Colour me in

      Чимин решил начать новый день со стирки. Наконец-то, через три дня нахождения на ранчо, Пак достал всю привезённую одежду из чемодана и рюкзака, решив всё перестирать. В ход так же пошла лежанка Пуха и несколько больших кусков ткани, которые он снял с окон по приезду.       Как только стиральная машина заработала, создав шум, из-за которого Рысь молниеносно встал на дыбы, испугав при этом вытянувшегося на кухонном полу Пуха, Пак схватил моток верёвки для белья и вышел из дома, обходя его с левой стороны. Парень мог выйти на задний двор с помощью другой двери в доме, но ему было интересно осмотреться и понять, с чем ему придется иметь дело в ближайшие пару дней.       Сегодня он решил начать с уборки в амбаре, а затем переместиться в конюшню и, напоследок, посетить кабинет его отца. Оказавшись на заднем дворе, Пак покачал головой, поймав себя на мысли, что здесь бы тоже не мешало подстричь газон.       Любимое кресло его матери всё ещё стояло возле детских качелей, на которых он с Чонгуком любил проводить каждый вечер за рассказом новой сказки или истории. Пройдя чуть дальше, блондин остановился у четырёх столбов, верёвки на которых обвисли, скорее всего, из-за погодных условий.       Положив принесённый с собой моток на плетёный столик, Чимин подошел к столбу и стал натягивать сначала одну, а затем и вторую верёвку, на которую он позже сможет повесить чистое бельё. Убедившись, что он смог затянуть достаточно крепко, Пак сделал пару шагов назад и оглянулся.       Стирка должна была занимать каждые сорок минут, вместе с отжимом, поэтому Чимин решил, что не станет терять времени зря и отправится в амбар. Вернувшись в дом, парень заглянул на кухню, чтобы проверить таймер, а затем вернулся в холл, где снял с крючка брелок с ключами, висевший в запылившейся ключнице на стене.       До амбара нужно было идти примерно пять минут, и, если учитывать, что этот поход был под палящим полуденным солнцем, привыкший к кондиционерам Чимин почти выдохся, как только его руки коснулись деревянных дверей двухэтажного сооружения. Немного дрожащими пальцами парень всунул ключ в скважину и крутанул сначала один, а затем и второй раз, перемещаясь к замку ниже. Как только с третьим замком было покончено, Пак тяжело выдохнул, а затем дёрнул ручку, задвигая правую дверь в сторону.       — Твою же, — откашлялся Чимин, размахивая руками в надежде, что вонь испарится.       К сожалению, находясь в какой-то прострации, когда его родители уже были погребены, Пак не додумался, что, продав весь скот, дерьмо, которое они здесь оставили, вместе с ними не испарится.       Блондин был уверен, что еще немного, и из его глаз польются непрошенные слёзы из-за резкого запаха накопившегося там дерьма. Отойдя на пару метров назад, он постарался вдохнуть как можно больше свежего воздуха, а затем вернулся, открыв и задвинув левую дверь.       Он помнил, что все нужные инструменты для уборки всегда были внутри, так как он частенько помогал отцу, но проблема состояла в том, что он буквально мог задохнуться в этой вони, потерять сознание или отравиться.       Достав ключи из замка, блондин обошел амбар и открыл задние двери, решив, что так помещение должно проветриться хотя бы немного. Взглянув вниз на свои светлые джинсы и серую футболку, Чимин пришел к выводу, что для работы, которая его ожидает, как минимум низ нужно сменить точно.       Оставив всё так, как есть, Пак отправился обратно в дом, где сменил джинсы на старые спортивные штаны, найденный в куче для стирки. Собрав блондинистые волосы на макушке, он завязал большую часть резинкой с надеждой, что они не будут лезть ему в глаза и прилипать ко лбу. Найдя в домашней аптечке упаковку с медицинскими масками, парень взял сразу три в надежде, что через них не просочится та неимоверная вонь, из-за которой может закружиться голова.       К его удаче стирка закончилась в тот самый момент, когда он схватился за ручку входной двери, но замер, услышав приятную мелодию таймера. Вытащив свежевыстиранное бельё, парень затолкал в барабан новый заход и вновь поставил стирку на сорок минут, сгребая со стола влажную постиранную ткань.       