Colour me in

      — Ты же понимаешь, что можешь вернуться в любой момент?       — Да, хён.       — И что ни я, ни Хосок не будем против?       — Ты повторяешь это уже в сотый раз, — усмехается Чимин, придерживая одной рукой Пуха (который в последние несколько секунд стал слишком активным для того, чтобы удерживать его в одном положении как можно дольше), а другой телефон.       — Я просто беспокоюсь, — выдыхает Юнги.       — Не волнуйся, первые пять минут обошлись без слёз.       — Чимин, — сурово послышалось на том конце. Хосок, кажется, решил присоединиться к разговору.       — Я в порядке, Хоби-хён, — прошептал Пак, чувствуя нарастающий комок в горле. — Можно я перезвоню позже? Кажется, Пуха зовёт природа.       — Что за глупые вопросы? Конечно, звони! И позаботься о нашем ребёнке правильно!       — А как же я?! Я не ваш ребёнок? — надул губы Чимин, наблюдая за тем, как белошёрстный шпиц обнюхивает землю.       — Ах, ты наш самый любимый ребёнок, — проворковал Хоби.       Несмотря на то, что его хёны находились далеко впервые за два месяца, он почувствовал тепло в груди. Чимину действительно будет не хватать их объятий и пожелания спокойной ночи с влажным поцелуем в лоб, как когда-то делала его мама.       — Мне пора идти, хён, — сдерживая слёзы, прохрипел блондин. — Оказавшись на земле, Пух стал слишком активным.       — Хорошо, малыш, береги себя и обязательно позвони мне сегодня вечером! — несмотря на мягкий тон, Пак знал, что в этот момент между бровями его хёна образовалась морщинка.       Как только Чимин завершил звонок и засунул телефон в карман своих спортивных штанов, Пух вернулся к ноге своего хозяина, возбуждённо поскуливая и вертясь на месте, словно этот парень с нетерпением хотел обойти все владения семьи Пак.       — Разве вид не потрясающий? — поинтересовался блондин, опускаясь на колени перед собакой.       В ответ он получил лишь приглушенный лай и виляние пушистого хвоста.       Поднявшись с колен, Чимин провёл рукой по волосам, а затем заглянул в кузов своего пикапа, заполненный чемоданами и сумками с вещами. Желания разбирать их прямо сейчас не было совсем, поэтому, тяжело вздохнув, парень повернулся ко входной двери двухэтажного коттеджа и выудил из левого кармана ключи от дома, медленно направляясь к лестнице по уже заросшей травой дороге.       Пух вертелся рядом с ним, с трудом запрыгивая на высокие ступеньки, а затем упёрся носом в дверь, ожидая, когда её откроют.       Щелчок, еще один. А затем скрип.       Пак так и остался стоять снаружи, боясь сделать шаг внутрь и понять, принять для себя тот факт, что его родителей действительно больше нет. Что мама больше не встретит своего сына со свежеиспечёнными пирожками. Что отец весело не предложит прокатить сына на лошади по имени Рут.       Он боится того, что там, на небесах, они смотрят на него с осуждением из-за того, что он хотел продать ранчо. Из-за того, что он продал весь скот и лошадей. Может быть, поэтому сейчас он стоит на пороге их дома, пытаясь исправить хоть что-то. Дать этому месту шанс.       Уже исследовавший полдома Пух решил вернуться к своему хозяину, постукивая когтями по деревянному полу и виляя хвостом.       — Ты не проголодался, приятель? — тихо спросил Чимин, делая несколько шагов внутрь, и стараясь не смотреть за завешанные тёмной тканью окна. Стараясь не замечать слой пыли на комоде у двери и давно не использованную пару обуви под зеркалом рядом.       Парень прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки и не размазывать сопли по лицу. Хоть и прошло всего два месяца со дня их смерти, он не хотел растрачивать еще один вечер на слёзы и ненависть к себе. Он мог сделать это дома у своих хёнов, завернувшись в пушистое одеяло на коленях у Хоби, но здесь и сейчас он должен был быть тем самым Пак Чимином, сыном Паков, тем, кого любил этот дом и кому он должен вернуть всю ту любовь обратно. Это ранчо заслуживало лучшего, и он собирался сделать всё возможное для того, чтобы это место вновь обрело жизнь.       