***
Северус был удивлён, когда услышал, что шляпа потребует перераспределения, и фыркнул, услышав, кто отличился в очередной раз. Ожидание было дополнительно омрачено раздражением, так как шляпе, казалось, потребовалось время, чтобы решить. Когда эта чёртова шляпа выкрикнула «Слизерин», раздражение Северуса сменилось яростью. — Чёртов Поттер! Он всегда должен быть особенным! — зарычал он про себя, приступая к обеду. Через несколько минут он взглянул на мальчишку и обнаружил, что у него на тарелке только несколько кружочков кровяной колбасы. Северус недоуменно нахмурился, однако объяснение столь скудному ужину пришло само собой, — Наверное, в поезде переел сладостей, — это лишь укрепило в его голове образ избалованного золотого мальчика. Северус вошел в общую гостиную всего через несколько мгновений после того, как там собрались все студенты. Он оглядел комнату, ища выводящее из себя лицо Джеймса Поттера, однако даже под конец визуальной «инспекции», он понял, что не может найти мальчишку. И это понимание раздражало. Северус почти завершил приветственную речь, когда его взгляд упал в тёмный угол гостиной. Внезапно тени будто бы рассеялись, пускай и всего на пару секунд. В углу, съёжившись, стоял Гарри Поттер. Чёрные глаза опасно сузились, хотя их обладатель и не мог не заметить, что мальчишка явно прятался, не хотел быть замеченным, и делал всё возможное, чтобы убедиться, что его желание осуществится. Вдруг Гарри перестал казаться безмозглой копией Джеймса Поттера, которую Северус всегда видел, когда смотрел на мальчишку. Вместо этого пред ним предвстал второкурсник Слизерина, который изо всех сил старался выжить. — Нет! — мысленно оборвал он себя, — Мальчишка лишь избалованное дитя, выросшее с золотой ложечкой во рту! Не поддавайся его обману! — профессор вернулся к своей речи, закончив обязательным посещением лазарета, и увидел, что некоторые из первокурсников побледнели. Это вызвало прилив сочувствия, однако за своими наблюдениями он не заметил, насколько из-за этой новости запаниковал один второкурсник. Северус добрался до больничного крыла со своим факультетом и, когда все казались внутри, он снова пробежался по студентам глазами в поисках Поттера, но не смог его найти. Даже когда количество детей в Больничном крыле уменьшилось, он всё ещё не мог заметить мальчика. — Что, во имя Мерлина, здесь происходит? — с горечью подумал он, проходя в кладовую Поппи, чтобы посмотреть, какие зелья нужно будет пополнить. — О! Мистер Поттер! — Северус услышал, как воскликнула меди-ведьма, и, не обращая внимания на остальные её слова, вылетел из кладовой, удивлённый пустым выражением лица Гарри Поттера.***
Гарри присел на больничную койку и постарался не вздрогнуть, опустившись на некоторые летние синяки. Если бы не сильный гламур, который он носил всё время, всё его тело было бы чёрно-синим в первую неделю школы. Гарри был благодарен за свою способность так хорошо скрывать свои травмы. Он видел, как Поппи палочкой выписывала замысловатые узоры, и тяжело сглотнул. Это было гораздо более совершенное и, без сомнения, тщательное диагностическое заклинание, чем она когда-либо применяла к нему раньше. Гарри попытался каким-то образом повлиять на заклинание своей магией, однако с тудом подавил дрожь, когда увидел исходящее от его рук, да и от остального тела, пурпурное свечение. До него только дети с какими-либо травмами светились пурпурным. Гарри наблюдал, как в воздухе дюйм за дюймом появлялся список, который вскоре стал длиннее его самого, и закрыл глаза, закусив губу, когда услышал последовавший за этим вздох. Северус пристально наблюдал за Гарри и когда увидел синяки, опешил. Вероятно, от игры в квиддич — пытался сказать он себе — или от какого-то глупого приключения, в которое он ввязался этим летом. Но настороженность внутри него начала расти. Казалось, Северус чувствовал, как его сердце сбивалось с ритма, пока он наблюдал за удлинением списка. Северус ожидал, что через несколько дюймов пергамент становится, но тот всё продолжал расти в длину. — Мистер Поттер! — довольно громко воскликнула Поппи, заставив Гарри вздрогнуть от пронзившей его голову боли. — Что с вами случилось?! — спросила она, её взгляд метался между пергаментом и мальчиком. Медиведьма могла видеть, что в списке появлялось бесчисленное множество синяков от ударов в живот, по лицу, сломанных или же неправильно сросшихся костей, которые не могли не вызывать у мальчика проблемы и боли. Но когда она перевела взгляд на маленького пациента, он выглядел совершенно нормально. Диагностические чары же по-прежнему выдавали многолетнюю историю травм, которые не лечили должным образом, или же, что вероятнее не лечили вообще, а также недавние текущие проблемы. — О… Ну я подрался с парочкой подростков хулиганов летом, теперь я в порядке, понимаете? — Гарри легко лгал, легко игнорируя тот факт, что его кожа безупречна. Он увидел, как профессор Снейп осмотрел его с головы до ног, а затем поднял палочку. — Фините Инкантатем, — Гарри знал, что делает профессор, и обрадовался тому, что эти чары страхуют от подобного, только лёгкое, совсем незаметное мерцание, пробежавшее по коже дало хоть какой-то знак, показывающий, что заклинание вообще сработало. Гарри улыбнулся, ведь был почти уверен, что в его внешности ничего не изменилось. — Видите? Всё в порядке. Могу я лечь спать? — вежливо спросил он, ведь не хотел, чтобы на него злились за дерзость. Глаза Поппи сузились. Ученики или даже директор, вероятно, не смогли бы заметить это мерцание, но Поппи слишком долго работала в в этой школе и встречала слишком много разных студентов, чтобы не обратить внимания. Она подняла свою палочку, и несколькими незаметными движениями палочки сняла гламур, и брошенным вдогонку заклинанием закрепила эффект. Она побледнела, когда увидела Гарри во всей красе. Из ступора её вывела ладонь Северуса, опустившаяся на её плечо и ставшая тем самым спусковым крючком, позволившим продолжить визуальный анализ мальчика. Гарри просто продолжал невинно улыбаться, не понимая, что чары исчезли. Взрослым же открылась ужасающая картина: на мальчике не было ни места, которое бы не покрывали синяки. Судя по их цвету, некоторым было не более дня, тогда как другие почти сошли. Взгляд Поппи упал на нос Гарри, который был искривлен многочисленными переломами. Но что удивило её ещё больше, так это изменение его глаз: левый оставался столь же зелёным, как и прежде, но правая радужка почти светилась ярко-красным цветом. Медиковедьма постаралась не разинуть рот. Со взмахом волшебной палочки школьная мантия Гарри исчезла. — Эй! — она едва расслышала голос мальчика и не преминула заметить, как мурашки пробежали по его коже от недостатка тепла. Гарри был худым, слишком худым для своего возраста. Поппи могла даже сосчитать его рёбра глазами. Она издала сдавленный всхлип, однако постаралась взять себя в руки и вернулась к списку травм, пробегая его глазами, в попытке понять, на что нужно обратить внимание прежде всего. В итоге всё же нашлось то, что выделялось, даже учитывая общее состояние мальчика. «Длительный голод» и «Истощение» были в верхней части списка, как проблемы с наибольшей опасностью. Однако то, что Поппи увидела ниже, заставило её в шоке распахнуть глаза. «Укус вампира/Трансформация» было выведено красными чернилами вместо чёрных, которые использовались для всех остальных надписей, и прямо под этим, вновь чёрными: «Попытка самоубийства». Медиковедьма посмотрела на Гарри со слезами на глазах, наконец-таки понимая, почему цвет радужки одного глаза изменился. Внезапно улыбка мальчика поблекла, он одарил их хмурым взглядом. Он знал, что она что-то знала и она знала, что он знал. Магия Гарри медленно высвобождалась, заполняя собой комнату, предупреждая Поппи и Северуса. Профессор зелий тихо ахнул, когда почувствовал это. — Мальчику всего двенадцать, как он может настолько хорошо контролировать свою магию? — спросил он себя и наконец взглянул на список через плечо Поппи. Едва скользнув по первым строкам взглядом, Северус стремительно направился к кладовой за зельями. Гарри судорожно сглотнул, предчувствуя что-то нехорошее. Посмотрев на руки, он заметил, что на них видны десятки шрамов от ожогов, а некоторые пальцы искривлены из-за не вправленных, неправильно сросшихся переломов. Гарри побледнел. Гламур, очевидно, исчез. И как только Снейп развернулся сторону кладовой, он спрыгнул с кровати и побежал к выходу. Холод и усталость были забыты. Всё, о чём он мог думать — это пути отхода и желание оказаться в безопасности. Поппи взмахнула палочкой, прежде чем он успел подбежать к двери, запирая её. Гарри попытался потянуть за ручки, однако она не поддались. — Нет! Они не должны знать! Они не могут знать! Если кто-нибудь узнает, Вернон убьёт меня!! - эти мысли неистово кружились у него в голове, пока он всё сильнее дёргал за ручку. Почувствовав чьё-то приближение со спины, Гарри метнулся в другую часть комнаты, прячась в тенях под одной из коек в углу. Но было слишком поздно — мадам Помфри уже видела куда он убежал. Поппи почувствовала, как её сердце разбивается, когда увидела панику Гарри. Закрыв дверь, она начала приближаться и уже открыла рот, чтобы заговорить, как вдруг мальчик в мгновение ока развернулся и скрылся под одной из кроватей. Единственное, что она успела заметить - как ноги скрылись в тенях, которые уже спустя миг сгустились вокруг ставшей неразличимой фигуры. — Вампирская магия, однозначно, — подумала Поппи, не сводя глаз с того места, где в последний раз видела Гарри, зная, что стоит ей отвернуться, и она забудет под какой — Северус, — крикнула она, её голос дрожал, — Северус мне нужна твоя помощь! — мужчина вышел из кладовой, держа в руках пузырьки с несколькими зельями и мазями. Оглядев комнату, он нахмурился, поняв, что Поттера нигде нет, — он под