Агата: Ты же говорил, что я котёнок, разве не так?
Нильсен: Это была проверка на внимательность, и ты её прошла. Надеюсь, теперь ты не похожа на ту собачку?)Агата: С тобой побудешь хмурой, как же. Всё, не мешай мне работать, и спасибо за поднятое настроение.
Нильсен: Ого, меня поблагодарила сама Агата Харрис. Обращайся, котёнок) С улыбкой на лице все дела выполняются в разы быстрее, поэтому Харрис и глазом моргнуть не успела, как закончила запланированные ею на этот рабочий день обязанности, поэтому она довольно вскинула руки вверх, перед этим победно нажав на кнопку сохранения готового файла. Документ летит Еве на почту, а Агата – домой, не собираясь больше задерживаться здесь ни на минуту. Наспех собрав свои вещи и положив эту потрёпанную тяжёлой жизнью некогда белую рубашку в сумку, англичанка спокойно сделала первый шаг навстречу свободе или же просто открыла дверь кабинета, выходя в просторный коридор, по которому туда-обратно шныряли работники, то и дело норовя уронить одну из многочисленных бумаг на светлый пол. Ключ утонул в замочной скважине и пару раз провернулся в сторону, после чего до слуха Агаты донёсся тихий щелчок, и она, ликуя от радости, ещё разок дёрнула ручку вниз, чтобы наверняка удостовериться в том, что её вещи в полной безопасности. Девушка расслабленно развернулась в сторону лифта, на секунду прикрывая глаза и собираясь уже покинуть это здание, как её остановил до жути знакомый голос одного мужчины с именем Александр. — Да ладно, ты тоже сегодня раньше освободилась? — уголок её рта дрогнул в истерической улыбке, и Харрис повернулась лицом к говорящему, делая максимально уставшее и непонятливое лицо. — А я думал, что один такой быстрый. Тебя подвезти, золотко, или за тобой рыжик заедет? — он ехидно ухмыльнулся и по-дружески положил свою ладонь на её плечо, ведя в сторону лифта, что в который раз заставило англичанку негодующе закатить глаза. — Если ты о Кристофере, то он уже ждёт меня внизу, — они вместе прошли в эту просторную кабинку, на стенах которой были крупные зеркала в полный рост, позволявшие разглядеть всё и во всех подробностях. — И я не думаю, что он будет рад увидеть нас вместе, — Агата сняла его руку со своего тела и нажала на кнопку первого этажа, делая небольшой шажок в сторону. — Попрошу не выходить за рамки официально-деловых отношений, — она вздохнула и неохотно добавила. — Хотя бы на работе. — Хорошо, тогда приходи ко мне. В моей спальне лучше всего выходить за рамки официальных отношений, ты так не считаешь? — Харрис слабо ударила его кулачком по предплечью, на что Александр улыбнулся и пожал плечами. — Если тебе так не терпится, то можем сделать это прямо здесь, но мы ведь на работе, — девушка вспыхнула от негодования и нахмурилась, скрещивая руки на груди. — Хотя, если так подумать, то работать мы уже закончили. Этот лифт как-то можно остановить? — Думаешь, он создавался для того, чтобы тут переспали какие-то Нильсен и Харрис? — мужчина бросил в её сторону многозначительный взгляд, определённо не предвещающий ничего хорошего, отчего она сделала ещё один шаг в сторону. — Убери свои грязные мысли куда-нибудь подальше от меня, я не собираюсь с тобой спать. — Но ты уже это сделала, — усмехнулся швед и легко поправил ворот своей рубашки, ожидая от девушки ответной реакции. — Это было случайно, — она нахмурилась и отвернулась в сторону, надеясь на то, что этот дурацкий лифт хоть немного ускорится, и ей не придётся продолжать их диалог. — Но тебе ведь понравилось, — его голос звучал так самоуверенно и довольно, что хотелось взять что-нибудь потяжелее и хорошенько ударить прямо по затылку, однако англичанка изо всех сил держала себя в руках, лишь сжимая те в кулаки, делая несколько глубоких вдохов. «Да, может понравилось, и что с того? — думала она, продолжая упорно и гордо молчать, совершенно не смотря на рядом стоящего Нильсена. — Это не значит, что теперь нужно докапываться до меня с этим вопросом, — Агата злобно дунула на упавшую ей прямо на нос прядку волос, отчего та с силой отлетела в сторону. — Была бы моя воля, я бы вернулась