Чимин двинулся дальше по холлу, собираясь порыться в кухонных шкафчиках, чтобы найти что-нибудь съедобное для Пуха. Как только парень вошёл в кухню, то сразу же направился к окну, скидывая тяжёлую ткань на пол, благодаря чему комната налилась приятным оранжевым светом от заходящего за горизонт солнца.       Вечер близился к своему завершению, чему блондин был рад, ведь это был насыщенный событиями день. Ему не терпелось принять тёплую ванну и упасть всем своим телом на огромную, королевских размеров кровать, которую ему купили родители на его пятнадцатилетие.       Подняв с пола ткань, парень повесил её на спинку стула и принялся искать еду для Пуха. Чимин был убеждён, что должен был остаться корм, ведь на ранчо жил не только скот, но также и старая собака, и не менее старый кот по имени Рысь.       Открыв еще несколько ящиков, наполненных крупами, сухофруктами, специями и посудой, блондин наконец-то нашёл то, что искал. Во всяком случае, он мог бы вернуться в машину и взять всё необходимое, если бы здесь корма не оказалось.       Пух возбуждённо начал крутиться на месте, негромко полаивая, пока его хозяин отправился на поиски подходящей миски.       Спустя некоторое время, сытый белый комок шерсти лежал в кресле в гостиной, пока Чимин снимал оставшуюся ткань с окон на первом этаже. Судя по количеству материала, завтра его ожидала большая стирка. Включив свет, Пак присел в кресло рядом со своим питомцем и на секунду прикрыл глаза.       Щелчок.       Пух навострил уши, подняв голову и глядя в сторону холла, который вёл к парадной двери. Последовала тишина, из-за чего блондину подумалось, что им двоим показалось, но затем раздался скрип половиц. И без того напуганный и уставший Чимин подорвался с кресла, хватая первое что ему попалось под руку (чем оказалась рамка с их семейным фото), и застыл на месте, прислушиваясь к ещё одному скрипу.       Недолго думая, Пак подошёл к арке и поднял рамку с фотографией над головой, сразу же замахиваясь, как только на горизонте появилась каштановая копна немного вьющихся волос. Случившееся дальше показалось полным беспорядком, потому что Пух начал громко лаять, а кто-то рядом с Чимином скулить, отскакивая от разбитого стекла, что посыпалось на пол.       — Какого чёрта?! — возмутился голос, а круглые глаза впились в испуганное лицо хозяина коттеджа. — Ч-Чимин?       — Ты еще кто такой?! — провизжал Пак.       — Чонгук. Чон Чонгук, — выпрямился парень, делая шаг назад и поднимая ладони в защитном жесте, оказавшись на голову выше самого блондина. — Ты помнишь, в детстве мы…       — Нет, нет, нет, — замотал головой старший. — Ты не можешь быть Чонгуком.       — Но это я, — обиженно заскулил младший, выпятив нижнюю губу.       — Ты…твоё лицо — да, но твоё тело — нет…Ты не можешь… — всё ещё протестует Чимин.       — Хён, — скрестил он руки на груди, совсем позабыв о том, что минуту назад Пак собирался ликвидировать его, как подозреваемого вора или хуже того — киллера/маньяка. — В последний раз мы виделись, кажется, восемь лет назад.       Для того, кому чуть не расшибли голову, Чон Чонгук казался слишком спокойным. На некоторое мгновенье Пак застыл, рассматривая картину перед собой. Большие глаза, теперь уже вполне симпатичный нос для симметричного лица и аккуратных розовых губ. Его волосы выглядели мягкими при искусственном жёлтом свете, сильно контрастируя с острой линией челюсти. И только симпатичная родинка под нижней губой и на кончике носа доказывала ему, что это был тот самый Чонгук.       Тот самый щёночек, которым называла его мать Чимина.       — Чонгук-и, — выдохнул блондин, чувствуя себя как никогда разбитым.       