кроватью, — прошептала Поппи, указывая на кровать, о которой шла речь, — я не смогу вытащить его сама. Северус понимающе кивнул и положил зелья и мази на столик рядом с кроватью, на которой они осматривали Гарри. Он знал что Поппи нужна помошь, чтобы наложить Остолбеней. Ему не нравились столь радикальные меры, но этот случай был достаточно тяжелым, чтобы забыть о вопросах демократии и выбора. Поппи сосредоточилась на кровати, под которой лежал Гарри, и быстро подняла её, шокировав лежащего под ней мальчика. Тени всеми силами пытались скрыть вампира, однако они не смогли остановить чары Северуса. Когда Гарри упал на пол, не в силах пошевелиться, темнота вокруг него окончательно рассеялась. Поппи на мгновение замерла, когда увидела слёзы, катившиеся по замершему лицу. Она опустила кровать и левитировала Гарри к его прошлой койке. — Гарри, — мягко позвала его Поппи. Мальчик чувствовал что более не в силах контролировать своё тело. Во время попытки побега им управляли лишь паника и его собственная магия. Он нырнул под кровать, но осознал, что не успел, когда услышал, как мадам Помфри зовет его нового декана. Гарри уже раздумывал над тем, чтобы выпрыгнуть из окна, когда кровать была поднята, обнаруживая его. Не дав времени предпринять хоть что-нибудь, в него полетел Остолбеней. Теперь он лежал на больничной койке абсолютно неподвижный, лишь слёзы текли по его лицу. Гарри перевел взгляд на медико-ведьму, когда та позвала его. Казалось, она расслабилась, когда заметила, что мальчик слушает. — Гарри, всё в порядке, ты в безопасности, — пыталась медиковедьма успокоить мальчика, но это только пустило новую, более сильную волну дрожи по его телу, усилило и без того неслабый поток слёз и вернуло прежнее истощение, многократно усилив его, — Гарри, профессор Снейп и я начнём лечить тебя. Мы обнаружили много травм, которые всё ещё нужно исцелить, — магия их пациента начала дрожать, и Поппи знала, что это будет одной из самых сложных проблем. Она повернулась к Северусу, — как много пунктов из списка ты успел прочитать? — спросила, пытаясь не обращать внимание на магический фон, исходящий от Гарри, который будто бы прерывался помехами. — Когда я заметил длительное голодание, осталось всего пять или шесть травм. Я поспешил за питательным зельем и мазью от синяков. Это кажется наиболее опасным пунктом на данный момент, — ответил он, выстраивая линию из зелий, которые до этого небрежно всем скопом поставил на прикроватный столик. Поппи покачала головой и показала ему на красные чернила, и строку под ними. Северус побледнел, посмотрел на Гарри и подошёл к нему ближе, стараясь казаться как можно менее угрожающим. — Мистер Поттер, Когда вы последний раз кормились? — мягко спросил Снейп. Гарри тихо всхлипнул, посмотрев ему в глаза. Северус был удивлен, когда услышал в своей мальчишеский голос: —Я ел кровяную колбасу на пиру, но по-настоящему не кормился никогда, — к изумлению, вызванному столь неожиданной телепатической связью, добавился шок от открывшейся информации. — Гарри! — изумлённо прошептал он, после чего добавил, полный возмущения, — Как ты не сошёл с ума? И, что более важно, где твой сир? — Гарри не смог удержать хныканье, пронёсшееся по их внезапной телепатической связи. — Сир? — спросил мальчик, и Северус покачал головой. — Не важно! Это не сработает! — вдруг резко сказал он, возвращая питательное зелье в кладовую, и вызвал домашнего эльфа, который появился в комнате с хлопком и пропищал: — Да, мистер Северус, мадам Поппи? — Мне нужен кубок крови любого животного. Как можно быстрее, — сообщил Северус, и домашний эльф исчез. Гарри чувствовал, как силы утекают в никуда, как угасает магия. — Профессор — совсем тихо прозвучало в голове Северуса и он увидел, как глаза Гарри начали закрываться. Самому Гарри это состояние было знакомо: он чувствовал себя так же прямо перед укусом. И сейчас, когда он об этом задумался, пришло понимание, что это ощущение преследовало его весь день, — Профессор, я так устал… — Северус увидел, что мальчик засыпает, а потому подошёл к нему и попытался найти место, по возможности без травм, чтобы схватить за плечи, не причинив боли, но резко отдёрнул руки. Кожа была липкая от пота и холодная, будто бы они были не в прохладном Больничном крыле, а в леднике. Преодолев секундный ступор, он потряс Гарри, из-за чего его веки совсем немного приподнялись, однако довольно быстро вновь опустились. — Гарри! — твёрдо и достаточно громко воскликнул Северус, слыша, как мадам Помфри накладывает исцеляющие чары, пытаясь излечить некоторые из более мелких травм, прежде чем им пришлось бы начать работать над теми, что более серьёзны, — Гарри, оставайся с нами, пока не вернётся домашний эльф. Давай же, ты справишься. Совсем скоро ты сможешь поспать, обещаю. У меня даже есть зелья, которые позволят тебе поспать сколько захочешь. Ты ведь потерпишь совсем немного? — он старался не звучать панически, чувствуя, как постепенно обмякает тело в его руках, погружаясь в сон. Единственным признаком того, что мальчик не заснул окончательно, было слабое бормотание в голове Северуса: — Ммм… Сон, звучит так хорошо… — он снова потряс Гарри за плечи в попытке помочь ему оставаться в сознании. Услышав хлопок позади себя, Северус крутанулся на месте так быстро, что был удивлён, как не упал из-за инерции. У домашнего эльфа в руках был большой кубок, до краев наполненный кровью. Мужчине было всё равно, откуда она взялась. Единственное, что имело значение - то, что это кровь. Он взял кубок у эльфа и отпустил того, прежде чем повернуться к своему ученику, усадить его и поднести кровь ко рту. Совсем скоро кубок опустел. Северус уложил Гарри обратно на кровать. — Так хорошо… — услышал он мысленное бормотание мальчика. Северус с облегчением выдохнул, когда понял, что магия Гарри перестала дрожать, рискуя исчезнуть в никуда. Теперь, зная, что Гарри стабилен, он схватил необходимые зелья и вновь поднял его в сидящее положение, на этот раз сбросив Остолбеней. Уже в следующий миг тело податливо расслабилось в его руках. Северус сглотнул и принялся мягко убеждать мальчика принять зелья, после чего в последнюю очередь протянул Сон-без-Сновидений: — Гарри, пора спать, — Гарри с облегчением позволил глазам наконец закрыться. — Гарри пора спать, — невнятно повторил он, окончательно обмякнув в руках Северуса. Мужчина осторожно уложил мальчика на спину и принялся за работу, вставая плечом к плечу с Поппи. Лишь спустя три часа они смогли сказать, что сделали всё, что было в их силах. В конце концов Поппи пришлось заново сломать и вправить как минимум половину его костей. Многие из органов отключились из-за голода, который, к счастью, был хотя бы частично устранён принесенной кровью. Северус был в ярости. Сир, обративший мальчика, не провёл даже первого кормления! Кем бы ни был этот вампир, мужчина был готов убить его собственными руками за столь пренебрежительное отношение к собственному птенцу тогда, когда тот нуждался в нём больше всего. — Северус, — вырвал его из раздумий голос Поппи, — сейчас половина первого ночи, тебе нужно поспать. Не волнуйся, я дам тебе знать, если состояние мистера Поттера изменится, — сказала она, успокаивающе кладя руку ему на плечо. Северус ошеломлённо кивнул, каким-то образом найдя в себе силы встать и вернуться в свои комнаты. Он рухнул на кровать, даже не переодевшись, почти забыв снять обувь. Спустя мгновение он заснул прерывистым сном.***
На следующее утро Северус проснулся рано, не отдохнув ни капли, отчего под глазами залегли тени. Войдя в общую гостиную Слизерина, он обнаружил там свой факультет в полном составе. Не хватало, разве что, одного, но мысль была быстро выдворена из головы. — Я хотел бы напомнить старшеклассникам о нескольких очень важных правилах, — твёрдо сказал Северус, несмотря на изнеможение, — никаких пыток, преследований или дедовщины по отношению к новым ученикам. Если я узнаю, что кто-либо посмел проигнорировать мою настойчивую просьбу, будете драить каждый камешек по пути от ворот к замку зубной щеткой! — он закончил, сердито оглядев комнату, подчёркивая свои слова. Его взгляд упал на второкурсников. Драко Малфой со смехом о чём-то болтал со своими друзьями — Блейзом Забини и Панси Паркинсон. Северус сузил глаза и увидел, как на губах Драко появилось «Поттер», а потому добавил, просто чтобы убедиться, что его услышали и правильно поняли, — это правило включает и мистера Поттера, — он заметил, как крестник недоверчиво посмотрел на него, но, увидев его выражение лица, закрыл рот и воздержался от любых комментариев. Мужчина заметил, что пара старшекурсников напряглись, а затем надулись, разочарование вспыхнуло в их глазах. — Если шляпа решила, что место мистера Поттера на Слизерине, то так оно и есть. То, что шляпа так долго размышляла над этим вопросом — достаточное доказательство того, что она была уверена. Вы будете приветствовать его в Слизерине, с теми же гостеприимством, которое вы проявляете к первокурсникам. — Северус оглядел гостиную и заметил, что некоторые из них смущенно смотрят в пол. Он слышал как кто-то пробормотал вопрос: — А где Поттер? — почти слишком тихо, чтобы Северус мог его расслышать. Будучи деканом и главой Слизерина: факультета, где чаще прочих дети растут в пренебрегающих ими семьях, он разработал кодовую систему, чтобы информировать их о состоянии их друзей. В зависимости от сложности, он говорит студентам, что и с кем сейчас делает этот ребёнок, в зависимости от степени серьезности. Почему-то первокурсники всегда знали код уже ко второму дню в школе, и он надеялся что в этот раз это не изменится. Код был следующим. Действие и значение: Отлучка в Сладкое королевство — встреча с директором Уборка Чёрного озера — нахождение в спальне из-за болезни Сбор ягод бузины — нахождение в больничном крыле из-за болезни Сбор крыльев летучих мышей — нахождение в больничном крыле из-за травмы Посещение совятни — эмоциональная нестабильность Профессора и серьёзность: 1 — 2 Хагрид 3 — 4 Макгонагалл 5 — 6 Стебель 7 — 8 Флитвик 9 — 10 Биннс 11 Дамблдор Северус громко вздохнул, взглянув на своих змей. Он видел любопытство на их лицах, а потому счёл несправедливым не сообщить им о состоянии одного из них. — Мистер Поттер в настоящее время занимается сбором крыльев летучих мышей с директором Дамблдором, — сказал он громко и чётко, убедившись что все в гостиной его слышат. Он слышал вздохи и вопли своих учеников: кто-то был в шоке, кто-то беспоколся, некоторые недоумевали, а некоторые были в ужасе. Он внезапно почувствовал объединенную магию всех Слизеринцев, их беспокойство и гнев на того, кто сделал это с одним из собратьев — змей, немного согрели Северуса. Он кивнул им и вышел из гостиной, предоставив им поговорить между собой. Гарри оставался в больничном крыле больше недели, и по крайней мере дважды в день кто-нибудь приходил и спрашивал, собирает ли Гарри ещё крылышки летучих мышей с Дамблдором, он обычно им кивал. Однако на третий день Драко Малфой был тем, кто спросил о благополучии Гарри. Обычно это был старшекурсник, который рассказывал остальным на факультете, но сегодня это был Драко. — Дядя Северус, Поттер всё ещё собирает крылья летучих мышей вместе с профессором Дамблдором? — спросил блондин своего крёстного с идеальной Слизеринской маской на месте, но тот мог видеть беспокойство, что скрывалось за фасадом. — Нет, сегодня он собирает крылья летучих мышей с Флитвиком, — ответил и сразу же увидел искру в глазах своего крестника, который кивнул в знак благодарности, прежде чем быстро найти некоторых из своих товарищей по дому, чтобы поделиться новостью.***
Гарри наконец-то проснулся в своё девятое утро лазарете, судорожно вздохнув, когда резкая боль пронзила голову. Услышал как мадам Помфри бросилась к нему, размахивая палочкой, чтобы проверить его жизненно важные органы. Её шаги казались ещё громче на фоне каменных плит, чем обычно. В руку вложила что-то тонкое и холодное, и, не колебаясь, он откупорил зелье и одним залпом выпил, расслабленно выдыхая, когда головная боль исчезла. Гарри медленно открыл глаза и посмотрел на ведьму: — Мадам П-Помфри, — его голос был хриплым из-за длительного молчания. Поппи улыбнулась мальчику и нежно погладила по бедру. — Мы с профессором Снейпом напугали тебя, Гарри, — сказала она успокаивающе, — просто не ожидали такого длинного списка травм и болезней. И обнаруженное не на шутку нас встревожило. Гарри побледнел и опустил взгляд на колени. — Извините, — пробормотал он, гадая, насколько глубока подлянка, в которую его угораздило влипнуть. Поппи положила руку на плечо Гарри. — Не извиняйся дорогой. Это мы должны извиниться перед тобой, — мягко сказала она и встала, послав Патронус к Снейпу. Гарри с трепетом посмотрел на серебристое туманное существо, вылетевшее из её палочки. Рыбка-петушок, если Гарри правильно угадал. Поппи надиктовала рыбе сообщение о том, что Гарри пришёл в себя, после которого та поплыла по воздуху облачком серебристого тумана к двери и дальше вниз по коридору. — Ложись, Гарри. Мы поговорим, когда профессор Снейп придёт сюда, — мягко сказала она, чарами натягивая на него одеяло. Гарри улыбнулся столь очевидному жесту заботы и вновь заснул. Разбудили его только несколько часов спустя. Судя по тому, насколько низко солнце склонилось к горизонту, было около 4 часов. Оглядевшись, попытался понять, откуда доносились голоса. Наткнувшись взглядом на фигуры мадам Помфри и Снейпа, он тихо пискнул и совершенно по-детски спрятался под одеяло. Северус нахмурился, увидев такую реакцию. Поппи грустно улыбнулась и немного откинула одеяло, оставляя в их зоне видимости хотя бы лицо. Гарри загнанно оглядел комнату, анализируя расположения всех возможных выходов, и мысленно просчитывал возможности добраться до каждого в случае необходимости. В конце концов он сел и откинулся на подушки, уперев взгляд в колени и нервно комкая в руках одеяло. — У меня будут неприятности? — прошептал совсем несмело. Северус и Поппи посмотрели друг на друга, и Северус нахмурился ещё больше. — Почему ты думаешь что попал в беду, Гарри? — он старался говорить как можно мягче, зная, что студенты в таком состоянии обычно вскакивали при малейших признаках недовольства. — Потому что, — пробормотал Гарри, глубоко вздохнув, чтобы собраться с мыслями, — потому что я заставил вас проделать всё это и использовать все эти зелья на мне, и я рассердил вас — я это чувствовал, — пробормотал он. Плечи Северуса опустились, его сердце болело за мальчика. — Гарри, ты умирал, тебе нужны были эти зелья, чтобы спасти свою жизнь. Мы сделали все, что было в наших силах, чтобы исцелить тебя, потому что хотели тебе помочь. И я ни капли не зол на тебя, — Северус наклонился вперёд и положил руку на плечо Гарри, — я зол на того, кто сделал это с тобой, а так же на твоего отца, который, кажется, бросил тебя. — Гарри растерянно посмотрел на него, собираясь ещё раз спросить, кто его отец, но Поппи махнула рукой. — Ещё одна тема для другого раза, мой дорогой, — сказала она, практически услышав его вопрос, — но сейчас было бы неплохо узнать, кто это сделал с тобой, Гарри — сказала она, стараясь скрыть боль в голосе. Гарри снова посмотрел на выходы, и у Северуса хватало здравого смысла запереть двери, чтобы, если он попытается сбежать, это не увенчалось успехом. — Я не могу сказать вам, — прошептал он, его дыхание участилось. — Если я скажу вам, это только ухудшит ситуацию, когда я вернусь в следующим году! — паника в его глазах была видна, и Северус призвал успокаивающий бальзам, каким-то образом убедив паникующего студента принять его. Гарри так и сделал, и когда зелье подействовало, он рухнул на кровать, лёг на бок и свернулся в клубок. — Если ты скажешь нам, кто это сделал, мы сможем убедиться, что тебе не придётся возвращаться, — мягко объяснила Поппи, и Гарри покачал головой. — Я попытался сказать Дамблдору! Но он мне не поверил! — он зажмурился. Глаза жгли подступающие слезы. — Мы не Дамблдор, Гарри, — успокоил его Северус, и каким-то образом, вопреки себе, он почувствовал, что расслабляется и доверяет этому человеку. Он хотел доверять ему, хотел верить, что они сделают так, чтобы ему не пришлось возвращаться. С успокаивающим бальзамом и ощущением безопасности, исходящим от взрослых перед ним, Гарри обнаружил, что расслабляется и разговаривает. — Мой дядя — тот, кто вредит больше всего, — тихо начал он, опустив глаза, — хотя тётя и кузен тоже вносят свою лепту. Дадли любит играть в «охоту на Гарри», а тётя Петуния всегда кладёт мою руку на плиту, когда я что-то порчу или еда подгорает, а ещё она любит замахиваться на меня сковородой. А вот дядя Вернон, — Гарри поёжился, — он меня просто бьёт. Пинает и бьёт, кричит и унижает. Было много раз, когда я хотел бы умереть, — он прерывисто вздохнул. Взрослые рядом с ним напряглись, и он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Северус сотворил то же заклинание, что и Поппи ранее, с серебристым туманным существом, появившимся из его палочки. Он заметил, что животное Северуса — лань, и тот что-то пробормотал ей, прежде чем она выбежала из комнаты. Гарри зачарованно наблюдал за происходящим, он всё ещё не знал всего, на что способна магия, и это действительно поражало. Северус послал своего Патронуса с посланием к Кингсли Шеклболту, одному из главных авроров во всём Министерстве. Он знал, что этот человек не глава департамента социального обеспечения детей, но именно от Кингсли, сообщение доберется туда, куда ему нужно, и не будет проигнорировано. — Гарри, я клянусь своей магией, что ты больше не вернёшься в то ужасное место. — горячо воскликнул Северус, не в силах сдерживать тёплое чувство при виде доверия в глазах маленького мальчика, Северус вопросительно посмотрел на Поппи. Поппи наконец, кивнула, решив, что главное уже позади. Она встала и пошла в свой кабинет, готовя документы, которые понадобятся аврорам, как только они появятся. — Теперь Гарри, — начал Северус, поворачиваясь к своему ученику, тот осторожно посмотрел на него, — о том, что ты вампир. — Неужели меня выгонят из Хогвартса?! — выпалил Гарри, прерывая предложение Северуса. Гарри прикрыл рот рукой, поняв, что перебил его, и начал быстро извинятся. Северус поднял руку и с удивлением заметил, что тот не отшатнулся. — Нет, Гарри, тебя не исключат. Волшебные существа поступали в Хогвартс на протяжении веков, — успокоил он мальчика. Плечи Гарри поникли, и он кивнул, сосредоточив взгляд на своём профессоре, решив впитывать каждую крупицу информации, которую декан был готов ему дать. — Я видел в твоём списке ранений, что тебя обратили после попытки самоубийства? — предложение было сформировано как вопрос, но они оба знали, что он не спрашивал. Гарри кивнул: — Д-да. Я… Я так устал от того, что они так плохо со мной обращались, что мне всё время было больно. Я просто хотел уйти. Мои родители умерли много лет назад, почему я не мог сделать то же самое? — Гарри начал рассказывать Северусу историю с той ночи, когда его обратили.Флэшбэк
