Вика злилась. Очень злилась. Что вообще Котов себе позволяет? Кем он себя возомнил, чтобы так себя вести? Необразованное, невоспитанное чудовище. Чтобы он горел синем пламенем в аду.
— Я его ненавижу, понимаешь, ненавижу. Не оставит он так этого, да пусть только пальцем тронет меня, я его придушу. — Тихий гневный монолог Вики не привлекал внимания на перемене в общем шуме классов.
— Спокойней Вика, это же Котов! Что от него можно было ещё ожидать, не обращай внимания. — Алёна старалась подобрать правильные слова, зная тонкость устройства Викиной души и что в такие моменты первым делом нужно успокоить подругу. Потому что Тора была крайне эмоциональным человеком, и накопившиеся чувства порой проявлялись в слезах. Да так и было. Вика ничего не сказала, лишь мельком смахнув выступившие слёзы, выскочила из класса. Лёна, сердясь на себя и на Тору, последовала за ней в ближайший женский туалет.
Девушка стояла, оперевшись на холодную стену помещения. Мурашки табуном забегали по телу Вики, а в голове распалялась ругань на Женю, раздражая уставшее сознание. Душу царапали ярость и бешенство. Гнев тяжким грузом осел на плечах, так что девушка медленно опустилась на кафель уборной.
— Пусть он захлебнётся своим же ядом, который выплёскивает на других невинных людей. Я не могу видеть, как он обращяется с людьми, словно они животные. Почему он так поступает?! Неужели у него совем нет границ и рамок? Знаешь, что отличает человека от животного? — Вика всхлипнула, силясь перевести дыхание и успокоиться. — То, что человек может мыслить и разговаривать. А не бросаться на людей с кулаками, подобно животному. Кажется, Женя не способен даже к этому, и с каждым днём я все больше убеждаюсь, что он и не человек вовсе. Монстр, — хрипло говорила Вика незаметно вошедшей подруге.
— Вика, солнце, — осторожно начала Алёна, присаживаясь сбоку, — мы с тобой знаем и понимаем, какой Женя урод, правда. Но все окружающие предпочитают молчать и поддакивать ему. Все они марионетки в его руках. И мы с тобой никак на эту ситуацию повлиять не можем. Так что давай попробуем игнорировать его выходки, конечно, если они не угрожают жизни и здоровью, хорошо? И помни, я всегда с тобой, — немного несвязно проговорила Лёна, но это, кажется, было то, что нужно для успокоения Викиной души.
— Не угрожают жизни и здоровью? Напомню, он пару минут назад кричал, что отомстит мне. — Пододвигаясь ближе и доверчиво прижимаясь головой к плечу подруги, Вика почувствовала тепло и спокойствие. — Спасибо. Всё в порядке?
— Кажется, если мы не поторопимся, то опоздаем больше, чем на пять минут. А это у нас карается смертной казнью через насилие нервной системы у директора, — вставая, защебетала Лёна. — Так что не будем грешить и портить психику нашей классной руководительнице, пойдём на урок.
— Только ради Елены Павловны.
Вика поднялась следом и вместе с Алёной побежала в класс. Благо, когда девочки залетели в класс, учителя ещё не было и все обошлось благополучно.
Все последующие уроки Вика была крайне напряжена. По школе стал ходить слушок, что у девочки, которой так не повезло нарваться на Женю, случился нервный срыв, и её увезли на скорой.
— Да по нему верёвка плачет, — зашипела Вика, сдерживая слезы. Она все ещё не могла стабилизировать своё состояние, и потому эмоции метались от лютого раздражения до горького бессилия.
— Тора, я разделяю твоё негодование. — Девушка не знала, как поступить лучше: промолчать или попытаться успокоить подругу. — Но давай мы всё же оставим Женю на растерзание друзей той девочки, да и кто знает, может, это просто слухи.
Вика не смогла ничего ответить, горло перехватило, слёзы навернулись на глазах. Девочки на последних партах громко осыпали Котова комплиментами, откровенно высмеивая тех, кто осуждал его.
У Торы в этот момент появилось ярое желание сбежать из школы.
— Всё! Ты как хочешь, а я домой. — Алёна в слабой попытке остудить пыл подруги мягко обняла её за хрупкие плечи. Вика выглядела совсем болезненно, побледневшая кожа, подрагивающие руки, раскрасневшиеся и вспухшие от слёз глаза.
