Расколотые небеса: Ушедший союз. НЕ ДОПИСАН, БРОШЕН

Я помню как наступил рассвет. После пяти часов, после вторжения, мы уже стояли на точке эвакуации и обороняли всех тех, кто ещё не успел уйти. Блокпост проседал под натиском тел - разумные создания, потерявшие рассудок и неразумные пересмешники, никогда его не имевшие, валили безостановочной толпой. Патроны и силы - всё было на исходе. Меня откинуло в сторону - во рту багровым цветом расцвёл привкус крови, а снаружи заскрипел метал. Не успел я мешком картошки съехать по стене, как ко мне уже подлетела трёхметровая тварь с противогазом на лице - старом и страшном как смертный грех. Она повалила меня на земь, прижав к ней - винтовка оказалась выбитой из рук - Я попытался закрыться руками от последующего удара. Существо схватило меня за воротник без всякого труда и приблизилось своим "лицом" очень близко. Я смотрел на монстра широко открытыми глазами и в его чёрном оккуляре-глазе отражалось моё, перепачканное кровью, лицо. По другую сторону линзы определённо ничего не было. Волос не было на мертвенно серой коже, только лямки от маски. Его маска-противогаз снова порвалась на месте челюсти, открыв хаотично расположенные уродливые зубы прямо у моей головы. Я закрыл глаза - всегда думал что встречу смерть лицом к лицу как мужчина. Но когда на тебя дышит сам ад, исторгая из себя трупное зловоние и озон. Когда ты видел как подобные ему раздирали разумных заживо, пожирая их конечности без всякого труда и с удовольствием хрустя костями, словно палочками из воздушного риса, да ещё и гогоча. Когда ты видел, что пули этих тварей не убивают, а только больше... Даже не злят - смешат. Всё внутри похолодело, а внутри головы извилины словно набухли тёмным камнем. Секунда шла невероятно долго и всё вокруг казалось оглушительно тихим. - Откро-ой глаза... - шипящий голос, исторгающий из себя удушающую вонь, вынудил меня невольно открыть глаза и найти себя далеко не там, где я находился. Я оказался невесом, будто бы гол. Быть может уже так выглядит смерть? Посмотрев на руку свою, увидел её словно под водой - размытую и светло-серую, словно бы на неё падал лунный свет. Вокруг была лишь палитра космических туманностей, от фиолетового, до синих, расположенных где-то далеко далеко. Место из странных снов - быть может именно так выглядит посмертие? - Ещё нет... - шёпот словно смеялся надо мной. На звук это был молодой человек, может, лет от восемнадцати до двадцати, наверное не больше. Голос казался мне незнакомым, пускай что-то похожее я мог бы где-то слышать. - ...И ты всё ещё жив. Он раздавался из неоткуда и в то же время отовсюду. Он просто "был" и всё тут. - Где я?... Что я тут делаю, если ещё не умер? Голос стал серьёзнее и быстрее, требуя своим тоном полного внимания. - Я спас тебя, защитник. Но у нас мало времени. Скоро я тебя покину. Я знаю как всё выглядит сейчас, но ты должен будешь готов к тому, что в Сильмареоне-4 не окажется Алекса. Тем не менее, ты обязан его найти. Его ведёт зло и оно требует пробуждения. Вы должны будете прийти в Сильмарион-4, но близ единственного населенного пункта вы ничего не найдёте. Что бы не сказал вам ИИ, они направятся в Роднекс-2, а оттуда, сделают крюк и уйдут в нижнюю часть, пока не достигнут кольца Лоттенр-а. Большего я не знаю, ваш счёт будет идти на дни. Он не должен завершить ритуал перевоплощения в Иного. Ты должен его остановить. Сильмарион-4, Роднекс-2, Кольцо Лоттенер... Это крутилось в голове и я чувствовал, что не должен забыть подобное. - Почему... ты помогаешь мне? - Если небеса треснут второй раз, 12тый сектор поглотит Пустота. Исчезнет теперь не только Союз. Я не должен этого допустить. Но я видел будущее, ты убьёшь его. Боги смотрят на тебя Коннор, если ты не подведёшь, я сделаю всё чтобы помочь тебе. Твои дети доживут до своей старости, если поможешь. Иди же! Вдох. Флоя трогает меня за лицо руками, пытаясь прощупать пульс на шее. Её волосы почти чёрные, глаза широко открыты, кожа бледная. Вся кровь отлила от лица, что приобрело выражение ужаса. Я открываю с хрипом глаза и хватаю её за руку. Прижимаю к своей бороде и шее её тёплые пальцы. Голова гудит, в голове всё звенит, глаза словно выгорают от наступающего света. Я смотрю на небо... Ни трещинки. Флоя что-то мне говорит, ужас сменяется облегчением, волосы начинают тлеть зелёными искорками. Пальцами она прямо впивается мне в шею и прислоняется. Я закрываю глаза и крепко прижимаю её к себе. Ощущения начинают возвращаться - вместе с болью, холодом, сыростью от чьей-то крови, что заливается мне под броню расплавленной медью, но холодной как лёд. Я делаю попытку подняться. У меня сломана вся броня и разворочены пластины, словно какой-то ребёнок руками распаковывал картонную коробку, открыв всю грудь. Она помогает мне выбраться и сесть. Я обнимаю её крепче, не сводя глаз с неба...