Десятилетний Гарри Поттер сидел за партой в своей маггловской начальной школе, не особо обращая внимание на картинку, которую должен был раскрасить. По какой-то причине его уши уловили разговор за несколько парт от него. — Джимми! Почему ты не был на уроке? Учитель нам ничего не говорит! — спросила маленькая девочка своего друга, говоря приглушённо, чтобы учительница их не поймала. — Моя сестра лежит в больнице, — ответил маленький мальчик Джимми, — она эм… поранилась. — Как? Она упала с велосипеда, скейтборда или что-то в этом роде? Маленький мальчик поморщился и покачал головой. — Она э… Она порезала себя. Поперёк запястья лезвием бритвы. Девочка ахнула, из её рука подлетела ко рту. — Зачем ей это делать? — Папа упомянул что-то о том, что она испытывала сильную внутреннюю боль, и ей нужно было отразить это снаружи? Я действительно не понимаю. — Она будет в порядке? — Да, я слышал, как доктор сказал, что ей повезло, что она не повредила себе вены, если бы она порезала глубже, она, скорее всего, умерла. — О Джимми, мне так жаль! — Всё в порядке, Сара, давай поговорим о другом. Гарри прислушался к разговору и это натолкнуло его на довольно интересную мысль. Может, он мог переезать себе вены на запястье и умереть? Может, тогда станет не так плохо. Позже в тот же день, Гарри досталось за то, что Вернон был не в настроении. Он трясся и плакал, отчаянно пытаясь сбежать. Родственники не сразу заметили его в чулане, так как солнце ещё светило, они сказали ему пойти поиграть на улице, потому что больше не могли терпеть его. Гарри всё ещё плакал от саднящих следов от побоев, но вышел наружу. Сначала он остановился у гаража и схватил с рабочего стола лезвие. Он держал его в руках. Ощущение метала на коже пугало, но вместе с тем и возбуждало. Он начал уходить от дома, но вскоре его ходьба перешла в полноценный бег. Он бежал очень долго, так долго, что было почти темно, когда он ступил в пустой переулок между двумя жилыми домами. Его ноги подкосились от усталости, Гарри рухнул на холодный бетон, как будто это была мягчайшая кровать. Гарри заметил, что лезвие, которое он украл, всё ещё было у него в руках, и некоторое время просто смотрел на неё. Он прислонился к стене здания, прежде чем перехватить металл поудобнее и провести отсной частью по коже. Он глубоко вздохнул и сделал глубокий разрез от запястья до самого сгиба локтя. Он стонал, когда делал это. Было так больно разрезать свою кожу, но то же самое повторилось и на другой руке — это то, что он хотел, это то, что ему нужно, побег, выход. После того, как вторая рука была порезана, Гарри положил бритву на землю рядом с собой и прислонился к голой стене позади себя. Боль в его руках была не такой сильной как раньше, казалось, что она прибывала волнами. В ритме пульса. Это успокаивало. Гарри сидел в темноте, ведь единственный свет исходил от уличного фонаря в нескольких метров от входа в переулок, но не доходил до него. По этой причине он не испугался, когда услышал шаги на тротуаре возле одного из жилых домов. Они не могли видеть его, он не мог их видеть, всё было бы хорошо. Однако он застыл, когда увидел, как тень кого-то проходит мимо переулка, прежде чем остановиться на пару мгновений и вернуться на пару шагов назад. Темная фигура ещё не смотрела на Гарри. На самом деле он смотрел в совершенно противоположном направлении, но медленно повернулся, пристально вглядываясь в тёмный переулок. Некоторое время силуэт стоял неподвижно, просто глядя в тёмный переулок, как будто мог что-то увидеть. Наконец, он вытащил фонарик и включил его. Хотя Гарри показалось, что он был слишком длинным и тонким для фонарика. Свет затопил тьму, наконец показывая Гарри, сидящего у стены, с огромными ранами на запястьях. Гарри угасал. Всё, на чём он мог сосредоточиться — это успокаивающая пульсация боли. Даже когда Гарри заметил, что человек увидил его, он не мог заставить себя волноваться об этом. Он вяло моргнул глядя на мужчину, и услышал, как у того перехватило дыхание, когда тот наконец осознал разворачивающуюся перед ним сцену. Гарри отвернулся от мужчины и обнаружил, что его глаза слипаются, у него больше не было сил держать их открытыми. Он почти не заметил, как мужчина встал перед ним на колени и поднял его руки, или то, как мужчина ругался себе под нос, резко срывая с себя шарф и разрывая его надвое, обвязывая куски вокруг рук Гарри в попытке остановить кровотечение. Но это не сработало, кровь продолжала течь, пропитывая стремительно темнеющую ткань. Гарри чувствовал, как что-то ещё вместье с кровью вытекало из него. Казалось, оно сочится из пор по всему его телу. Мужчина ахнул, и ему показалось, что он слышал, как тот сказал что-то о «волшебниках», но он не был уверен. Гарри повернулся к мужчине и снова моргнул, его зрение расплывалось даже в очках. Он наблюдал, как мужчина двинулся, имитируя приложение Гарри у стены, после чего почувствовал руку под его коленями и ещё одну за своей спиной. Его аккуратно приподняли и опустили на теплые колени. — Хм? — Гарри смущённо промычал. Мужчина тихо мычал себе что-то под нос в попытках успокоить. — Мне очень жаль. Пожалуйста, прости меня, малыш, — Гарри услышал голос мужчины, прежде чем почувствовал, как по его шее пробежался ветерок, а затем резкая боль в ней. Гарри не знал, что происходит, просто позволяя этому случится. Шея болела из-за чего-то похожего на прокол, но Гарри был гараздо более сосредоточен на пульсации происходящей из его рук. Но после ненавязчивой боли пришло невероятной силы жжение. Гарри закричал. Он чувствовал, как что-то бежало по его венам, понемногу окуная в сводящее с ума жжение. Он издал ещё один крик, чувствуя, что горит, и когда опустил взгляд на свои руки, увидел, как порезы сростаются вместе. Мужчина оторвался от его шеи, и он начал прижимать Гарри к груди и продолжая ему утешающе шептать: — Тише дитя моё, это скоро закончится, — Гарри почувствовал себя спокойным и тёплым, и, ох, каким усталым, а потому просто прижался к мужчине перед ним. Снаружи переулка послышались шорохи, а затем голоса. Мужчина, на котором он лежал, напрягся, поднял Гарри, чтобы тот мог встать. Гарри всё ещё чувствовал жжение по всему телу, когда наконец заметил группу людей в мантиях, шагающих в переулок. Он услышал, как мужчина, держащий его, что-то сказал, затем мир снова исчез. На следующее утро Гарри проснулся в своём чулане, услышав как его кузен прыгает по лестнице над ним. Он ненадолго задумался, не было ли это всё сном, но когда он посмотрел в зеркало чистя зубы этим утром, два шрама от проколов на шее, которые доказывали, что это был не сон.Конец Флэшбэка
Гарри закончил свой рассказ, наконец взглянув на своего профессора, когда он закончил. Гарри был благодарен, что Северус не перебивал его, пока он объяснял, что он помнил с той ночи, когда его обратили. Он смотрел, как думает Северус, и Гарри чувствует что уже слышит скрежет шестерёнок у профессора в голове. — Что ты знаешь о вампирах? — наконец спросил Северус после долгой паузы, Гарри посмотрел на него немного удивлённо, он не ожидал, что это будит именно первый вопрос. — М-м-м, не очень, в основном только то, что я должен пить кровь. В библиотеке нет книг на эту тему, даже в закрытом отделе, и в книжном магазине в косом переулке их тоже нет, по крайней мере, то, что я мог видеть. Я смотрел, клянусь! — сказал он последнюю часть, как будто Северус собирался отрицать, что Гарри когда-либо был в библиотеке или в книжном магазине. Северус поджал губы. — Человек который укусил тебя? Его называют отцом, а ты недолетка, ты его дитя, что в мире вампиров переводится как «Чайлд» или «мой ребёнок». Вампиризм будучи недолеткой. Предполагается, что вы должны питаться от своего отца в течении первых нескольких лет вашей трансформации, и они обычно берут на себя роль родителя или опекуна, особенно когда их ребёнок молод. Они обычно учат вас, как охотиться или как получить доноров крови, в зависимости от того, сколько лет вашему отцу. — он сделал паузу и потёр лоб. — Обычно если вампир обращает кого-то, они возвращают этого человека в свой шабаш, чтобы обезопасить их и убедиться, что их покормили и позаботились. — гнев Северуса снова начал пузырится. — Вы сказали, что в вашем рассказе появились люди в мантиях? Потенциально авроры, уж точно волшебники, как ваш отец мог просто оставить вас с ними? — его голос начал повышается, но он успокоился, увидев выражение лица Гарри. — Прошу прощения за свой гнев, но ваш отец бросил вас, и это меня бесит. Потому что, особенно в детстве, ты заслужил лучшего! — объяснил Северус, его голос был немного резким. Северус глубоко вздохнул, перебирая всех людей из своего прошлого, которые, как он знал, были либо вампирами, либо связаны с кем-то, кто был. — Вы когда-нибудь чувствовали что-то такое, как будто кто-то привязал верёвку у вашей груди, и они куда-то тянут вас? Гарри на мгновение задумался, пытаясь вспомнить каждый раз, когда чувствовал тягу. Он нахмурился: — Думаю, я помню, как однажды почувствовал это, когда был в косом переулке, но это было очень слабо. По большой части, я просто чувствовал опустошение, — он вздрогнул, когда упомянутая пустота в его груди усилилась. Теперь, когда Гарри знал, что у него есть отец, и понял, что он его бросил, он не мог сдержать эмоций, которые на лице переполняли. Он подавил рыдание и посмотрел на своего профессора, на лице которого появилась тревога из-за внезапной смены настроения Гарри. — Если он тоже не хотел меня, то почему он вообще не дал мне умереть? — Гарри каким-то образом удалось выбрать отчаяние в его голосе. — Почему он не мог просто позволить мне умереть? Я был доволен, я был счастлив, что мне больше не больно, и он забрал это всё… — Гарри не мог больше говорить, рыдание сотрясли его тело. Северус сделал единственное, что знал, как это сделать: он встал и сел на край кровати Гарри, крепко обняв сломанного мальчика. Он качал Гарри взад и вперёд: — Я не знаю Гарри, но я сделаю всё, что смогу, чтобы выяснить это, — искренно сказал он, прежде чем успокоиться и дать мальчику на его руках рыдать.***