— Вика, у нас сегодня начало репетиций выпускного, лучше останься, я тебя прошу. Сейчас ещё два урока — и всё, последний —физкультура. Давай отпросишься с неё, посидишь, придёшь в себя. — От напряжения Алёна говорила тихо и быстро.
Помолчав и обдумывая слова обеспокоенной подруги, которая искренне переживала за неё, Вика покачала головой
— Нет, не нужно. Я в порядке. Надо просто собраться. — Вика глубоко вздохнула. — Ты лучшая, Лёна, кто-нибудь тебе это говорил? — смахивая слезинки, улыбнувшись, спросила Вика.
— Ты, каждый день по несколько раз, — облегчённо улыбнулась девушка, чувствуя, как подруга утихла в её объятьях.
Урок биологии прошёл спокойно для девочек. Контрольная оказалась совершенно несложной, хотя многие одноклассники могли бы поспорить. За время урока Тора всё же взяла себя в руки, отвлекшись от Жени и бедной девочки.
Раздался звонок.
— Мне ещё нужно дописать, — сказала Лёна, которая слишком много времени потратила на расписывание определений.
— Я тогда пойду в раздевалку. — И, услышав одобрительное бормотание, девушка одной из первых покинула класс.
Подходя к раздевалке и открывая дверь в помещение, Тора остановилась. Со спины девушку окликнул высокий голосок.
— Лучинина!
Вика сразу узнала, кто это. Высокая, стройная девушка с надменным выражением лица. Позади неё стояло ещё несколько девушек. В них Вика узнала так называемую свиту Моники.
— Моника. — Тора повернулась к ней с выражением полного безразличия. — Что-то случилось?
— Да, случилось. — Отвратительный визг резанул по ушам. — Напомни, в какой момент ты окончательно превратилась в дикарку? По твоему поведению и раньше было ясно, что ты в родстве с животными. Но сегодня ты, кажется, последние крохи ума потеряла. — Глаза Моники метали молнии, но Вика оставалась совершенна спокойной. Увидев полное безразличие к её персоне, Моника не выдержала. — Животное, как ты только посмела тронуть Женю? Как у тебя рука поднялась ударить его, тварь ты бессовестная? Ну, что молчишь, язык проглотила? — Девушка совсем разошлась и теряла контроль над собой. — Иди извинись перед ним прямо сейчас. Ты обязана попросить прощения, иначе ты даже знать не захочешь, что я с тобой сделаю.
— Туманова, приди в себя, я никому ничего не должна, это во-первых. А во-вторых, я не буду перед ним извиняться, уж прости. — И, не слушая последующие визжания и угрозы, чувствуя себя победителем маленькой битвы, Тора проскользнула в раздевалку, ожидая Лёну и переодеваясь.
На уроке их ждала принеприятнейшая новость.
— Здравствуйте, учащиеся, сегодня вместе с моим коллегой, Никитой Владимировичем, мы приняли решение провести с 11Б смежный урок игры в волейбол, — огласил учитель физической культуры Виктор Викторович. В зал стали заходить ученики параллельного класса.
— Вика спокойствие, главное —спокойствие, это просто игра.
— Просто сорок минут в компании с этими идиотами, да, всё в порядке. Это быстрый, но болезненный способ суицида, не находишь? Проще повеситься на их самолюбии или же поскользнуться на слюнях, которые пускают по ним пол-школы.
— Да зачем, нам мячом голову пробьют быстрее, — ободряюще улыбнулась Лёна.
— И то верно, — Вика одобрительно покачала головой.
— Смотрите, кто это у нас тут не в духе. У госпожи Лучининой недотрах? Что, уже чувствуешь запах своего поражения. — Проходящий мимо Котов обольстительно улыбнулся.
— Бедная, недотрах это страшно. — с наигранной жалостью съязвил Саша. — Ходишь злая, неудовлетворённая, на людей кидаешься с кулаками. — произнеся это, парень посмотрел в сторону друга, который от сказанного стал испепелять взглядом Вику. Саша понял, что ещё одной стычке с этой психованной Женя не выдержит и парень решил разрядить обстановку. — Или ты ещё девственница? — и не давая сказать что-либо Вике, Саша поспешил удалиться вместе с Женей, который надел на себя корону победителя этой словесной перепалки.
Вдох. Выдох. Просто не обращать внимания.
