Птичка

Забавные черные крылышки, глазки-бусинки, лапки крохотные. Сама размером с кулачок пятилетнего ребенка, но у нее такой громкий голос, что кажется, будто рядом с окном приземлился кто-то очень большой и неповоротливый. — Папа, она снова здесь, — сонно тянет маленький Форрест, обращая взгляд в сторону птички, стукающей клювом по стеклу. — Она своим чириканьем меня раздражает. Взгляд главы семейства наполняется тихой грустью, он на мгновение задерживает его на говорливом зверьке, а потом тяжело вздыхает. — Не говори так, пожалуйста, — спокойно отзывается Форрест, откидывая с сына одеяло и помогая ему подняться. — Почему? — удивляется малыш, всматриваясь в лицо отца, который старательно отводит взгляд, а потом берет его на руки несет в ванную. Не отвечает. — Папа… Перед глазами моменты, которые, кажется, произошли только вчера. Он еще совсем ребенок, в возрасте маленького Форреста, бежит по бескрайнему полю к огромному ветвистому дереву, смеется, радуется, в его руке рука Дженни. В жизни его было много событий, в которые трудно поверить постороннему, но ему самому трудно поверить в те самые волшебные минуты рядом с той, кого он любил с самого детства. Дженни исчезала и появлялась на его жизненном пути неожиданно, никогда нельзя было предугадать, как она поступит. И сейчас, когда ее уже нет год, ему тяжело признать, что та его удивила вновь. Нужно радоваться, но ему больно. Живая Дженни. Птичка. Это не тоже самое. Этого мало. — Молись со мной. Молись со мной, Форрест. Он слышит ее ангельский голосок так же четко, словно вновь прячется вместе с ней на том кукурузном поле. — Папа? Он замер с малышом на руках около умывальника и где-то с минуту рассматривал зеркало ничего невидящими глазами. Форрест понимает, что пугает своего сына, большого труда стоит перевести взгляд на него. Слова не идут с языка, они все разбежались, словно их не было. Он лишь тянется обнять маленького Форреста вновь. Проходят еще несколько минут в полной тишине. — Папа, прости, если ты так расстроился из-за птички. Я привыкну, обещаю, — тихо говорит сын куда-то ему в плечо. Форрест прикрывает глаза, сглатывает ком, потом кладет одну руку на голову к малышу, чтобы прижать его к себе сильнее. — Это не птичка, это наша с тобой мама. — Как это? — удивляется малыш. — Я расскажу тебе, обязательно расскажу, — еле сдерживая слезы, отвечает Форрест. — Только после завтрака. — Обещаешь? — Да.