Отчаяние твоих глаз

Часть 1 Рогар достал из кармана потертых джинс пачку дешевых сигарет и закурил. Он курил редко, можно сказать почти никогда, но сейчас, когда жизнь неуклонно скатывается в пропасть, Стефан считал, что угроза рака легких будет едва ли не самым радужным происшествием в его жизни. Все началось полгода назад, когда у его отца нашли остеосаркому. «Все не так безнадежно, как кажется на первый взгляд. Есть шанс, что после операции он вернется к нормальной, здоровой жизни» — твердили в один голос врачи, но отец к нормальной жизни почему-то не возвращался. Он перестал разговаривать, реагировать на слова, отказывался есть, его пришлось подключать к аппарату. И Стефан все больше убеждался, что как раньше уже не будет.Он продал дом, влез в долги, чтобы сделать операцию и купить дорогое оборудование- они жили в тесной коммуналке, которая стоила половины зарплаты Рогара. Вся жизнь молодого парня сосредоточилась на поиске денег для покупки пропитания и оплаты за квартиру, ему нечем было выплачивать долги. Стефан внезапно задохнулся от острой боли в правом плече и полетел на асфальт. Крепкая рука схватила его за капюшен толстовки и затащила куда-то за угол. Первый раз его ударили в нос острым носком кожаных туфлей, потом в ребра, этот удар был чуть сильнее, чем прошлый, потом еще и еще. — Где деньги, ублюдок? —хрипло спросил кто–то, но если честно Рогару было насрать, кто говорит и зачем: живот горел огнем и нещадно болел, —Отвечай! —Нет… У меня сейчас нет денег, — слова с трудом вылетали из пересохшего горла Стефана, он наконец вспомнил этот голос. Перспектива умереть от рака легких казалась ему все привлекательней и привлекательней. —Слушай, Крис, да не заморачивайся ты, —раздался еще один голос, и Стефан вздохнул с облегчением: неужели его все-таки отпустят. — Дубарь на улице, не хотелось бы простудиться. Этого — к папе в бордель и дело с концом. Поехали уже домой, я ног не чувствую. Его собеседник вместо ответа снова ударил Рогара ногой по лицу, в этот раз молча, без слов. В тишине, прерываемой лишь ритмичными звуками ударов, скулежем Стефана и усталыми вздохами замерзшего альфы прозвучал мелодичный детский голос: — Ха-ха, Тьеффи, перестьань. Я ладно-ладно, я скажу это. Я люблю тебя, Стефан Гхогнагх, больше всего на свет. И даже, когда я выгхастьу… Ладно–ладно, мы выгхостьим, мои чувства не изменяться~ — Ответь! — прозвучал беспрекословный приказ и Стефан дрожащей рукой вытащил из заднего кармана джинс мобильник, удивляясь, что экран остался цел. — Теффи, ты когда вернешься домой? Я сегодня по дешевке купил яиц и думаю испечь пирог. Нет, я проверял срок годности, это не просрочка, как в прошлый раз, успокойся. Как ты думаешь, лучше сделать с яблоками или с вареньем. Мне кажется с вареньем будет вкуснее, у нас осталось с прошлого раза немного, должно хватить. Да, так и сделаю. А еще твой папа сегодня заговорил. Представляешь?! Я спросил, как он себя чувствует, а он ответил «идиот». Как считаешь, это сильно плохо? Теффи? Ты почему молчишь? —Я не…—мобильник резко выхватили из рук Стефана. —Теффи? Почему ты молчишь? Ты до сих пор обижаешься? Прости, я не должен был брать твои запонки. Я всего лишь хотел прибраться. Дуешься, как ребенок. Тебе уже девятнадцать, у тебя скоро будет ребенок, пора бы уже вырасти, Стефан Рогар. Пока. Несколько минут стояла мертвая тишина, а потом Стефан почувствовал, как на ушибленное, а может даже поломанное ребро упало что-то очень тяжелое, и он снова застонал. —Если хочешь, чтобы твой долг обнулили, пусть твой омега придет завтра ко мне, иначе… Сдохнешь под забором, как брошенный пес. Адрес ты знаешь. Посмотрим, что тебе дороже, собственная жалкая жизнь или честь любимого омеги. Стефану было плохо, больно и противно. Выбирать? Но что будет с Олли после того, как эти подонки… Противно и гадко.Он не помнил, как добрался до квартиры как открыл дверь и вошел. Теплые и крепкие руки осторожно обняли его. —Стефан, ну как же так? —голос Олли звучал нежно и грустно. Он не закричал, не заплакал, не стал бегать по комнатам других людей в поисках аптечки, лишь тихо обнял и поволок в сторону комнаты. Стефану было больно, больно и противно. Он представлял, как Оливер, его маленький Оливер уставший, пахнущий потом, спермой и животным сексом придет и снова нежно обнимет. Рогара затошнило. «Может запах скоро выветрится?"