Это было через несколько недель после того, как Гарри проснулся и он снова вернулся в классы, как минимум две недели. Ему больше не нужно было поддерживать обширный гламур, за исключением его красного глаза и клыков, которые ему приходилось скрывать от других в замке. Он по-прежнему чувствовал себя неважно, Северус заставлял его каждое утро пить по кубку крови животных, но этого было недостаточно, чтобы поддержать его. В то время как это сдерживало голод, Северус знал, что мальчик с недоеданием не поправится без отца. Когда Гарри вернулся из больничного крыла, другие слизеринцы помогли ему легко устроится на свой факультет. Гарри сблизился с Драко, Блейзом, и Панси, которых Северус любил видеть. Гарри был удивлён, что в первый день его возвращения на занятия Рон и близнецы подошли к нему, чтобы посидеть с ним, как будто вражда на факультетах никогда не происходила, и они всё ещё сидели за столом Гриффиндора. Обычно студенты не садились за чужой стол. Гарри наблюдал за главным столом, когда МакГонагалл собиралась встать и пойти к ним, чтобы разделить их, но затем он увидел, как Северус хватает её за руку. Они обменялись несколькими горячими словами, а затем предложение Дамблдора заставило МакГонагалл разгневается на своём месте, а Северус торжественно ухмыльнулся. Гарри был рад, что не потерял троих Уизли, и он познакомил их и свою слизеринскую троицу друг с другом. Они на удивление хорошо ладили, если забыть о разногласиях. В первый раз, когда Гарри попытался провести время вне класса и пообедать со своими друзьями, они пошли в общую гостиную Гриффиндора, чтобы просто поболтать. Но как только Гарри вошёл в гостиную, на него налетело заклятие, и ему сказали, что он не приветствуется в пространстве Гриффиндора. Гарри глубоко вздохнул и сдержал слёзы, надев маску безразличия, он кивнул и ушёл, удивившись, увидев трёх рыжеволосых, следующих за ним. Вместо этого он решил встретиться в общей гостиной Слизерина. Некоторые старшие поначалу колебались, и даже Северус эта идея не понравилась, но Уизли ничего не делали, кроме как вежливо и уважительно относиться к другим, поэтому им разрешили остаться. Тем временем, когда Гарри вернулся в школьную жизнь после тяжёлого лета и недавнего прибывания в лазарете, Северус делал всё возможное, чтобы попытаться найти отца Гарри, так и для того, что Северус мог сказать вампир точно так же, как он относится к тому, что он сделал с мальчиком. После исцеления Гарри и их разговоров в больничном крыле Северус больше не видел в мальчике реинкарнацию Джеймса Поттера или даже сына Лили Поттер. Он видел Гарри, как Гарри, как будто он был любой из его маленьких змей, и после этого у них сложилось лёгкие отношения ученика и наставника.***
Северус просмотрел реестр вампиров в министерстве, но нашёл очень мало того, что могло ему помочь, большинство вампиров всё ещё остались незарегистрированными из соображений их безопасности, и Северус не мог их винить. Большинство зарегистрированных были вынуждены сделать это насильно. Северус вздохнул, продолжая попытки найти что-нибудь, что могло бы принести его к старшему вампиру. Внезапно его осенило. Во время своего повествования Гарри сказал, что переулок находится между двумя многоквартирными домами маглов, и если Северус сможет найти переулок, он сможет найти любого подозреваемого по магии человека. Северус взглянул на карту района, где Гарри превратили, и посмотрел, не было ли по близости жилых домов, и он нашёл полосу бетона которую искал. Северус заглянул в переулок и почувствовал старую, колеблющуюся подпись, которая немного напоминала Гарри, но отличалась. Северус понял, что, должно быть, эта подпись мальчика до того как его обратили, вытекающая из него, когда он лежал при смерти. Северус вздрогнул, мысль о его ученике, лежащем на земле и истекающим кровью, никак не уменьшало его дискомфорт. Он огляделся, чтобы убедиться, что вокруг него никто не наблюдает, затем он принял свою анимагическую форму. Его формой был большой чёрный ворон, что по мнению Северуса, ему очень подходило — он подлетел и уселся на фонарный столб, который находился снаружи переулка. Было воскресенское утро, и у него не было никаких дел, поэтому он сидел и ждал. Северус в полусне при свете уличного фонаря, на котором он остановился, когда услышал шаги по земле. Когда Северус открыл глаза, он понял, что было темно, и выругался про себя. Что если он не успеет разглядеть человека, которого искал? Он остановился в своих размышлениях, однако, когда увидел, что человек подошёл прямо к свету, и Северус почувствовал магическую подпись, она была смутно знакомой. Он наблюдал, как мужчина, одетый в непримечательную одежду, вошёл в переулок и бросил безмолвный Люмос, обыскивая что-то по всей улице, даже заглядывая за мусорные баки и по углам. Когда он не нашёл то, что искал, его плечи поникли, и он отменил заклинание Люмос. Северус слетел с фонарного столба и последовал за силуэтом человека на улице. Мужчина вошёл в один из домов многоэтажки, Северус смотрел ещё мгновение, прежде чем улететь — он знал этого человека, знал это лицо, узнал эту магическую подпись, и как только он понял, кого именно он видел, оглядывая переулок, его гнев рос. На следующее утро Северус снова оказался в многоэтажном доме, на этот раз в человеческом облике. Не смотря на то, что это было утро понедельника, это не могло больше ждать. Он мог почувствовать магическую подпись другого сквозь стены маггловского здания, и ему пришлось бороться, чтобы вернуть свой гнев и магию обратно, прежде чем он взорвал человека и здание вокруг него. Он глубоко вздохнул и пошёл по подписи на третий этаж, квартира 3А. Нахмурившись, он резко постучал в дверь. Мужчина, открывший дверь, выглядел не старше Северуса. Он был высоким и худым, но в то же время мускулистым. У него были длинные чёрные волосы, которые были ещё влажными после душа и были зачёсаны назад, чтобы они не попали на лицо владельца. Хмурый вид Северуса только усилился, когда он столкнулся лицом к лицу со своим старым… коллегой Рабастаном Лестрейндж. — Северус? — Спросил мужчина, нахмурив брови. Он не видел этого человека почти 10 лет, что он делал на пороге в понедельник утром в октябре? Тем не менее, он открыл дверь шире, чтобы позволить мужчине войти. Северус ворвался. «Всё такой-же темпераментный, как всегда». подумал Рабастан. Он собирался предложить мужчине чай, но, увидев выражение лица Северуса, не стал этого делать. — Чем я обязан удовольствием посетить меня, Северус? — Вежливо спросил он. Рабастан последовал за Тёмным Лордом в молодые годы, но, как и Северус, он ушёл незадолго до того, как тот был убит. Когда он узнал, что Тёмный Лорд побеждён, он почувствовал облегчение. Он жил в маггловском Лондоне около семи лет, имел перспективную работу и избегал неприятностей. Быть вампиром тоже помогало о всем этим скрываться. Глаз Рабастана слегка дёрнулся, он не только был сбит с толку, почему Северус был здесь, но и то, как он вообще нашёл его, было ещё большей загадкой. Северус сердито посмотрел на него, он был наполовину настроен просто помучить мужчину на месте, где он стоял, но он глубоко вздохнул, чтобы успокоится, калечение этого мужчины не принесло бы его ученику никакой пользы. «Нет я не остановлюсь!». Северус был в ярости, он видел широко раскрытые глаза бывшего Пожирателя Смерти, и это только подпитало его. — Что чёрт возьми, с тобой не так? — Он больше не мог сдерживать свой гнев, вспомнив, что он находится в мире магглов, он наложил заглушающее заклинание на квартиру, прежде чем снова повернуться лицом к Рабастану. — Мальчик ГОЛОДАЛ Лестрейндж! Буквально в нескольких шагах от смерти… — он был внезапно застигнут врасплох, и его гнев утих, когда он обнаружил, что его прижали к ближайшей стене. Северус посмотрел в красные глаза перед собой и тяжело сглотнул. Может быть, кричать на вампира — плохая идея, как бы вы не злились. Рабастан услышал слова, которые выкрикнул ему Северус, и почувствовал, как комната вокруг него утонула в земле, когда он понял, что говорит Северус. Этот человек знал его ребёнка, знал его лично, знал, кто и где. Сам Рабастан провёл последние полтора года в отчаянных поисках. Он чувствовал, как кровь приливает к его ушам, его инстинкты взяли вверх, он сковал руки в мантии Северуса и толкнул его в стену позади них. Рабастан знал, что ему нужно успокоится, зная, что ему нужно восстановить контроль над собой, прежде чем он начнёт буйствовать, но его сын был один и голодал, и ему нужно было добраться до него. Сейчас же! — Ты знаешь, где мой сын?! — прошептал он, его руки крепче сжимали чужую мантию. Северус был напуган, но ничего не позволял себе показывать это на лице. — Да, знаю. Но почему я должен тебе говорить? Ты оставил его в холодном переулке, и… — его остановил мужчина, оттащив его назад и снова врезал в стену. Северусу повезло, что он сумел не ударится головой, против гипсокартона. — Снейп, — голос Рабастана был едва ли более чем шёпотом, но в его глазах вспыхнуло то, что Северус не мог точно определить. — Связь отца-сына остыла, я повсюду искал своего сына, всё ещё ищу его повсюду, я когда-то почувствовал тягу только один раз, и она была настолько слабой, что у меня даже не было времени среагировать прежде чем он ушёл, — прошипел он: — Бросил его?! Ты думаешь, я бросил его?! Он кричал от яда, и авроры побежали к нам видимо, они всё равно его искали. Они оглушили меня и забрали моего мальчика, вытащив его из моих рук, и исчезли вместе с ним, — он говорил невероятно спокойно для человека, который собирался быть в убийственной ярости: — И если ты не приведёшь меня к моему сыну прямо сейчас, я вырву тебе пищевод и одену его как ожерелье, — прошипел он ему на ухо. Северус не мог избавиться от страха, который пробежал по его спине от этих очень-очень злых вампирских слов. — Я не могу аппарировать нас в Хогсмид в моём нынешнем положении. — отрезал Северус, Рабастан успокоился, напряжение покидало его тело, мужчина собирался отвести его к сыну, всё будет хорошо. Северус пробормотал что-то про идиотов, прежде чем схватить мужчину и аппарировать за ворота Хогвартса. Когда они приземлились, Рабастан понюхал воздух, его мальчик был здесь, и ему нужно было добраться до него. Связь отца-сына ожила, и он почувствовал болезненное притяжение к сыну. Рабастан бросился к замку, но Северус схватил его за руку. — Если ты вломишься в эту школу таким, какой ты есть, ты никогда не доберешься до своего сына. пока кто-то не остановит тебя. — сказал он твёрдо, Рабастан хотел поспорить, но заставил себя хоть немного успокоиться. Он снова наложил гламур на глаза клыки, заставил себя спокойно идти к замку.***