Внезапно отпустившая его на некоторое время боль вернулась снова, и не потому, что он что-то снова потерял, а скорее потому, что что-то нашёл. Кого-то. Мальчика, который был чем-то важным в его подростковой жизни. Мальчика, который был тем самым лучом света из прошлого, появившийся, чтобы согреть его заледеневшую после смерти родителей душу.       — Хён, — его голос был низким и спокойным. Он склонил голову чуть набок, словно оценивая ситуацию, в которой Чимин был в полном беспорядке.       — Как…как ты здесь можешь быть? Разве ты не в Пусане? Ты и твой отец, вы…       — Я вернулся сюда сразу же после того, как окончил учёбу. Отец остался в Пусане со своей новой женой, — пожал плечами Чон. — Здесь у меня свой бизнес.       — Б-бизнес? — прохрипел Пак. — Ты продолжил дело отца?       — А? — удивленно приподнял брови младший, а затем усмехнулся, потирая затылок. — Нет, я не стал разводить скот. Сейчас ранчо оборудовано для передержки собак и их дрессировки. Вот чем я занимаюсь, — он закусил губу, выглядя немного застенчивым.       — О, так значит…, — блондин, наконец-то, пришёл в себя, отступая назад и присаживаясь на диван рядом с Пухом, который перебрался чуть поближе к хозяину, выглядя настороженным. — Ты видел их?       На некоторое мгновение в гостиной повисла звенящая тишина, а затем Чонгук тяжело выдохнул.       — Да, каждый день. Мне очень жаль.       Это странно, но на губах Чимина появилась хоть и вымученная, но искренняя улыбка.       — Они были счастливы?       На секунду поджав губы, младший медленно кивнул.       — Они всегда были такими.       Наверное, это было впервые с того самого дня, когда упоминание о родителях Чимина не вызывало у него слёз. Впервые за два месяца он почувствовал облегчение, услышав о том, что несмотря на то, что их сын гостил у них не так часто, супруги Пак оставались счастливыми людьми.       — Ты был разочарован моим выбором?       — Я мог тебя понять. Ты ни черта не соображал в этом, — пожал плечами Чонгук, подходя ближе к дивану и опускаясь перед маленьким псом на колени.       — Отец говорил мне тоже самое, — усмехнулся блондин, почёсывая у Пуха за ухом. — Но…я собирался продать ранчо.       Рука Чонгука замерла возле влажного носа Пуха, когда тот принялся обнюхивать нового человека в комнате. Парень поднял свои большие глаза на Чимина, и тень улыбки проскользнула по его губам.       — Я слышал. Но сейчас ведь ты здесь, и это самое главное.       После этого оба парня перебрались на кухню, и пока Чимин очищал пол от осколков стекла, Чонгук проверил свою голову на наличие ран, которых, к его везению, не оказалось. Пух в это время наблюдал за всеми его действиями и, в особенности, за постоянно подвижной ногой.       — Так что привело тебя сегодня на ранчо Пак? — наконец-то появился блондин, выглядя еще больше уставшим.       — На самом деле, я просто увидел свет…       — И решил прийти в гости?       — Нет, и решил, что это грабители, — закончил Чонгук, покусывая нижнюю губу.       Чимин замер, вцепившись рукой в спинку стула, так и не отодвинув его из-за стола, чтобы присесть.       — Ты шёл на грабителя с голыми руками? — недоверчиво спросил Пак.       — Ну, в тот момент я не подумал… и я довольно силён, — сам того не заметив, Чон выпятил грудь.       — Я не сомневаюсь в твоей силе, Чонгук-и, — нежно улыбнулся блондин. — Но грабитель мог быть вооружён чем угодно. Ты мог серьёзно пострадать.       — Хорошо, что это был всего лишь ты, — еще одна тень улыбки коснулась губ младшего.       — Да, это всего лишь я, — тихо прошептал Чимин, наконец-то присаживаясь на стул. Пух, недолго думая, подбежал к ногам хозяина, напрашиваясь на руки, и блондин тут же подхватил его, пропуская пальцы через белую шерсть. Пак взглянул на своего собеседника, склонив голову набок, наблюдая за тем, как застенчиво младший теребит старую скатерть на круглом столе.       — Как поживаешь, Чонгук-а? — голос Чимина был нежным и осторожным, словно это не он тот, кто потерял обоих родителей два месяца назад и впал в депрессию. Возможно, всё дело было в усталости.       — Я в порядке, — выдохнул Чон, подняв глаза. — Что насчёт тебя, хён?       — Теперь намного лучше, — улыбка скользнула по его губам, когда он заметил мягкий румянец на щеках младшего.       Чонгук всегда был таким. Милый, застенчивый ребёнок, краснеющий каждый раз, когда кто-то хвалил или проявлял к нему немного любви. И даже несмотря на то, что перед ним сейчас сидел высокий, красивый двадцати четырёхлетний парень, его поведение совсем не изменилось. Возможно только чуть-чуть.       Пак устало зевнул, прикрыв ладошкой рот, и тут же поймал на себе обеспокоенный взгляд младшего.       — Тебе нужно отдохнуть, хён, — констатировал Чонгук без надежды на отступление.       — Всё в порядке, я еще могу…       — Нет, ты выглядишь действительно измотанным, — покачал головой младший, поднимаясь из-за стола. — Мы можем поговорить завтра, или послезавтра…в любой другой день.       — Мы сделаем это завтра, — решил согласиться Чимин, потому что на самом деле чувствовал себя разбитым, словно сегодняшний день выжал из него все соки.       — Хорошо, — почти прошептал Чон, боясь разбудить уже уснувшую на руках хозяина собаку. — До завтра.       — До завтра, Чонгук-и, — нежно улыбнулся блондин, а затем вновь зевнул, встряхивая головой, чтобы окончательно не отключиться прямо за кухонным, покрытым слоем пыли, столом.

***

      Кажется, новый день не задался с самого начала.       Во-первых, Чимин отвык просыпаться от солнца, слепящего его глаза. Во-вторых, Пух сделал то, что сделал бы любой другой пёс в его ситуации, так и не найдя по всему дому специальный собачий туалет. Он нагадил прямо в комнате Чимина, при этом даже не выглядя хоть немного виноватым.       В-третьих, он не умел обращаться с газонокосилкой. От слова совсем.       Он мог составить отчёт, сделать презентацию, организовать план действий, но он не мог включить чёртову газонокосилку.       Обливаясь потом и почти зажарившись под слепящим послеобеденным солнцем, Чимин упал пятой точкой на так и не скошенную траву, подумывая о том, не поискать ли ему в сарае ручную косу, а еще лучше вызвать специальную службу для такого серьёзного дела.       Тяжело выдохнув, парень решил для начала выпить холодной воды (желательно окунуться в нее лицом), а затем подумать о дальнейших действиях хотя бы потому, что территория ранчо была огромной, и даже если не брать во внимание её всю, оплата за чужие услуги может быть немалой.       Поднявшись на ноги благодаря ограждению, Чимин замер на месте, как только услышал приближающийся лай собак. Хоть блондин и любил домашних животных, все, кто был больше Пуха, приводили его в ужас хотя бы потому, что в возрасте пяти лет большая собака укусила его за ногу, оставив травму на всю жизнь.       Поэтому, недолго думая, он подбежал к дереву, с помощью которого вскарабкался на белый деревянный забор, теряющий свою краску из-за естественных погодных явлений в виде дождя.       Но первое, что ему бросилось в глаза, были вовсе не большие и разъярённые псы, бежавшие в его сторону, чтобы полакомиться его довольно аппетитными бёдрами (по мнению Чимина и не только), а коттедж Чонгука, возле которого паслись две белые лошади.       Сам же хозяин ранчо по соседству в этот момент весело бегал по зелёной лужайке, поливая и без того активных собак водой из шланга.       — Что за черт?! — прошептал Пак, чувствуя, как сухо стало во рту, и виной всему была вовсе не летняя жара.       Его друг детства, тот, которого он считал самым милым щеночком, находился всего в нескольких метрах от Чимина, абсолютно нагло демонстрируя свою влажную кожу и хорошо натренированное тело. Одежда младшего совсем не спасала ситуацию, так как полностью вымокшей выглядела на нем словно вторая кожа. Каштановые волосы были завязаны в маленький хвостик прямо на макушке, сильно контрастируя с несколькими пирсингами в его ушах. Чонгук был ходячим противоречием.       