***
Мразотное утро. Мразотное раннее утро. Мразотное раннее отвратительное утро. С такими мыслями Генри застал в одной из палаток что-то обсуждающих Элли и Чарльза, они выглядели бодрыми, и в их глазах сверкали недобрые огоньки. Стикмину стало немного не по себе. Когда те заметили мужчину, то подошли к нему. — Ох, Ге-е-енри! Почему же ты так со мной поступаешь, а Генри? — его резко с силой схватили за ворот чёрной футболки, наклонив вниз, поближе к лицу и прошипели, — Какого чёрта я узнаю, что мой любимый братан влюблён? — потом его резко обняли. — Но всё равно — это офигенно! Остальные солдаты вокруг них, которых было хоть и немного, но достаточно, чтобы распространился слух, с любопытством повернули в их сторону. Ну что за утро?! Раскрасневшийся Генри зажал рот девушки рукой и оттащил за угол, а Чарльз с лукавой улыбкой лениво поплёлся за ними. Ну а что? До следующей миссии около тридцати минут. Можно понаблюдать за происходящим, заодно сократить время. — Элли-и! Это конфендициально! И плюс, тебе это Чарльз сказал, да? — получив кивок от улыбающейся рыжей, Генри с презрением указал пальцем на друга. — Я же говорил, не говорить ей! — В ответ пилот пожал плечами. — Ну, я ей просто намекнул, а догадалась она сама. Это означает, что я ей не говорил. — Нет, это означает, что ты мне говорил, Чарльз. — блондин поднял палец и открыл рот, чтобы возразить, но та просто шикнула на него и продолжила. — Но бро не говорил только её имя. Давай, колись, кто она? Я хочу-у-у зна-а-ать! На брюнета свалилось очень огромное облегчение — она не знает. Но после пришёл огромный ужас — она узнает. Обязательно. И, чтобы не получить по полной от ждущей его ответа девушки, он просто взял её за руку, вывел из палатки и стал бродить по базе в поисках цели. Вскоре цель нашлась рядом с Викторией Грит. Остановившись, Генри нахмурился, чувствуя легкий укол ревности, слегка наклонился к девушке и прошептал: "Хэй, разделимся? Я возьму цель, а ты оставайся с препятствием". Получив кивок, они направились к парочке. — Привет, дружбаны. Два человека повернулись в сторону дружелюбно улыбающегося Стикмина и воодушевлённую Роуз, которая любой момент была готова завизжать. Руперт незаметно напрягся, слегка сжимая руку в кулак. —Хэ-э-эй... Мне придётся украсть твоего приятеля, Виктория, не против? — мило улыбнулся, под недоумённый взгляд трёх человек, чувствуя некое удвлетворение от происходящего. — Э-э-э, только побыстрей, мы с ним должны обсудить поручение генерала. — как всегда суровый тон Грит, раздался, как гром средь ясного неба. Показав пальцами "О-кей", мужчина схватил за руку недовольного Руперта и ушел за палатки. — Бля, сегодня будет конкретный разговор об этом. — тихо пробормотал Стикмин, так, чтобы его не услышали, заглядывая за тканью палатки в сторону двух девушек, но походу либо у него слишком громкий голос, либо у Прайса суперский слух, либо и то и то, что с другой стороны пришёл вопрос: — И что это значит? И что это вообще было? — брюнет стоял, сложив руки на груди с недовольной миной, смотря в глаза Стикмину. — У меня сейчас миссия начнётся с минуту на минуту, ёбаный в рот. Стикмин, какого хрена? — О, так ты сейчас уходишь? — фыркнул тот, потом наклонился ближе, на уровне глаз, и лукаво улыбнулся. — Как насчёт прощального поцелуя? — Иди на хер, Генри, — резко ответил Руперт, рукой отодвигая лицо раздражителя, и пошёл обратно, но остановившись у угла палатки, сказал, поворачивая голову через плечо, — Прощальный поцелуй — это перед прощанием, значит, что мы никогда не увидимся. Миссия относительно лёгкая, ты идиот, так что, факт того, что мы обязательно встретимся в силе. — и ушел, бормоча что-то о "меланхоличных придурках и тупых пилотах". Генри остался стоять там с улыбкой.***