в тот вечер и сделала бы всё, чтобы избежать встречи с этим Нильсеном», — двери лифта наконец-то открылись, и она облегчённо выдохнула, делая первый шаг вперёд. — Давай договоримся, Агата, — протянул Александр, ловко перехватывая руку блондинки, вынуждая ту ещё на пару минут задержаться. Харрис раздражённо глянула на него, но вырываться не стала, послушно стоя на месте и ожидая очередной глупости, которую легко может ляпнуть этот болван. — Если ты расстанешься с Кристофером, то в первую очередь об этом узнаю я, чтобы понимать, что этот аргумент против нашего повторного секса уже не действует. — А тебе только и надо, что затащить меня в постель, да? — недовольно буркнула она, вырывая своё запястье из его хватки, разворачиваясь в противоположную сторону, и уверенно зашагала прочь. — Я подумаю над твоим предложением, Нильсен, — напоследок бросила Агата, скрываясь за крупной дверью, и быстренько направилась к Кадогану. Дни сменялись один за другим, однако в этот раз они кардинально отличались друг от друга, ведь теперь их «скрашивал» своим существованием один прекрасный и одновременно ужасный швед, который с каждым разом только превосходил самого себя в дисциплине «Вывести Харрис из себя». — И ты серьёзно готова променять меня на этого рыжика? — шепнул Александр, склонившись к её ушку, одним лишь взглядом указывая прямо на приветливо улыбающегося им Кристофера, который спокойно ждал Агату у своей машины. — Котёнок, ты до сих пор уверена, что не хочешь пересмотреть свои приоритеты? — Да пошёл ты, — девушка чуть оттолкнула его от себя, направляясь в сторону своего молодого человека, пока Нильсен продолжал наблюдать за этим презанимательным действом. Он непонимающе пожал плечами и достал из кармана пиджака ключи от авто, быстро подбросив их в воздух, вновь перехватывая пальцами. — Многое теряешь, Харрис. Моё предложение ограничено, — напоследок бросил мужчина, захлопывая за собой дверцу машины и уезжая с места преступления, пока какая-нибудь англичанка не успела его убить одним своим взглядом. «Вот же идиот, — решила она, ненавистно сжимая челюсти и бросая взгляд на абсолютно ничего не понимающего Кристофера. — А почему бы в следующий раз напрямую не сказать моему парню о том, что мы с тобой переспали, а, Нильсен? — блондинка взяла рыжеволосого под руку и постаралась как-то разбавить этим напряжённую атмосферу, — Дурак». — О чём он, солнце? — спросил Кадоган, залезая в автомобиль, внимательно следя за своей девушкой. — Неважно, — буркнула она, пристёгивая ремень и мысленно в сотый раз проклиная Александра за одну ту, казалось бы, невзначай брошенную фразу. — Это по работе. Тебе всё равно не понять, если ты не будешь вдаваться во все подробности. Шла уже вторая неделя их совместной работы. Подобных ситуаций с каждым днём становилось всё больше и больше, что неимоверно бесило и веселило до этого вечно такую серьёзную мисс Харрис. Впервые – именно после шутки этого шведа – остальные сотрудники смогли лицезреть крайне редкое явление – улыбку их начальницы. Ранее это посчастливилось увидеть лишь Еве и паре других избранных работников, входивших в самый близкий круг блондинки. Как бы Нильсен ни старался придумывать всё более оригинальные шутки, его излюбленной и самой популярной для этого темой, разумеется, по-прежнему оставался их с англичанкой тот случайный секс. Сколько бы раз ему за это не доставалось, мужчина всё равно не переставал нести всякий, по мнению Агаты, бред про «повторим» и «тебе же понравилось». Только в подобные моменты хотелось бы перестать с ним работать, в остальном же к шатену было не придраться. В любом случае, что бы девушка ни думала и ни говорила, каждый день с ним был каким-то особенным, весёлым, необыкновенным. Да, он временами – или не временами, а почти постоянно – раздражал её; да, Александр был далёк от идеального коллеги, но она хотя бы на время забывала о таких вещах, как скука и одиночество на работе, что раньше изо дня в день преследовали её, не давая ни минуты покоя. И вот, очередной такой рабочий день. Агата привычно сидит за своим столом, подписывая