Неразлучны

      Солнечные лучи били прямо в лицо лежавшего на крыше юноши, и он накрыл глаза рукой. Здесь его никто не видел и не тревожил. В этом укромном месте Токунага Тисато чувствовал себя по-настоящему свободным. Даже доносившиеся снизу голоса и звуки наверху не казались столь однотонными и унылыми, повторяющимися изо дня в день. За что Небеса возненавидели его ещё с рождения, раз родился он младшим сыном господина Токунаги Хиросэ — влиятельного самурая, удостоившегося чести служить самому Оде Нобунаге. Тисато вздохнул. Его повсюду окружали толпы слуг, даже выйти в город одному не приходилось. А так хотелось свободы… В его-то положении было, наверное, очень странно мечтать о жизни простолюдина, но, тем не менее, именно так оно и было.       Уединение нарушил звонкий юношеский голос:       — Господин, вот Вы где! Я Вас обыскался!       Тисато нехотя уселся и выглянул вниз.       Прямо под крышей, задрав голову, стоял взлохмаченный темноволосый слуга. Увидев господина, он помахал рукой. Между ними уже давно выстроились крепкие дружеские отношения.       — Что-то случилось? — Поинтересовался Тисато.       — Нет-нет, ничего. Я лишь пришёл сообщить, что отправляюсь проведать своих родных.       Глаза юного Токунаги мгновенно заблестели.       — Я сейчас слезу, подожди!       Шестнадцатилетний Оиши Ито вот уже шесть лет служил в доме Токунага. За всё время он сумел стать для юного господина единственной опорой. Только ему Тисато мог доверить самое сокровенное. Только Ито знал обо всех радостях и печалях господина. Только Ито мог показать ему жизнь обычных людей во всех красках. Будучи единственным ребёнком в семье Оиши, то, с позволения господина Токунаги, периодически навещал родителей, и Тисато не упускал ни дня, когда бы он мог вырваться на свободу.       Всю жизнь Тисато задавал себе один и тот же вопрос: кто придумал делить людей на бедных и богатых? Почему одни имеют всё, а другим приходится голодать? Матушка Ито всё бы отдала, чтобы любимый сын всегда был рядом, а не прислуживал в чужом доме.       — Господин Тисато!       Токунага дёрнулся, когда Ито тронул его за плечо.       — А?..       — Господин Тисато, Вы помните: к вечеру встречаемся на этом месте. Только, прошу Вас, не опоздайте снова. И не теряйтесь!        Всё будет хорошо, обещаю! — Улыбнулся Тисато.       Ито покачал головой, поклонился и побежал в сторону дома, а Тисато остался, предоставленный сам себе. Он не знал, куда пойти на это раз, поэтому шёл, куда ноги несли.       В скором времени он сбился со счёту, сколько бродил по незнакомым улицам. Дорогу обратно он, кажется, благополучно потерял… Тисато понял, что, вопреки обещанию, всё-таки заблудился. Он вращал головой по сторонам, пытаясь понять, где находится, и, не глядя под ноги, столкнулся с незнакомцем.       Юноша на вид казался ровесником. Он отшатнулся и едва сумел удержать нелёгкую ношу — завёрнутую в ткань катану.       — П-прошу прощения! — Тисато поклонился.       — Ох, не стоит, я тоже виноват, — затараторил юноша, — мог бы и отойти.       Они посмотрели друг на друга. Незнакомец подметил растерянный вид собеседника и спросил напрямую:       — Вы, верно, заблудились? Впервые здесь?       — Это так, — Тисато неловко почесал затылок. — Вышел прогуляться и сам не понял, как сюда забрёл. Если мой… э… братец заметит, что меня долго нет, забеспокоится.       Юноша улыбнулся.       — Не стоит гулять в одиночку в незнакомом городе. Вам в какую сторону? Я могу проводить.       — Мне показалось, вы торопитесь, — Тисато кивнул на катану. — Смею предположить, вы знакомы с кузнечным делом.       — Так и есть, — кивнул юноша. — Мой отец — кузнец, а я — лишь его помощник. Этот меч должен сегодня попасть в руки одного господина. Я провожу вас и пойду своей дорогой.       Тисато снова поклонился.       — Я пришёл оттуда, — он указал направление, в котором шёл.       — Значит, мне с вами по пути. Замечательно. — Юноша вдруг спохватился. — Ах, как грубо с моей стороны. Меня зовут Кано.       — А я — Тисато. Рад знакомству, Кано.       — Я тоже.       Молодые люди вновь пересеклись взглядами. Глубокие чёрные глаза Кано выражали абсолютную искренность, и Тисато вдруг захотелось побыть рядом с ним подольше.       