Капитан, капитан, улыбнитесь

      — Вот ты представляешь, как — ик! — нам, женщинам, сложно добиться внимания любимого человека?       — Ох, даже представить не могу…       — Вот и я — ик! — о том же!.. А можно ещё яблочного сидра?       В ответ девушке только протяжно вздохнули. Отодвигая пустой бокал к бармену, пьяная девушка разлеглась на барной стойке, подставляя к подбородку руки. Она стала наблюдать замыленным взглядом, как бармен этого заведения, Чарльз, нагибался под стойку, доставая очередную бутылку с яблочным сидром; как изящно наливал в бокал жидкость желтоватого цвета. Пододвинув бокал обратно к девушке, та тут же залпом выпила сидр. Со звучным стуком поставив бокал, она секунды две пыталась воссоединить в кучу мозги и начать разговор о чём-нибудь другом, например, о своей любви.       Рыжие сильно вьющиеся волосы, доходящие чуть ниже лопаток, веснушчатое лицо и глаза цвета коры дерева. Имя этой девушки — Гризель. Как и город Мондштадт, Гризель считала себя свободной личностью. Её девизом было: «можно делать все, что хочется, но тихо». Однако всё это «было» и «считалось»… Ничего не предвещало беды для влюбчивой Гризель… Повстречав однажды капитана кавалерии местного ордена, Кэйю Альберих, внутри неё произошли колоссальные изменения. Она даже не сразу поняла, что давным-давно отдала своё сердце этому мужчине.       «Любовь приходит и уходит», — повторяла себе Гризель, когда поняла, что до капитана ей как пешком до луны. Но что тогда делать с сердцем, которое каждый раз трепещет при виде его смугловатой кожи, тёмно-бирюзовых волос и такого пронзительного синего глаза? Вот и Гризель не знает. Она старалась не видеться так часто с капитаном, однако это оказалось почти невыполнимо: то ли она неосознанно идёт в те места города, где обычно находится сам капитан, то ли он поджидает её за углом в ненужные моменты. Второй вариант никак не имеет места для существования — девушка не хочет кормить себя надеждами… Но каждая их стычка заставляла всё больше и больше краснеть, заикаться и убегать куда подальше, оставляя слегка растерянного офицера на месте.       А любовь в сердце уже невозможно сдерживать, ведь так и хочется дать ей выход из замкнутого пространства; хочется окунуться с головой в приятное, но… Гризель не может: страх неразделенной любви преследует её. Бестолковые мысли подталкивают на признание, говорят, что для него она особенная: как он смотрит и молвит в своей ласковой манере, когда рядом с ней. И надежды, теплящиеся в уголке души, только сильней разрастаются корнями в самое сердце. Только вот… так он говорит с каждой встречной — Гризель видела собственными глазами. И тогда девушка наконец смогла понять, что отныне теперь не свободна. Цепи под названием «любовь» жестоко обхватили всё её сердце, заставляя сжиматься от горя.       Но терпеть это горе она никак не смогла. Мучительно долгие недели одиночества в запертом доме ничего не дали, и Гризель с каким-то странным смирением пошла в местную таверну «Доля ангелов». Она никогда не была зависимой от алкоголя, лишь только по особым праздникам она позволяла себе выпить совсем немного. «Напиться и забыться», — именно с такими мыслями переходила порог заведения девушка.       Все пункты выполнены: последние деньги пропиты, мозги бармена давно выкручены наизнанку, пора и честь знать. Девушка ещё некоторое время бездумно смотрела прямо на Чарльза, только больше нервируя того; ей отчего-то доставляло удовольствие смотреть за тем, как тот по-нескольку раз протирает бокал. Внезапно в голове ясный голос, словно это сама совесть, сказал ей: «хватит». Гризель, слушая его, кивнула головой — резко, что у той на несколько секунд потемнело перед глазами. Не сразу, но Гризель смогла поднять свою тушу с барного стула. Ещё пять минут прощаясь с барменом, пьяной походкой направилась в сторону своего дома. Так казалось ей… На деле же пьяная Гризель завернула совсем в противоположную сторону от своего дома — ноги сами вели её куда-то по тёмным улицам. Гризель опасно качалась в разные стороны будто вот-вот упадёт, но ноги старались изо всех своих сил топать в направлении штаба ордена — его комнаты.       