Началось распределение. Девочки радостно перешёптывались, надеясь попасть в команду к F5. Ветреная удача решила подсобить, и подружки оказалась в одной команде. Правда, появилась проблема, ведь Женя, Саша и Рома так же оказались в одной команде, только во вражеской. И тут нужно было признать: Котов — крайне сильный противник. Будучи спортсменом, он на всех соревнованиях забирал золото. Саша представлял опасность тем, что бил мяч со всей силы, и ребята боялись сломать себе руки ненароком, отбивая его подачу. Рома был единственным, кто хоть частично сохранял человечность и играл, как все.
Партия началась. Мяч был подобен бомбе. Пролетал, свистя над сеткой, в дальние углы поля. И не дай боже его не успеют отбить, тогда по залу проносились осуждающие возгласы. Нужно было любой ценой отбить подачу. Иногда игроки даже расстилались на полу дабы дотянуться до мяча, и только тогда зал взрывался улюлюканьем и победными криками.
Команды шли вровень, но подошло время финальной, пятой партии. Мяч подавала команда Жени. Подача мяча была сильнее, чем обычно, так что он без проблем пролетел над сеткой и направился в сторону задних рядов. Все, как обычно расчитывая на друг друга, не двигались, затем, опомнившись, сразу два парня побежали отбивать мяч. Кто об кого споткнулся было не ясно, но ясно был виден результат. Мяч с шумом приземлился рядом с парнями, которые, упав, зацепили ещё и Вику, что теперь барахталась под ними.
— Слезь с меня, Николай, — взревел Миша, придавленный сверху. — Я сейчас Вику придавлю.
— Ты руку мою держишь, я встать не могу.
— Если сейчас с меня не поднимится твоя туша, я тебя убью — прокричала Оля, которой больно сдавили ногу.
— Ты слышал? — зашипела Вика под звуки визжания одноклассников, которые никак не могли расцепиться. — Ваша участь будет ещё страшнее.
На другой стороне поля никто не обращал внимания на такое точное воссоздание поля после битвы при Таутоне. Кроме одного человека. Он подошёл к незадачливым спасителям команды, вздёрнув их, как нашкодивших котят.
— Я же говорил, — он поставил Вику на ноги без усилий, — проиграете. — И, пожав плечами, направился в сторону выхода, куда уже стекались уставшие одноклассники.
— Я-то думала, тебя задавили, даже гроб заказала. — Алёна тут же подлетела к подруге.
— Так ты меня уже на тот свет спроваживаешь, как возмутительно.
— Вика, а что это сейчас было? — хитро взглянув на подругу, начала Лёна.
— Если ты про то, что творится на поле, так это к Коле и Мише, которым удалось свалить на пол.
— А если я про то, что случилось после того как свалилось пол поля? — саркастически ответила девушка, копируя манеру голоса и передразнивая подругу.
— Тогда это к Котову, я не знаю, возможно, он страдает циклотимией. Я к таким людям отношусь с пониманием. — Под недоверчивым взглядом подруги Вика стушевалась. — Я сама не знаю, что на него нашло. Сойдёмся на том, что его поступки ничем не объясняются и мало когда поддаются логике.
— Да, он у нас мальчик неоднозначный, — согласно кивнула Чик.
Переодевшись обратно в привычные вещи, все направились в актовый зал, стены и мебель которого были тёмно-красного цвета. Спустя пятнадцать минут собрался весь класс, пришла Елена Павловна и, зайдя на сцену, начала речь.
— Ещё раз всем добрый день, напоминаю, что мы здесь собрались, чтобы определиться с ролями для предстоящего выпускного. Я уже думала, кто станут ведущими, Вика, Саша, как вы смотрите на то, чтобы вы ими стали?
— Мы согласны, — громко крикнул Александр.
— Отлично, тогда кто будет петь песню…
Классная руководительница ещё что-то говорила, но Вика её уже не слышала. По телу разлилось липкое оцепенение, в зелёных глаза плескался страх, который заставлял всё нутро сжаться в комочек. Страх сцены, преследовавший её с детства. И сейчас очень некстати нарисовались картинки абсолютного позора Вики на банкете.
— Ага, то есть, моё мнение в этой семье не учитывается. — Вика тихо и истерично рассмеялась, прижимая ладонь к губам. — Я выходить на сцену боюсь, не то чтобы вести выпуск. И что мне делать-то? — Тора полностью закрыло лицо.