Выйдя на задний двор с помощью другого выхода, Чимин заметил Рысь и Пуха, расположившихся под деревом в тени. Миска его пса, как и миска старого кота, была полностью наполнена едой еще с самого утра, поэтому он не беспокоился о том, что его питомцы будут голодать.       Как только Пак справился с развешиванием чистого белья, то сразу же направился обратно в амбар, выискивая отцовские резиновые сапоги до колена. Как тогда, так и сейчас они были оставлены в маленькой подсобке слева, где так же висела его антимоскитная шляпа (по всей видимости от мух) и резиновые перчатки, что доходили Чимину до локтя.       Выглядя как минимум странно, полностью одетый в вещи, что были на два размера ему больше, Пак затянул за уши три маски сразу и схватился за широкую лопату. Он не знал, откуда ему следует начинать, но решил оставить глубь амбара на потом, ведь за то время, что он будет убирать его начало, внутри хоть немного выветрится.       Скидывая сено, опилки и дерьмо в тачку, Чимин настроился на то, что на уборку ему придётся потратить день, а то и больше, поэтому совсем не заметил, как время близилось к вечеру, когда остановился на середине амбара, не чувствуя собственных рук. Казалось, что они стали длиннее на целый метр и тащились вслед за ним по полу, когда он шёл к умывальнику, находящемуся справа от двери внутри амбара, чтобы ополоснуть лицо.       — Я повсюду искал тебя, — послышался рядом голос, и Пак резко дёрнулся, ударившись головой о железный кран.       Шипя от боли и потирая ушибленное место, блондин выпрямился, заметив Чонгука, что стоял у открытой двери, прислонившись к ней плечом. Шатен был не один. На поводке у него сидели два золотистых ретривера и один пудель, кажется, СиСун. Младший выглядел запыхавшимся и немного вспотевшим.       — Я, кажется, увлёкся, — выдохнул Чимин, только сейчас поняв, что совсем позабыл про стирку, а прошло уже довольно много времени, судя по заходящему за лес солнцу.       — Увлёкся уборкой дерьма? — усмехнулся шатен, а затем оглядел старшего с ног до головы, поймав себя на мысли, что хён выглядит слишком мило в этих не по размеру больших резиновых сапогах и таких же перчатках. Он нахмурился, как только заметил, как дрожат руки старшего, что пытается стянуть вторую перчатку с руки. — Ты сегодня вообще ел?       — Нет, мам, — фыркнул Чимин, отбрасывая перчатки в сторону. Хорошо, что некоторое время назад он снял маски и антимоскитную шляпу, иначе бы выглядел ужасно неловко перед младшим.       — А если серьёзно? — на этот раз голос Чонгука казался более озабоченным.       — Я позавтракал, — отмахнулся блондин, стягивая левый сапог с ноги.       — Сейчас шестой час вечера, хён, — неодобрительно покачал тот головой, а затем подошел ближе к старшему, позволив опереться на себя, чтобы стянуть второй сапог.       — Мне кажется, я наелся дерьма, — серьёзно заявил Чимин, встряхивая головой и немного пошатываясь. — По крайней мере, я чувствую себя сытым после этой вони и не могу пока что думать о еде, — усмехнулся он, проводя влажными пальцами по уже спутавшимся, грязным волосам.       — Ничего не хочу слышать, — отмахнулся шатен. — Идём в дом. Намджун-хён должен был заварить несколько пачек рамёна, пока я был на пробежке.       Так вот почему Чонгук выглядел таким запыхавшимся и вспотевшим.       — Я не пойду в таком виде, — качнул головой Пак, чувствуя себя и так достаточно неуютно. — От меня воняет за киллометр.       — Верно, — кивнул младший. — Именно по запаху я тебя и нашел, — подмигнул он. — Мне даже не понадобилось просить об этом собак.       — Ты, сопляк! — зашипел Чимин, замахиваясь резиновым сапогом в младшего. — В этом нет ничего смешного! Мне кажется, что я еще долго не буду чувствовать никаких других запахов, кроме дерьма, — все его раздражение испарилось, сменившись смирением.       Блондин схватил второй сапог с земли, а затем откинул оба в сторону, где они должны были стоять аккуратные и чистые в подсобке до следующего прихода их хозяина. Но Чимин был почти мёртв. Подайте на него за это в суд!       — Хорошо, — услышал он рядом, а затем заметил краем глаза какое-то шевеление. — Тогда давай приведём тебя в порядок.       Пак и опомниться не успел, как ему в спину ударила струя ледяной воды. Взвизгнув, блондин подпрыгнул на месте, а затем обернулся, прикрывая лицо ладонями, как только брызги полетели ему в глаза. Рядом послышался взволнованный лай собак и счастливый смех Чонгука, что начал убегать, как только заметил решительные шаги хёна в своем направлении.       — Иди сюда, ты, большой ребёнок! — пыхтел Чимин, хватаясь короткими пальцами за уже влажную футболку младшего, несмотря на то, что ледяная струя воды буквально била ему в голову из-за близкого нахождения рядом с шатеном.       Кое-как выхватив не такой уж и длинный шланг, блондин направил его в сторону Чонгука, стараясь целиться как можно лучше, несмотря на то, что почти ничего не видел из-за стекающей по лицу воды.       — Ах, хён! — визжал Чон, спотыкаясь о собственные ноги, когда пытался сбежать.       Зацепившись за собачий поводок, Пак растерялся и выронил шланг, стараясь удержаться на месте. Его ладони соприкоснулись с землей, но полностью он так и не упал, повиснув на чьей-то крепкой руке. Подняв руки, он с сердцем, полным мести, провёл ладонями по чужим гладким щекам, наблюдая за тем, как солома липнет к золотистой коже лица Чонгука.       — Вот же! — вспыхнул Чон, быстро наклоняясь вниз, чтобы подобрать шланг. Он всё еще удерживал хёна одной рукой, буквально пригвоздив к своей груди, поэтому как только он выпрямился, струя ударила между ними, смывая солому с лица Чонгука и хмурость с лица Чимина.       Расхохотавшись и всё еще стоя под ледяной водой, оба будто прилипли друг другу. Как только шланг вновь упал на землю к их ногам, Чимин облегченно выдохнул, словно вся тяжесть сегодняшнего дня упала с его плеч. Блондин с благодарностью взглянул в большие карие глаза напротив, что с интересом уже наблюдали за ним. Протянув обе руки вперёд, Пак старался не обращать внимания на то, как широкая и теплая ладонь прижимала его всё ближе к телу своего хозяина. Как только кончики его пальцев коснулись золотистой кожи, глаза Чонгука затрепетали, а затем и вовсе закрылись, стоило большому пальцу правой руки надавить на родинку под губой шатена.       Тяжело сглотнув, и, кажется, задержав дыхание, Пак изо всех сил старался сдержать свое бешено колотящееся сердце от самоуничтожения. Когда внезапно его подхватили под бёдра, а карие глаза распахнулись, глядя на него с еще большей интенсивностью, он не смог сдержать постыдного стона, пытаясь замаскировать его в кашель. Его ладони всё еще касались щёк младшего, поэтому, повинуясь моменту, хоть и сдерживаясь со всех сил, Чимин наклонился чуть ниже, касаясь пухлыми губами чужого лба.       Он слышал, как рвано выдохнул Чонгук, и чувствовал, как сжались пальцы на его бёдрах, но не стал придавать большего значения даже собственным бабочкам, порхающим в его животе.       — Спасибо, что заботишься обо мне, Чонгук-а, — выдохнул он во влажную кожу, всё еще не отстраняясь.       — Хён, — голос младшего дрожал, а его тёплое дыхание коснулось шеи блондина.       Повинуясь собственному сердцу, Чимин повёл губами к левому виску шатена, останавливаясь на раковине его уха.       — Мм?       Чонгук вздрогнул то ли от того, что ему было щекотно, то ли от того, что было приятно. Пак почувствовал, как под его пальцами шея младшего покрылась мурашками, и уже готов был броситься к аккуратным алым губам, но был прерван глубоким лаем собак.       Нехотя подняв голову и услышав мягкое скуление, вырвавшееся с чужих губ, он заметил мчащегося к ним самоеда, за которым тянулся поводок. Позади него бежал Намджун, выглядя максимально виноватым и запыхавшимся.       — Намджун-хён? — с любопытством позвал Чонгук, наконец-то вырвавшись из эйфорических ощущений, но всё еще держа Чимина на руках.       — Прости, Чонгук-а, — выдохнул он, склоняясь так, чтобы отдышаться. — Ты долго не возвращался, и я решил пройтись по твоему пути вместе с Бимом, — взмахнул он рукой, указывая на дорожку, ведущую в лес.       