По дороге они разговорились. Говорили, будто старые друзья после долгой разлуки, и оба не заметили, как к ним подбежал юноша, чем-то сильно обеспокоенный.       — Хвала Богам, нашлись! — Запыхавшись, выговорил он. — Госп…       Тисато жестом прервал его. Ито давно научился понимать намёки господина, а сейчас его взгляд говорил о том, что нужно помолчать и не болтать лишнего.       — Я снова потерялся, братец, извини, — улыбнулся Токунага. — Прости, что заставил волноваться.       — Главное, что всё обошлось, и Вы… т-ты вернулся, — подыграл верный слуга.       Кано захихикал в кулак.       — И часто ты так вот убегаешь?       — Как только появляется возможность, — отшутился вместо господина Ито, — так и убегает. За ним нужно следить в оба.       — что же, Тисато, мне пора, — Кано посмотрел на нового знакомого.       — Мы ведь ещё увидимся? — С надеждой спросил Тисато, нежно подхватывая ладонь Кано и прижимая её к груди.       Юноша смущённо опустил глаза.       — Обязательно увидимся, — пробормотал он. — Я каждый вечер сижу на берегу реки. Приходи туда, если захочешь.       Отнимать ладонь он не стал.       — Ох, Ито! — Восхищённо вздохнул Тисато, перед сном делясь со слугой впечатлениями. — Кано просто замечательный! Если бы не он, я бы так и блуждал по тем улицам.       Оиши заулыбался.       — Я заметил, что он Вам нравится. Желаете увидеться с ним завтра же?       — Было бы замечательно.       — Я постараюсь что-нибудь сделать. Быть может, Ваш отец отпустит нас снова.       — Правда?! — Тисато тут же подскочил. — Ты сейчас серьёзно?       — Ваше счастье, господин, самое ценное, что у меня есть, — Ито склонил голову. — Я пообещал себе, что улыбка никогда не спадёт с Вашего лица.       Слова слуги растрогали Тисато до глубины души. Он протянул руки, и через мгновение Ито был заключён в крепкие объятия.       — Спасибо тебе, — прошептал Тисато. — Ты очень дорог мне.       Ито сдержал своё слово. Наступившим вечером они выдвинулись на указанное Кано место. Тисато не верил своему счастью. И как только Ито удалось убедить отца? Пожалуй, ему никогда не узнать, какие удивительные способности скрываются в его слуге.       Когда река показалась в поле зрения, Ито остановился.       — Сколько времени Вам понадобится, господин?       — Возвращайся через два часа, этого вполне достаточно.       Юноша поклонился и ушёл восвояси, а Тисато направился в сторону невысокой фигуры, стоявшей на берегу.       Последние лучи закатного солнца освещал парней, что кидали камни в воду, звонко смеялись и просто молчали, провожая сегодняшний день. Кано посмотрел на Тисато, коснулся его щеки, затем ладони.       — Для простолюдина у тебя слишком нежные руки, — усмехнулся он. — А ведь ты так ничего и не рассказал о себе.       Тисато тяжело сглотнул. Одной одежды оказалось мало, чтобы его приняли за простого человека. Благо, он умел быстро соображать.       — Я… э… понимаешь, — юноша нервно почесал затылок, — ещё не успел найти себе дело по душе. Понадобится время, чтобы я освоился в этом городе окончательно.       — Вот как, — протянул Кано. — А до этого чем занимался?       — Я люблю писать, — вдохновенно ответил Тисато. Теперь он говорил чистую правду. — Люблю описывать всё, что мне довелось увидеть. Я хочу помнить все прекрасные моменты, что со мной произошли.       Кано слушал его, затаив дыхание.       — Как бы мне хотелось обладать таким даром, — сказал он. — К сожалению, всё, на что я способен, — ковать мечи. Да и куда мне до мастерства отца.       Теперь уже Тисато держал ладони Кано в своих. Мозолистые, грубые от тяжёлой работы, совсем не похожие на руки молодого человека.       — Я уверен, ты можешь больше, чем думаешь. — И, не дожидаясь ответа, Токунага поцеловал обе ладони.       Кано лишь вздохнул, устремив взгляд на водную гладь.       — Стал бы ты говорить такие слова, если бы знал, кто я? — Этот вопрос он задал, казалось, самому себе, поэтому только помотал головой. — Нет, ничего, тебе послышалось.       И между ними снова повисло молчание. «А правильно ли это, — думал Тисато, — что наша дружба началась с обмана? Мы ведь оба что-то друг от друга скрываем.» Однако озвучивать мысли вслух он не стал. Впереди у них было ещё много времени, чтобы когда-нибудь наконец полностью открыться друг другу.