— Всё будет хорошо, Викуля, всего лишь выйти на сцену и сказать пару слов, — тихо уверяла подруга, легко проводя по Викиной руке, успокаивая.
— Конечно, на меня же совершенно никто не будет смотреть, смотреть как я… Нас на сцену зовут.
— Ой.
На сцену потянулись и остальные сидящие в зале, Елена Павловна стала выдавать распечатки реплик.
— Лучинина, я прям диву даюсь, что тебя ведущей выбрали. У них же харизма должна быть, чтоб зрителю интересно слушать было, а с твоей артистичностью, я думаю, они там помрут в тоске и унынии. — Александр наигранно грустно покачал головой.
— Соколовский, если твой рот сейчас не закроется, то есть вероятность, что на твой шее окажутся мои руки.
— Эх, Виктория, никакой в тебе харизмы. Не могу я слушать твои бредни. Уши кровью обливаются. И как я только работать с тобой буду? Бедный, несчастный я. — Саша договорил всё, что хотел, а после, заметив, что Вика не обращает на него внимания, развернулся и направился к членам F5, стоявшим поодаль от других в окружении нескольких девушек.
Вика холодно глянула на всю эту компанию и, развернувшись, прошлась по сцене к Лёне, которая помогала группе людей вносить поправки в сценарий.
— Вика, представляешь, мне разрешили участвовать. — Лёна восторженно смотрела на подругу, она, казалось, вся светилась от счастья, радуясь возможности. — Я буду петь!
— Прекрасно, я очень рада, — улыбнулась Тора.
— Дети, сейчас на сцене остаются только те, кто будут играть в сценках, и Алёна, все остальные свободны, — громко объявила Елена Павловна, стараясь перекричать расшумевшихся ребят.
— Я подожду, — направляясь к спуску, крикнула Вика, надеясь, что её услышат.
— Брось, иди домой, — послышался ответ, но девушка только махнула рукой и спустилась к сиденьям.
Через какой-то время Вике наскучило сидеть без дела, но репетиция на сцене ещё, казалось, будет длиться долго. Так что девушка решила развлечь себя прогулкой до кулера. Скрытой тенью, она незаметно вышла из актового зала.
Мысли шли за спиной у Вики тяжёлым грузом, хотелось сбежать от всех и от самой себя, чтобы не думать об этом. О девочке, о Жене, о Монике. Да и переключиться на другую тему почти невозможно. Пусть Вика и не была серым мышонком, который кроме учёбы ничего не видит, но всё же большая часть её жизни осталась посвященной выучиванию материала, сейчас прибавим ещё подготовку к экзаменам, и всё, свободное время машет ручкой, прощаясь. Вика глубоко погружалась в себя, вспоминая своё прошлое, хотя большую часть прошедших лет она предпочла бы забыть. Самое болезненное было скрыто в мрачной глубине души, порой всё же поднимаясь с волнами чувств и накрывая с головой. Неудачные отношения с молодым человеком. Хотя начиналось всё прекрасно. А затем ссоры, скандалы, расставания, затем тяжёлое схождение, сопровождающееся истериками, нервными срывами, непрерывным чувством боли и унижения, бессилием такой степени, что даже встать с кровати и сделать простые вещи порой казалось непосильной задачей для Вики. Всё снова и снова прокручивалось в голове, пробуждая до этого затихшие чувства обиды и отвращения. Из мыслей Тору вырвал высокий парень, задевший её плечо.
Он развернулся, наверное, чтобы извиниться, но, поняв, кто передним застыл, уставившись на девушку, улыбнулся.
— Не может быть…
Тора не слышала, что он говорит. Она не могла перестать смотреть в глаза напротив. Этот взгляд был ей давно знаком. Тёмный, душный, тяжёлый, он медленно тянул к себе за нити воспоминаний, которые душили девушку. Вика хотела сорваться с места и убежать, но страх сковавший ледяными цепями тело, удерживал на месте, заставляя погружаться во тьму воспоминаний. Ужасные отношения с этим человеком, закончившиеся самым отвратительным образом. Но самой болезненной всё же осталась их последняя встреча.
