдавайся без боя». А Азуле — новую подругу. Она одета по последней моде Царства Земли». Пока ликующий Зуко с гиканьями прыгал и размахивал невероятно крутым клинком, Азуле протянули ещё одну мерзкую куклу, на этот раз в зелёных одеждах. К горлу подступила обида. Даже захотелось крикнуть, что она уже бросила дурацкую кровь и уже не ребёнок, чтобы ей дарить дурацких кукол вместо нормальных подарков. — Азула, — коснулся её плеча Чан за секунду до того, как Азула хотела сжечь мерзкую куклу. — Если хочешь, возьми. Она посмотрела на его руку, в которой он держал почти такой же кинжал, как у Зуко. Азула приоткрыла клинок и увидела ту же надпись, о которой сказал дядя. — Наверное, эти кинжалы сделали нескольким военным, в честь какого-нибудь юбилея, — улыбнулся Чан. — Если хочешь, я тебе подарю. А куклу своим подругам предложи. Хотя кукла одна, а их двое… — Ты правда отдашь кинжал мне? — пытливо посмотрела в золотистые глаза Азула, пытаясь понять, не шутка ли это. — Если хочешь. — Я не могу его принять, — вздохнула Азула, вспомнив этикет. Женщинам нельзя было таскать оружие на виду. Да и мама точно будет недовольна, если увидит у неё оружие, ещё подумает, что она забрала его у Зу-Зу. Раздражение на дядю улетучилось. Вернувшись в сад, Азула оттащила Тай Ли в сторону, сунула ей в руки куклу, и не успела радостно улыбающаяся подруга сказать хоть что-то, как Азула прошептала ей на ухо: — Ладно, прости меня за тот раз. Я так сказала… Это было плохо. И я так не думаю на самом деле. Просто… Чан мне, кажется, действительно нравится.