***

      Чем больше виделись юноши, чья встреча была абсолютно случайна, тем сильнее верил Тисато в то, что сама судьба свела их пути в одно. Рядом с Кано он ощущал ту свободу, которой ему так не хватало. И хоть они не виделись каждый вечер, привязанность Тисато становилась только сильнее. К счастью, она была взаимной.       В тот день Тисато было тошно. Тошно находиться в обществе отца и старшего брата с самого утра. Господин Токунага пожелал обратиться к кузнецу за новыми мечами. Каково же было удивление Тисато, когда отец обратился за услугой к хинину       — Говорят, мастер Акияцу хорош в своём деле, — сказал Хиросэ. — Тебе, Тисато, нужен достойный меч.       Тисато ничего не ответил. Он шёл, словно на казнь, не поднимая головы. Лишь изредка решался взглянуть на то, как проживают те, чьи жизни в обществе были не ценнее жизни мухи. Почему так? Ну почему? Тисато помотал головой, зажмурившись, но навязчивые мысли отказывались уходить.       Завидев приближающегося господина, мастер Акияцу строго велел жене и сыну скрыться с глаз гостей.       — Приветствую Вас, господин, — мужчина поклонился, когда отец с сыновьями оказались перед ним. — Чем могу быть полезным?       — Я слышал, вы, мастер Акияцу, — прославленный кузнец, — начал Хиросэ.       — О, Вы преувеличиваете, господин, я ничем не лучше других мастеров. То, что Вы обратились именно ко мне, — огромная честь.       — Я по достоинству оценю вашу работу, мастер Акияцу, не разочаруйте меня.       Тисато не слышал ни слова из разговора отца с кузнецом. Ему очень хотелось осмотреться в этих местах, поглядеть на жизнь местных. Убедившись, что его отсутствие останется незамеченным, он ускользнул.       Что-то потянуло юношу к реке. Он подчинился зову сердца и вскоре приметил знакомую фигуру. И чем ближе подходил Тисато, тем больше понимал, что не ошибся.       Прямо сейчас перед ним стоял Кано.       — Ты?.. — Обомлел сын кузнеца. — Что ты здесь делаешь?       Тисато неловко помялся на месте.       — Честно говоря, я тоже не ожидал встретить тебя тут… Выходит, ты…       — Значит, сейчас твой отец говорит с моим, — догадался Кано, — вот так неожиданность. — Он усмехнулся. — Господин Тисато.       Токунагу передёрнуло от изменившегося тона Кано. Ему стало страшно стыдно за самого себя.       — И ради чего стоило врать? — Продолжал Акияцу. — Посмеяться надо мной? А узнай ты сразу, кто я, ты бы просто плюнул мне под ноги?       — Да с чего ты это взял? — Отчаянно выговорил Тисато. — Я не сказал тебе сразу… Не смог сказать… Когда мы только встретились, я растерялся, а потом…       — Что «потом»?       — Потом не захотел строить стену между нами.       Повисло молчание. Кано выдохнул. Тисато протянул руку, но Акияцу отступил на шаг.       — Почему мы не можем быть друзьями, не взирая на наше положение? Я соврал тебе, потому что не хотел видеть тебя таким, как сейчас. Мы ведь оба умолчали.       Кано опустил голову.       — Я боялся, что ты отвернёшься от меня. Сам знаешь, таким, как я, не место в обществе.       — Это не так!       Акияцу не успел опомниться, как оказался в объятиях Тисато. От волнения дыхание его участилось, он прижался к груди друга, и вдруг, словно дуновение ветра, губы Тисато на его губах. Кано резко отстранился и рефлекторно замахнулся для пощёчины, однако его рука была удержана.       — Д-дурак!.. — Смущённо выругался Акияцу. — Я ещё не простил тебя окончательно.       Тисато засмеялся.       — Будет тебе, — он махнул рукой. — На самом деле… Знаешь, что я думаю? В каждом человеке главной ценностью является его душа. Никакое богатство не изменит человека, если он гнилой изнутри.       Кано согласно кивнул и теперь уже сам протягивал другу руку.       — Пойдём, пока тебя не хватились. Ты ведь так любишь убегать без разрешения.       Своё дневное отсутствие Тисато объяснил нескрываемым желанием изучить что-то новое, однако отец не желал слушать никаких оправданий. Он строго отчитал младшего сына под насмешливый взгляд Сётаро — долгожданного первенца семьи Токунага и будущего наследника. Между братьями не было мира. Рождённые от одних родителей, они росли настолько разными, что порой Тисато казалось, что он в этом доме совершенно чужой.       — Всё расстраиваешь отца, — посмеялся Сётаро, глядя младшему в спину. — Прилежным сыном тебя не назовёшь.       Тисато промолчал. За семнадцать лет, проведённых с Сётаро под одной крышей, он понял, что на всяческие провокации с его стороны реагировать себе дороже.       — Все твои выходки сходят тебе с рук лишь потому, что матушка на твоей стороне. Но однажды и она не сможет тебя защитить от отцовского гнева, запомни мои слова, братец.       Спиной Тисато почувствовал тяжёлый взгляд Сётаро.       — Оставь меня… в покое, — дрожащим голосом потребовал он. — Ты никогда не был и не будешь мне братом.       — Хоть в чём-то я с тобой соглашусь.       Шаги удалились в другую сторону. Тисато с облегчением выдохнул и поспешил спрятаться в своём месте.