День существенно был бы скучный. Небо ясное с редкими облаками, солнце ярко светило, но... Настолько ярко, что, раньше радостно встречавшие его растения, животные и люди, сейчас медленно иссушались и медленно превращались в грилль. Но не Генри, который так любезно решил заболеть из-за того, что заснул под кондиционером. И, будто соревнуясь с погодой, организм Стикмина сейчас горел адским огнём, заставляя того лежать и страдать, ибо спать не хочется, но голова и глаза не менее адски болят. Он остался в стрёмном(по мнению бывшего вора) двухэтажном доме Руперта, потому что где-то в районе центра страны случился резкое террористическое нападение, и поэтому пришлось взять самые лучшие силы на это задание, особенно лучшего пилота и опытного силовика. Сам Прайс тоже готов был пойти, только одна беда — его ранили в правую руку, и из-за этого, его рабочая конечность сейчас полностью забинтована. Дверь в комнату, где лежал бывший преступник, чуточку приоткрылась. — Йоу, Стикмин? — громко прошептал Руперт, получая стон боли. — Не спишь. Тот многострадально посмотрел на брюнета и расплылся в улыбке, краснея ещё сильнее и потягивая руки к Прайсу. — Ру-уперт — свет моих очей, звезда моей ночи! Ты так прекрасен, как тамагочи! Брюнет тупо уставился на Стикмина. Что, блять? Что происходит? И с таким же недоумевающим лицом, подошёл к больному и легонько стукнул его в голову своей здоровой рукой. Тот ойкнул и недовольно взглянул на Прайса, потирая место удара. Потом улыбнувшись, открыл рот, чтобы что-то сказать, но его перебили: — Нет, я не буду целовать твой ушиб, как в прошлый раз. Нет. Мне и так тогда досталось, к тому же ты больной, и головой и здоровьем, так что не хочу подхватить какую-то дрянь. — пробормотал Руперт, рукой доставая из кармана штанов жаропонижающие и пытаясь открыть, не заметив обиженного сопения Генри. — Дрянь... — мужчина всё таки не смог справиться с упаковкой, поэтому передал это лежачему, — Открой. Я дам тебе воды. — и беря со стола наполовину пустой стакан, протянул ему, наблюдая как тот, едва приподнявшись в локтях и скуля от боли, начинает выпивать таблетки. — Мда уж, мы с тобой в одной лодке... Генри лишь, тяжело плюхнувшись в кровать, согласно кивает, держась за голову. А Руперт улыбается и посмеивается в кулак, получая от Стикмина ещё больше обиженных взглядов.***
Ночь. Это прекрасная пора, когда вся романтика улиц включается по-полной, но не в заброшенном здании, где по слухам затаился некий маньяк. Это, конечно не работа военных, но кто сказал, что сейчас перед домом стоят военные? Точнее, Тройная Угроза, схватившего Руперта с собой(Элли любезно приковала его наручниками к своей руке, чтобы тот ненароком не убежал). Они вчетвером в повседневной одежде, наконец-то в совместные выходные, стоят перед уродливым, заброшенным домом по инициативе Роуз. — Это... Наша машина сломался, давайте переждём эту ночь у старого заброшенного вполне уютного дома? — с некой флегматичностью сказал Чарльз, первым нарушая гнетущую тишину. Ему одновременно ответили: — Ха-ха, очень смешно, Чарльз. — Соглашусь, даже дом Прайса выглядит хуже. —Эй! Нормальный дом, Господи! — зарычал в сторону Стикмина Руперт, злобно смотря на него. А Чарльз лишь тыкнул пальцем в лоб девушки: — Хочешь посмотреть ужастик в реальной жизни, да? — Ой да ладно, этот дом нифига не страшный! — с вызовом тыкнула Элли в ответ, но в грудь блондину. Тот фыркнув, закрутил палец вокруг своей оси и указал в сторону двери: — Дамы вперёд. Та лишь смело зашагала к ветхой двери, забавно сморщивая нос от отвращения и пыли. Потом посмотрела в сторону пилота и взглядом указала на двух остальных, которые слонялись рядом, осматривая окружение с скукой. Подумав, Чарльз понял о чём идёт речь