Девушка знала, где он живёт, на каком этаже, коридоре, даже знала и помнила отчётливо ту самую дверь, которая иногда казалась ей чем-то запретным. Девушка никогда не забудет, как, проходя мимо заветной двери — тогда они ещё не были знакомы, отчётливо ощущала свежий холодный воздух, который проходился по лодыжкам. Гризель так и не посчастливилось побывать в его комнате. Если бы она попросилась, разрешил бы он? Или, возможно, отказал бы? Офицер, на самом деле, никогда особо много о себе не рассказывал, всё хранил в себе, невольно отталкивая окружающих.       Гризель подходила к каменной лестнице, она всё больше ощущала тяжесть во всём теле и некую усталость. Девушка остановилась перед самой первой ступенькой, глянула на небо, словно решаясь. Однако стоило сделать два шага наверх, и та внезапно осела безвольной куклой. Гризель же даже не заметила, как у неё подкосились колени, что-то то ли нашёптывая, то ли напевая себе под нос. И она бы точно осталась спать на лестнице, даже успела разлечься на ней. Однако это либо собственные ноги предвидели будущую ситуацию, либо за ней следили. Третьего не дано.       — А я и не подозревал, что ты балуешься алкоголем, — мягкий голос с каплей смешинки прозвучал совсем рядом.       Гризель, не веря, сразу же отреагировала на знакомый голос. Чуть подняв голову, взглядом она натыкается на идеально вычищенные сапоги. Не показалось. С горечью девушка тут же опускает голову обратно. «И что он теперь обо мне подумает?» — беспомощная мысль запуталась в её голове.       — Ночами здесь становится холодней, поэтому я лучше провожу тебя домой, — лёгкое шуршание одежды, и Гризель поняла, что Кэйа опустился на корточки перед ней, такой пьяной и бесстыдно лежащей на ступеньках грязной лестницы. Гризель очень стыдно, а потому она даже не отвечает капитану и не подаёт свою руку. Вместо этого она только сильней прижимается головой к холодной ступени, зажмуривая глаза до пятен.       — Хм, Гризель, — девушка вздрагивает, когда ощущает его ладонь на своей голове, — ты стесняешься меня? — Вопрос не в бровь, а в глаз. Что ответить Гризель? Она не знает. Поэтому вжимает свою голову в плечи, когда рука Кэйи начинает легко поглаживать кудрявые волосы. Эти действия со стороны мужчины заставляют тело задрожать, а сердце заходиться в новом быстром ритме. Чувствуя, что не выдержит этой пытки, Гризель хватает ладонь капитана.       — Х-хватит, — заплетающимся языком она смогла тихонечко проговорить эти слова.       Это не похоже на Гризель: никогда бы в жизни она не повела себя так застенчиво перед кем-то. Любовь сломила её и заставила опуститься на колени. И девушку это раздражает до скрежета зубов. Нужно что-то с этим делать: либо подчиниться любви и стать вечным её рабом, либо бороться за восстановление своей свободы. И Гризель выбрала второй вариант — самое наименьшее из зол, чем уж мучать своё бедное сердце. Это дало уверенности и сил.       Резкими движениями Гризель стала подниматься самостоятельно, но всё же без поддержки Кэйи у неё бы точно не получилось встать. Ей не очень это понравилось, хоть и сердце изнывало от такой близости. Гризель неряшливо оттолкнула капитана от себя, пробормотав «отстань». Кэйа на это только слегка расстроенно посмотрел на девушку — та, конечно же, не заметила этого взгляда. В размытом контуре вообще почти ничего нельзя заметить. Но Гризель, уверенная в себе, попыталась сделать шаг вперёд вниз по лестнице и наконец отправиться домой. Правда, тут же чуть не прокатилась и не пересчитала лицом ступени. От такого исхода ситуации её снова спас Кэйа.       — Тебе нужно быть осторожной, — прошептал он на ухо, тем самым заставляя сердце Гризель на мгновение остановиться и покрыться мурашками всё тело. — И всё же мне стоит помочь сопроводить тебя до дома, — Гризель не успевает даже воспротивиться, как её руку тут же нагло перекидывают на чужое плечо. Она чуть ли не задыхается, когда оказывается так близко к капитану.       И так они мало-помалу вышагивали по направлению дома девушки. Гризель даже не смотрела на дорогу, больше предпочитая профиль самого капитана Кэйи. Ей хотелось зарыться носом в его волосы, понюхать аромат, витавший вокруг него. Она пожирала взглядом каждую частичку его лица, в конце останавливаясь на губах. Внезапное лёгкое покалывание собственных губ почти отрезвляет её, но захлёстывает с новой силой, дурманя разум и призывая к желанию. К слову, капитан Кэйа слегка удовлетворённо улыбается. Гризель не может терпеть…       — К-капитан… — Низкий охрипший голос девушки невольно заставляет кожу Кэйи покрыться мурашками.       — Что такое? — Он повернул голову на встречу Гризель, словно начиная гипнотизировать своим взглядом.       У Гризель всё пылает внутри. Ей становится невыносимо жарко от такой откровенной близости. Однако ей также становится боязно от своих сумасшедших чувств к этому человеку. Что-то внутри неё сжимается с новой силой, кажется, до трещания. Гризель пугается, но понимает, что назад пути нет, а потому только безумно улыбается в лицо капитану. Внезапный приступ смеха несколько удивляет мужчину. Гризель не может перестать смеяться, она даже невольно отталкивает от себя Кэйю. Прижимая руки к груди и качаясь в разные стороны, девушка ощущает себя на грани. И наступившая истерика только что спровоцировала сумасшедший, по мнению Гризель, шаг.       — Капи-тан, капи-тан, улыбнитесь… — Начала тихо она напевать знакомую песню. — Ведь… улыбка — это флаг корабля…       — Гризель, если тебе плохо, ты можешь рассказать мне?.. — Кэйа осекается, когда девушка резко становится вплотную к нему.       Капитан невольно задержал дыхание, когда голова с рыжей копной волос опустилась на его грудь. Тем временем девушка, вцепившись в плечи капитана, бурно вела борьбу сама с собой. Частые глубокие вздохи и резкое покраснение щёк говорили о том, чья сторона в её голове всё-таки выиграла. И пока ей осталось сделать самый последний шаг, капитан решил действовать первым.       Без лишних слов он нежно обнял её за талию, будто бы подталкивая к правильному решению. И Гризель поддалась к его лицу: закрыв глаза и кладя руки на щёки, она слегка неумело поцеловала его губы. Точнее просто прижалась к ним, так и оставаясь обездвиженной, тем самым заставляя Кэйю усмехнуться и взять всё в свои руки. Он прижал её уж совсем к себе вплотную, давая насладиться теплом тела, и начал нежно целовать губы девушки. Сердце обоих радостно затрепетало от такой сладкой муки. И что-то трещащее внутри Гризель наконец лопнуло и дало ей ту самую свободу, из-за которой она стала действовать более развязанно.       Поцелуй углубился, страсть обоих бурлила внутри и, кажется, даже не хотела останавливаться, выливаясь за края. Воздуха уже критически мало, а пространство между ними всё жарче и жарче. Наконец оторвавшись, они смотрели друг другу в глаза, соприкасаясь лбами. Оба, красные и чуть вспотевшие, хотели продолжения — это было видно по глазам, по тому, как они общались с помощью них.       — К-как насчёт моего дома? Он как раз уже недалеко… — Вопрос Гризель, из которой уже успел почти выветриться алкоголь, казался таким гулким и тривиальным для капитана, что он решил не отвечать на него. Вместо этого он взял Гризель на руки; та только пискнула от смущения.