Покачиваясь на не особо устойчивом заборе, Пак подумал о том, что пора бы слезть со своего импровизированного «укрытия», пока его не поймали с поличным за разглядыванием соседа, но действовать уже было поздно, так как виновник его засухи во рту успел заметить блондина.       — Хён! — крикнул Чон, махая ладонью в знак приветствия.       Чимин подумал, что так и отделается обычным кивком, но у младшего были другие планы, поэтому кинув шланг со всё еще текущей водой, он побежал в его сторону, с несколькими бонусами на хвосте вроде светлошерстных и четвероногих друзей.       — Нет, нет, нет, — пробормотал Пак себе под нос, цепляясь обеими руками за дерево словно коала с надеждой, что в любой непонятной ситуации оно его спасёт.       — Эй! — послышалось рядом, и Чимин обернулся на звук, прижимаясь щекой к грубой поверхности. — Давай, спускайся!       В этот момент вся его жизнь пролетела перед глазами.       Чонгук, даже не подозревая об ужасе, охватившем его хёна, обхватил того за бёдра и спустил на землю, поворачивая блондина так, чтобы Пак мог познакомиться с жильцами ранчо Чон. Четыре озадаченных пары глаз уставились на незнакомца перед ними, а затем как по команде кинулись к его ногам, то ли облизывая, то ли кусая. В приступе паники, Чимин так и не смог понять, что именно они делали, так как вцепился в плечи Чонгука, карабкаясь на него как на дерево.       Немного ошарашенный действиями старшего, шатен сделал два шага назад, упираясь спиной в забор, а затем обернулся назад, чтобы заметить, как Чимин вцепился в окрашенное дерево побелевшими пальцами.       — Хён, что ты…?       — Сейчас же отпусти меня! — пропыхтел Пак, стараясь вывернуться из сильных рук своего друга детства, чувствуя, как по спине пробегает холодок из-за того, что ткань его футболки намокла после соприкосновения с телом Чонгука. — Собак… чертовски… страшно… большие, — всё что смог понять младший после того, как разомкнул свои длинные пальцы на талии хёна.       Блондин вжался в забор, вытянув руку вперед, словно защищаясь от нападения.       — Ты чертовски мёртв, Чонгук-а, — прошипел он, не сводя взгляда с четырёхлапых, окруживших его со всех сторон. Единственное место, где он мог найти спасенье, была территория его ранчо, за этим почти развалившимся от старости забором.       — Что? Почему? — склонил голову на бок Чонгук, имея совесть выглядеть обиженным.       — Ты был свидетелем того случая, когда меня укусила огромная собака! Это ты нёс меня на спине домой и рыдал надо мной, когда отец сказал, что меня ждёт прививка от бешенства!       В одно мгновенье над головой младшего словно загорелась лампочка, а затем аккуратные губы приоткрылись, образуя форму «О». Чонгук моментально оттянул двух золотистых ретриверов от хёна, усаживая их рядом со своими ногами, пока двое других вернулись к поляне с пасущимися лошадьми, валяясь в траве, смешанной с водой и грязью.       Кого-то сегодня будут ждать ванные процедуры.       — Чонгук-а! — послышался голос неподалёку, и оба парня посмотрели в сторону двух плескающихся в луже из грязи собак, возле которых стоял высокий и довольно симпатичный, по меркам Чимина, незнакомец.       — Ох, — выдохнул Чон, оборачиваясь к блондину, всё еще придерживая двух псов за ошейники. — Я должен идти, хён. С тобой всё будет в порядке?       — Д-да, я буду. Всё хорошо, — только и сумел сказать старший, наблюдая за тем, как Чонгук кивнул головой, а затем резко развернулся и почти бегом направился в сторону незнакомца, который в приветственном жесте раскинул руки в стороны, загребая широкие плечи шатена в свои объятия.       Блондин незаметно для себя поёжился, испытывая некую ревность к тому, что незнакомый ему мужчина может вот так просто обнять его Чонгука.       