***
Вика шагала по хрустящему снегу к дому, где сейчас должен был находиться Виталий Вербин. Они встречались уже семь месяцев. Вика испытывала искренние чувства к парню. Он был из параллельного класса, познакомились как-то на перемене. Вика сразу же влюбилась в красивого, высокого молодого человека. Но больше всего ей нравилась его манера общения. Всегда сдержанная, чёткая и уважительная. Не позволяя себе лишних действий против Вики. Учтив с учителями, услужлив с одноклассниками, обходителен с девушкой. С виду не к чему и придраться. Но это только вид и образ, создаваемый для людей. Под множеством масок приветливости и двуличной ласковости скрывался настоящий характер Тали. Жестокий, холодный и высокомерный. Таким он был только с Викой, которая за пеленой чистоты чувств не понимала опасность происходящего. Во всех ссорах беспрестанно винила себя и изменяла своим принципам в угоду парня. А он умело пользовался девушкой. Незаметно для всех манипулировал её чувствами для достижения своих целей. Наверное, то, чего он уже давно добивался, это затащить Тору в постель. Миленькая, невинная девочка, чем не прелесть? Но сама Вика мягко отказывалась, быстро переводя тему. Сама она была категорически против, потому что морально была совсем не готова, пусть и доверяла партнёру. Когда она это объясняла, Таля злился, говоря, что она его не любит. Называл сукой и заявлял, что все женщины хотят мужчин, а она ему изменяет и боится, что он это поймёт. Тогда Вика закрывалась в комнате и рыдала, не имея сил успокоиться. Затем он приходил, обнимал, успокаивал, шептал, как любит и что просто погорячился. А через пару дней всё повторялось. Но это только часть. Хотя Тора продолжала прощать ему всё и непоколебимо верить, что её любовь взаимна. Но всему приходит конец.
Тора уже зашла в дом, открыв дверь дубликатом ключа, который ей выдал Таля, как только они начали встречаться. Их родители не были против отношений, конечно, потому, что не были осведомлены в полной мере о происходящем. Родители Вики полностью доверяли дочери, а Виталиных родителей ничего не волновало, кроме успеваемости сына. Итак, Вика перебралась на кухню, решив, что выпить горячего чая — это лучший способ отогреться, придя с холодной завьюженной улицы. Она старалась всячески отвлечься. От мысли, что Виталий уже должен был быть дома, переживания бураном метались на душе, холодя тело. Не через час, не через два Таля не появился в доме. Тора, изведённая картинками, где ей изменяют, где его похищают и убивают или где ему стало плохо и сейчас он где-то лежит, заледенев под пластом снега. Звоня в сотый раз своему парню, Вика подумывала позвонить в полицию и больницы, как вдруг раздалась трель дверного звонка. Ещё раз окинув экран телефона измученным взглядом и определив, что сейчас почти два ночи, она направилась к двери.
— У тебя же есть ключи. — Открыв дверь, Тора отступила к стене, впуская пришедшего и намеренно не смотря в его сторону.
Виталий ничего не ответил, только прошел в коридор, захлопнув вход в помещение. Вика вдруг почувствовала ужасный запах алкоголя. Осознание, что она совсем одна в загородном доме, где её никто не услышит, с человеком, который пьян и в несколько раз сильнее, заставило онеметь всё тело.
— Ты пил? — сжимая в руках край светлой юбки, дрогнувшим голосом аккуратно спросила девушка, боясь каких-либо действий со стороны Виталика.
Парень медленно повернулся. У Торы подкосились ноги от ужаса, а в глазах потемнело, когда её схватили за горло, больно ударив головой о дверь.
— Дрянь. — Он ещё раз приложил Тору головой так, что перед глазами помутнело. — Какая же ты дрянь.
Виталий дёрнул Вику вниз так, что она упала на колени. Девушка даже не почувствовала боли, как будто всё её тело онемело, словно она упала в прорубь с ледяной водой.
— Надеюсь, дальше у тебя хватит мозгов понять, что делать. — Он схватил Тору за волосы, прижав к паху. — Расстегни.
Тора трясущимися руками потянулась к ширинке. Осознание скопилось огромным комом из отвращения к происходящему, поднялось горлу, отчего Вику затошнило. Стук сердца звоном отдавался в голове, перед глазами всё кружило, и из-за слёз было окончательно ничего не видно. Она опустила руки, оперевшись на холодный пол коридора.
— Дрянь, безрукая идиотка. — Виталий дёрнул ширинку, освободив член.