один из бесчисленных документов на её столе, отсчитывая время до окончания этой пытки и начала заслуженного выходного. Правда, всего одного, но ей и того было достаточно, чтобы чувствовать себя более-менее счастливой. Пара светлых и столь редких солнечных лучей просочились в офис через прикрытые жалюзи, и Харрис радостно обернулась, тут же освобождая им дорогу, наслаждаясь вдруг улучшившейся погоде. В плохие знаки она не верила, но зато в хорошие – ещё как, поэтому выглянувшее из-за туч солнце уже означало для неё то, что остаток дня пройдёт неплохо. Во всяком случае, ей безумно хотелось в это верить. Проникший в помещение естественный свет, а не результат работы настольной электрической лампы, здорово помогал разрядить обстановку, попадая прямиком на белую бумагу, выделяя некоторые буковки, что только радовало глаз блондинки. Лежавший в её руках документ уже не казался таким скучным и унылым, а губы расплылись в нежной улыбке, будто бы она сейчас сидит не на работе, а в приятной компании, поджаривая зефир на пылающем костре и внимая рассказы своих друзей обо всех их приключениях за эту жизнь. Лучше и быть не может, так ведь? — Мисс Харрис, вы можете зайти ко мне в кабинет? — донёсся до её слуха весёлый голос Александра, вынудивший англичанку оторваться от столь важного и интересного занятия и перевести всё своё внимание на этот звук из интеркома. — Помощь нужна. — Нильсен, мы же на «ты», разве нет? — её голос дрогнул в усмешке. Агата опёрлась обоими локтями о чуть прохладную поверхность стола, сплетая женственные пальчики друг с другом и пристраивая свой подбородок прямиком на них, уже готовая выслушивать очередную шутку, заранее приготовленную этим Александром. Интересное времяпрепровождение, скажу я вам. — Уже? — удивлённо бросил он, еле сдерживая грудной смех, отчего Харрис непонимающе сомкнула веки, пытаясь донести до себя смысл этой шутки. — Ты когда успела расписаться со мной, если я сам не в курсе? — ещё пара утомительных секунд, и Агата сначала слабо улыбнулась, но потом вновь сделала более привычный недовольный вид, тихо цокнув языком. — Ладно, котёнок, я серьёзно, ты мне сейчас очень нужна. Опять этот его «котёнок». Раздражает и нравится. Выводит из себя и заставляет прислушаться. Его голос, такой низкий, чуть с хрипотцой и придыханием, постоянно доводит её до двух крайностей: либо Агата может вечно наслаждаться этим звучанием, либо ей хочется взять скотч и заклеить ему рот. Обычно, конечно, второе, но иногда Харрис пробивает и на более тёплые эмоции. — Меня уже давно гложет один вопрос, — протянула она, ловко закидывая одну свою ножку на другую, склоняя голову чуть набок, словно готовясь к какому-то длинному и весьма увлекательному разговору. — Почему «котёнок»? Вот столько есть слов в нашем языке, но ты решил привязать к моей персоне именно это животное. — Потому что твоё имя у меня ассоциируется только с маленьким гордым котёнком, — его губы расплылись в улыбке, а перед глазами всплыл образ, как он только забирал своё будущее домашнее животное у предыдущих хозяев. — Красивым таким, милым, но это только на первый взгляд. А так, очень вредная и элегантная кошка. — И лысая, — сквозь смех добавила Харрис. — И лысая, — повторил за ней он, впервые чувствуя какую-то необыкновенную расслабленность и особенную атмосферу в их диалоге. Вот бы так было всегда. — Не хочешь причёску сменить, красавица, чтобы полностью совпадать с моим представлением того, как должна выглядеть настоящая Агата? Усмешка. Такая до горечи во рту сладкая, до хитрого прищура надоедливая. Бесишь, Нильсен, но она всё равно почему-то не шлёт его к чертям, продолжая этот странный диалог, не имеющий абсолютно никакого смысла или логического объяснения. Просто бредни двух уставших на работе людей. Просто Александр и Агата. — Иди ты, Нильсен, мне мои волосы нравятся, — до второго конца телефонной трубки доносится её тихий смешок, оповещающий мужчину о необычайно хорошем и приподнятом настроении блондинки. Это радует и побуждает использовать момент по максимуму, выжимая абсолютно все соки из