***

      — Уходишь, даже не попрощавшись?       Кано вздрогнул и обернулся на голос. Никого. Заказ господина Токунаги был готов, и Кано по обыкновению явился передать работу заказчику и получить плату. Тисато не было рядом. Они не виделись с тех пор, как узнали правду друг о друге. Акияцу пожал плечами и только сделал шаг вперёд, как голос послышался вновь:       — Я здесь, наверху.       Юноша поднял голову. И правда. Тисато сидел на крыше, свесив ноги.       — Я соскучился, Кано, — улыбнулся он.       — Не поверишь, но я тоже, — посмеялся Акияцу.       — Подожди, сейчас спущусь.       Тисато скрылся из виду, однако уже через несколько минут уже стоял перед другом. Не говоря ни слова, он взял Кано за руку и уволок прочь со двора.       — Знаешь, я подумал и решил, — радостно светясь, говорил Токунага, — надоела мне такая жизнь. Я хочу быть с тобой.       Кано оторопел.       — То есть, ты намереваешься…       — Ухожу! Подальше от всего этого.       — Странный ты.       — М? Почему?       Акияцу замедлил шаг и крепче сжал ладонь Тисато.       — Любой бедняк мечтает жить в достатке, а ты, имея всё, так стремишься от всего избавиться.       Токунага опустил взгляд.       — Моя жизнь напоминает мне клетку. Запертую клетку. На меня возложены обязанности, которые я не могу не исполнять. Я же хочу лишь одного. Свободы.       — Даже если ради этой свободы придётся оказаться на самом дне?       Руки Тисато обхватили плечи Кано. Тот улыбнулся и прижался к груди Токунаги.       — Со дна всегда можно подняться. И пусть это гораздо труднее, чем просто упасть с высоты, от этого становится только интересней.       — Интересно, однако, — задумчиво протянул Сётаро, глядя на молчаливого человека, склонившегося перед господином. — Значит, мой брат ушёл с тем мальчишкой. Какие отношения их связывают?       — Смею предположить, они — любовники.       Сётаро усмехнулся.       — Пожалуй, так даже лучше. Чем ближе они друг к другу, тем больнее будет разлука. Ты должен выполнить ещё одно поручение.       Спустя несколько дней тихую городскую жизнь всполошила новость — обнаружили убитым некоего господина Гото. Рядом нашли и оружие, которым неизвестный совершил преступление.       Личность убийцы установили быстро. На найденном мече значилась подпись кузнеца Акияцу. Только вот зачем мастеру из низших слоёв нападать на человека? Заклеймённые происхождением, хинины и носа в городах не показывали. Однако, когда слух дошёл до дома Токунага, все вопросы тут же отпали.       — Точно такой ж меч мастер Акияцу выковал для моего сына, — задумчиво произнёс Хиросэ, рассматривая оружие. — Тем не менее, я не могу подтвердить его причастность к преступлению, если только не… — Мужчина смолк. Следующие его слова повергли всех в замешательство. — Его сын.       День, когда незнакомые люди появились на пороге его дома, Акияцу Кириэ запомнил до конца жизни. Единственного сына без доказательств обвиняли в страшном грехе.       — О чём Вы говорите? Мой сын никого не убивал! — Кричал отчаявшийся отец. — Моя семья живёт на деньги, заработанные честным трудом!       — Рядом с телом нашли меч вашей работы, господин Акияцу. А со слов господина Токунаги именно ваш сын находился в городе в тот день, когда было совершено убийство. Не стоит покрывать преступника.       — Страшная ошибка и клевета! — Не унимался кузнец.       Однако слова его ушли в пустоту. Кто станет слушать какого-то хинина? Однако сдаваться так просто мужчина не собирался.       — Мой сын не виноват! Желаете повесить на него убийство, так заберите меня!       — Вы слывёте замечательным мастером, господин Акияцу, негоже такому таланту пропадать. Обыщите дом! Приведите мальчишку!       На глазах безутешных родителей несколько человек силой выволокли Кано на улицу. Юноша упирался изо всех сил. Тисато пытался помочь, но даже его знатное имя ныне не имело веса.       — Отец! Матушка! — Во всё горло кричал Кано, не оставляя попыток вырваться. — Не отдавайте меня им, умоляю! — Он вытянул руку, стремясь уцепиться за Тисато. — Пожалуйста, помоги мне!       Токунага крепкой хваткой вцепился в протянутую ладонь.       — Я требую справедливости! — Закричал он. — Тот, кого вы обвиняете, невиновен!       — Очень жаль, молодой господин, но Ваш отец дал показания не в пользу Акияцу Кано. Убийца найден, и он понесёт наказание.       Резким движением Тисато оттолкнули, и он с криком выпустил руку Кано. Акияцу в последний раз обернулся, чтобы увидеть рыдающих родителей, стоящего на коленях Тисато и осознать, что домой он больше не вернётся.