Встряхнув головой, он обернулся и пролез через щель в заборе, поспешным шагом направляясь в свой коттедж, где его ждал проголодавшийся Пух. Хлопнув дверью и всё еще чувствуя, как быстро стучит в груди сердце, парень выудил собачью миску и поставил её на пол в гостиной, прямо рядом с диваном. Опустившись на колени, Чимин насыпал немного корма для Пуха и отставил упаковку на журнальный столик, запрокидывая голову и проводя ладонями по волосам.       Какого чёрта вообще только что произошло?       Он просто хотел подстричь газон, а не испытывать весь спектр эмоций прямо в середине жаркого дня.       Присев на пол, парень прислонился спиной к дивану и вытянул ноги, лениво поглаживая Пуха по голове, пока тот набивал свой желудок. Его руки всё ещё немного дрожали, словно с непривычки он устроил себе марафон из отжиманий в разных позах. А еще лучше, постоял в планке.       Прикрыв глаза, Чимин прислушался к звуку, исходящему с улицы. К пению птиц и легкому ветерку, ласкающему его влажное от пота лицо. К лаю собак и ржанию лошади.       Ему казалось, что если он прислушается лучше, то услышит, как мать зовёт его обедать, а отец, сидя на веранде в кресло-качалке, перелистнёт страницу своего излюбленного романа, отдыхая в перерыве между кормлением скота и выгулки Рут. Возможно почувствует тяжесть кота на своих руках, пока Рысь будет вылизывать свои белые лапы, а затем перейдёт к рыжей шерсти на боку, выглядя так, словно он ненавидит весь этот мир с большим усилием, чем семь миллиардов человек на земле.       К счастью для Чимина, мысль о родителях помогла ему успокоиться прямо сейчас. Руки перестали дрожать, а сердце вернулось к прежнему ритму. Пух, расправившейся со своей порцией, вскарабкался на живот Пака и принялся лизать всё еще влажное в некоторых местах лицо хозяина, из-за чего блондин нахмурился, игриво уклоняясь от слюнявой атаки своего питомца.       Он всегда так делал, когда Чимин чувствовал себя расстроенным, и за это блондин был ему благодарен.       — Пойдём, приятель, мы должны дать тебе немного воды, — заключил Чимин, поднимаясь на ноги и прижимая Пуха к груди.       Как только парень поднял голову, то чуть не завизжал от испуга, заметив Чонгука, прислонившегося к арке.       — Какого черта?! — вскрикнул Пак.       — Прости, хён, — не пытаясь скрыть своего веселья, проговорил Чон. — Я не хотел прерывать идиллию.       — И ты просто стоял здесь, как сталкер, и наблюдал? — возмутился блондин, выглядя немного обиженным. За последние двадцать минут он чуть не получил два микроинфаркта.       — У меня была уважительная причина, — пожал плечами младший. — Это выглядело мило.       — Когда собака вылизывает чьё-то лицо — это не выглядит мило, Чонгук-а, это мерзко, — фыркнул Чимин, обходя своего незваного гостя и направляясь на кухню.       — Ну, — шел следом шатен, — ты всегда выглядишь мило, когда улыбаешься. Кажется, твоя собака именно этого и добивалась. Я могу её понять.       Несмотря на то, что сердце Чимина сделало что-то странное в его груди из-за комментария младшего, он решил не зацикливаться на этом.       — Его зовут Пух.       — А? — вскинул бровь Чонгук, присаживаясь за обеденный стол, наблюдая за тем, как его хён наполняет миску водой, а затем ставит её на пол. — Это его имя?       — Имеешь что-то против его имени? — сощурился Чимин, только сейчас обратив внимание на то, что Чон сменил одежду на сухую.       «Очень жаль» — пронеслось в голове Чимина.       — Нет, — замотал головой друг детства. — Оно подходит ему, как никому другому. Ты всегда умел правильно выбирать имена.       Пак задумался хотя бы потому, что он не часто выбирал для кого-то имена. У него был кот, которого он назвал Рысь, и собака породы джек-рассел-терьер, которому он дал имя Болтун, потому что пёс не переставал лаять.       Возможно, он действительно был хорош в именах.       Чимин хмыкнул, а затем присел напротив младшего, наблюдая за тем, с каким рвением Пух поглощает воду.       — Что это был за парень? — сорвалось с языка Пака. Он и сам не понял, когда этот вопрос успел созреть в его голове.       — Гм, Тэхён? — старший поднял голову, приподняв бровь.       — Тот, что позвал тебя, — пояснил Чимин, хотя не видел в тот момент других парней поблизости. Может потому, что всё его внимание было сосредоточено на сохранении своих ног или рук в целостности и сохранности.       — Ах, — улыбнулся Чонгук, и Чимин почувствовал, как его грудь сжалась.       Этот Тэхён действительно хороший парень, если младший начинает разговор о нём с улыбкой?       — Это здешний ветеринар. Он часто приходит ко мне, чтобы проверить состояние собак и сделать прививки, — объяснил шатен. — Сегодня он осмотрел двух щенков, которых завтра заберут домой.       — Это хорошие люди?       — Да, — кивнул Чонгук, и его волнистые волосы упали на глаза, переливаясь на солнце шоколадным цветом, из-за чего Паку захотелось протянуть руку и заправить выбившуюся прядь за ухо младшего. — Я всегда очень серьёзно отношусь к выбору хозяев.       Губы Чимина растянулись в улыбке, и он почувствовал легкий трепет в груди.       Закусив губу, Пак склонил голову на бок, ловя образовавшийся от перелома света нимб над головой Чонгука и чуть не задохнулся от мысли, что его друг детства выглядит невероятно красиво. Красиво настолько, что хотелось почувствовать эту как внешнюю, так и душевную красоту руками, а может и губами. Желательно в том месте, где была та самая симпатичная родинка под нижней губой, которую младший тут же закусил, поймав на себе взгляд хёна.       — Хён? — мягко позвал он, и Чимин, словно одурманенный, решил взглянуть в глаза Чонгука.       — Мм? — промычал Пак.       Чон словно не решался заговорить, боясь растоптать этот момент внезапной интимности между ними. Что-то странное тянуло в его груди, и это не было дискомфортным, скорее увлекающим. Возбуждающим?       Подняв руку и закусив большой палец между зубами, парень прочистил горло и решил разрушить тишину между ними, несмотря на тяжёлый взгляд Чимина.       — Твоя газонокосилка, что с ней?       — Моя газонокосилка? — тупо переспросил Чимин, а затем словно придя в себя, отшатнулся назад, округлив глаза.       — Да. Ты оставил её посреди лужайки, — шатен наконец-то опустил руку на стол, на этот раз принявшись скрести ногтем по скатерти, словно пытаясь отвлечься от пустоты в груди, возникшей от потери того самого напряжения между ними.       — Ах, ты об этом, — Пак поднялся из-за стола, пытаясь найти, чем занять свои руки. — Я планировал подстричь газон и потерпел неудачу.       — Ты её сломал? — обернулся к нему Чонгук, намериваясь поймать взгляд старшего. Это странно, что он снова хотел взглянуть в глаза Чимина?       — Я не уверен, — замешкался блондин, протирая кухонную столешницу от брызгов воды. — Несколько раз пытался её включить, но…       — Могу я посмотреть? — спрашивает Чонгук, поднимаясь из-за стола.       Хён кидает тряпку в раковину и поспешно вытирает руки о спортивные штаны, кивая.       — Да, конечно, я был бы очень благодарен.       Без каких-либо слов, оба парня вышли на улицу и направились к оставленной в одиночестве газонокосилке. Чонгук со знанием дела начал пытаться её завести, пока Пак возился с краем своей футболки, наблюдая за тем, как напрягаются руки младшего, из-за чего на золотистой коже вздуваются вены.       Чтобы избежать ненужных мыслей, Чимин опустился на траву, протянув руки к Пуху и усаживая того к себе на колени.       — Ладно, она действительно не работает, — через некоторое время заключил Чон. — Так что у меня есть к тебе предложение.       Нахмурившись, Пак поднял голову и взглянул на младшего.       — Я возьму свою газонокосилку и подстригу тебе газон сам, чтобы избежать её поломки. Но взамен ты должен будешь кое-что сделать.       «Справедливо» — подумал Чимин.       — И что же это? — изогнул бровь блондин, заметив весёлый блеск в глазах своего собеседника.       — Тебе нужно будет помыть моих собак.       Волосы на руках Чимина встали дыбом, и единственное, что он выпалил с визгом, было:       — Нет!