Гарри был на трансфигурации, когда почувствовал это. В груди возникла острая боль, тяга настолько сильна, что выдернула его из сиденья. К счастью, это выглядело так, будто он споткнулся, пытаясь встать, поэтому никто не обратил внимание, кроме Драко сидевшего слева от него, и Рона сидевший справа. — Гарри, приятель! — воскликнул Рон, помог другу подняться с пола. Гарри схватился за грудь, и его дыхание участилось. Он попытался восстановить самообладание и на мгновение мог не обращать внимание на чувство в груди и поработать над своим дыханием. Но тяга только усилилась, и Гарри обнаружил, что не может думать ни о чём другом. Он был сбит с толку, он попытался думать, когда его разум просто сказал. «Он здесь». Осознав это, он вскочил со своего места и практически побежал к двери. Он схватился за ручку и потянул, но она не двинулась с места, Гарри почувствовал, как его сердце упало в глубину живота. — Нет, нет, нет, нет! — отчаянно прошептал он. — Мистер Поттер! — МакГонагалл кричала с противоположной стороне класса: — Как вы думаете, куда вы идёте без разрешения?! — спросила она, сузив глаза. Хотя она не относилась к нему плохо, как к другим Слизеринцам, она определённо не была так добра к нему, как когда-то. Гарри выругался, вспомнив, что МакГонагалл поставило на свой класс защиту, чтобы не дать своенравным ученикам ускользнуть без разрешения. Его дыхание стало прерывистым, когда он только сильнее дёрнул дверь. Тяга в его груди становились всё сильнее и сильнее, чем больше он сопротивлялся. Не получив ответа, МакГонагалл уперла руки в бока, и Гарри почувствовал, как защита на двери стала стала сильнее — НЕТ! — закричал Гарри: — Нет, он здесь! Выпустите меня! Я должен идти! — Сейчас он уже плакал, обычно его это смущало, но он не находил в себе сил волноваться. Ему нужно было выбраться отсюда, ему нужно было добраться до своего папы. — Поттер, ты сейчас же расскажешь мне, о чём ты болтаешь! — крикнула Минерва. Гарри посмотрел на неё, как на дурочку. — Он здесь! Он здесь, и это больно! Выпустите меня! — закричал он, и ученики в классе смотрели с восхищённым вниманием, похожим на то, как нельзя отвести взгляд от окружения. Гарри продолжал сопротивляться, а МакГонагалл требовала ответов. — Профессор! разве вы не видите, как он расстроен?! Он должен идти! — крикнул ей Рон, но она также не обратила на него внимание. Гарри почувствовал, как притяжение перестало приближаться, а затем, казалось, исчезло. Он начал паниковать: — Нет!!! — его магия начала потрескивать в комнате вокруг него, хотя МакГонагалл настаивала на своём. — Выпустите меня, выпустите, выпустите! Пожалуйста! — Гарри всхлипнул, он повернулся, чтобы посмотреть на его старого главу факультета, которая стояла и вызывающе смотрела на него. Обычно если ученика так сильно что-то беспокоит, она открывала дверь и позволяла им уйти без объяснения причин, но это был Поттер, и ей не хотелось вести себя милой. Единственный студент, к которому когда-либо прибегали, и не меньше её из факультета в Слизерин! Какие были Гриффиндорцы? Недостаточно для него? Особый Поттер всегда подвергается особому обращению потому что проклятие отскочило от его головы, когда он был младенцем. Сегодня он не удостоил честь быть особенным. Она сердита посмотрела на него: — Нет, — был её простой ответ, и внезапно комната изменилась. Чары Гарри упали, его единственный красный глаз появился, и острота его клыков была видна только из-за его губ. Он повернулся к двери, давление в воздухе было настолько высоким, ученики подумали, что комната взорвётся, и что ж, они были в некотором роде правы. Внезапно дверь сорвалась с петель, врезавшись в стену на другой стороне коридора напротив. Гарри выскочил за дверь и побежал, как только дверь распахнулась, МакГонагалл в ярости крикнула ему вслед, но он не переставал мчатся по коридору. Он позволил своему сердцу направлять его, не зная и не заботясь о том, куда он идёт, его заботило только то, к кому он идёт. Рабастан стоял на пороге замка, когда почувствовал это — первое его ребёнка и на его присутствие. Он чувствовал боль и смятение через их связь, и он почти побежал к нему, но Северус снова схватил его за руку и просто повёл через замок. На несколько мгновений Рабастан почувствовал, что ребёнок успокоился, что, в свою очередь, заставило его успокоится. Но помогло и то, что напряжение в его груди становилось всё сильнее, чем дальше они шли в направлении, которые должны привести его к сыну. Они дошли до определённой точки в их ходьбе, и Рабастан остановился, он почувствовал, что горе идёт через связь. — Северус, — он остановил мужчину, его глаза расширились. — Что-то не так, я… — Северус покачал головой, чтобы заставить его остановиться. — Через минуту всё будет в порядке, — успокоил его старый друг. Они продолжали идти, и чем дальше они заходили в замок, тем больше расстраивался его мальчик на другом конце связи. Рабастан изо всех сил старался сохранять спокойствие, но его сын был так близко, и ему нужно было добраться до него. Внезапно Северус потянул его вниз по лестнице в подземелье. Притяжение начало ослабевать по мере того, как они отдалялись друг от друга, он мог чувствовать эмоции своего мальчика через их связь — страх, потребность, паника, это были самые сильные из них. Наконец они добрались до кабинета Северуса, и Рабастан сел в кресло. Они услышали громкий удар, доносившийся откуда-то сверху, а затем вампир задохнулся, когда связь начала тянуть его всё сильнее и сильнее. Северус вызвал МакГонагалл в её классе, Рабастан слышал визг Гриффиндорца сквозь огонь, когда Северус вежливо попросил её послать мистера Поттера в его кабинет. «Поттер… Поттер, мой сын. Гарри Поттер…» — подумал Рабастан, внезапно вскочил и выбежал из кабинета, чтобы не реагировать. Он побежал по коридорам подземелий, не останавливаясь, пока буквально не столкнулся с другим человеком, они оба упали на пол, столкнувшись друг с другом. Гарри бежал, в какой-то момент, какая-то далёкая часть его мозга сказала ему, что он в подземельях, но он действительно не обращал на это внимание, просто продолжал бежать дальше по коридорам. Он не останавливался, пока не был вынужден, он столкнулся с кем-то намного выше его. Он упал на спину, сел, чтобы посмотреть, на кого или на что он наткнулся. Красные глаза встретились с одним зелёным и одним красным глазом, и прежде чем Гарри понял, что делает, он прилип к другому человеку перед ним. Рабастан ахнул, когда он посмотрел в зелёно-красные глаза, связь начала успокаиваться, но затем она вспыхнула, Рабастан обнаружил, что обнимает 12-ти летнего мальчика. Он крепко обнял мальчика, пытаясь успокоить его, но Гарри был в отчаянии. Он пытался прижаться ещё ближе, даже если ближе не было. Рабастан послал успокоение через их связь, и он мягко шикнул своему мальчику, он провёл рукой по волосам мальчика, и он почувствовал, как Гарри немного расслабился, хотя он дрожал в его руках. — Шшш, малыш, всё в порядке, я здесь, -успокоил Рабастан. Он обнял мальчика, поднял его и понёс обратно в кабинет Северуса. Северус только что выбрался из кабинета Минервы МакГонагалл, он потёр уши, которые звенели от её криков. Она разглагольствовала и бредила о том, что связано с дверью в её класс, а затем, когда он сказал ей, что не может понять. Она просто крикнула что они поговорят об этом позже. Он повернулся, когда услышал, как открылась дверь его кабинета и вздохнул с облегчением: — Хорошо, вы нашли друг друга, у меня есть занятия и глупая львица, которую я должен посетить. Рабастан, я надеюсь, ты его обезопасишь? — спросил он, приподняв бровь. Мужчина просто крепче прижал Гарри к себе, и Северус кивнул прежде чем уйти. Рабастан сел на диван, который был у Северуса в его кабинете, и усадил Гарри себе на колени. Он держал плачущего мальчика и долго пробегал пальцами по его волосам он почувствовал, как Гарри придвинулся ближе к нему, его нос упёрся в изгиб шеи Рабастана. Он знал, что мальчик хочет пить, чёрт возьми, он знал, что тот голодает, и всё же Гарри не просил чтобы его покормили. Сердце Рабастана разбилось, и он обнажил шею для мальчика: — Давай малыш, пей. Гарри плакал, и был в отчаянии, он делал всё, что мог, чтобы пытаться приблизится к мужчине перед ним. Он знал, что ведёт себя как ребёнок, но ему было всё равно. Ему нужно было прижаться ближе, нужно было почувствовать близость своего папы. Когда Рабастан поднял его и начал нести по коридору, Гарри прижался к нему ближе. Он даже не слышал Северуса, когда он говорил и ушёл, но когда Рабастан сел и начал пробегать пальцами по волосам, Гарри почувствовал, что успокаивается. В горле пересохло, и он был так голоден, но что, если его папа не примет его? Теперь, когда он был с Рабастаном, напряжение в его груди уменьшилось. Он наклонился к мужчине под ним, и Гарри обнаружил, что прижался носом к шее своего папы. Он глубоко вздохнул и почувствовал запах крови Рабастана, он растаял от одного запаха. Он был голоден, и ему просто хотелось укусить стоящую перед ним шею и выпить. Но Рабастан не сказал ему конкретно, что он может поесть, поэтому он не стал. Гарри подумал, что может быть, у него проблемы, и поэтому мужчина ушёл и бросил его Гарри почему-то сделал что-то не так, и он не заслужил поесть. Во всяком случае, он так думал, пока не почувствовал, что Рабастан обнажил шею. Гарри заскулил, почти приглушая голос Рабастана, говорящим ему, что пить из него можно. Гарри не нужно было говорить дважды, он немного повернул голову, так чтобы было удобно для них обоих, и, положив руки на плечи своего папы, укусил. Кровь наполнила его рот, и на вкус она была такой приятной, что он не мог удержаться от больших глотков, которые он делал. Он почувствовал, что Рабастан прижал его ближе, и это только воодушевило его. Рабастан закрыл глаза, когда почувствовал, что Гарри укусил и начал сосать. Его руки только крепче обняли мальчика, он переместил одну руку к затылку, прижимая его к себе, пока он кормил. Он чувствовал так много любви и тепла к мальчику, и он знал, что это перешло через его связь, когда он почувствовал, как большое напряжение покидала тело Гарри. Он продолжал пить, и Рабастан давал ему столько, сколько ему нужно. Первое кормление обычно было самым длинным, но из-за того, что Гарри так долго голодал, это длилось особенно долго. Он почувствовал, как Гарри медленно отстранился, закрывая укус, прежде чем пробормотать невнятное «Спасибо», растворяясь в своём отце. Он заснул ещё до того, как Рабастан успел ответить. Рабастан посмотрел на своего мальчика, своего сына, и улыбнулся водянистой улыбкой. Он переместил их так, чтобы лечь на спину, а Гарри прижался к нему, положив голову Рабастану на грудь. Вампир погладил мальчика по голове одной рукой, а другой провёл пальцем по спине. Через минуту он почувствовал, как его глаза опустились, усталый от долгого кормления.***