***

      Слуги взволнованно засуетились, увидев молодого господина на пороге.       — Господин вернулся, — шептались они, — господин Тисато вернулся!       — Где Ито? Позовите Ито кто-нибудь!       Тисато не обращал на них внимания. Он стремительно направился к отцу. Даже когда испуганный исчезновением господина Ито выбежал навстречу, Тисато прошёл мимо, ничего не сказав.       — Отец! Я требую объяснений!       Юноша бесцеремонно ворвался в покои Хиросэ. Тот сразу помрачнел, и атмосфера между ними раскалилась, словно железо.       — Чего именно ты хочешь? Несносный мальчишка! И ты посмел предстать предо мной после того, как опозорил семью?!       — А может, это тебе стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь?!       Хиросэ вскочил и замахнулся на сына, однако в последний момент опустил руку.       — Что я упустил в твоём воспитании, раз ты вырос таким…       — Каким «таким»? — Тисато с отвращением поморщился. — Отец, ты всю мою жизнь всё решаешь за меня, держишь меня в клетке, словно птицу, видимо, позабыв о том, что я — живой человек, у которого есть чувства, есть сердце, который с уважением относится ко всем, не взирая на положение. Я самостоятельно могу принимать решения, которые считаю нужными. И я в праве общаться с теми, с кем хочу!       От злости господин Токунага, казалось, даже покраснел.       — Достаточно! — Перебил он, но и Тисато был упрям.       — Нет, не достаточно! Я не знаю, что произошло накануне, но ты должен заступиться за невиновного!       — Ни слова больше! Отныне я запрещаю тебе покидать стены дома, пока твоё поведение не изменится.       — Отец!       — Прочь с глаз моих!       Тисато понимал, что его жизнь разваливается на «до» и «после». Сейчас весь мир оборачивался против него, и только присутствие Ито не позволяло окончательно потерять голову. Поджав колени, юноша сидел у стены и неотрывно глядел на выкованный мастером Акияцу меч. Тисато так к нему и не притронулся. Каждый раз в голове всплывал образ Кано. Кано, которого осудили ни за что. Вспоминал он и мастера Акияцу, до последнего отстаивавшего доброе имя сына, и госпожу Саэко, у которой отняли самое дорогое — её дитя. Их крики всё ещё звоном стояли в ушах, и Тисато вздрагивал, лёжа на коленях матери.       — Мне очень жаль, дорогой, — вздохнула госпожа Тамаё, гладя сына по голове. — Но ты ведь знаешь своего отца…       — Его это не оправдывает, — отрезал Тисато. — Почему они все считают, что имеют право распоряжаться чужими жизнями?..       — Я уверена, что справедливость будет восстановлена, и того мальчика отпустят.       — Хотелось бы верить, — Тисато поднялся и отвернулся от матери. — Позови, пожалуйста, Ито. Я нуждаюсь в нём.

