***
— Они вошли! — с восхищением сказал Рон. — Да, а вот и Флэр — Габриэль указала на свою сестру, которая последняя вошла в лабиринт. — Удачи им!***
— Эй, вон там красный пучок света — Драко указал на резко возникший на горизонте свет. Через минуту из лабиринта показался Харид в руках у него была девушка, её голубое одеяние невозможно было спутать — это была Флэр. Рон, Шалотта, Драко и Габриэль сорвались с трибуны, они подбежали к великану. — Флэр! — к великану приблизился Рон и касаясь её розовой щеки, сказал он. — Сестрёнка! — Шарлотта обняла Драко, а Габриэль прижалась к Рону. — Что с ней? — спросил блондин прижимаясь к девушке — Ей срочно необходимо к мадам Помфри, её ужасно изранили корни — сказал профессор Дамблдор, глядя на девушку Мадам Помоги встала с трибуны и быстрыми шагами направилась к группе столпившихся. — Рон, Драко помогите Флэр, я не смогу ей помочь здесь. Её надо отнести в больничное крыло.***
Неожиданно воздух наполнился шуршанием мантий. Из-за тисовых деревьев, из-за могил, со всех сторон появлялись летящие колдуны. Все они были в капюшонах и масках. Они подходили один за другим… медленно, осторожно, словно не веря собственным глазам. Волдеморт замер и молча ждал, когда они приблизятся. — Приветствую вас, Пожиратели Смерти, — спокойно промолвил Волдеморт. — Тринадцать лет… тринадцать лет прошло со дня нашей последней встречи. По шеренге от одного к другому пробежала дрожь, как будто каждый желал бы, да не смел, отшатнуться от Волдеморта. — Я вижу вас перед собой целыми и невредимыми, не утерявшими колдовской силы — вы так быстро явились на зов! — и я задаюсь вопросом… как могло случиться, что эти колдуны так и не пришли на помощь своему господину, которому клялись в вечной преданности? Никто не издал ни звука, не пошевелился — Я разочарован… Должен признать, что я разочарован… Волдеморт тем временем направился к человеку справа от Хвоста. — Люциус, мой ненадёжный друг, — прошептал он, внезапно остановившись. — Мне говорили, что ты не отрёкся от славы былых лет, хотя и считаешься в обществе добропорядочным гражданином. Насколько я знаю, ты, когда речь заходит о магглах, не прочь, как встарь, возглавить пыточную бригаду? И всё же ты не искал меня, Люциус… твой выпад на финальном матче оказался всего лишь забавой, не более… а не стоило ли направить энергию в более продуктивное русло? — Люциус ты же хотел измениться, ради своего сына — прошептал Гарри, видя как маска с лица волшебника исчезает. — Что? Измениться да не смеши меня Гарри, он не сможет даже если захочет видишь ли я та самая помеха в его изменении, он боится меня, того что я могу сделать. — Малейший знак от вас, легчайший намёк о том, где вы находитесь, и я бы немедленно явился к вам, ничто не помешало бы этому… — Знаков было предостаточно, а намёков. Может Поттер и прав, но ты все равно вернулся, значит твоя изворотливая натура по-прежнему при тебе. — Разумеется, милорд, разумеется… вы так милосердны, благодарю вас…***
— Вас учили драться на дуэли, Гарри Поттер? — почти ласково поинтересовался Волдеморт. — Сначала мы должны поклониться друг другу, Гарри, — сказал Волдеморт, сгибаясь в лёгком поклоне, но не опуская змееподобного лица и не сводя глаз с Гарри. — Давай же, этикет нужно соблюдать… Дамблдор был бы рад видеть, какой ты воспитанный… поклонись своей смерти, Гарри… Гарри не стал кланяться. Нет уж, он не позволит Волдеморту играть с собой, как кошка с мышью… не доставит ему такой радости… — Я сказал, поклонись, — Волдеморт взметнул палочку — и Гарри почувствовал, что позвоночник против его воли сгибается, как будто чья-то невидимая, огромная рука с силой давит сверху. — Молодец, — А теперь мы встретимся лицом к лицу, как мужчина с мужчиной… встань прямо, смотри гордо, так, как встретил смерть твой отец… — А теперь — дуэль. Волдеморт изящно вскинул палочку и, раньше чем Гарри успел что-то предпринять для защиты — в сущности, он не успел даже пошевелиться — его снова настигло пыточное проклятие. Боль была такой страшной, такой всепоглощающей, что он больше не понимал, где находится… тело пронзали тысячи раскалённых добела клинков, а голову… голова на этот раз точно расколется на части… он никогда в жизни так не кричал… — Маленький перерыв, — Волдеморт в восторге раздул ноздри-прорези, — перерывчик… что, больно, Гарри? Наверное, ты не хочешь, чтобы я сделал это снова, нет? Гарри не ответил. В безжалостных красных глазах он читал свою судьбу — он умрёт, умрёт, как Седрик… умрёт, и ничего тут не поделаешь… но подыгрывать Вольдеморту он не