—утешал себя он, но легче не становилось. Он проснулся от боли с правом боку и даже закричал. Ласковые маленькие ладони обхватили его лицо, удерживая на месте. Рогар открыл глаза и яркий свет скальпелем резанул по глазам. Вокруг все было белое и яркое, в воздухе пало кислыми яблоками и горелой кашей. — Какое сегодня число? — с испугом в голосе прошептал Стефан. Стало страшно, еще страшнее, чем раньше. Он не хотел, чтобы боль усилилась, он не хотел умирать. —То же, Рогар, — раздалось ласковое. Олли улыбался. Он делал это часто, но сейчас эта улыбка была чем–то неожиданным. «Вдруг он не переживет это. Вдруг покончит собой, не выдержав позора». Но несмотря на тревожные мысли, его захватило облегчение. Еще не поздно. —Кто это сделал? —длинные светлые ресницы Олли затрепетали. — Хельмер…— прохрипел Стефан и омега все понял. Рогар занял у них деньги чуть больше полугода назад, Олли об этом знал. — Что они хотят? — Рогару показалось, что голос прозвучал наивно и доверчиво. Словно сейчас рядом с ним был не взрослый статный, красивый Оливер, а маленький большеглазый и беззащитный Олли, такой, как в тот вечер, что они познакомились. Рогара снова затошнило. Возникло желание смолчать, скрыть все и умереть. А потом Оливер в черной футболке и джинсах-у него не было другой черной одежды, омежка любил яркие вещи— будет стоять перед его могилой, сжимая в руках красные гвоздики. —Тебя, —прозвучало отстраненно, Рогар не сразу понял, что это его голос. Губы задрожали, и он будто стал оправдываться, —Они сказали, что завтра ты должен придти к ним, иначе они убьют меня, Олли. Убьют, и меня больше не будет, не будет! Я не хочу умирать, Олли. Он все продолжал выть, слезы и сопли текли по его лицу, и он даже не представлял, как жалко смотрится. Стефан схватил Олли за руку и потянул на себя, но тот с испугом вскочил, вырывая ладонь. Презрение вырисовывалось на лице омеги, как он не пытался его скрыть. Дверь хлопнула и Рогар завыл еще громче. Часть 2 —Господин, к вам пришли— Крис заинтересованно потянул носом, не отвлекаясь от поклейки новой марки в альбом, —юный омега утверждает, что вы осведомлены о его приходе. Оливер Эрнст. Крис блеснул глазами, весьма неожиданное начало утра. —Небось трясется и дрожит, как лесной хорек, —тихо пробормотал Крис и усмехнулся. Его это забавляло. —Нет, мой господин. Он выглядит мужественнее, чем большинство альф перед первым боем. Крис откинулся на спинку стула и почти незаметно кивнул головой, прикрывая глаза; предвкушение и сладость танцевали у него на языке, порождая нетерпение. Дверь открылась почти бесшумно, тихий шорох ботинок по паркету подогревал любопытство, Крис резко поднял голову и посмотрел на вошедшего. Слишком ярко и до щемящей боли приятно было чувствовать ЭТО. Парень был невысокий и совсем не крепкий, его нельзя назвать красивым, черты лица были слишком мягки и мало выражены, но Криса почему-то очаровала эта мягкая беспомощность чуть опущенных вниз уголков глаз и ненавязчивый светло–серый цвет радужек, легкая припухлость губ… Ладно, в этом омеге его очаровало все. Крис поднялся с дивана, и схватив омегу за тонкое запястье, повел в другую комнату. К слову, чуть загрубевшая кожа подушечек пальцев и слегка прохладная температура рук заставила Криса почувствовать легкое возбуждение, у него не было омеги уже шесть дней. Добравшись наконец до своей спальни, Крис изящно опустился в пушистое кресло и выжидающе посмотрел на младшего. —Ты же знал, что мы тут не пасьянс будем раскладывать пришли. Чтобы отработать долг своего дружка, тебе придется постараться.— затем приглашающе провел рукой над верхней частью брюк. На слове «дружок» Оливер скривился, но возражать не стал. Крис понял столь красноречивый жест по–своему, брезгливость и высокомерие омег его раздражала. Олли неуклюже опустился на колени, не решаясь взглянуть Крису в глаза.