Чимин почувствовал, как хватка младшего на его бедрах слабеет, а затем тот медленно опустил его на землю, продолжая слушать Намджуна.       — И, видимо, он заметил тебя… рванул как сумасшедший.       — Ты в порядке, хён? — беспокоился шатен, придерживая стоящего рядом Пака за талию.       — Да, я просто… не обращай на меня внимания, — отмахнулся он, схватив с земли поводок с самоедом, а затем, медленно ковыляя, отправился вниз по горе к коттеджу Чонгука, что находился за белым забором и разделял оба участка.       И как только Намджун скрылся между деревьев на территории чужого ранчо, Чимина словно окатили ледяной водой. То, что произошло пару минут назад, начало догонять его ум, а по спине пробежался холодок.       Тяжело сглотнув, он осторожно повернул голову и заметил, к своему большому облегчению, самую очаровательную картину того, как смущенно Чонгук уставился себе под ноги, а кончики его ушей и щёки заплыли глубоким розовым румянцем.       Неужели…?       Неужели Чонгук чувствовал тоже самое, что и Пак? Или он чувствовал стыд и поэтому покраснел? Не зашли ли она оба слишком далеко, нарушая личные границы друг друга?       — Л-ладно, — выдохнул блондин, ощущая собственный язык во рту, как отяжелевшее и инородное тело. — Мне действительно нужно привести себя в порядок.       Вся одежда на нём была полностью мокрой, и даже носки, испачканные в солому и песок. Кошмар, его волосы должно быть выглядели еще хуже? Однако Чонгук рядом с ним словно сошёл с обложки модного журнала. Немного вьющиеся и мокрые волосы аккуратно обрамляли его лицо, а ткань футболки липла к самым нужным и аппетитным местам.       — Мне тебя проводить? — вдруг бросил бомбу Чон, подняв голову.       Еще одна волна облегчения окатила тело Чимина, ведь, по всей видимости, младший не пытался избавиться от него как можно скорее и отменить приглашение на ужин после того, что произошло между ними несколько минут назад.       — Чонгук-а, — мягкая улыбка тронула его губы, а любопытные до этого глаза младшего метнулись в сторону, избегая взгляда хёна. — Мой коттедж в пяти минутах ходьбы отсюда.       Поковыряв землю носом своего кроссовка, Чон кивнул головой, а затем наклонился, чтобы поднять с земли поводки собак, что смирно сидели чуть поодаль от них двоих. Выпрямив спину, парень взглянул на Чимина, закусив нижнюю губу.       — Ладно, я… просто пойду. Приходи поужинать, хён, — после произнесённых слов он замер, словно ожидая ответа Чимина, и Пак решил не медлить.       — Хорошо, я так и сделаю, — кивнул старший.       — Мг… увидимся, — как-то неуклюже попрощался шатен, а затем направился по тому же пути, что и ранее Намджун.       Схватившись за голову, Чимин тут же приложился лбом к ближайшей вертикальной поверхности, разочарованно скуля и думая о том, что он в полном дерьме. Что он теперь скажет хёну? Извини, Хоби-хён, но противостоять чарам Чон Чонгука очень сложно? Боже, младший ведь даже не пытался ничего делать. Он просто существует, а Чимин снова плывёт, как четырнадцатилетний школьник, завороженно глядя в глаза, полные тысячи звёзд, и на симпатичную родинку под губой.       А что, если его слюнопускание будет слишком заметным? Что, если за ужином Намджун будет странно на него смотреть или поймает за тем, как он не может отвести взгляда от младшего? Что за дерьмо он чувствует, думая о том, что не против расцеловать лицо Чонгука? Словить собственными губами его улыбку? Провести большими пальцами по четко выделенным ключицам?       — Я в дерьме, — заключает он, отшатываясь от деревянной поверхности.       А в мыслях проносится «Я снова влюбляюсь в Чонгука спустя восемь лет».       Встряхнув головой, Пак стягивает с ног мокрые носки и кидает их в сторону оставленных резиновых сапог. Дорога до коттеджа занимает меньше трёх минут, потому что блондин почти бежит, словно пытается сбежать от навязчивых мыслей. Даже прохладный душ совсем не помогает очистить голову от осознания того, что его тело буквально требует находиться как можно ближе к младшему. Смотреть на него, прикасаться к нему и слушать.       