него. — Ладно, соглашусь, мне тоже, поэтому просто зайди в кабинет, — с обречённым, но одновременно и будоражащим вздохом девушка чуть отъехала на своём кожаном кресле назад, чтобы спокойно встать на ноги, а швед вновь добавил своё излюбленное слово. — Котёнок. — Убила бы тебя, да только за решётку из-за такого придурка не хочу, — произнесла англичанка, стараясь выказать этим своё недовольство, однако с улыбкой на лице сделать это было крайне трудно. Интересно, на неё так влияет солнце или Александр? — Я тоже тебя люблю, каттен, бросай своего рыжика и давай ко мне, — он ехидно ухмыляется, когда слышит её возмущённый выдох, и готовится вновь ощутить весь спектр эмоций Агаты на себе. Очередная небольшая победа. Нужно записать в блокнотик, отметить этот день в календаре и праздновать наряду с Рождеством. Только ему тогда пить придётся абсолютно каждый день, без единого исключения, настолько часто шведу удаётся довести Харрис, в каком бы прекрасном настроении она ни была. — Ещё одно слово, Нильсен, и перспектива решётки меня будет привлекать гораздо больше, чем работа с тобой, — она до сих пор сидит всё в том же кресле, не в силах оторваться от него, выйти в коридор, прийти уже к этому Александру и не забыть захватить с собой запасную пару колготок, лежащую в её сумочке. Ими очень удобно душить человека. Или связывать ему руки — одно другому не мешает. — Слышала, что от ненависти до любви один шаг? — мужчина еле сдерживает свой смех и прикрывает рот своей ладонью, довольно слушая негодующий возглас Агаты. — Нильсен! — Хорошо, я дождусь, пока и ты начнёшь питать ко мне подобные чувства, солнышко, — шатен издал звук, похожий на некое подобие воздушного поцелуя, а девушка отрицательно мотнула головой в сторону и хихикнула, словно над какой-то очень смешной его шуткой. — Ты разбиваешь мне сердце, котёнок. — А ты выводишь меня из себя, Нильсен, — Агата встаёт с кресла, расправив свою плотно облегающую бёдра юбку-карандаш, и резко обрывает их разговор, удаляясь к выходу из кабинета, помешав мужчине произнести и без того ожидаемое «рад это слышать». Каблуки стучат по скользкой поверхности, грудь чуть вздымается вверх с каждым её новым шагом, а светлые прядки аккуратно лежат на голове – все занимают своё место, не имея права выбиться из общей картины. Каждый проходящий мимо Агаты сотрудник считал своим долгом натянуть на лицо ту лицемерную улыбку и протянуть «добрый день», а потом дальше идти обсуждать с коллегами последние сплетни о двух начальниках. Тошнит от всей этой наигранности и наглой лжи. В этом здании на пальцах можно пересчитать верных работников, которые не будут мило улыбаться Харрис, а через минуту уже говорить о ней за спиной всякие гадости. И то, есть ли тут ещё такие? — Что там у тебя такого важного? — сходу спрашивает англичанка, стоит ей только пройти в кабинет, где уже довольно сидит Ева, покачивая своей ногой вверх-вниз, прожигая взглядом то Александра, то Агату, многозначительно прищуривая глаза. — Ева, будь добра, оставь нас с Нильсеном наедине, ему с чем-то помощь нужна была, — она грациозно прошлась к столу своего «совладельца» – какое неприятное слово – и спокойно встала рядом, склоняясь над его плечом. — Хорошо, но я проходила мимо и как раз помогла мистеру Нильсену решить ту проблему, поэтому тут всё, — брюнетка хитро улыбнулась и, подмигнув мужчине, махнула им рукой, ретируясь, ловко виляя бёдрами. Челюсти Агаты чуть сжались, но виду она не подала. Лишь уверенно выпрямилась и думала уже возвращаться на своё рабочее место, не обронив ни единого словечка, однако её останавливает прикосновение тёплой мужской ладони. — Эй, а кто меня похвалит? — она недоумённо хлопнула ресницами и изогнула левую бровь, с явным непониманием в глазах глядя на шведа. — Твоя русско-китайская стервочка мне помогла разобраться с одной несостыковкой и ушла, а я ведь три дня горбатился над этим отчётом. Я требую свою заслуженную похвалу! Агата тихо хихикнула и снова склонилась над ним, успев прошептать только ласковое «ты умница» прежде, чем губы коснулись его кожи. Всего лишь лёгкое, незначительное