намерен. — Я тебя спрашиваю: ты хочешь, чтобы я сделал это снова? — почти прошептал Вольдеморт. — Отвечай! Гарри встал во весь рост, крепко держа в руках палочку. Он выставил её перед собой и выскочил из-за надгробия прямо перед врагом. Тот был готов к нападению. Одновременно с Гарриным криком: «Экспеллиармус!», он выпалил: «Авада Кедавра!» Из обеих палочек выстрелили лучи света — зелёного у Волдеморта, красного у Гарри — они встретились в воздухе — и вдруг палочка Гарри сильно завибрировала, как будто по ней пошёл мощный заряд электрического тока; рука словно прилипла к палочке, при всём желании он не мог бы оторвать её — обе волшебные палочки сейчас соединял тонкий световой лучик, не зелёный и не красный, а яркий, сочно-золотой — и Гарри, изумлённым взором проследив за этим лучиком, понял, что и длинные белые пальцы Волдеморта тоже прикованы к вибрирующей палочке. А потом — Гарри был совершенно, совершенно не готов к такому повороту событий — его ноги оторвались от земли. Неведомая сила поднимала их с Волдемортом в воздух, причём волшебные палочки оставались по-прежнему связаны яркой золотой нитью. Они плавно пролетели над могилой Тома Реддла и опустились на свободный участок земли, где не было могил… Золотая нить, соединяющая Гарри и Волдеморта, расщепилась: палочки оставались соединены, но нить превратилась в тысячи высоко поднявшихся тонких золотых арок. Они перекрещивались, и скоро соперники оказались под золотым паутинчатым куполом, в световой клетке, рядом с которой, подобно шакалам, кружили Пожиратели Смерти… но их вопли теперь доносились как сквозь вату… И тут в воздухе зазвучало неземное, прекрасное пение… звук исходил из каждой нити, образующей купол. Гарри узнал эти звуки, хотя до этого слышал их всего лишь раз в жизни… это было пение феникса… Пение дарило Гарри надежду… он в жизни не слышал ничего прекраснее и желаннее… ему казалось, что песня звучит не вне, а внутри него… чудесные звуки как будто соединили его с Дамблдором, он словно услышал дружеский шёпот… — Не разрывай связь. — Я знаю — ответил Гарри музыке — я знаю, что нельзя… но стоило так подумать, и держать палочку стало в сто раз тяжелее. Она заходила ходуном… луч, соединяющий их с Волдемортом, изменился… по нему катились огромные световые бусины — они подкатывали всё ближе, и Гарри почувствовал, что палочка вырывается из рук… лучи как будто исходили от Волдеморта, и Гарри казалось, что его палочка упирается, сердится… Когда ближайшая световая бусина придвинулась практически к кончику палочки Гарри, древесина так раскалилась, что, казалось, вот-вот загорится. Чем ближе была бусина, тем сильнее вибрировала палочка; Гарри был уверен, что палочка не выдержит соприкосновения, чувствовал, что она готова расщепиться… Он собрал всю оставшуюся энергию и направил её на то, чтобы оттолкнуть бусину назад к Волдеморту… в ушах звучала песнь феникса, в глазах горела сосредоточенная ярость… это длилось долго, ужасно долго… наконец, бусины, подрожав, остановились… потом, очень-очень медленно, двинулись в обратном направлении… теперь затряслась палочка Вольдеморта… Тот смотрел ошеломлённо и даже испуганно… Крайняя бусина задрожала в паре дюймов от кончика палочки Волдеморта. Гарри не понимал, что он делает, и чего хочет достичь… но, собрав всю волю, сконцентрировавшись так, как никогда в жизни, толкал бусину, стараясь загнать её обратно, в палочку… и она медленно… очень-очень медленно… ползла по золотой нити… подрожала мгновение… и влилась в палочку Волдеморта… Та сразу же стала испускать вопли страха, боли… а потом — красные глаза в ужасе расширились — из палочки Вольдеморта вылетела полупрозрачная, дымчатая рука… она растворилась в воздухе… это был призрак руки, изготовленной для Хвоста… снова крики боли… из палочки постепенно вырастало нечто большее, чем рука… большое сероватое нечто, сделанное, казалось, из густого дыма… голова… грудь и руки… торс Седрика Диггори. Если Гарри и мог когда-нибудь выронить собственную палочку, то это должно было произойти сейчас, но инстинкт уберёг его, и золотая нить осталась неразорванной. Густо-серый призрак Седрика, словно выдавив сам себя из очень узкого тоннеля, вырвался из палочки Волдеморта, поднялся в полный рост, внимательно оглядел золотую нить и заговорил. — Держись, Гарри, — сказал он. Голос прозвучал будто бы издалека, отдаваясь эхом. Гарри посмотрел на Волдеморта. Испуганное изумление не исчезало из красных глаз. Из палочки зазвучали новые крики боли и ужаса… что-то ещё вырвалось оттуда… ещё одна плотная тень… голова, следом