Было немного страшно и сложно переступить через свою гордость, но по большей мере он чувствовал жуткую неловкость и смущение.Руки дрожали от волнения, так что он долго провозился с пряжкой ремня и молнией, все больше и больше нервничая. Еще больше он занервничал, когда справился с задачей и увидел то, что по сценарию дальше будут запихивать в него. «А бейсбольную биту не легче ли будет использовать"—подумал Олли и печально вздохнул— колени уже изрядно затекли. Член был большой и крепкий с ярко выраженными бугрящимися венами, но главное, он стоял! Олли перевел недоуменный взгляд с эрогированого члена на лицо альфы и тут же залился краской, увидев жадный взгляд Криса. «Да продолжаю я. Видимо, если я сейчас ничего не предприму, он меня жестко и без подготовки прямо тут…» Мысль резко оборвалась, а может просто стала не нужной, когда Олли слаженным движением накрыл головку губами. Он сделал это предельно легко и деликатно, но вместе с тем жадно и уверено. Крис рвано вдохнул и запрокинул голову назад, опуская веки. —Крис, я тут… Эээ, а что здесь происходит? Олли откинул все стеснения и страхи, он полностью отдался делу, соблазнительно изгибая спину и жадно вылизывая все, до чего мог дотянутся, начиная влажной от слюны и выделений головки и заканчивая крепкими яйцами. Он то жалобно хмурил брови, то сладко жмурился, казалось, все происходящее действительно приносит ему удовольствие. Еще раз пройдя от уздечки вверх по стволу Олли резко взял член Криса в рот и хрипло застонал. Дыхание сперло и всех, находящихся в этой комнате. Стоны, всхлипы и удовлетворенные причмокивания жарким водопадом лились из горла Оливера. Тяжело дыша, Крис сквозь полуопущенные ресницы взглянул на раскрепощенного, с краснеющими щеками омегу и с протяжным вздохом кончил. В тишине темной комнаты Олли тяжело сглотнул сперму Криса, блаженно прищуриваясь. —Это было бесподобно, чувак, —Олли испуганно обернулся, только сейчас замечая незваного свидетеля его грехопадения. Это был Ян Хельмер, младший брат Криса и по совместительству его лучший друг. Хотя сам Оливер считал неправильным высчитывать разницу в возрасте у двойняшек, но, кажется, Крис опередил брата на шесть с половиной минут. Но даже столь малая разница значительно проявлялась во внешности и характерах двойняшек. Крис был высок, где–то под два метра, крепкий кареглазый шатен, в противовес ему Ян едва ли достигал метра семидесяти, имел мягкие, почти девичьи черты лица, пепельные волосы и ярко–зеленую радужку глаз. Оливер знал, как выглядят братья, чем увлекаются и даже какую еду ели в пятницу вечером. Альфы были чуть ли не самыми знаменитыми людьми в городе, не считая скоих родителей, конечно. Ян резко двинулся к Олли, и тот испуганно вздохнул. Последние три десятилетия стало нормальным не разрывать связь близнецов и двойняшек и позволять им создавать триады. Олли подозревал, что делить постель ему придется с обоими братьями, но в душе надеялся, что Хелмеры все же не предпочитают делить одного омегу на двоих. И как видимо зря. Ян несдержанно накрыл влажные от выделений брата губы Оливера, властно проталкивая язык внутрь рта омеги, приподнимая его с пола и заваливая на кровать. Олли в своей жизни целовался мало: с прыщавым Эренсом в пятом классе, толстым Маресом, с которым познакомился на сайте знакомств и с Теффи, и Олли считал, что с тремя партнерами полностью изучил искусство поцелуев, но оказалось это далеко не так. Ян целовался неконтролируемо страстно и до безумия влажно—Оливера накрыла жаркая волна, и он поджав пальцы на ногах, застонал в поцелуй. Перспектива отдаться сразу двоим альфам перестала пугать его, хотелось больше, сильнее, жарче. Когда альфа приподнял его футболку и начал покусывать молочно-розовые соски, а потом зализывать красные следы от укусов, Олли вознес искреннюю благодарность Стефану: так хорошо ему не было никогда. Футболкой старший Хелмер решил на ограничиваться и тут же уверенным движением стянул джинсы вместе с бледными застиранными боксерами. Абсолютно обнаженный Оливер, не считая тонко красной веревочки на запястье, оторвался от поцелуя, влажными глазами смотря