прикосновение и то к щеке, а заставило сердца обоих биться чаще. Чуть потрескавшиеся и излишне сухие губы оставляли до жути приятные ощущения похлеще их первой совместной ночи. Уголки рта Александра медленно, но верно поползли вверх, вызывая слабую улыбку на лице, которую тот и не пытался скрывать. За эти считанные мгновения Харрис успела ощутить то, как сильно сжимаются его челюсти, очерчивая острые скулы, делая их ещё выразительнее. Она не торопится отрывать уста от Нильсена, уж больно их обоих завораживал этот момент. В нос врезался уже полувыветрившийся аромат его одеколона, который продолжал быть таким же приятным и до мурашек на коже знакомым. И когда она успела запомнить этот запах? Дышать стало труднее, а всё от чего? От этого маленького поцелуя в щёчку, коих и у того, и у другой в жизни было предостаточно? Однако это не помешало обоим замереть в том же положении на пару секунд, не решаясь отстраниться, боясь сделать любое лишнее телодвижение. Никакой романтики, никакой страсти – абсолютно ничего, помимо этого небольшого жеста, так называемой, «благодарности». «И чем я только занимаюсь? — думала она, отводя свои уста в сторону, дабы случайно не переступить через тонкую грань между дружеским поцелуем в щёчку и чем-то большим, что сейчас не нужно ни одному из них. — Агата, у тебя есть парень», — уже в который раз повторяла она сама себе, довольно посмотрев на ярко-красный след от своих губ, оставленный после того быстрого касания. Она будто бы знала, какую помаду использовать именно сегодня. — И это всё? — насмешливо бросил мужчина, старательно делая вид, что абсолютно ничего только что не произошло. Он невзначай дотронулся кончиками пальцев до того отпечатка, судорожно выдыхая. — А что, хочешь перейти сразу к сексу? — англичанка провела ладонью по его щеке, растирая помаду по всей коже, и чуть заметно хихикнула, когда почувствовала, насколько сильно Алекс напрягся после одной этой фразы. Девушка потянулась руками к верхним пуговицам на своей рубашке и освободила одну из тугой петли, внимательно наблюдая за тем, как зрачки голубых шведских глаз неизбежно расширяются. — Ты как пожелаешь, конечно, но я, пожалуй, воздержусь, поэтому предоставляю тебе возможность удовлетворить себя самому, — она быстро щёлкнула пальчиками по его носу и подмигнула, довольно направляясь к выходу. — До встречи. «Это было хорошо, Харрис, — думал шатен, устремляя свой не до конца осознавший ситуацию взгляд куда-то в стол, не в силах прямо сейчас вернуться к завершению работы над той самой документацией, за которую и получил это приятное вознаграждение. — Я бы даже сказал, что очень хорошо. Скоро дойдёшь до моего уровня, и кого мне дальше подкалывать?» — он пару раз быстро моргнул и мотнул головой в сторону, стараясь забыть произошедшее.***
Голодные, страстные и безумно горячие поцелуи. Мужские руки поддерживают талию Агаты, довольно направляя прямиком за собой в сторону спальни. Она, не глядя, скидывает каблуки на ходу, не отрываясь от манящих губ, зарываясь пальцами в мягкие рыжие волосы. Шаги, такие быстрые и небрежные, стремительно приближали их с каждой секундой к двери, за которой пару ждёт несколько свечек, отдающих свой приятный цветочный аромат, который потом разносился по всей комнате, дополняя эту интимную и столь романтичную атмосферу. Ладони Кадогана скользили по изогнутой ему навстречу спине, вынуждая англичанку томно вздыхать и плотнее прижиматься к его телу, словно это была единственная и самая важная вещь на всей планете – источник её жизни, за который она цеплялась всеми силами, обвивая обеими руками его шею, шепча что-то едва различимое мужчине прямо в губы. — Кри-и-ис, — сладко тянет Харрис, вдыхая аромат жжёных свечей и расплавленного воска, наполненного нотками гибискуса, отчего по всему телу проходится целый табун мурашек, а с её губ срывается тихий стон, тут же утопающий в этом протяжном поцелуе. От одного несильного надавливания тело Агаты безвольно падает на кровать, заставляя белую простынь смяться и чуть подняться вверх, а подушки – разлететься по разным углам, чтобы