Северус пошёл по коридорам замка и поднялся на несколько лестничных пролётов, чтобы дойти до класса второго курса Трансфигурации и поговорить со своей коллегой. Идя по коридору в котором находился класс, он приподнял бровь и увидел сломанную дверь напротив того места, где должна была находится. Должно быть, это был тот взрыв который произошёл ранее. Он подошёл ближе и почувствовал, как магия Гарри всё ещё витает в воздухе, и его гнев начал нарастать, уже зная, что это не будет приятный разговор. МакГонагалл была в своём классе, но она не преподавала, вместо этого она расхаживала взад и вперёд по передней части комнаты. Студенты по-прежнему сидели в кучке на противоположной стороне комнаты и разговаривали между собой. Но когда они увидели, что пришёл Северус, они тут же успокоились, это будет… интересно. Северус вошёл в комнату с пустой миной на лице, не стоит так быстро показывать свой гнев. — Минерва? — позвал он её. Она перестала расхаживать и повернулась к нему, глазами, полные гнева, очевидно, они не разделяли те же чувства по поводу гнева. — Снейп! — Она обернулась к нему: — Один из ваших учеников сорвал дверь моего класса прямо с петель! Она разлетелась почти в щепки! Я требую дать ему наказания! Северус только приподнял бровь: — Что именно здесь произошло, Минерва? Очевидно, она не ожидала такого спокойствия, и она обнаружила, что колеблется: — Мистер Поттер взорвал дверь после того, как я прямо сказала ему, что он не может покинуть класс! Его глаза опасно сверкнули, и Северус увидел, как женщина перед ним отступила на полшага. — И почему ему не разрешила уйти? — Потому что, он побежал к двери и попытался уйти без разрешения! Ты можешь не возражать против того, чтобы ученики вышли из кабинета без разрешения, Северус, но мне это не нравится. Северус невольно усмехнулся женщине. — Он попросил выпустить после того, как заметил, что дверь заперта? Минерва подумала, прежде чем крикнуть на него: — Нет! Он просто потребовал, чтобы я выпустила его! Как будто он выше правил, а они к нему не относятся! — Скорее умолял, — послышался пробормотавший голос одного из студентов, Северус повернулся к Пэнси, которая была одной из студентов, стаявших в углу. — Мисс Паркинсон, — равным голосом спросил Северус. — Что вы имеете в виду? Пэнси посмотрела в пол, чувствуя пристальный взгляд Снейпа, а также непоколебимую ярость МакГонагалл на неё. — Он… Он… — начала она. — Он просто побежал к двери и тянул за ручку, но она не открывалась, и он был в ужасе, он умолял её выпустить его, а она отказывала, профессор МакГонагалл просто продолжала говорить ему, чтобы он объяснил, что он говорит. — Закончила она тихим госом. Раздался другой голос, Теодор Нотт крикнул: — Он сейчас (организирует сов) (Автор: кто не помнит — это означает, эмоционально нестабильный) с Дамблдором! Хотя никто из Гриффиндорцев не понял, что это значит, Северус определённо понимал. Он перевёл взгляд на остальных Слизеринцев, стоящих вокруг. — С Дамблдором? Не с Биннсом или Флитвиком? — спросил он, его голос был жутко спокойным, и все змеи знали, насколько он зол. Драко Малфой сделал шаг вперёд, чтобы привлечь внимание крёстного, когда он убедился, что смотрит ему в глаза, он сказал: — Профессор, если не Дамблдор, то это должен был быть сам Мерлин! Северус всё-таки потерял маску безразличия. Он повернулся к своей коллеге, он был в ярости, его челюсти были стиснуты, а кулаки сжаты по бокам: — Вы смеете требовать внесение наказания студенту, который находится в таком сильно нестабильном эмоциональном состоянии, что он буквально не мог составить правильных предложений?! — Крикнул он, и на этот раз Минерва отступила на целых два шага назад, но Северус просто двинулся вперёд. — Как вы думаете, кто вы такая, что, по твоему мнению, можно просто игнорировать потребности ребёнка?! — Он был в ярости, и ему нужно было сказать ей гораздо больше, но только не с учениками вокруг. — Вперёд! — Рявкнул он, указывая на дверь. Все поспешно уйти кроме Рона и Драко, которые колебались: — Гарри в порядке? — Быстро спросил Рон, в основном за дверью, но ему просто нужно знать, что с его лучшим другом всё в порядке. Северус коротко кивнул, Драко и Рон кивнули в ответ, прежде чем уйти. Снейп взмахнул палочкой, и на комнату наложено сильное заглушающее заклинание. — Ты садистка и подлый человек, если из какой-то глупости за свой факультет, ты мучаешь эмоционального ребёнка! Я знаю, что ты злишься, что его перераспределили на мой факультет, я вижу это по твоему лицу! Ты думаешь, он что-то контролировал?! Как будто он подошёл к распределяющей шляпе в офисе Дамблдора и устроил всё это?! Ты точно так же хорошо знаешь, как и я, что сортировочная шляпа не меняет его мнения, и однажды, и однажды ты подумаешь, почему это случилось? — Кричал он и в этот момент бессвязно пробормотал, но ему было всё равно. — Твоя маленькая неприязнь к Поттеру не только необоснованна и глупа по детски! И если бы Гарри не вышиб дверь, он мог бы ранить или убить всех в этом классе, чтобы найти выход! Ты видела его глаз? Его клыки, когда его чары ослабли от паники, Минерва?! Ты не можешь изобразить такой уровень паники! Такой уровень беспокойства! — Ему следовало бы не беспокоился о том, что кто-нибудь подслушает. — Он пытался покончить с собой, когда ему было десять лет, Минерва! Десять лет, и ему было так больно, что он пытался покончить с собой. Он был превращён в вампира, чтобы спасти его жизнь, а затем его немедленно забрали у его отца, он даже не знал, кто этот человек, Гарри никогда не кормился от своего отца, и никогда не был в его присутствии, и внезапно этот человек оказался в замке. Ты бы тоже не пыталась выбраться отсюда? Он голодал почти два года, в котором он нуждался больше всего в детстве! Если бы он сорвался и впал в голодную ярость, это была бы твоя вина! И я надеюсь, ты знаешь, насколько серьёзно это последствие — когда я передам весь разговор Дамблдору. ты была хорошей женщиной, Минерва, жаль, что это изменилось. Прежде чем она успела что-то сказать в ответ, Северус выбежал из класса. Он мог бы легко починить её дверь, но он хотел, чтобы она взглянула на неё и напоминала ей о своих ошибках.***
Северус вернулся в свой кабинет и войдя, он слегка улыбнулся, глядя на то, что стояло перед ним. Гарри лежал на Рабастане, свернувшись клубочком. Рука Рабастана лежала на спине мальчика, и он прижал его к себе. Они оба крепко спали, Северус знал, что первое кормление, должно быть, было тяжёлым, особенно с учётом того, что Гарри так долго голодал. Он сменил диван под ними на кровать, написал короткую записку, чтобы сообщить им, где он был, если он им понадобится, приглушив свет и оставил пару на время. Гарри проспал почти до обеда, он поднёс руку к лицу, вытер засохшие слёзы с глаз, когда он моргнул, открыв глаза, он понял, что лежит в постели, свернувшись клубочком со своим папой. Гарри почувствовал, как тепло распространяется по нему, он прижался к нему ближе. Он почувствовал, как Рабастан шевелится под ним — М-м-м? — промычал мужчина, всё ещё не в силах проснуться, и тут же вернулся к потирание спины Гарри. — Привет, малыш, — прошептал он, Гарри буквально задрожал от счастья от этого внимания. Однако он чувствовал, что его счастье сильно уменьшается, и он не мог остановить слёзы, которые снова текли по его лицу. — Почему ты оставил меня? — всхлипнул Гарри: — Почему ты не хотел быть со мной? У Рабастана перехватило дыхание, и он усадил их, прижимая маленького мальчика к груди. Гарри немного успокоился, услышав сердцебиение Рабастана, но этого было недостаточно, чтобы заставить себя перестать плакать — Конечно же, я хотел быть с тобой, малыш, у меня не было никаких намерений покидать тебя. Ты закричал, когда я укусил тебя, а авроры уже искали тебя с тех пор, как ты пропал из дома, поэтому они пришли в переулок. Я пытался аппарировать нас, но они сковали моё тело прежде чем я смог, и они забрали тебя у меня. Мне так очень жаль, Гарри, так, жаль… — прошептал он, раскачивая их взад и вперёд. — З-Значит, ты не хотел оставлять меня с Дурслями, потому что я тебе не нужен? — Конечно, нет, малыш, я пытался найти тебя с тех пор, как авроры забрали тебя у меня, но я даже не знал, с чего начать. Я каждый день проверял переулок, чтобы узнать, вернулся ли ты обратно. Я сделал всё, что мог, чтобы найти тебя, мне очень жаль, что это было недостаточно. Гарри расслабился в объятьях, когда его рыдания начали утихать. — Папа… — пробормотал