и быстренько подошёл к ней, усмехаясь. — Вы серьёзно туда зайдёте? — спросил слегка обеспокоенный Генри, подходя к ним, — Может не стоит? — но те лишь хитрыми взглядами и лукавыми улыбками указали в сторону Прайса, который, сев на корточки, что-то делал у корней дерева. Генри покраснел и кивнул, сглатывая слюну от волнения. Два третьих Тройной Угрозы скрылась из виду. Бывший вор подошёл к Руперту, а тот услышав шаги, повернул голову в его сторону. — Они реально решили зайти туда? — вздохнул, когда получил кивок, — Идиоты? — потом обратно перевел взгляд на дыру в коре дерева. — Ставка? — Сорокетка. — Пф, придурки. — Что делаешь? Прайс немного отодвинулся налево, приглашая Стикмина посмотреть. Тот наклонился и увидел какой-то блестящий предмет. Генри с удивлением ойкнул. — Застряла, никак не достать. Кивнув, бывший вор вытащил свой армейский нож, подаренный Чарльзом, который удобно устроился на ремне(скрывала его серая толстовка) и начал вырезать область вокруг неизвестной вещи. Кое-как сделав отверстие больше, они оба одновременно наклонились ближе: Руперт с подозрительной нервозностью, а Генри смущением от близости. Потом последний достал предмет тем же ножом. — Какого?... — Кольцо? Это было довольно скучное кольцо: без драгоценных камней, сама не была сделана из чего-нибудь ценного — просто кольцо, и, если присмотреться, то в середине была неисправность, дефект, как будто там была какая-то вещь, но его силой вырвали, а по окрасу, оно напоминало те кольца, которые продавали в магазинчиках для девочек. Вот поэтому оно и блестело. — Тьфу, дешёвка. — сказал Генри, кладя руку на плечи соседу. — Ага... — согласился тот и выбросил колечко в траву, но почувствовав, как его обнимает рука, взглянул на Генри. — Ты... Что?... — Да? Как будто издеваясь, он наклонился ближе к Прайсу, сильнее сжимая рукой. Руперт не отстраняется, не сопротивляется и не грубит, наоборот, тихонько улыбается, в который раз кладя руку на лицо Стикмину и отодвигает его от себя. — Эй, сначала ресторан и свидание, глупый. — посмеивается брюнет, подмигивая обиженному, но тут же покрасневшему бывшему вору. И тот, поняв и приняв в себя беззаботную атмосферу, отодвинул руку от своего лица, хватая за запястье, и снова приблизился к Прайсу, но намного ближе. — Ну-у-у один разо-о-ок~ — Ладно уж. — сдаётся, приподнимая руки. Генри тут же рукой на плече гладит затылок, а другой обвивает чужую талию, медленно наклоняясь к губам брюнета. Когда между ними остался лишь жалкий сантиметр, дверь дома резко с оглушительным треском ломается на две части и улетает на дорогу улицы. Всё возвращается в жуткую атмосферу, от романтики остались лишь воспоминания. Мужчины вдвоём сначала вскакивают друг от друга и с удивлением смотрят, как внутрь дома горит ярко-зелёным огнём, а из него, громко крича проклятия и маты, выбегают Чарльз с Элли. Те выглядели паршиво: как будто их разжевали на сто кусочков, выплюнули и собрали обратно, а в их лицах читался неописуемый ужас. Быстренько дойдя до парочки, они схватив их в охапку, с скоростью, которой позавидовал бы даже гепард, добежали до машины Прайса, запихнули туда мужчин и уехали домой. Элли все время цеплялась за руль, а Чарльз сидел и смотрел в одну точку. Вскоре, после выходных, выйдя на работу, они успокоились, возвращаясь в обратное состояние "я", но на ответ, что случилось в доме, решили никогда не вспоминать.***