Высушив волосы феном и натянув чистую одежду в виде белой футболки и серых домашних штанов, парень принялся натягивать белые носки, а затем и домашние тапочки, не подумав о том, что именно в них ему придётся преодолеть путь от своего дома до дома Чонгука.       Только в середине пути, прижимая Пуха к груди, блондин осознаёт, через какие дебри ему придётся пройти в неподходящей для таких походов обуви. Рысь, сидя у него на плече и вцепившись когтями, покачивается из стороны в сторону, как только Пак перелезает через забор. Он бы с удовольствием оставил их на заднем дворе, но эти товарищи увязались за ним, как только парень вернулся из амбара, смиренно ожидая его у душевой кабины.       Пройдя мимо пасущейся белой лошади, что успела фыркнуть ему вслед, Пак толкает москитную дверь, входя внутрь, а затем замирает, заметив мимо проходящего Намджуна.       — О, Чимин, — улыбка тронула его губы. — Я бы сказал, что твой рамён готов, — продолжал он свой путь, и блондин решил последовать за хёном, хоть всё ещё и чувствовал себя смущенным, — но Чонгук запротестовал, отказываясь кормить тебя лапшой. Он готовит тебе суп.       Пак замер на месте, как только они вошли в кухню. Намджун присел за стол, продолжая поглощать заваренный ранее рамён, в то время как младший суетился у плиты, закинув полотенце на плечо. На нём была всё та же одежда, что и раньше, влажная и вымазанная в солому, в то время как наполовину высохшие волосы торчали в разные стороны.       Чимин был в полном дерьме.       — Хён, не мог бы ты, — обернулся Чонгук, обращаясь к Намджуну, а затем вздрогнул, заметив застывшего на пороге кухни с приоткрытым ртом Пака, на котором повис один кот и одна собака, карабкавшаяся по груди хозяина. — Чимин-хён!       На мгновение между тремя парнями повисла тишина, в которой отчётливо можно было услышать звук бурлящей воды в кастрюле. Намджун первым зачерпнул остатки рамёна, издав при поглощении характерные звуки, а затем вовсе поднялся из-за стола, даже не стараясь скрыть ехидную улыбку. Чонгук часто заморгал, чувствуя, как краснеют кончики его ушей под пристальным взглядом его хёна, и взглянул вниз, заметив, что даже не успел привести себя в порядок. Это был полный провал!       Знал бы он, что Чимин действительно заценил картину перед собой и глубоко в душе осознал, что вместо того, чтобы отделаться от Пака рамёном, младший ринулся готовить суп, а не заботиться о себе. Вот и как после такого он должен был игнорировать то тёплое чувство в груди, находясь рядом с Чонгуком?       — Чонгук-а, — обратился к шатену Ким, поставив пустую тарелку в раковину. — Собаки накормлены, в амбаре прибрано, — отчитался старший, взглянув на наручные часы, — так что, думаю, на сегодня я свободен.       — Да-да, конечно, можешь идти, — согласился младший, всё еще чувствуя себя смущённым.       — Отлично, — кивнул Ким, торжественно хлопнув в ладоши, из-за чего только что присевший за стол Пак вздрогнул. — До встречи, ребятки, и хорошего вам вечера, — подмигнул он, а затем развернулся, направляясь к выходу.       Как только парни услышали, как щёлкнула москитная дверь, казалось, оба сразу же расслабились. Чимин опустил на пол сначала Рысь, а затем и Пуха, наблюдая за тем, как белый комок шерсти целенаправленно направляется в сторону миски с водой. Рысь невозмутимо уставился в сторону окна, виляя хвостом из стороны в сторону, а Чонгук загремел столовыми приборами, тут же привлекая к себе внимание блондина.       — Тебе нужна помощь? — решил поинтересоваться старший, встав из-за стола.       — Я не думаю… я почти закончил, — отмахнулся Чонгук, так и не повернувшись лицом к хёну.       Чимин медленно обошёл стол, стараясь не умиляться с порозовевших щёк младшего и уже тем более не смущать его еще больше. Парень облокотился бедром о столешницу и наблюдал за тем, как шатен очищает варёное яйцо.       — Что ты готовишь? — он поднял глаза в надежде, что младший на него посмотрит, но этого так и не случилось.       — Куриный суп, — пробормотал Чон, закусив губу, как только закончил очищать яйцо и выкинул скорлупу в урну. Испачканные руки он вытер о футболку, а затем нахмурился, заметив, что она тоже не в идеальном виде. Как только его нижняя губа надулась, Чимин больше не смог сдерживаться.       — Так, сейчас же, — старший схватил его за руку, оттягивая от плиты и ловя на себе широко открытые глаза лани, — иди и прими душ, а я закончу готовить суп, — скомандовал Пак, отталкивая Чона в сторону от плиты и стягивая с плеча младшего кухонное полотенце, которое он должен был использовать вместо футболки.       — А ты…? — указал младший в сторону бурлящего супа, и оставшихся ингредиентов.       — Чонгук-а, — Пак склонил голову на бок, — я часто бывал на кухне, когда мама готовила, так что я в курсе, что должен сделать дальше.       — Ладно, — выдохнул Чон, вновь надув губы, словно обиженный ребёнок, который с энтузиазмом хотел помочь, но от него отказались.       Проведя ладонями по спутанным волосам, Чонгук еще раз взглянул на Чимина, а затем, опустив плечи, вышел из кухни, направляясь на второй этаж, где находилась его ванная комната.       Пак сразу же обернулся к плите, отключая питание, и потянулся к верхним шкафчикам, чтобы достать две миски. Как только обе из них были наполнены супом из кастрюльки, он аккуратными дольками разрезал вареное яйцо и добавил по две в каждую миску. На вкус он посыпал свежемолотый перец и принялся нарезать зелёный лук, чтобы украсить им блюда.       Чонгук подоспел вовремя, как только блондин накрыл на стол, подготовив ложки с салфетками.       — Я чувствую себя ужасно, — склонился над столом Пак, глядя в тарелку.       — Ч-что? Почему? — взволнованно спросил Чон, подходя к столу и так же взглянув в миску своего хёна, пытаясь там найти… что? Какой-то дефект? Он приготовил что-то не верно? Какой-то продукт был испорчен? Хёну плохо?       — Разве это не я твой хён? Это я должен угощать тебя супом и заботиться о тебе, — в сердцах выпалил Пак, подняв голову и заметив на лице шатена обеспокоенность. — Что? Почему ты на меня так смотришь?       — Господи, хён! — фыркнул Чонгук, выдохнув с облегчением. — Я подумал, что забыл что-то добавить или ингредиент был испорчен.       — О, — виноватая улыбка тронула губы блондина, а затем он выпрямился, присаживаясь за стол и хватая ложку. — Прости. Я думаю, что всё хорошо. Пахнет великолепно.       С благодарным жужжанием, Чонгук опустился на стул и принялся размешивать суп, а затем и пробовать. Всё, действительно, оказалось съедобным и довольно вкусным. Чимин даже не подозревал, что был настолько голоден, но как только полная ложка супа коснулась его языка, с неимоверной скоростью он опустошил целую миску, откинувшись на спинку стула и сонно потягиваясь.       К его удивлению, младший был только на середине, по всей видимости, постоянно на что-то отвлекаясь (на Чимина, конечно же), поэтому Пак, недолго думая, поднялся из-за стола и захватив с собой миску, поставил её в раковину к уже имеющейся там Намджуновой.       — Я поднимусь наверх, — решил предупредить он младшего, взъерошив тому почти высохшие после душа волосы.       В ответ старший получил только кивок, поэтому не стал медлить и направился к лестнице, поднимаясь на второй этаж. В этом доме абсолютно ничего не изменилось. Всё тот же длинный коридор с полом цвета шоколада и чуть более светлые стены. Ванная комната Чонгука была в самом конце, в то время как дверь в его комнату находилась справа.       Войдя внутрь, Чимин замер, поражаясь действительно большой кровати напротив огромного окна, заменяющего стену и потолок. Он помнил, что раньше окно было только в стене, и то всегда задёрнутое темными шторами. Справа от него стоял стеллаж, полностью усыпанный комиксами и фигурками. Стеллаж чуть левее был заполнен виниловыми пластинками и специальным для них проигрывателем. Вместо темно-коричневого пола, как раньше, здесь был светло-серый ламинат. Постельное белье на кровати было похожего серого цвета, только с добавлением грязно-голубого.       