Трещины исчезли и все высокие твари из кошмарных снов тоже. Она всхлипывает, повторяя слово за словом, от которого боль у меня начинает подступать изнутри, но я знаю, что ей это ещё больнее. В разы. В тысячу раз. Она содрогается у меня на руках и бессильно стучит кулаком в мою грудь. Я прижимаю её к себе - хотел бы успокоить, сказать что всё не так плохо, но только хуже уже почти быть и не может. Да, есть ещё вещи, которые можно потерять, но их теперь ты просто не заметишь. Боль переполняет наши сердца - она разрывает их на части, заставляя падать и умирать внутренне. Опять падать. Почему я вообще ещё жив - почему я поднялся, а не остался лежать - от боли, пронзающей всю нервную систему. Почему я не содрогаюсь и не рыдаю, как она, а просто сижу на обломках, сжимая её тёплые, дрожащие плечи. Если я дам своей печали выплеснуться хотя бы на секунду, она смоет меня волной и я пойду ко дну как топор. Я игнорирую её слова, стараюсь пропустить мимо ушей и сжимаю её крепче. Я сжимаю её крепче. Слова выдавливаются против её воли с каждым содроганием они становятся чётче и громче. Она срывается на крик и я прижимаю её к себе как можно более крепко. Игнорировать их сложно, но я сжимаю зубы и смотрю невидящими глазами вдаль. Она застыла в крике. Мой китель становится горячим от слёз. Она кусает меня зубами, как подушку, пытаясь заглушить крик или пережить агонию. Я чувствую боль, но знаю, что она переживает её куда сильней чем я. Флоя затихает и начинает снова шептать охрипшим от крика голосом о том, как это всё ужасно. Нас никто не торопит. Никто не торопится. Никто вообще не думал, что доживёт до лучей рассвета. Мы потеряли сегодня нескольких наших сослуживцев и из всего Кондора осталось только четыре разумные души... Учитывая предыдущий состав, это серьёзное переформирование. Ещё один удар, опрокидывающий на колени. Связь ещё не восстановлена, я верю что могут быть ещё, но все остальные добрались до точки сбора даже за экстренное время. Возможно ситуация в разы хуже. Я нашёл Флою на подходах к дому моей родни. Сегодня мы потеряли наши корни и наши побеги одновременно, а что осталось... Должно дальше жить... Но как именно не понятно. У меня на душа такая тоска, что хотелось бы взять автомат и просто стрелять по всем этим монстрам: По всем сумасшедшим, по всем смеющимся, по той самой главной, самой толстой твари, что затеяла всё это безумие. Я наклоняюсь к ней, обнимая плотнее. Флоя это единственное родное существо, что теперь у меня осталось - а вчера, в это же самое время, я был самым счастливившим семьянином, которого знал. Невероятно, правда? У меня не было братьев или сестёр. Родители делали всё, чтоб вырастить из меня достойного разумного и поверьте, я стал им. Мы поддерживали хорошие отношения и после вступления в Кондор и до этого. Когда на свет появилась Аин, а после неё, Бенит, я помню как чувствовал себя необычайно вдохновенно. Словно вдруг во всей моей жизни появился чёткий и устраивающий меня смысл - святой смысл. Что мне есть для кого жить и за кого умирать и что уже ничто этот у меня не заберёт это чувство. Ни одно событие. ...Ни одно событие... Теперь же я в немом ужасе и одновременно во вдохновении, неуверенно приветствую лучи, всё ещё надеясь, что вдруг проснусь прямо сейчас и вернусь к тому, что было. Но эти вспышки воспоминаний, эти болезненные чувства, эта реальность происходящего и самое главное, её затяжность, не оставляли ничего иного, как осознание действительности. Осознание и всё же, неверие до самого конца. Я, подобно глупцу, ещё недавно смеялся, считая, что ничто не может повергнуть меня вниз, с такой-то силой стоящей за спиной. С друзьями и родными. С близкими и далёкими... А сейчас, как злой рок снизошёл на землю, только чтоб попытаться меня сломать и так в этом преуспел, что я уже не понимаю, чувствую ли я вообще что-то. - ...Как теперь жить, Арлан?... - всхлипывает она. Её волосы похожи на костёр, залитый водой и почему-то ещё не потухший до самого конца. Раньше властная и крепкая женщина, пускай и не самого высокого роста, казалась похожей на сжавшийся комок. - Переживём, посмотрим. Мы что-нибудь придумаем. Эта фраза вышла из меня, как пули, отсекающие очередь, выходили из автомата. Ошибка уже была допущена, я попытался это как-то объяснить. Поддержать. Сказать, что всё наладиться - да только даже я понимал что это какая-то брехня. Конечно, со временем, если оно вообще пройдёт и этот кошмар закончится, станет легче. Но пока что рана не пульсирует - адреналин всё ещё течёт по венам, а виски постукивают. Наверное только это спасает меня от такого же крика, а может, я просто бесчувственная тварь, уже работающая как заводной механизм и не имеющая в себе ничего человеческого. - ...