Не понятно утро ли, день ли, но понятно одно — дождь лил, как из под ведра. Большие капли громко бились по крыше маленького пустого каменного здания невесть откуда появившегося посреди джунглей. Само здание было совсем маленькое, но просторное: в углу печка, в другом углу, когда-то красная, но сейчас обесвеченая годами кровать. Пол сделан из дерева, местами загнившего и местами сырого. Два окна, стоящие напротив друг друга и деревянная дверь. Генри остался здесь(после миссии по перехвату заложников у преступной организации, которая стала расти и расти в последнее время), чтобы переждать дождь и подождать помощи от Тройной Угрозы. Его ранили. Тупо ранили, можно сказать, он сам, не скоординировавшись, прыгнул под шальную пулю врага. И поэтому он сейчас, обхватив больной бок и сидя на полу, спиной прислоняясь к кровати, пытался остановить кровь из, хоть и небольшой, но проблемной раны. Благо рана не сильно глубокая и не трогает никаких жизненно важных органов, да к тому же координаты отправил своего местонахождения, так что его смогут найти. Каков молодец. Даже несмотря на это, Стикмин всё равно шипел сквозь зубы от адской боли, которая каждый раз появлялся при контакте с мокрой одеждой, и чуть не плакал. Из-за шума дождя, Генри не услышал, как к дому приблизился неизвестный, и попытался открыть дверь. Бывший вор резко повернув голову к проходу, затих и выхватил пистолет, одной рукой всё ещё защищая рану от воды. — Генри! Бля... Как бля... Это я, Руперт! Облегчению Стикмина не было предела, тот расслабленно вздохнул, положив пистолет обратно, и громко прохрипел: — На другую сторону... Дверь с лёгкостью открылась, демонстрируя темноглазому раздражённо-бесстрастное лицо брюнета и аптечку в его руках, и тот, увидев состояние Генри, сразу подбежал к нему с обеспокоенным лицом, присаживаясь рядом на колени и открывая чемоданчик. — Генри! Я тут, всё хорошо. Сначала они избавились от вверхней одежды, потом Руперт аккуратнно очистил загрязнения раны, сложив стерильный бинт треугольником и замочив в спирте, после же обработал антисептиком и приступил к самому сложному — наложению швов. Чертыхнувшись, тот с гримасой сначала обрезал края раны и глубоко вздохнул, смотря на Генри, у которого выступили слёзы на глазах, но он хорошо держался, сильно кусая рукав своей армейской униформы. Руперт немедля стал проталкивать иглу в кожу, получая от него громкое мычание. — Генри, терпи... Пожалуйста.***
Всё вроде благополучно прошло начиная швами заканчивая перевязкой стерильными бинтами. Сейчас в полной тишине, Стикмин, прислонившись головой об плечо брюнета тихо отходил от недавней стрессовой ситуации, как и сам расстрёпаный Руперт, который сейчас обхватив руками колени, смотрел на дверь. — Слышишь? — спросил Прайс, оттягивая ворот футболки(Генри, посмотревший на него, временно залип на шею мужчины). Тот ответил с заминкой: — Э-э... Нет? — Дождь закончился. И вправду закончился: с снаружи уже вовсю проникали лучики солнца, и в халупе стало как-то светлей. Как он этого раньше не заметил? Бывший вор, всё ещё не отводивший взгляд от Руперта, обнял рукой за плечи, морщась от неприятного ощущения в области бока, но мужественно терпя боль, а другую положил поверх колен брюнета и трепетно коснулся к манящим его губам. Поцелуй длился совсем недолго, но чувственно, посылая по телам обоих сладкую истому, и, после смотря друг на друга затуманившимися глазами, снова коснулись губами, сначала нежно, потом со всей страстью, полыхая в огне и сгорая в сильных ярких эмоциях друг друга, которые расцветали, как яркие бутоны всех разновидностей цветов. И отстранившись, покрасневшие, неловкие и ещё больше растрёпанные мужчины неловко приняли исходное положение. Через какое-то время, уютную тишину нарушил Генри: — Руперт? — Да? — Где ты научился накладывать швы? —Нужно было уроки проходить, а не ху... Сидеть без дела. Бывший вор умиротворённо улыбнулся, хмыкнув и запрокинув голову назад на сложенные за затылком руки, и хотел было спросить, когда появится Чарльз, как вдруг услышал гул лопастей вертолёта сквозь крики птиц и зверей.