По щекам градом катились слезы, стекая на шею, где алели багровые синяки. Тора с ужасом смотрела на открывшуюся картину, пока на её голову с силой не надавили и она не заглотила орган. Из глаз брызнули слёзы, челюсть невыносимо заныла. Девушку окончательно замутило. Волосы намотали на руку, запрещая отстраниться и парень начал терзать рот и глотку Вики, с каждым разом делая девушке больнее.
Вика давилась, воздуха совершенно не хватало, шум в ушах глушил звуки хлюпанья и тихие рыдания Торы. Затуманенный паникой и омерзением, рассудок не воспринимал реальность происходящего, и Вика, казалось, выпала из мира сего, чувствуя лишь боль.
Виталий начал входить всё быстрее, а после кончил Вике в глотку. Она закашлялась, надеясь, что на этом всё кончится. Таля нежно погладил голову девушки, провёл рукой по щеке и приподнял лицо девушки за подбородок.
— Брось, не строй из себя недотрогу, я же знаю, что тебе понравилось. — Его голос звучал спокойно и буднично, будто в его жизни насилие было обычным делом.
— Пусти, — хрипло просила Тора, — пусти, пожалуйста.
Девушку вдруг резко подняли на ноги. Не будь Виталия, девушка бы тут же упала. В полуобморочном состоянии она продолжала лепетать просьбы отпустить и прекратить это насилие. Она всё ещё не могла поверить, что человек, которого она любила, мог с ней так поступить. Обида и боль заползали в сердце, услужливо израненное парнем.
Он грубо схватил её за талию, ведомый приступом злости, и потащил Вику на кухню. Мягкая обивка большого дивана нежно приняла девушку в свои объятия. Виталик сел рядом.
— Скажи, что тебе понравилось. — Он осторожно водил рукой, очерчивая лицо Вики. — Скажи.
Вика не могла найти в себе силы поднять руку, не то чтобы сказать что-то осмысленное.
Виталий сгрёб её в охапку, посадил на стол и задрал юбку. Сорвав бельё, он грубо вошёл в девушку. Вика впилась руками в ровные края стола. Боль взорвалась в теле, её всю будто насадили на кол, разорвав изнутри. Она хваталась за плечи парня, стараясь отстранить, царапала, билась и кричала, но ничего не спасало её от невыносимой муки.
— Молю, прекрати, хватит! — Вика затолкала его в грудь, почувствовав, как руки парня забрались под футболку. — Пожалуйста.
Девушка подняла голову, глядя через слёзы в глаза напротив. Безумный и звериный взгляд царил в них. Ненависть плескалась в радужке, врываясь в душу девушки, тяжестью залегая на глубине.
Когда всё закончилось, она не поняла. В один момент боль в теле стала слабее, губы, терзавшие шею и лицо, исчезли, исчезли и обнимающие-лапающие руки. Не исчезло только сумасшедшее, бессильное, разрывающее чувство презрения. Картина перед глазами окончательно расплылась, руки и ноги отнимались, в голове помутнело, и Вика, не удержавшись в сознании, сорвалась в беспамятство.
***
Вика обнаружила себя в коридоре. Сердце трепетало в груди. Он же не тронет больше, верно? Она больше не допустит. Это всё в прошлом. Просто воспоминание. Нужно зайти обратно в зал. Но Вика не могла сдвинуться с места под гипнотическим взглядом человека напротив.
— Думаю, мы ещё встретимся. — Он мягко улыбнулся и ушёл.
Вика забежала в актовый, стараясь усмирить панику в груди. Страх волнами топил её в себе. Нужно успокоиться. Они больше не пересекутся, скоро она выпустится и никогда больше его не увидит. Он больше не тронет её. В это хотелось верить. Вика зашла в тёмный зал, где работа на сцене кипела полным ходом. Её отсутствия никто не заметил. Нестерпимо захотелось домой, укрыться от всего балагана, чтобы её никто не видел и не трогал. Услышав звук, оповещающий, что ей пришло письмо, она достала телефон. На экране высвечивалось сообщение, в котором говорилось о предложении скорой встречи. Переведя взгляд на номер, она пришла в ужас. Виталий. Он снова пришёл в её жизнь. Не может быть. Нет, нет, нет! Нужно домой, срочно. Вика на грани истерики схватила рюкзак и рванула домой. Бежав по коридорам школы, она молилась не пересечься с этим человеком. Парень сидел на подоконнике, смотря в окно за тем, как маленький силуэт девушки скрывается за поворотом.