на Криса. Тот почему–то был недоволен. —Этот ублюдок совсем тебя не кормил? Может он не знает, что омегу нужно не только трахать, но и кормить, — Крис провел рукой по выпирающим ребрам омеги. Олли счастливо улыбнулся, падая в объятия Яна. Ему от чего–то нравилось это недовольство, правда он пока не знал почему. —Теффи тут не при чем. Сколько меня не корми, я все равно остаюсь тощим, как жердь. Еще когда я жил у родителей… —Значит он все же тебя недокармливал, —перебил спокойно Ян, обнимая Оливера крепче, трение обнаженной кожи об чужую было чертовски приятно. —Что я хомячок какой–то, чтобы меня недокармливать. Я свободный, самостоятельный омега… —Да–да, но он заставил тебя сидеть с безумным стариком и вдобавок совершенно не содержал. —Мистер Хинге не безумный стар…—Олли собирался уже возмутится по–настоящему, но его опять перебили нетерпеливым поцелуем. Крис оторвался от омеги, осторожно кладя того на кровать, добавляя: —Да–да, я все знаю. Ян действовал весьма деликатно: смазывал, растягивал и еще раз смазывал, чтобы не в коем случае не было травм, но Оливер, который наглядно удостоверился в одаренности младшего и тактильно в размере старшего, сомневался, что они сумеют обойтись без повреждений. Когда Ян, смилостившись над нетерпеливым омегой, наконец собирался перейти к растяжке четырьмя пальцами, Крис резко поднял Олли в сидячее положение, внимательно заглядывая в изумленные пепельные глаза. —Подожди, нужно быть более осторожными, —обратился он к брату, —Это может быть опасно для ребенка. К удивлению Олли Ян серьезно кивнул. —Какого еще ребенка? —Оливер даже подскочил и тут же зашипел, ощущая, как теплая смазка стекает прямо на светлые простыни. —Твоего. Ты же беремен, —столь же изумленно отозвался Ян. Ситуация начала его раздражать. —Если я беремен, то в это мире что–то не так. Я девственник между прочим. И прямо сейчас вы срываете потерю моей чистоты и непорочности. Время—деньги, —воинственно вскричал Оливер и двинулся прямо на ошеломленного Криса. Ян быстро подхватил неуемного омегу и прижал к себе. Олли недовольно развернулся лицом к альфе. — Как девственник? Но я сам слышал, как ты по телефону сказал этому… Своему, что он скоро станет отцом, — задумчиво пробурчал Крис, пододвигая омегу поближе, стояк уже начинал побаливать, но сначала стоило разобраться с проблемой. —Конечно, — радостно воскликнул Олли, переползая в объятия к старшему, —Теффи через три месяца станет отцом. Заметив недоуменные взгляды он начал объяснять: —Мы с Теффи друзья детства и с самого знакомства, а это было… Раз, два., —он стал задумчиво загибать маленькие пальчики, -Шесть лет назад! Полгода назад к Теффи пришел один омега, с которым они провели течку, заявляя, что беремен. Теффи сам чувствовал зов крови, он не мог отрицать очевидное. Потом его отцу поставили диагноз, операция, нищета… Примерно в то же время мы с Теффи начали жить вместе, наши отношения из крепкой дружбы перетекли что-то похожее на любовь. Мы просто запутались, — Оливер крепче прижался к альфам, задумчиво качая головой, — Теффи не хотел меня торопить, говорил, что подождет сколько нужно, а я… Мне как-то не хотелось. Я всегда считал, что асексуален, а оказалось, что я просто не там искал. Олли гибко выгнулся, целуя Криса и потираясь о стояк Яна. Ему до безумия нравилось происходящее. Как ритм сердца Яна вторил стуку его сердца. Как тяжелое загнанное дыхание Криса почти синхронно повторяло его дыхание. Крис осторожно поставил его в коленно-локтевую позу, и Олли замер в предвкушении. Раньше, слушая перешептывания омег о триадах, он только брезгливо кривился, а сейчас все происходящее казалось таким правильным и верным, что другого исхода и представить было нельзя. Олли не чувствовал такого со Стефаном. Сердце не замирало, каждый раз, когда Теффи целовал его, таких случаев, признаться, было не больше десяти, не подгибал пальцы на ногах, не зажмуривался в ожидании новых ласк. Ян легко чмокнул Олли в губы, поделившись улыбкой, и спустил боксеры. Омега понял все без слов, прищурив глаза в счастливые полумесяцы, он приник к паху альфы, в то место, где сосредотачивался