***

      Когда этот тихий мальчик переступил порог их дома шесть лет назад, Тисато, только взглянув на него, разглядел в нём родственную душу. Ито стал его глазами и ушами в этом мире. Ни разу Ито не ощутил на себе гнев господина Токунаги — Тисато всегда защищал его от своего сурового отца. Он полностью возложил на себя ответственность за мальчика, чтобы в будущем наконец даровать ему свободу. А до той поры Ито оставался подле любимого господина, деля с ним всё плохое и хорошее.       И сейчас, держа на сердце тяжкий груз, Ито не мог смолчать и не сообщить страшную весть.       — Что значит «Кано казнят»?! — Оторопел Тисато. — Когда? Когда это должно произойти?!       Ито опустил голову.       — Мне очень жаль, господин, но приговор приведут в исполнение на закате дня.       Тисато показалось, что земля ушла у него из-под ног. Он покачнулся, ухватился за плечи слуги, поспешившего удержать господина.       — Я должен… увидеть его, — Тисато смотрела с таким отчаянием, что сердце Ито бешено забилось.       — Я понесу заслуженное наказание за этот проступок, — сказал он, — однако больнее всего видеть Вашу боль. — Юноша взял господина за руку. — Пойдёмте. Скорее.       В груди Тисато затрепетала надежда. Он едва не бежал вслед за Ито по пустым коридорам, но ускользнуть незамеченным на этот раз не вышло. Сётаро возник будто из ниоткуда. Казалось, останавливать брата он не собирался, только глядел с откровенным презрением.       — Ты правда надеешься что-то изменить? Так стремишься защитить убийцу. Он тебе дороже нас?       Тисато едва сдержался, чтобы не броситься на него с кулаками.       — Кано — не убийца, — процедил он сквозь зубы и устремился вперёд, толкнув Сётаро плечом. Тот облокотился о стену и засмеялся.       — И правда, надо же, какая ужасная ошибка. Мальчишка понесёт ответ за чужое преступление.       По спине Тисато пробежал холодок. Ошибка. Чужое преступление. Кано… Картина в голове медленно складывалась.       — Мерзавец! — Закричал Тисато. — Раз уж не существует справедливости на земле, то нести тебе наказание за совершённое в следующей жизни и никогда не обрести покоя!       Кано смотрел на толпу зевак, собравшихся посмотреть на казнь. Они о чём-то перешёптывались, в их глазах читалось сочувствие к юноше, что вынужден сложить голову ни за что. Никто не верил в его виновность, но разве вышестоящие послушают простой народ?       Где-то в глубине толпы Кано заметил родителей, что, вопреки всем предрассудкам, не побоялись выйти в люди. Сердце юноши заныло. Лучше бы не приходили… Последнее, чего он хотел, — видеть их перед смертью. Кано мотнул головой и опустил её в ожидании неизбежного.       Тисато и Ито неслись со всех ног. Успеть, только бы успеть… Тисато понимал, что никогда не простит себе опоздание. Осталось лишь свернуть за угол и… Тисато набрал в лёгкие воздуха для последнего рывка.       Лезвие блеснуло в воздухе подобно молнии, и удар обрушился на шею приговорённого.

***

      Ветер развевал волосы Тисато. Он сидел у реки, на том самом месте, где ещё недавно они с Кано задорно смеялись, беседовали обо всём и ни о чём и просто встречали закат. Отныне все счастливые мгновения останутся лишь красивыми воспоминаниями.       Ито стоял поодаль. Он смотрел на господина с осознанием, что в последний раз видит его живым. Глаза юноши заблестели. Тисато наказал возвращаться домой к матери и жить дальше, оставив всё плохое позади. Забыть всё как страшный сон. Но возможно ли забыть человека, которого любишь больше жизни?.. Ито не знал ответа на этот вопрос. Он всё понял, едва завидев кинжал в руке Тисато. Господин желал умереть там, где он по-настоящему был счастлив, а Ито вновь следовал за ним безмолвной тенью.       Тисато обернулся. Он улыбался. То была улыбка человека, который наконец обрёл то, что искал на протяжении всей жизни. Для Тисато это была свобода.       — Спасибо за всё, — произнёс он.       Слёзы неудержимым потоком потекли по щекам Ито. Он поклонился, не сказав ни слова, потому что они были излишни.       Когда на следующее утро на берегу реки нашли бездыханное тело младшего сына господина Токунаги, Ито рядом уже не было. Он ушёл, подарив Тисато первый и последний поцелуй, чтобы навсегда запомнить его.