руки, торс… старик, однажды виденный Гарри во сне, выбирался, так же как Седрик, выталкивал сам себя из палочки… Призрак, или тень, или что там это было, вывалился рядом с Седриком, встал и, опираясь на палку, в тупом недоумении вытаращился на Гарри, на Волдеморта, на золотой купол, на сцепившиеся палочки… — Стало быть, он и вправду колдун? — произнёс старик, глядя на Волдеморта. — Это он меня убил, вот этот вот… Ты уж ему задай, парень… А из палочки уже лезла следующая голова… эта голова, словно из дымчатого, серого мрамора, принадлежала женщине… Гарри, который в это время изо всех сил старался удержать палочку и у которого от напряжения отчаянно дрожали обе руки, увидел, что и она упала на землю, выпрямилась, встала рядом с остальными и уставилась на происходящее… Круглыми от удивления глазами тень Берты Джоркинс следила за сражением. — Не отпускай, не отпускай! — выкрикнула она, и её голос, как и голос Седрика, эхом разнёсся далеко вокруг. — Не сдавайся, Гарри — не отпускай! Она и два других призрака принялись расхаживать вдоль стен золотой клетки. Окружающее пространство наполнил шёпот мёртвых, жертв Волдеморта… Они подбадривали Гарри и с шипением бросали в лицо своему погубителю слова, которых Гарри слышать не мог. Вот и ещё одна голова стала рваться наружу… и Гарри, заметив это, догадался, кто это должен быть… как будто знал с самого начала, как только увидел Седрика… знал, потому что именно этого человека он столько раз вспоминал сегодня… Высокий дымчатый мужчина со встрёпанными волосами повторил движения Берты: упал, потом выпрямился и посмотрел на Гарри… и тот, с заходившими от волнения ходуном руками, поглядел в призрачное лицо своего отца. — Мама сейчас будет, — спокойно проговорил тот. — Она хочет тебя увидеть… всё будет хорошо… держись… И мама появилась… сначала голова, потом тело… молодая женщина с длинными волосами… дымчатая тень Лили Поттер расцвела на кончике палочки Волдеморта, упала на землю и выпрямилась рядом с мужем. Она подошла к Гарри очень близко, поглядела на него и заговорила тем же далёким, гулко отдающимся голосом, что и остальные, но тихо, чтобы не услышал Волдеморт, чьё лицо стало сизым от страха: — Когда связь прервётся, мы сможем остаться всего лишь на несколько мгновений… но мы дадим тебе время… ты должен добраться до портала, он возвратит тебя в «Хогвартс»… ты понял, Гарри? — Да, — через силу выговорил Гарри, сражаясь с палочкой, вырывающейся, выскальзывающей из пальцев. — Гарри, — прошептала тень Седрика, — отнеси моё тело назад, ладно? К родителям… — Обязательно, — пообещал Гарри, морщась от напряжения. — Приготовься, — шепнул голос отца, — будь готов сразу бежать… давай… — Сейчас! — заорал Гарри, чувствовая, что больше не продержится ни секунды. Он с силой потянул палочку вверх, и золотая нить порвалась; световой купол исчез, пение феникса смолкло — не исчезли лишь тени — они обступили Волдеморта, преграждая путь к Гарри… И Гарри бросился бежать так, как никогда ещё не бегал в своей жизни. Отшвырнув по дороге двух Пожирателей Смерти, он зигзагами понёсся меж могил, зная, что вслед бьют проклятия, он вилял, петлял между надгробиями, и бежал, бежал к телу Седрика, забыв о больной ноге, помня только о своей цели… — Сбейте его! — донёсся вопль Волдеморта. До Седрика оставалось десять футов. Гарри нырнул за мраморного ангела. Мимо просвистел красный световой заряд, и у ангела откололся кончик крыла. Гарри крепче сжал палочку и помчался под прикрытием ангела… — Импедимента! — взревел он и через плечо ткнул палочкой в настигающих Пожирателей Смерти. По приглушённому воплю он понял, что попал по крайней мере в одного из них, но времени оборачиваться не было; он прыгнул к Кубку и пригнулся, услышал сзади залпы; над головой пронеслись световые заряды. Гарри упал, потягивая руку к руке Седрика… — Отойдите! Я убью его! Он мой! — завизжал Волдеморт. Гарри схватился за запястье Седрика; от Вольдеморта их отделяет могильный камень, но Седрик такой тяжёлый, а до Кубка отсюда не дотянуться… В темноте блеснули красные глаза. Гарри увидел, что рот Волдеморта кривится в улыбке, увидел, что тот поднимает палочку. — Акцио! — заорал Гарри, указав палочкой на Кубок трёх волшебников. Тот взмыл в воздух и стремительно подлетел к нему — Гарри схватился за ручку… Он успел услышать разъярённый вопль Волдеморта и в то же время почувствовал, как что-то дёрнуло его за пупок, и это означало, что портал сработал — в вихре ветра и цветовых пятен их с Седриком уносило назад… они возвращались… Продолжение следует…