его властный, грубый и немного горький запах. От этого запаха у него повело голову. В то же время Крис ловко продолжил растяжку. Неторопливо и максимально терпеливо Крис подготавливал хрупкого Олли, добавляя палец за пальцем. Он был максимально узким, от мысли, что очаровательный Оливер и правда девственник у него закружилась голова. Если бы последний сейчас не был занят активным ублажением младшего Хелмера, размер которого ничуть не уступал Крису, то полутемная комната наполнилась высокими звонкими стонами одного очень чувствительного омеги. Когда настала очередь четвертого пальца, Олли протестующе замычал, вырываясь, Ян одним мощным толчком вошел в горло Олли до упора и кончил. В этот миг омега забыл обо всем. Быстро накрыв собственный стояк рукой, он облегченно кончил, и тут же пожалел, что еще больше испачкал светлую простынь. Благодаря небеса, что у него снижен рвотный рефлекс, слегка поперхнувшись, Олли проглотил сперму Яна, отстраняясь. На него тут же уставились виноватый голубые глаза с длинными пушистыми ресницами. — Прости. Это как-то рефлекторно получилось. Такого больше не повторится. Олли взглянул на него. С загнанным дыханием, алыми щеками, белесыми потеками на шее и подбородке. Ян просто не смог удержаться от поцелуя, совершенно забывая о том, что считал поцелуи с омегами после минета негигиеничным. Оливер почувствовал, как тяжелеет низ живота, а член медленно, но уверенно снова встает в боевую позу. Круто, да здравствует течка. — Кто первый? — выдохнул Крис тоже припадая к влажным устам Олли. — По старшинству? — предложил Ян, недоумевая. В триадах действовал один закон — кто раньше, тот и первый. Вдруг он почувствовал, как маленькие руки тянут его за шею.  — Не хочу по старшинству, — немного гнусаво, в нос отозвался омега, обнимая Яна за шею. — Хочу обоих. Сразу. Это было рискованно и совершенно не безопасно. Крису сразу не понравилась эта идея. — Это тебя травмирует, даже при хорошей растяжке. Можно, конечно, попробовать, но только через пару месяцев интенсивных тренировок. — Нет, — он совсем не обратил внимание на последнюю фразу, максимально обиженно протягивая, — Или вдвоем или никак. Пойду, вообще, к Стефану. Думаю, он будет внимательнее относится к желаниям течного омеги. Крис глухо зарычал, он вообще отличался излишней ревнивостью. Яну пришлось идти на уступки. — Хорошо. Сначала Крис. Потом мы двое. — Нет, — все так же упрямо гнул свое Оливер, и альфы обреченно поняли, что идти на уступки вскоре станет их семейным хобби, — Сейчас. Я, ты и Крис. Иначе иду к Стефану. — Слабое место найдено. Олли, опустив ресницы, накрыл губы Яна своими, и тот ответил. Крис, все еще недовольный и отчасти обиженный, аккуратно приподнял Олли, и помогая себе рукой, насадил его на оба члена сразу. На удивление у него это получилось. Оливер судорожно вздохнул, было больно и ужасно некомфортно — теперь ему стало понятно чувство, когда в тебя засовывают бейсбольную биту. Он даже пожалел о излишне поспешном решении-секунд на пять, не больше — боясь, что его альфам это тоже доставляет боль, но отбросив эти мысли, опустися почти до самого конца. Олли показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем боль стала отступать, и он смог начать думать более-менее трезво. Омега слегка повел задницей, и вот тогда не выдержал Крис, сильно, грубо толкаясь до упора. Олли застонал, чувствуя, как альфа задел простату и мурашки растеклись по всему телу. Что было дальше омега понял весьма смутно. Боли больше не было, лишь тяжелое давление преследовало его на протяжении сего действа. Ян двигался быстрее и интенсивнее, толчки Криса были мощнее и ощутимее, что создавало нереальный контраст. В какой-то момент, в какой Олли не за что бы не запомнил, он почувствовал острую боль на шее с двух сторон, а следом за ним дикое чувство адреналина. В ту ночь Олли понял три вещи. Задница течного омеги достаточно эластичная для двойного проникновения. Пот разных альф на вкус разный. И похоже он все же встретил своего истинного. Правда их оказалось двое. Часть третья Рогар достал из заднего кармана джинс сигарету и, подумав