***

      Пробуждение оказалось для Гризель чуть болезненным: болела голова и была скованность во всём теле. Сморщившись, она попыталась привстать, но внезапно обнаружила себя в объятиях. С глазами по одну мору девушка уставилась на спящее лицо капитана. Все мысли в её голове вмиг перепутались, остервенело метаясь из одного угла в другой. «Почему он здесь у меня дома? Почему мы в одной кровати? И самый главный вопрос: почему мы оба нагие?» — Гризель стала бурно вспоминать прошлый день.       Воспоминания приходили урывками, но Гризель, поняв, что произошло сегодня ночью, очень сильно покраснела. Она даже не знала: ей сейчас радоваться или плакать? Однако откинув всё на задний план, девушка решила воспользоваться моментом и понаблюдать за спящим капитаном. Она вновь пожирала своим взглядом каждую частичку его тела и, не удержавшись, провела рукой по его распущенным волосам и смуглой щеке. Её не отталкивало в нём совершенно ничего — даже тот странный холодок и манера речи. Для Гризель он казался идеальным.       Играя пальчиками с его прядями волос, почти сразу девушка замечает, что Кэйа уже не спит. Столкнувшись с его пронзительным взглядом, Гризель только покраснела, не зная, что теперь делать. Она ждала этого, но никак не думала, что не готова к последующему разговору.       — Эм… Д-доброе утро… — замявшись, проблеяла взволнованная Гризель.       — Уже давным-давно полдень, соня, — с беззлобной усмешкой проговаривает Кэйа, заправляя выбившуюся прядь рыжих волос за ухо.       — Что? — Гризель в шоке. — Т-так ты н-не спал? — Говорящая улыбка капитана заставляет девушку покраснеть ещё сильнее.       — Извини, но никак не мог налюбоваться тобой, — сладкий голос Кэйи точно издевается над девушкой. Гризель прикрывает лицо одеялом. — Ну что же ты? Можешь перестать смущаться, я всё равно всё видел, — внезапно он навис сверху, ловко отбирая от лица одеяло и оглаживая красные щёки. Загипнотизированная Гризель почти сразу приоткрыла губы, стоило капитану чуть поддаться и завлечь в нежный поцелуй.       Этот поцелуй перерастал в новую страсть, которая тугим узлом завязалась внизу живота. Кэйа, не имея мысли даже останавливаться, решительно перешёл к шее, оставляя мокрые следы. Гризель с замыленным взглядом сдерживала себя, глубоко вздыхая, и массировала кожу головы капитана, иногда от прикосновения особо чувствительных точек сжимая его волосы.       — П-подо-жди… — Наконец смогла пересилить себя девушка. — Н-нас же могут услышать… — Она, не хотя, попыталась отстранить от себя мужчину.       — Но сегодняшней ночью тебя это не беспокоило. — Промурлыкал он, кусая ключицу. Гризель не смогла сдержать стона.       — И в-всё же… — С лёгким раздражением Кэйа отступил, пронзительно вглядываясь в глаза девушки. — М-могут же пойти о нас слухи, — смущённо ответив на его безмолвный вопрос, Гризель попыталась перевести дух.       — Да? То есть тебя будут смущать наши отношения, о которых будут шептаться на каждом углу? — Это, скорее, был риторический вопрос, но Гризель решила отрицательно помотать головой. Кэйа же удовлетворённо чмокнул девушку в нос. — Вот видишь. Наши чувства взаимны, а об остальных и задумываться не стоит. Тем более нам «можно делать всё, что захочется, но только тихо», — Гризель не успевает даже удивиться когда-то собственным сказанным словам, как Кэйа снова затягивает её в тягучий сладостный поцелуй.