не видеть это зрелище. Он навис над блондинкой, с обожанием, животной страстью разглядывая до сих пор спрятанное под прослойкой одежды тело. Первой под его горячую руку попалась официальная рубашка. Всего за считанные секунды Кадоган смог справиться с абсолютно каждой мелкой пуговицей, с невероятным желанием стягивая белую плотную ткань с её тела, предоставляя себе более красноречивый и манящий вид на её грудь. Несколько влажных, жадных, ненасытных касаний к женской шее, от которых хотелось просто кричать, прижимать рыжеволосого ещё ближе к своему телу, беспрестанно выкрикивать его засевшее где-то на языке имя. Он продолжал охотно покрывать бесчисленными поцелуями кожу любимой женщины, постоянно возвращаясь к истерзанным губам, чуть прикусывая их, довольно сминая в поцелуе. Руки Агаты блуждают по мужской спине, вычерчивая на ней кончиками ноготков всеразличные узоры, не оставляя ни сантиметр без очередного до потери сознания приятного прикосновения. Ритмы биения их сердец слились воедино, а те нещадно тарабанили по грудной клетке, то и дело норовя выскочить наружу. С каждой новой секундой невероятное напряжение между ними лишь росло с неимоверной скоростью, однако пара не торопилась уподобляться своим сердцебиениям, наслаждаясь этим моментом, растягивая его настолько, насколько вообще это было возможно. Они не прекращали этих бесконечных и столь приятных друг другу ласк, утопая в собственной любви, восполняя всё то, что не могли себе позволить во время той бесконечной и невероятно трудной рабочей недели. — Я люблю тебя, — тихий шёпот доносится до слуха Харрис, и её бюстгальтер ловко отлетает в сторону, позволяя девушке наконец-то спокойно вдохнуть полной грудью, сполна насладиться любыми новыми ощущениями. — Люблю сильнее всего и всех на свете, — повторял мужчина, оставляя влажную дорожку своими губами от её губ и прямиком до возбуждённого соска, обводя его кончиком своего языка, отчего Агата громко и сладко стонет, с силой зажмуривая зелёные глаза, однако всё это прерывается внезапным телефонным звонком. — Я убью этого человека, — ненавистно выплюнула она и притянула Кристофера обратно к себе, снова впиваясь в его губы своим жадным поцелуем. Они уже думали забыть об этом ужасно мешавшем смартфоне, но человек, упорно звонивший им, всё не унимался, продолжая пытать свою удачу в столь позднее время. — Да твою ж мать, — буркнула девушка и последний раз слабо поцеловала Кадогана в щёку, хватая надоевший гаджет. — Алло, — делает глубокий тяжёлый вдох, прямо говорящий о том, от какого рода занятия отвлёк её собеседник. — Нильсен, тебя где хоронить прикажешь? — Да прости, прости, каттен. Я же не думал, что вы с рыжиком решили развлечься, — англичанка злобно нахмурилась, уже готовясь чуть ли не выбросить телефон, а потом и самого Александра в окно, чтобы ни тот, ни другой больше не смели её беспокоить. — Я по срочному вопросу звоню. Ты ведь помнишь про документы для налоговой, которые я должен был все проштудировать и разобраться с любыми несостыковками, да? — Только попробуй мне сказать, что ты этого не сделал, — швед весьма однозначно выдохнул, на что глаз Харрис чуть дёрнулся. — Нильсен, я тебя придушу однажды, ублюдок ты ненадёжный! Нас в понедельник обоих убьют, если ты за этот день всё не сделаешь, — мужчина продолжал молчать, боясь своими словами ещё сильнее вывести блондинку из себя. — Если ты сейчас скажешь мне приехать и помочь, то жди только с ядом, который я тебе и подсыплю в чай. — Да хоть с ножом! Агата, милая, ты же сама сказала, что достанется и тебе, и мне, — жалобно произнёс шатен, свободной рукой проводя по спинке своей кошки, мирно устроившейся прямо у него на коленках. — Будь другом, помоги, — она раздражённо простонала, откидывая свою голову назад, делая пару глубоких вдохов, от которых пышная грудь быстро взмыла вверх. — Первый и последний раз, Нильсен, — буркнула Агата, на что Алекс довольно закивал головой и облегчённо выдохнул, вновь приземляя ладонь на чуть поёжившееся от этого прикосновения животное. — Скинь мне адрес в сообщениях, я буду через полчаса.