немного, раскрошил между пальцев. Он уже три месяца пытался бросить курить, но почему-то не получалось. Конар злился, скандалил, прятал деньги, а по ночам плакал, правда Рогар этого не слышал, его сон был слишком крепок, чтобы услышать тихие всхлипы мужа, а если бы даже услышал, едва ли что-то предпринял. Денег в семье не хватало даже на детскую смесь, так что на сигареты тратиться было просто нерационально. Стефан это знал, но бросить все равно не мог. Эти полпачки ему достались бесплатно, почти задаром, можно сказать, не считая порванной губы, отсутствия аппетита и не прекращающихся уже третий день болей в заднице.Он тупо посмотрел на свою ладонь, втягивая горький запах, и тут же пожалел, что испортил последнюю сигарету. Ровно семь месяцев назад у его отца начались осложнения и через два месяца его не стало. Потом Стефана уволили с работы. Пару десятков раз.Рогар услышал звонкий юношеский смех, которых колким раздражением отозвался в его сердце. Ему было противно, отчего эти люди не испытывают его горя, его проблем, живя беззаботной жизнью. Почему страдать должен он? В последнее время, месяца три или четыре, он почти не разговаривает с окружающими. Все друзья, которые у него были еще до болезни отца отвернулись от него, хотя может это он первым перестал сними общаться-Стефан не помнил, иногда они разговаривали с Конаром ночью, после секса, но говорил он весьма быстра, нескладно, да и признаться Стефану было абсолютно неинтересно слушать про полинявшую красную кофточку, новое кривляние маленького Криса и убежавшее молоко. Рогар обернулся. Может он что-то почувствовал или высшие силы приказали сделать это ему, но все же Стефан увидел его и узнал. Он попятился, пытаясь бежать, но зацепился носком ботинка об стенд, подняв шум. -Теффи! Некрещеный Стефан взмолился богу. Он не видел Оливера уже почти восемь месяцев и всеми силами пытался его не вспоминать. Рогар хотел найти его, несколько раз порывался позвонить, написать письмо, лишь бы узнать, в порядке ли его маленький Олли. Он совсем не изменился. Те же добрые, доверчиво раскрытые серые, словно пыльная буря, глаза, девичье длинные светлые ресницы и тонкие лепестки алых губ. Стефан понял… Нет, вспомнил, что любил Олли, он когда-то знал это, но почему-то забыл. Он слегка пополнел, но это не уродовало его, Олли стал сладким и мягким, словно булочка, и особенно заметно выделялся плотно обхваченный вязанным мягким свитером большой округлый живот. Стефан задрожал. Он вдруг вспомнил, что те деньги, деньги Хелмеров, он брал не для отца или Конара, он в тот раз проиграл в карты, нужно было срочно отдать долг. «Значит его все же бросили"-с ужасом подумал Рогар. Конечно, бросили, другого не могло и быть. Стефан вдруг подумал, что Олли будет лучше жить с ним что теперь они снова будут вместе. И ребенок… Он вырастит его, как родного. Стефан понял, почему он никогда не испытывал душевной близости и скрытого благоговения перед маленьким Крисом, он не должен воспитывать его. Нет, вот он, его ребенок. -Теффи, мы так давно не…-неожиданно у кого-то зазвонил мобильник и мягкий голос Оливера вдруг прервался. Стефан проклял и этот мобильник и хозяина за это. За то что родной и близкий голос его омеги прервался. Вдруг Оливер вытянул из кармана пальто мобильник, крепко сжимая его своим тонкими хрупкими пальчиками, на одном из которых показалось милое сплетенное из двух видов золота кольцо с мелкими вкраплениями прозрачных, как слезы нимф, камнями-Стефан предположил, что это бриллианты. -Да. Ян… Да все хорошо. Я беременный, а не больной, что со мной может случится? Господи, ты не сможешь вечно меня опекать, здесь три шага пройти. Я не… Хватит, Крис, мне нельзя нервничать! Не хочу я к семейному акушеру. Да знаю, что он наблюдал тебя, Яна, вашего двоюродного дядюшку и отца, но третье поколение Хелмеров он, боюсь, не сможет пронаблюдать. Да потому что он элементарно слеп, он не может видеть. Успокойся Ян. Со мной все хорошо. Пока, и я вас целую. Чмок~ На лице Олли расцвела счастливая улыбка. Он поднял взгляд, подбирая оправдание своей невежливости, но Стефана уже не было.