Присев на край кровати, Пак на несколько секунд завис, глядя в окно и наслаждаясь тем, как свет заходящего солнца касался его кожи, приятно покалывая теплом. Вид был замечательным, и это было так похоже на Чонгука, чтобы переделать свою спальню для такого огромного окна и подоконника, усыпанного подушками с одиноко лежащим макбуком. Если бы это была спальня Чимина, он бы никогда отсюда не вышел, честное слово.       — Как тебе вид? — услышал блондин рядом, а затем оторвал взгляд от окна и взглянул на младшего, что остановился у кровати.       Руки в спортивных штанах, серая футболка, удачно очерчивающая его грудные мышцы, вьющиеся пушистые волосы и лёгкая улыбка, тронувшая его аккуратные губы.       — Вид что надо, — как-то двусмысленно парировал Пак, а затем вновь взглянул в окно.       Чон плюхнулся рядом, ударяясь своим плечом о плечо блондина, а затем протянул руку и повалил их обоих на кровать, как в старые добрые времена. Только на этот раз на потолке висел приятный на вид ловец снов вместо плакатов с Girls’ Generation. Кровать была настолько мягкой и удобной, что ему казалось, будто еще немного, и она поглотит его.       — Ровно до этого момента я не думал, что устал НАСТОЛЬКО, — выдохнул Чимин, прикрыв глаза.       — Ты проделал большую работу сегодня, хён, — похвалил его шатен, смещая свою руку так, чтобы коснуться пальцами затылка блондина и начать массировать мягкую кожу.       Чимин был на небесах, чувствуя, как все его тело превращается в желе. Пальцы младшего умело нажимали на нужные точки, но старшему было мало. Резко перекатившись на живот, парень уткнулся носом в одеяло, вытянув руки над головой и жалобно заскулил, прося добавки.       Мягкий смешок сорвался с чужих губ, а затем простыни зашуршали, пока он не почувствовал мягкое давление на своей пятой точке. Чонгук сел на него? Обе ладони легли на его плечи, начав медленно массировать, казалось, заледеневшие мышцы после долгого и напряжённого дня, и он понял, что да, Чонгук, мать его, сидел на его заднице.       Ладно! В голове Чимина теперь творился полный кавардак, и он старался всеми силами сдержать себя от того, чтобы пошевелиться, а лучше перевернуться на спину и словить чужую талию собственными ладонями, чтобы помочь этим правильно направлять владельца.       Боже мой, Чонгук и раньше делал ему массаж! Почему сейчас это ощущается по-другому?       — Расслабься, хён, — услышал он мягкий голос младшего.       «Я пытаюсь» — хотел он сказать, но только пропыхтел в подушку, цепляясь пальцами за одеяло, когда горячие ладони спустились ниже, забираясь под белую футболку Чимина.       Сильные руки надавили сначала на лопатки, а затем начали спускаться ниже, обхватывая бока и касаясь пальцами рёбер. Почувствовав, как мурашки побежали по его спине, блондин чуть выгнул спину, тихо шипя себе под нос.       Он ощутил, когда Чонгук склонился чуть ниже, вновь поднимаясь к шее, чтобы помассировать её. Он чувствовал что-то горячее рядом со своим плечом и был уверен, что это дыхание Чона. Он не собирался поворачивать голову влево или вправо, потому то был уверен, что раскраснелся, словно рак.       Когда движения младшего стали более медленными, аккуратными, больше успокаивающими, блондин действительно расслабился, блаженно выдыхая от надавливания на поясницу. За сегодняшний день эта часть его тела действительно настрадалась и требовала отдыха.       Спустя еще какое-то время, его дыхание выровнялось, а пальцы разомкнулись на чужих простынях, принимая свое поражение. Он чертовски устал и хотел спать, особенно теперь, чувствуя себя тёплым и расслабленным, с приятной тяжестью веса тела Чонгука.       — Хён? — позвал Чон, медленно спускаясь со старшего.       Решив, что вместо ответа можно пошевелиться, Чимин, наконец, повернул голову влево, заметив рядом лежащего Чонгука, что продолжал правой рукой водить по спине старшего. Он пытался как можно шире открыть глаза, чтобы понять, что от него хочет шатен, но все, что он смог разглядеть, это нежную улыбку и мерцание в чужих глазах, словно в них только что взорвалась сверхновая.       — Спи, хён, — шёпот, а затем тихое шуршание простыней и внезапное тепло под боком.