Гарри почти бессознательно, вдыхая аромат Рабастана, ощущая его магию и слыша биение его сердце. Однако он захныкал, когда почувствовал, как Рабастан застыл под ним. — Я-Мне очень жаль! — быстро сказал Гарри, пытаясь отодвинутся. Рабастан только крепче прижал его к себе. -Ш-ш-ш, сердце моё, я не расстроен, — успокоил он, и Гарри снова расслабился в объятиях. — Я был удивлён, но на самом деле не расстроен. Я был более чем счастлив, если бы ты назвал меня папой. — Рабастан тихо напевал. — Папа, — повторил Гарри, растворяясь в мужчине перед ним, он чувствовал себя таким тёплым, таким безопасным, таким безмерно любимым. Он не мог вспомнить время, когда он чувствовал это раньше, он жил для этого. Рабастан просто мягко улыбнулся и продолжал раскачивать и обнимать его: — Ты голоден? — Мягко спросил он. Он всё ещё чувствовал напряжение Гарри и на мгновение задумался, не сказал ли он что-то не так. Гарри хныкнул. — Д-Да… Мне… Мне можно покормится? — спросил Гарри, Рабастан почувствовал, как его сердце болит. Кто бы не были эти маглы, уничтожившие самооценку его сына таки образом, они дорого заплатят. — Конечно тебе разрешено поесть, сердце ты моё, в любое время, когда тебе это нужно. Я никогда не упрекну тебя в этом, всё, что тебе нужно сделать, это спросить или сказать мне что ты голоден, и я буду более чем счастлив подчиниться, — мягко сказал Рабастан, наклоняя голову, чтобы Гарри имел лучший доступ. Гарри снова заскулил и укусил шею перед собой, он ел только половину времени, как в прошлый раз, он зализал рану. — Спасибо, — прошептал он, Рабастан покачал головой. — Тебе не нужно благодарить меня за то, что я дал тебе то, в чём ты нуждаешься. — Он провёл пальцами по волосам Гарри, и они так долго сидели. — Т-ты собираешься снова уйти? — Прошептал Гарри, боясь ответа. Он не хотел когда-либо отпускать своего отца, не говоря уже о том, чтобы снова оказаться так далеко. — Нет, дорогой, я буду здесь, когда я тебе понадоблюсь, я обязательно найду комнату в замке, так что я здесь столько, сколько тебе нужно, — тихо промурлыкал Рабастан, Гарри кивнул, улыбаясь про себя. — Спасибо, папа… — прошептал Гарри, уткнувшись носом в шею мужчины. Рабастан улыбнулся, почувствовав, что любовь прошла через узы, и всё будет хорошо.***
Минерву вызвали в кабинет Дамблдора на следующий день в свободное время перед обедом, она знала, что это не будет хорошо, но она держала спину прямо и лицо бесстрастно, когда она поднималась по лестнице в кабинет директора. Она постучала в дверь и услышала, как Альбус завёт её войти, когда она вошла, остановилась у двух мужчин в комнате. Один из них был Северус Снейп, хотя она знала, что он пошёл к Дамблдору и поэтому её вызвали сюда сегодня, на предположила, что это будет просто разговор между ней и Альбусом. Другой мужчина, которого Минерва смутно знала, яростно смотрел на неё. Минерва не знала, кто он такой и почему он здесь, но когда Альбус сказал ей сесть, она села. — Минерва… — медленно произнёс Дамблдор её имя, его тон был ровный, и в глазах не было ни малейшего огонька, это действительно не было хорошо. — Северус рассказал мне о некоторых тревожных действиях, которые произошли вчера в твоём классе, не хочешь объяснить? — спросил он, Минерва сглотнула. — Мы были в середине урока, и мистер Поттер вскочил со своего места и побежал к двери, мой класс охраняется, поэтому ученики не могут уйти, не спросив сначала разрешения, поэтому, когда он начал дёргать за ручку, это не сработало. Я сказала ему, что он не может просто уйти, когда ему заблагорассудится, а затем он сорвал дверь с петель и сбежал, — Минерва говорила так, словно на этом история закончилась. Глаза Дамблдора опасно сверкнули: — Похоже, ты пропускаешь несколько важных деталей в своей истории. Минерва опять взглотнула. — Мальчик кричал и кричал, я спросила, что он хочет, но он не ответил мне… Минерва была прервана тихим рычанием неизвестного мужчины в комнате, она увидела, как Северус положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить его, но это только успокоило рычание, а не его гнев. — Минерва. Не принимай меня за дурака, я не дурак. Ученики из твоего класса вызвались поделиться вчерашними воспоминаниями, и то, что я увидел, меня сильно встревожило. Гарри кричал «Да», но он также рыдал. Ты просто стояла там, и требовала, чтобы он рассказал тебе, что происходит, несмотря на его невероятно высокого уровня стресса. Мало того, он действительно ответил на твой вопрос: «Он здесь! Больно! Я должен идти!» в сочетании с паникой и плачем твоего ученика, тебе было мало? Минерва начала заикаться, пытаясь сформулировать какой-то ответ, на вопрос, но Альбус просто заткнул её взглядом. — Он умолял тебя отпустить его, но ты отказывала ему. Рональд Уизли попытался вмешаться, но ты также проигнорировала его. Несмотря на стресс, в котором он находился, он всё же сумел сказать «Пожалуйста», в конце своего последнего предложения. На что ты холодно ответила «Нет», и тогда магия мальчика наполнила пространство. Он мог убить тебя, себя или любого из своих одноклассников из-за твоих действий! Тебе повезло, что единственное, что было повреждено — это твоя охраняемая дверь, Минерва, — его голос был холодным, Минерва съёжилась на своём сиденье, он никогда раньше не злился на неё так. — Не только это, но ты буквально заточила студента в своём классе. Я получил защиту, Минерва, на тот факт, что он был в таком большом бедствии, а ты была там непреклонна, чтобы взять над ним вверх, и что не позволила ему уйти. Это просто жестоко. Я знаю, что Северус рассказал тебе о статусе Гарри как вампира, о котором я сам не знал, но это не оправдывает твоего отсутствия морали. Сказать, что ты не знала, но это не оправдывает тебя, потому что даже если это был нормальный ученик, ты бы не должна делать это с ребёнком. — И ещё одна вещь, Гарри не только молодой вампир, который радикально нестабилен в своих эмоциях, он ещё и пришёл из дома, подвергаясь насилию, на что ты должна проверять всех своих учеников, когда они вернутся из школы летом — как и остальные профессора. Скажи мне Минерва, если бы Гарри не прибегли к перераспределению, ты бы выпустила его? Минерва выпрямилась, пытаясь настоять на своём: — Я бы сделала тоже самое. — Она попыталась сказать, но эта ложь заставила Дамблдора закричать, что заставило Минерву вздрогнуть. — ТЫ бы правда сделала это?! А что было два года назад, когда семикурсника Гриффиндора, Джейсона Неллера в классе случилась паническая атака? Он побежал к двери так же, как и Гарри, за исключением того, что она открылась после нескольких отчаянных рывков. Что ты можешь сказать по этому поводу? — Ничего, — по-видимому, был ответ, пока он держала рот на замке. — Лестрейндж, — сказал Дамблдор повернувшись к загадочному мужчине в комнате. Вот каким его знала Минерва, она его учила. — Да профессор? — Голос Рабастана был резким, и его взгляд не отрывался от Минервы. — Если ли что-нибудь, что ты хотел бы добавить? — Да, — сказал Рабастан, делая шаг к Минерве. — Моего мальчика забрали у меня почти 2 года назад, я везде его искал, он медленно умирал от голода, так как не имел никакого контакта со мной, его отцом. Если бы вы проверили Гарри в прошлом году, вы бы увидели как он не ест настоящую еду, или как он никогда не казался здоровым, и что вы могли бы что-то с этим сделать, но тогда вы ничего не сделали, а теперь вы требуете, чтобы вы высказались за то, что происходит сейчас. Я не видел своего сына с момента его обращения, и я был в замке, впервые в жизни близко. Знаете ли вы, что происходит, когда ребёнок обращён? Между родителем и ребёнком создаётся связь. Наша связь была холодной так долго потому что его спрятали от меня… Но когда я прибыл в замок, связь вспыхнула, и он почувствовал жуткий рывок в груди. Это причиняло ему буквально физическую боль, когда он не приближался, особенно после долгой разлуки. Я мог чувствовать его горе через нашу связь, МакГонагалл. Он был так напуган, и так сбит с толку, в таком состоянии. И это ваша вина. — его голос снизился, до практически шипения. — И если я когда-нибудь услышу о том, что вы снова истязаете моего сына, я могу пообещать вам, что ваша судьба не будет такой милосердной. — Он закончил и сделал шаг назад. — Минерва, — снова заговорил Альбус, она повернулась, чтобы посмотреть на него. — Рабастан останется в замке до тех пор, пока Гарри не перестанет быть так близко к нему, и за это время, если я услышу о твоём неуважении к мистеру Лестрейндж и, или снова мистеру Поттер, у меня не будет проблем с поиском нового профессора трансфигурации. Минерва тупо кивнула: — Да, сэр. — Ответила она. — Хорошо, теперь уходи. — Выплюнул он, она встала и ушла. Дамблдор повернулся к Рабастану, который ещё долго смотрел вслед Минерве после того, как она вышла из комнаты. — Рабастан, — позвал он, и вампир повернулся к своему старому профессору. — Да, сэр? — Спокойно ответил он, его ярость медленно утихала, Дамблдор встал. — Могу я показать тебе твои комнаты? — Спросил он, Рабастан кивнул и последовал за директором из кабинета в коридор. Они подошли к двери, которая была недалеко от общежития Слизерина, Альбус приказал ему положить руку на дерево, и он это сделал, оно слегка засветилось, прежде чем исчезнуть. — Дверь будет открываться только снаружи для тебя или Гарри, кого-то ещё самим приглашать внутрь. Не стесняйтесь украшать комнаты, как вам нравится, и чувствуйте себя как дома. — Дамблдор улыбнулся ему перед тем, как уйти. Рабастан вошёл внутрь с лёгкой улыбкой на лице, он будет иметь своего ребёнка, он будет рядом со своим сыном. Двадцать минут спустя он услышал, как открылась дверь в комнаты. — Папа? — Крикнул Гарри, входя в дверь. Рабастан повернулся и улыбнулся своему сыну, любовь наполнила его, когда он получил в ответ ослепляющую улыбку. Теперь они были вместе; всё будет хорошо.