Кэп, не хочу прерывать... - рядом появился амора. Голос, двоящийся как эхо и шипящий как газ из дымовой шашки, заполнил всё вокруг. Он пытается нас вырвать из этого состояния оцепенения. Эхо Кусто Лье Бьяно, так его и звали полным именем. Аморы это гуманойды среднего размера. Кожа их варируется от тёмно-синей, до тёмно-фиолетовой и порой усеяна лёгкими побледнениями. Их глаза полностью тёмные, как ночное небо, без белков и полные белых пятнышек, издали напоминающих звёзды. - Но наша работа не ждёт. Есть ещё много тех, кого можно спасти. - Нет, Эхо, у нас другая задача. - сказал я, похлопывая Флою по плечу. Она замолкла, лишь тихо плача и смиряясь с некоторыми своими мыслями. В этой женщине, ещё секунду казавшейся хрупкой как сахарная ваза, откуда-то взялось невероятное количество сил отставить своё отчаянье и естественную для ситуации истерику, куда-то на второй план. Она просто вжималась в меня, а я, по прежнему прижимал её к себе. - Виктор Мун отдал нам прямой приказ. Нам нужно выяснить где находится "Пришествие". Алекс Эрд Нейл, потомок Норо Эрд Нейла. Выяснить и представить его перед судом. Если он ещё жив, он единственный, кто возможно объяснит кто и ради чего это всё придумал. Передай всем остальным, что мы отправляемся в Сильвирион-4, когда все будут в сборе. Амора кивнул головой, скрытой за маской. Флоя, сжимая собственную челюсть волевым усилием, серьёзно посмотрела мне в глаза. Она вновь взяла меня ладонями за лицо, смотрящую на ту почти стеклянными глазами, еле-еле набирающими фокус. - Если он виновен... Он не доберётся до суда. - Сказала она с небольшими паузами, но решительно, смотря на меня не отрываясь, красными от слёз, глаз. Всё ещё лик ей, измученный, вновь загорался. Брови нахмурились, а тлеющие волосы начали источать искорки всё серьёзнее. - Я убью его. Я обнял её и сжал ей плечо рукой, а другую, положил на волосы, прижимая к себе, от чего ладонь стало слегка припекать. От волос Игнисов ничего конечно не загорается, потому я и не боялся. Оказаться охваченным огнём стоит опасаться только если она будет в действительной ярости и захочет выплеснуть на тебя свой гнев. - Не спиши, милая моя. У нас приказ, доставить его живым на суд, там как получиться. Не спиши, прошу тебя. - прошептал я, поглаживая её голову и запуская в её горячие волосы, свои пальцы. - Всё может оказаться не так просто. Нельзя доверять тому, что по ту сторону меня выдернуло. Нужно действовать согласно инструкции и доставить "Пришествие" на общий суд. На то, что останется к тому времени от судебной системы страны. У меня действительно были основания так полагать. Всё складывалось абсолютно не нормально - его отец, родной отец, сдал с потрохами, даже когда его за язык никто не тянул. И вообще, резко поменял и свою манеру говорить и уверен, будь у него лицо, а не череп, мы бы увидели эту перемену ещё в мимике. Надеюсь внутренний протектор понял это даже чётче меня и у него есть запасной план. Больше всего мои мысли сейчас занимало это непонятное "видение", пришедшее прямо перед смертью. Этому нельзя доверять, но невозможно отрицать, что вероятно только из-за него я и жив - до этого, эти смеющиеся твари, рвали всех без раздумий. По спине пробежал холодок, когда представил, как это существо вгрызается мне в лицо, сминая кости как бумагу и всасывая кожу через зубы, превращая её в лоскуты... Меня передёрнуло и в горле встал ком. По рукам побежала лёгкая дрожь, когда я начал думать уже не только о собственной участи.

***

Я оглядел всех оставшихся Кондорцев. Семеро, когда было двадцать. Это не та вещь, которая исправится за декаду... Всё планирование проводилось как во время войны - в брезентовых шатрах, при свете голографической карты, распростёртой до потолка и освещающей всё синеватым свечением. Она изображала собой необъятное пространство, истыканное белыми точками. Никто никогда не видел как миры выглядят со стороны и навряд ли когда-то увидят, но то, что было перед нами, отображало карту известных переходов. Трудно отслеживать то, что через пару десятков лет может исчезнуть, либо же, наоборот, что-то между ними может измениться. Незанятые миры, которые легче всего использовать для экспансии, обыкновенно исчезают без следа. В один день просто берут и исчезают и все, кто были в них, вместе с ними. Перемещаться между мирами можно множеством способов, многие из которых остаются большинству неизвестными. Вероятно в мироздании есть некая памятная щепка, которая позволяет найти какой-либо способ перехода. Неведующих миров остаётся очень мало, но всё же, Дозор следит (или следил, сейчас трудно сказать, осталась хотя бы одна функционирующая организация.) чтобы никто не узнавал о существовании иных миров, без согласия и признания существующих правительственных организаций, впускающих мир на арену.